ДАЛЁКОЕ - БЛИЗКОЕ / Людмила БИРЮК. ДВА ГОДА С ОСТРОВСКИМ. О шагнувшем в бессмертие
Людмила ХОРУЖЕНКО (Бирюк)

Людмила БИРЮК. ДВА ГОДА С ОСТРОВСКИМ. О шагнувшем в бессмертие

 

Людмила БИРЮК

ДВА ГОДА С ОСТРОВСКИМ

О шагнувшем в бессмертие

 

Случилось так, что жизнь моего отца, Дмитрия Павловича Хоруженко, однажды пересеклась с жизнью великого человека – Николая Алексеевича Островского. Правда, тогда еще никто не знал, что он станет великим…

Это произошло в 1926 году в городе Новороссийске. В ту пору Островскому было всего 22 года, моему отцу – столько же. После сложного лечения в Евпатории Николай приехал в Новороссийск и поселился в семье Любови Ивановны Масюк, близкой подруги его матери. Он еще мог видеть, но передвигался с трудом. Всего два года Островский прожил в Новороссийске, но этот сравнительно короткий срок стал большой вехой в его жизни. Ведь именно тогда к нему впервые пришла мысль написать роман о герое своего времени, и именно там произошло замечательное событие в его личной жизни: он полюбил девушку, впоследствии ставшую не только его женой, но и бескорыстным, преданным другом на всю жизнь.

Раиса Порфирьевна, младшая дочь в семье Масюк, красавица, умница и скромница, решилась навеки связать свою судьбу с неизлечимо больным молодым человеком… Почему? Ее не могла заворожить его писательская слава: он тогда еще не был писателем, символом комсомольского поколения. Рая полюбила его потому, что его невозможно было не полюбить. К нему невольно тянулись люди, потому что светлый ум, талант и доброе сердце всегда обладают огромной притягательной силой.

У него, еще совсем молодого человека, уже было славное, овеянное боевой романтикой прошлое, кроме того, он был очень красив. Да, да, не удивляйтесь! Это уже потом, через несколько лет болезнь превратит его лицо в безжизненную маску, которую мы все привыкли видеть на портретах. Обидно, что именно эта «мумия» и станет канонизированным изображением писателя для миллионов советских людей. А тогда, впервые увидев его в Новороссийске, в доме родителей, двадцатилетняя Рая в смущении убежала на кухню…

«Первое, что я заметила, – напишет она спустя много лет, – пышные темно-каштановые волосы. Зачесанные наверх, они волной спадали на левую сторону. Темные брови, почти сросшиеся у переносицы. Глубоко посаженные карие глаза. Они казались огромными и подчеркивали бледность матового лица. «Какой красивый! – промелькнуло у меня в голове… И от этого я еще больше сконфузилась». (Р.Островская. «Николай Островский». ЖЗЛ, М. «Молодая гвардия» 1974 г.)

Основой этого странного на первый взгляд брака была большая настоящая любовь. В ней черпали силы Николай и Рая – два благородных, мужественных человека. Помните подругу Павки Корчагина, Таю Кюсам? Тая – это Рая. Если прочитать фамилию героини наоборот, то получится «Масюк». Любовь помогала им жить даже тогда, «когда жизнь становилась невыносимой».

Каким же его запомнили люди в те годы… его, будущего кумира комсомольцев? В нем была бездна обаяния, которая заключалась прежде всего в радостном восприятии жизни. Вспоминая Островского, отец сказал о нем так: «Это был человек железной воли, но он не был куском железа…».

В те далекие годы Дмитрий Павлович Хоруженко работал заведующим библиотекой грузчиков Новороссийского порта. Он был рекомендован на эту ответственную должность не только благодаря своей комсомольской активности, не только потому, что двадцати двух лет отроду был принят в партию, но прежде всего потому, что был начитанным, обязательным и образованным человеком. В нашей семье хранится аттестат об успешном окончании Дмитрием Хоруженко Новороссийского реального училища. В списке предметов, изучаемых в этом среднем учебном заведении, значатся такие, как русская словесность, аналитическая геометрия, анализ бесконечно малых величин, космография, физика, естествоведение, история, французский и английский языки…

Две библиотеки – водников и грузчиков были самыми крупными библиотеками города. Отец не только отвечал за сохранность книжного фонда, прием и переплет книг (в то время библиотечные книги обязательно требовалось переплетать, так как они часто издавались в мягких обложках или вообще без них), но и читал лекции, устраивал семинары для читателей, словом, вел большую просветительскую работу. И вот в один из декабрьских дней 1926 года ему принесли записку следующего содержания:

«Товарищ Хоруженко!.. Я прошу тебя зайти ко мне, мы познакомимся и поговорим. Я всегда свободен, приходи. Я здесь «чужой», знакомых в организации товарищей нет. Главное – книги, о них я и хочу говорить. С комприветом Н.Островский». (Н.Островский. Сочинения в трех томах. Т. 3. Письма. «Молодая гвардия». 1968 стр. 44)

Паренек, принесший записку, пояснил, что Островский не может лично прийти в библиотеку, так как болен и прикован к постели. Островский… Звучная фамилия… В ближайший выходной день Дмитрий отправился по указанному адресу – Шоссейная, 27. Он ожидал увидеть скорбный взгляд страдающего человека, тяжелое порывистое дыхание, встревоженные лица окружающих… Ему даже чудился запах лекарств. Но все эти представления были разом опрокинуты на пороге комнаты Николая. Далее даю слово отцу.

«Мне открыли дверь, и я вошел. В помещении, залитом солнечным светом, слева стояла кровать. И на ней полулежал Николай Островский, поддерживаемый высоко взбитыми подушками. Его лицо светилось необычайным оживлением. Тонкие кисти рук описывали в воздухе нетерпеливые движения. Широко улыбаясь и окидывая меня живым быстрым взглядом, он, казалось, вот-вот готов был вскочить с постели.

– Входите, входите!

Я пожал его руку и назвал себя.

 – Ой, этак можно и руку раздавить!

Я сконфуженно улыбнулся и заметил, что кроме того, я член союза грузчиков. Он засмеялся.

«Вы» с первых же слов не вышло. Перешли на «ты».

– Так ты Дмитрий? Нет, ты будешь у нас Митяй. Постой, постой, ведь я же тебя видел! Ты сидел в парткабинете и копался в книгах. А я там тоже был, на костылях, не помнишь? А я тебя вспомнил. Так ты сейчас король книг? Какой счастливец! Зато я буду теперь твоим подшефным читателем. Хорошо? Мне, Митюша, нужны книги. Много книг»…

В шутку назвав отца «королем книг», Островский, что называется, попал в самую точку. Книги на протяжении всей долгой и славной жизни Дмитрия Павловича были его самой большой страстью. Сказанные вскользь слова Николая отец запомнит на всю жизнь. Запомнит их и присутствовавшая при разговоре жена Островского, Раиса Порфирьевна, и спустя почти сорок лет, приехав по приглашению нашей семьи в Краснодар, подарит Дмитрию Павловичу памятный альбом, изданный к 60-летнему юбилею Н.Островского. На первой странице – трогательная надпись, сделанная ее рукой: «Дмитрию Хоруженко – королю книг города Новороссийска. На память о встречах и дружбе с Николаем Островским. Рая Островская. 29.09.64 г.».

Беседа с Николаем продолжалась долго, но отец не замечал бегущего времени. Я думаю, что они оба получали наслаждение от разговора. Ведь у них было так много общего – они были ровесниками, молодыми коммунистами, темпераментными и самозабвенно преданными делу революции.

«Говорили обо всем, – пишет отец в своих воспоминаниях, – о комсомольцах, о книгах, о международных и внутренних событиях. Николай был интереснейшим собеседником, образованным пропагандистом, прекрасно осведомленным о всех сторонах многогранной жизни страны, и о всех тонкостях международной жизни. Против него на стене висела большая подробная карта Китая, на которой флажками отмечались фронты развертывающейся китайской революции. Николай говорил жадно и много. Он торопился, он спешил поделиться со мной своими мыслями».

В заключение беседы Николай спросил, нельзя ли устроить так, чтобы кто-нибудь из сотрудников библиотеки приносил ему книги на дом. «Митяй» взял эту обязанность на себя, ибо с первой же встречи Островский произвел на него огромное впечатление, и ему хотелось снова и снова видеться с ним.

«Я приносил ему книги, много книг, целые стопки, перевязанные бечевой. Мой необыкновенный читатель проглатывал их с удивительной быстротой. Сначала я записывал их в его читательский формуляр. Формуляр быстро разбухал от вклеиваемых дополнительных листов. Затем, нарушая библиотечные правила, я начал записывать в формуляр только общее количество, а книги носил ему непосредственно из магазина. От Николая книги шли уже к переплетчику, который ворчал и всячески убеждал меня в том, что разрезанные книги переплетать труднее и что читателям нечего давать их раньше переплетчика. Библиотека грузчиков Новороссийского порта в тот период бурно росла, пополнялась всевозможными новинками. Таким образом, выбор литературы для Островского был поистине широким».

 Десятилетия спустя Дмитрия Павловича часто спрашивали, что же именно читал Островский? Отец шутил, что, если б он знал, кем впоследствии станет его подшефный читатель, то прилежно записывал не только каждую прочитанную им книгу, но и каждое слово, сказанное им. Сквозь годы вспоминать об этом, конечно, очень трудно, тем более, что из принесенной отцом стопки книги отбирал для себя сам Николай. Им было прочитано огромное количество как советской, так и переводной литературы. Виктор Гюго, Джек Лондон, Эптон Синклер, Теодор Драйзер, Бальзак, Свирский, Лавренев, Новиков-Прибой, Серафимович и т.д. – вот какие имена запомнил отец, и это был далеко не полный круг писателей, произведения которых были в то время прочитаны Николаем.

 Он не был неразборчивым читателем. «Ряд книг он отбрасывал в сторону, перелистав два-три десятка страниц». Отец вспоминал, какому уничтожающему разгрому подверг он Кэрвуда – одного из плодовитых мастеров заграничной «фабрики чтива». Особое внимание Островского привлекали документы и мемуары о гражданской войне, а также о Первой мировой войне, собранные в отдельных сборниках, или рассыпанные по страницам журналов. Любил русскую классику, особенно Горького, с интересом читал научно-популярные журналы и публицистику и, конечно, никогда не отпускал «Митяя», вдоволь не наговорившись с ним…

Новороссийский период был нелегким для Островского. Николай догадывался о том, что его ждет… И все-таки, несмотря ни на что, продолжал упорно бороться со своим угасающим телом. Его не оставляла упрямая, может быть, наивная мысль о том, что болезнь должна отступить перед несокрушимой волей коммуниста. Ему помогали жена, родные, друзья… И я счастлива, что среди этих достойных людей был и мой отец. Островский не забудет о нем и после того, как они расстанутся. Пути их разойдутся. Дмитрий пойдет служить в армию, Николай переедет в Сочи, а потом в Москву, где будет работать над главным делом своей жизни – удивительным романом XX столетия «Как закалялась сталь». Но в тяжелом 1930 году, перенеся в Москве жестокую и безрезультатную операцию, он снова вспомнит своего новороссийского товарища – заведующего библиотекой грузчиков. Окончательно потеряв зрение, Островский при помощи транспаранта, напишет своей подруге, Розе Ляхович, полное драматизма письмо:

«Я стал суровее, старше и, как ни странно еще мужественнее, видно потому, что подхожу ближе к конечному пункту борьбы… Ясно одно, Розочка, нужна немедленная передвижка, покой и родное окружение. Что значит родное? Это значит мать, Рая, Роза, Петя, Муся, Берсенев, Шура, Митя Островский и Митя Хоруженко. В общем, те люди, в неподдельной дружбе которых я убежден». (Н.Островский. Соч. в 3-х томах Т. 3. Письма. «Молодая Гвардия». 1968г. стр.118)

Далее, в том же письме Островский поддерживает Розу в ее стремлении стать членом партии: «Как можно жить вне партии в такой великий, невиданный период?.. В чем же радость жизни вне ВКП (б)? Ни семья, ни любовь – ничто не дает сознания наполненной жизни. Семья – это несколько человек, любовь – это один человек, а партия – 1 600 000. Жить только для семьи – это животный эгоизм, жить для одного человека – низость, жить только для себя – позор…».

Это письмо, написанное слепым, лишенным надежды на выздоровление человеком, потрясает несгибаемой волей к жизни. Всей душой он тянется к людям, к единомышленникам. Да, ему нужны близкие друзья, которые поддержали бы его в несчастье, но еще больше ему необходимо чувствовать себя в строю коммунистов, ему нужна революционная борьба и соратники, без которых он не может существовать.

Но вернемся снова в Новороссийск…

«Каждый раз, когда я шел к нему со стопкой книг, – вспоминает отец, – я заранее предвкушал то глубокое удовлетворение, с которым буду наблюдать, как мой неистовый друг с наслаждением встретит новые книги и журналы. Но влекло меня к Николаю не только это. Он был замечательным рассказчиком. Островскому было всего 22 года. Но его жизнь, жизнь активного участника легендарных походов конных частей Котовского и Буденного уже была полна героической борьбы за свою Родину. Николай развертывал передо мной ярчайшие, живые страницы истории гражданской войны на Украине. Он говорил с исключительной страстностью, вновь переживая минувшие дни своей замечательной жизни. Его речь была подобна водопаду слов, искрящихся и проникновенных, очаровывающих своей глубокой искренностью, покоряющих неотразимой силой, убежденностью. Николая можно было слушать часами, не отрывая глаз от его разгоряченного лица.

В 1929 году я навестил Николая в Сочи. Читать он уже не мог. Он почти ослеп. Мужественно и молча переживал он эту страшную трагедию. Островский не жаловался, но он и не покорился безнадежной участи сраженного болезнью человека. Он страстно хотел жить. И рвался к жизни подобно тому, как молодой побег, придавленный камнем, пробивает себе путь к солнцу. Николай вынашивал в себе будущую книгу, и мысль о возможности быть полезным своей Родине, партии явилась неистощимым источником его неукротимой энергии».

Эта была последняя встреча Дмитрия Хоруженко с Николаем Островским. Отец уехал служить в кавалерийский полк, в Ставропольский край, затем его послали учиться в Ленинград, на курсы подготовки преподавателей при Военно-Политической Академии РККА им. Толмачева. Он стал кадровым военным. Переписка с Островским продолжалась, но письма, к сожалению, не сохранились. Сейчас, перечитывая письма Островского, напечатанные в трехтомнике собраний его сочинений, я иногда с волнением нахожу редкие, но теплые упоминания об отце. «Милая Розочка!.. Упрямо напоминаю закон Д.Хоруженко, что количество писем не определяет дружбы…». Вот он спрашивает у своего друга Петра Новикова: «Пишет ли тебе Хоруженко?». И снова обращается к Розе Ляхович: «В отношении того, почему я посылаю Мите Хоруженко копии (первых глав романа «Как закалялась сталь» – Л.Б.), отвечаю – я дал ему слово познакомить его с работой, и он напомнил мне о данном слове, и я считаю необходимым выполнить его…».

Отец вспоминает об этом так:

«Два года спустя (после того, как они расстались в Сочи – Л.Б.) он прислал мне рукопись трех глав своего романа «Как закалялась сталь». В своем сопроводительном письме он просил меня не только произвести предварительную корректуру и придать правильный литературный облик отдельным фразам, но и, не стесняясь, вмешиваться в самое содержание и смело перекроить те места, которые, по моему мнению, окажутся неудачными. Выполнив по мере моих сил два его первых задания, я, конечно, не имел никаких оснований «перекраивать» содержание глав романа».

Я не раз спрашивала отца о том, какое впечатление произвело на него чтение рукописи будущей знаменитой книги. Отец рассказывал, что читая главы романа, невольно улавливал, как их содержание перекликается с тем, что он когда-то слышал от автора в Новороссийске. В то же время он признавался, что написанное на бумаге уже не имело той впечатляющей силы, того блеска, которыми отличались устные рассказы Николая. «А разве могло быть иначе, – говорил Дмитрий Павлович, – если представить, в каких невероятно трудных, невыразимо тяжких для писателя условиях жил и творил этот мужественный человек?». Островский остался в его памяти, прежде всего, как замечательный рассказчик.

Отец никогда не козырял тем, что был одним из первых читателей знаменитого романа, никогда не ставил знакомство с Островским себе в заслугу. Он был рядом с ним в то тяжелое время, когда Островский был еще никому не известным больным, парализованным юношей, с еще не вполне определившейся целью в жизни… Отец не мог предвидеть всего, что выпадет на долю его товарищу и что предстоит ему свершить, но несомненно почувствовал в нем незаурядную личность. Честные, бескорыстные отношения согревали их обоих.

«Заканчивал свой роман Николай с огромным напряжением сил, – пишет отец. – Прогрессирующая болезнь отрывала его от творческого труда. Он испытывал нечеловеческие страдания от мысли, что не успеет закончить книгу, в которую вкладывал все свои надежды, все свои помыслы. Порой казалось, что вот-вот эти страдания сломят его железную волю. В одном из своих писем ко мне, которое Николай, несмотря на свою слепоту, написал собственноручно, минуя услуги секретаря, чтобы иметь возможность свободно изложить свои интимные мысли и переживания, он писал: «Хочется крикнуть: к стенке, проклятое тело, ты отказываешься служить партии! – и собственноручно привести приговор в исполнение».

Но победили воля и мужество большевика».

Первая книга романа «Как закалялась сталь» вышла в 1932 году. И с этой поры начинается ее победное шествие по нашей стране, по другим странам и континентам, сквозь время и пространство! Павел Корчагин завоевывает сердца миллионов юношей и девушек. На Островского обрушивается оглушительная, ни с чем не сравнимая слава писателя-коммуниста, героя. С ним дружат известные, прославленные люди: А.Серафимович, В.Чкалов, М.Кольцов, А.Афиногенов, М.Шолохов, М.Светлов, В.Инбер, В.Мейерхольд… В его доме звучат голоса лучших советских певцов, ему наносят визиты иностранные гости, комсомольские делегации следуют к нему одна за другой. Отец, конечно же, ликовал, радуясь успеху друга, как своему собственному. Но напоминать о себе всемирно признанному писателю посчитал недопустимым.

Он не стал уподобляться некоторым друзьям Николая (часто мнимым), которые впоследствии сделали знакомство с Островским своей профессией. Не стал подобно многим, поддаваясь напору журналистов и биографов Островского, «вспоминать» то, чего никогда не было. Он не скрывал, но и никогда не выставлял напоказ дружбу с Николаем, и уж, конечно, не извлекал из нее личную выгоду.

В статье «Жизнь как песня» («Правда», 26 мая 1987 года), жена писателя, Раиса Порфирьевна, рассказывает о новороссийском периоде как самом трудном и в материальном и в моральном смысле. «Многое в его жизни значили письма. Особенно от боевых друзей юности. Каждому он радовался как ребенок. И обижался, если кто-то переставал писать. А такое, как ни грустно, случалось, особенно в самое тяжелое для него время – в 1928 году, когда появились признаки слепоты, и он навсегда оказался прикованным к постели. Но мне кажется, еще больше он переживал, когда после выхода книги «Как закалялась сталь», точно по мановению волшебной палочки, эти же люди загалдели: «А вот я с ним!.. А вот мы с ним!..».

К таким «друзьям» Раиса Порфирьевна относилась весьма недоброжелательно. Она ценила тех, кто был предан ему не только в годы триумфа, но и во времена невзгод. О таких людях Раиса Порфирьевна вспоминала с благодарностью.

«На друзей Островскому везло, – пишет она в той же статье. – Всех, кто поддерживал и помогал ему в нелегком писательском труде, и перечислить трудно. Все же назову фамилию заведующего портовой библиотекой Новороссийска Дмитрия Хоруженко. По просьбе Островского, нарушая строгие библиотечные правила, он щедро снабжал нас книгами. Хоруженко никогда не забывал Николая, писал ему письма. Сейчас он живет в Краснодаре. Интересная деталь: когда из музея Островского к нему приезжали сотрудники, выяснить, нет ли еще материалов, касающихся дружбы с автором Павки Корчагина, то оказалось, что в райкоме партии с удивлением узнали, что он большой друг писателя. Скромный человек!» («Правда», 26 мая 1987г. Р.Островская. «Жизнь, как песня»).

Отец любил Островского, он восхищался им, но не хотел греться в лучах славы своего великого друга. Его собственная жизнь была честной, активной и самодостаточной. Он прошел всю Великую Отечественную войну. Вернее сказать, проскакал на коне: ведь ему довелось служить в легендарном четвертом гвардейском Кубанском казачьем кавалерийском корпусе со дня его основания. Он был дивизионным политруком, сражался под Кущевской, Канеловской, Шкуринской, участвовал в знаменитом Таганрогском рейде, в боях за освобождение Украины, Белоруссии, Венгрии… Великая победа над фашисткой Германией застала казаков на подступах к Праге. Однако часть немецких войск, действовавших на территории Чехословакии, не подчинилась акту капитуляции. Жестокие бои под Прагой продолжались даже после 9 мая 1945 года, таким образом, уже после Победы лилась кровь, гибли люди.

 О боевом пути казаков-гвардейцев рассказывается в книге «От Кубани до Праги», изданной в Краснодаре, в 1972 году. Это сборник воспоминаний ветеранов корпуса – генералов, офицеров, рядовых казаков. Составителем сборника был мой отец, полковник в отставке, Дмитрий Павлович Хоруженко…

На протяжении всей жизни отец вел огромную переписку. Писали и боевые соратники, и друзья Островского, и сотрудники музеев… Под старость Дмитрий Павлович очень плохо видел и по примеру Островского писал при помощи транспаранта. Помню, особенно часто он получал письма с Алтая из города Горняк. Там, в одной из средних школ был организован музей им. Н.Островского. Десятилетия упорного труда, терпеливого поиска ушли на то, чтобы по крупицам собрать материалы о писателе, его родных и друзьях, о людях, которых книга Островского вдохновила на великие дела… Одни члены совета музея сменялись другими, младшие сестры и братья приходили на смену старшим, но постоянным оставался организатор и бессменный руководитель музея – Антонина Григорьевна Губина, человек незаурядных способностей, высокой моральной чистоты, и необычайной преданности делу, которому она посвятила жизнь. На 80-летний юбилей Островского Губина прислала Дмитрию Павловичу приглашение посетить музей и выступить перед школьниками, но здоровье не позволило ему выполнить ее просьбу. Правда, он подарил музею много материалов: книги, свои личные вещи, фотографии. А главное, он записал на магнитофонную пленку яркий, эмоциональный рассказ о своих встречах с Островским и послал запись ребятам. Эта речь четко запечатлелась в моей памяти. Как сейчас помню мягкий и доверительный голос отца: «Мои дорогие алтайские друзья…».

После кончины Дмитрия Павловича в 1993 году мы с мамой послали в алтайский школьный музей нашу семейную реликвию: подлинную фотографию жены Островского, 25-летней Раисы Порфирьевны. На обороте снимка надпись: «Дорогому другу Мите Хоруженко от Раи Островской. 1931г.».

В жизни Николаю Островскому выпали столь тяжкие испытания, что кажется невероятным, как мог он, человек из плоти и крови, вынести все это? Говорят: «Он страстно хотел жить…». Но жить хотят все. Островский же стремился не просто жить, а быть полезным людям и при жизни, и «тогда, когда он перестанет существовать». Он принес очень много пользы Родине, своему народу, каждому человеку в отдельности.

В обращении к школьникам отец говорил об удивительном явлении, рожденном книгой Островского, – массовом движении молодых энтузиастов, именующих себя корчагинцами. Он мечтал о времени, когда образ современного молодого героя будет создан с такой же художественной силой, с какой мог это сделать Островский для своего поколения. Каким он будет, этот герой? Конечно, он должен отличаться от своего прототипа 20-х годов. И главные отличительные черты – в несравненно более высокой культуре и образованности, более высоком профессиональном мастерстве и технической вооруженности, более глубоком понимании хода исторического процесса. Молодой современный герой, по мнению отца, должен руководствоваться в своих действиях не только и не столько классовым инстинктом, сколько глубокими знаниями законов общественного развития.

В то же время в современном корчагинце, как и в прежнем, неизменно будет проявляться одна и та же суть – это беспредельная любовь к Родине, готовность к подвигу во имя защиты ее свободы и независимости, во имя высоких нравственных идеалов. И конечно, прежним останется девиз Павки: «Только вперед, только на линию огня!».

Таким в 1984 году представлял себе мой отец героя современности. Стал ли он таким в действительности? Кто мог предвидеть, что спустя несколько лет наш век, по выражению шекспировского Гамлета, будет «вывихнут». И вот теперь победившего собственную смерть и шагнувшего в бессмертие Островского пытаются убить снова. Его убивают забвением, замалчиванием, воинствующим мещанством, презрением, равнодушием…

Есть от чего прийти в отчаяние. И все-таки, не могу поверить, что семена, брошенные когда-то в молодые души великим подвижником, писателем-героем Николаем Алексеевичем Островским, не дадут добрых всходов.

Где же вы, корчагинцы? Где ты, Павка?..

 

 

ПРИКРЕПЛЕННЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ (1)

Комментарии

Комментарий #25118 01.07.2020 в 18:51

Огромное спасибо за такую интересную и познавательную статью!Прочитала все на одном дыхании, впитывая каждую строчку с большим любопытством.Как все живо представилось и промелькнуло перед глазами, а как тронуло струны души...

Комментарий #25117 01.07.2020 в 17:28

Людмила Дмитриевна! Замечательная статья! Полезная! Я когда-то, года три назад, наверное, написала статью о Николае Островском, но она построена, конечно, не на рассказе человека, лично знакомым с писателем. А потому Ваша статья похожа на живой ручеёк, прохладный, утоляющий жажду любознательности и наполняющий интересными знаниями! Всем советую прочесть, особенно молодому поколению! В своё время я прочла роман "Как закалялась сталь" два раза подряд... Помню, как горело и моё сердце! Спасибо, Людмила Дмитриевна, за память!
С уважением, Эллина Савченко!

Комментарий #24828 07.06.2020 в 23:14

С радостью узнала, что сама судьба готовила Людмилу Дмитриевну к писательскому творчеству. В семье отца - книголюба и просто прекрасного человека выросла автор очерка. Наше поколение много знает о Николае Островском, но приведенные в работе факты дополняют и расширяют эти познания, и мы узнаем много нового об окружении писателя. Я согласна с авторами комментариев о бездумном, или, скорее всего, продуманном изменении школьной программы по литературе. К сожалению, героями фильмов и "популярного" современного чтива становятся воры, девушки со " сниженной социальной ответственностью", убийцы, получающие в качестве бонуса в конце историй деньги. Современному миру чужды самоотверженность и героизм поколения Павки Корчагина, стремление к самопожертвованию ради общего блага. А ведь Н. Островский тоже должен быть героем Бессмертного полка". Поколение победителей погибало за Родину с "Как закалялась сталь" в вещмешках. Ничего не изменится в нашей стране, если не изменится отношение к литературе. Спасибо, Людмила Дмитриевна, за то, что не даете забыть героических людей и героическую историю их жизни.
Людмила Чекменёва

Комментарий #24806 06.06.2020 в 14:25

Много интересного, нового я узнала из статьи Людмилы Бирюк. О легендарной дружбе Дмитрия Павловича Хоруженко с Николаем Алексеевичем Островским, о нелёгком времени жизни и героическом труде молодых коммунистов. О том, как создавался роман «Как закалялась сталь».
То, что творится сегодня в образовании, в российских школах – не поддаётся объяснению. Словно правительство России потихоньку сходит с ума. Где мы окажемся при таком управлении через 20 лет, страшно представить.
Хочется надеяться на возврат Павки Корчагина в школьные программы.
Спасибо Людмиле Бирюк за познавательную статью.
С уважением!
Лидия Вдовченко.

Комментарий #24804 06.06.2020 в 13:28

Татьяна Немчинова
Замечательный, талантливо написанный очерк, несомненно имеющий историческую ценность. Это произведение ярко обозначило то, что современная жизнь у писателей рождает не только новые идеи, но и новые художественные и жанровые формы в плотной связи с классическими.
Мастерство владения литературной изобразительностью словом писателя Л.Д. Бирюк подчёркивает её индивидуальный почерк. В повествовании очевидна авторская гражданская позиция. Материал интересный, самобытный, животрепещущий, остро актуальный.
Следует добавить, что в кубанской литературе проза Людмилы Дмитриевны Бирюк, уже давно получив заслуженное признание, стоит в первом ряду. С уважением, искренне за Вас рада.

Комментарий #24799 06.06.2020 в 10:33

Читала статью Людмилы Дмитриевны Бирюк с огромным интересом и волнением, открывая для себя удивительную связь автора статьи, через своего отца Дмитрия Павловича Хоруженко с самим Николаем Алексеевичем Островским. Заново открывала для себя и самого Островского, бесконечно любящего жизнь, заново осознавала его мужество, великую преданность партии, трудовому народу и обществу. Великое спасибо Людмиле Дмитриевне за подробный рассказ о жизни и писательском труде тяжело больного человека, о его семье и друзьях, о борьбе за жизнь и жгучее желание успеть завершить рукопись до роковой черты. Я уже знаю, с чего мы начнём наши занятия в Тихорецком молодёжном объединении "Вдохновение" после снятия карантина и запрета на массовые мероприятия. Можно переслать статью каждому из ребят по электронной почте, но всё же хочется прочесть её им, видя их глаза, чувствуя и ощущая движение души каждого из них, провести с ними живой диалог и достучаться до каждого сердечка.
Очень интересная и необходимая нам статья, с которой я так же искренне поздравляю Людмилу Дмитриевну.
С глубоким уважением! Ольга Немыкина.

Комментарий #24780 04.06.2020 в 20:32

Увы, думаю, не услышат, не прочитают замечательную статью те, кто вычеркнул Павку Корчагина из школьной программы. Между тем, китайцы не раз заявляли, что если бы у них был хоть один такой герой, как наш Павка-Николай Островский, они бы перевернули мир. Именно китайцы издают роман Островского миллионными тиражами, снимают фильмы по роману "Как закалялась сталь". Потому что они думают о будущем своей страны, о подрастающих поколениях. Как и автор статьи, благодаря которой мы снова вернулись в мир созидающий, узнали о судьбах людей очень светлых, талантливых, глубоко преданных идее служения своей стране, своему народу. Кстати, не в этом ли одна из главных причин замалчивания нашего героя? С большим интересом узнала историю дружбы писателя и Дмитрия Павловича Хоруженко. Как хорошо, что эти факты не пропали втуне, а благодаря публикации, стали нашим достоянием. Поздравляю Людмилу Бирюк! Спасибо за столь содержательную и очень нужную всем нам сегодня работу.
Светлана Гриценко

Комментарий #24779 04.06.2020 в 18:43

Мой комментарий 24778
Извините, забыл подписать. Исправляю.
Анатолий Ильяхов, краснодарский писатель

Комментарий #24778 04.06.2020 в 18:08

Какая замечательная статья! Людмила Дмитриевна, Вы - чудо! С удовольствием прочитал, и с некоторой болью - за то забвение, в котором оказался по нашей вине Николай Островский как писатель и Человек. На его моральном подвиге до сих пор учатся жить "безнадёжные" инвалиды во всём мире, верят в собственную необходимость обществу. В этом его неукротимая внутренняя жизненная сила и писательский талант. И Людмила Дмитриевна это нам так прочувственно рассказала. Большая ей благодарность, как и отцу, Дмитрию Павловичу Хоруженко за поддержку Николая Островского в трудные для него годы. Но, как она пишет, "есть от чего прийти в отчаяние. И все-таки, не могу поверить, что семена, брошенные когда-то в молодые души великим подвижником, писателем-героем Николаем Алексеевичем Островским, не дадут добрых всходов.
Где же вы, корчагинцы? Где ты, Павка?.. Я присоединяюсь к её голосу. Надеюсь, услышат...