РЕЦЕНЗИЯ / Александр МЕДВЕДЕВ. ДВУСТОРОННИЙ «САРАФАН». Размышления после спектакля
Александр МЕДВЕДЕВ

Александр МЕДВЕДЕВ. ДВУСТОРОННИЙ «САРАФАН». Размышления после спектакля

 

Александр МЕДВЕДЕВ

ДВУСТОРОННИЙ «САРАФАН»

Размышления после спектакля

 

«Сегодня Фёдор Абрамов почти забыт, его произведений не найти в книжных магазинах» – сообщила «Российская газета» в статье «Родом из Верколы»*. Невесёлая весть прозвучала накануне столетия писателя, посвятившего творчество народу. А если учесть, что история современной России делает всё более актуальными темы, поднятые им почти полвека назад, то и вовсе становится грустно.

«Сегодня, когда так обострились в мире национальные проблемы, – писал Фёдор Абрамов в 1979 году, – необходимо поглубже взглянуть на народ, всерьёз разобраться в том, что же такое народ и национальный характер. Только ли великое и доброе заключено в нём? Не пора ли от односторонней, порой идиллической трактовки его перейти к трезвому разговору о всей сложности и противоречивости народного организма, его бытия? И не единственно ли правильное отношение к своему народу – ради его же блага, ради его духовного здоровья – видеть в нём, наряду с истинно великим, и его слабости, его недостатки?»**

Отличительная особенность прозы Фёдора Абрамова как раз заключена в достоверном отражении характера народа в чистых и мутных водах времени, она выводит его во всех ипостасях – сильных и слабых.

«Я не стою коленопреклонённо перед народом, перед так называемым простым человеком, – объяснял свою позицию писатель. – Нет, и народ, как сама жизнь, противоречив. И в народе есть великое и малое, возвышенное и низменное, доброе и злое. Более того, злое иногда поднимается над добрым и даже подминает его».

Вот бы, руководствуясь этим признанием писателя, издатели и книготорговцы, заполняя российские книжные магазины творениями современных авторов, чьё зрение сфокусировано на слабостях народа и его недостатках, разбавили бы их продукцию книгами Фёдора Абрамова?
Однако это никак невозможно, потому что он никогда сознательно не выделял исключительно низкое, неприглядное в народе, и не подвергал сомнению истинно великое в нём. Задача его была иной. «Писать для народа – значит помочь ему понять свои силы и слабости» – таково было его убеждение. Современная российская литература в подавляющей массе спешит «помочь» народу извериться в своих силах и уверовать в исконную свою несостоятельность. Наследуя в этом Чаадаеву и его многочисленным неутомимым последователям, она продолжает внушать народу, что Россия «стоит вне времени, не затронутая всемирным воспитанием человеческого рода» – и это ещё не самое тяжкое, что она предъявляет России.

На книжных прилавках нет прозы Фёдора Абрамова. Но, ожившую, её можно найти в театре. Архангельский театр драмы им. М.В. Ломоносова привёз в Петербург спектакль «Сарафан» – Были. Небыли. Отголоски, – и показал его 27 мая на сцене театра «Цехъ».

Режиссёр Мария Критская положила в основу спектакля рассказы: «В Питер за сарафаном», «О чём плачут лошади», «Старухи» и записи писателя из сборников «Были-небыли» и «Трава-мурава». Её композиционный замысел, воплощённый проникновенной игрой актёров, тонкими работами художника и звукорежиссёра, соединил фрагменты прозы в многоплановое действо, получилась яркая сюита – «лоскутные» контрасты которой выявили не только многообразие, но и глубинную цельность народного характера. Сказать коротко о смысле и значении этой особой сложносоставной цельности точнее Андрея Платонова вряд ли возможно: «Русский – это человек двустороннего действия: он может жить и так и обратно, и в обоих случаях остаётся цел» («Чевенгур»).

«Сарафан» – спектакль о неистребимой живучести русского народа, о безмерном человеческом упорстве, о трудах, потерях и радостях малых и больших – обо всём, что испытывает народ, что даёт ему силы перенести суровую явь истории.

Надо отдать должное Марии Критской, её особому выявлению в спектакле женских образов – опоры народной, зерна этой самой живучести, формальному обозначению их подвижничества, которое так образно, с любовью и состраданием показывал Фёдор Абрамов. И конечно, отдать должное игре актёров, сжившихся с судьбами героев спектакля. Именно женщины по большей части создают и сообщают народу особенную русскую выносливость, искупающую множества его слабостей.

Двусторонность действия, вернее, воздействия ощущается и от спектакля. И вне, и внутри – людей, деревни, природы – удивительная, непостижимая красота. Сдержанные цвета русского Севера готовы вспыхнуть – и образно вспыхивают! – сказочным северным сиянием, искры которого осыпают людей, вещи и живность. Говор, речь – её палитра неисчерпаема в передаче всевозможных состояний «загадочной русской души», одна эта речь, кажется, способна пробудить человеческое в человеке. Под стать оттенкам, интонациям речи, спектакль изобилует разнообразием звуков, присущим деревенской жизни. Светозвуковая симфония раскрывает идею космоса, порядка, установленного Всевышним ради красоты полноценной жизни человеческой. Можно сказать, это – сторона женская. Всю красоту – в изящных подробностях и поэтичности творят женщины. Они возделывают жизнь, тянут из бытового клубка «красную» – путеводную – нить и плетут кружево традиционных устоев деревни русской.

Но есть и другая сторона, иное кружево – безобразные узоры дыр, множащиеся на красном сарафане нравственного пространства деревни. Что-то не так с русской душой… Что-то происходит с людьми и как бы помимо их воли искажает замысел Всевышнего. Деревня истощает свои жизненные силы. Унылый стук забиваемых окон в оставляемых людьми домах щемящим эхом отзывается в сердцах зрителей. Так сознаётся сторона мужская. Тот же бытовой клубок в ней оказывается клубком неразрешимых противоречий. Женщина украшает землю, мужчина – «образователь земли», от него зависит насколько прочна связь человека с землёй, с природной обителью. Женщина, её мир исконно загадочен. Спектакль «Сарафан» напоминает об этом, но подспудно ставит вопрос и о не менее загадочном мире мужчины. Да, он даёт образ земле, он – неистощимый домостроитель. В то же время он вдруг оборачивается стихийным преобразователем, сметающим построенное до основания, после чего может махнуть рукой и на преобразования, и на дом, семью, землю…

Такую картину – некоего параллельного существование социальной событийности и простой человеческой бытийности – видел и переживал Фёдор Абрамов. Фрагмент её удалось самобытно воссоздать в пространстве сцены коллективу Архангельского театра драмы им. М.В. Ломоносова.

--------------------------------
       *«Российская газета», 2 августа 2019 г. № 7927.
       **Из статьи «В армянском мире» (1979 г.) о книге писательницы С.Капутикян «Меридианы карты и души».

 

ПРИКРЕПЛЕННЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ (1)

Комментарии