РЕЦЕНЗИЯ / Ирина ОСНАЧ. ДОМИК ПОД ВУЛКАНОМ. О книге «размышлений» Александра Смышляева
Ирина ОСНАЧ

Ирина ОСНАЧ. ДОМИК ПОД ВУЛКАНОМ. О книге «размышлений» Александра Смышляева

17.10.2021
551
4

 

Ирина ОСНАЧ

ДОМИК ПОД ВУЛКАНОМ

О книге «размышлений» Александра Смышляева

 

В моей домашней библиотеке есть книги, которые я перечитываю – раз, другой, третий. Эти книги западают в душу, совпадают с твоими переживаниями, сомнениями... И когда их открываешь вновь, книги продолжают разговаривать с тобой. Так бывает, когда встречаешь старого друга, с которым пуд соли съел, и вы, не сговариваясь, продолжаете говорить о том, о чем беседовали в прежнюю встречу.

Вот так и с любимыми книгами. Их можно спрашивать, слушать, возражать, спорить с ними… Вроде бы читаны-перечитаны, а каждый раз находишь что-то новое, или это книга открывает в тебе что-то иное, что появилось, выросло за то время, пока книгу не брали с полки.

Я не только перечитываю, но и закладки делаю, отмечаю текст, абзац, диалог, особенно для меня интересный. И такие книги в многочисленных торчащих бумажных закладках часто похожи на ежей.

Какие книги? Разные. Вот те, что перечитываю нынче: рассказы Чехова, «Записки охотника» Тургенева, рассказы Лескова, книгу Анатолия Сметанина «Пресноводные и морские животные Камчатки…», альманах «Камчатка», особенно те страницы альманаха, что посвящены селу Парень на севере Камчатки.

А недавно к этим книгам прибавилась еще одна. Обложка – глаз не отвести. Избушка, вся в снегу, проложенная к ней тропинка. И позади – заснеженный вулкан, красный от закатного солнца, а может, и от огненной вулканической лавы, которую он извергает. Но об этом мы можем только догадываться, вершина вулкана скрыта огромным слоистым облаком. Обложка сразу настраивает читателя на нужный лад, созвучна названию книги «Домик под вулканом».

Не буду раскрывать все сюжетные ходы произведений, которые вошли в книгу, разрушать задуманную автором интригу и мешать читателям «Домика под вулканом» самим пережить то, что происходит с героями. Скажу только, развивая главный образ – домик, то есть книга, мастерски построен из повестей и рассказов: «Чукчаночка», «Охотница», «Кони», «Первое причастие», очерков, размышлений «За тех, кто в поле», «Два ярких костра», «Орлом полетел Коянто», «Домик под вулканом». Построен крепко и основательно. И в фундаменте его, в основе, – «размышления», так назвал Александр Смышляев жанр текста «Домик под вулканом».

«Домик под вулканом» был опубликован в газете «День литературы» – https://denliteraturi.ru/article/5712.

«Поэты сваливаются на наши головы прямо с неба. Не спрашивая нас и не предупреждая. Раз – и свалился. И ты, оглушенный, долго не можешь прийти в себя, не понимая, что теперь у тебя под ногами – твердь земная, или зыбь звездной лестницы, уходящей в небо. Куда теперь поведет тебя первый же твой шаг? Уж точно не туда, куда ты шел или намеревался идти. Свалившийся на тебя с неба поэт всё испортил. Или всё поправил?» – так, неожиданно, начинались «размышления».

И дальше автор рассказывал, что сидит за рабочим столом в своем  загородном домике под Корякским вулканом посреди Камчатки. «Вокруг – никого, дачи соседей заколочены до весны. Только лиса хозяйничает за моим окном – пришла из ближнего леса поживиться. Чувствует запах дыма из трубы моего засыпанного снегом жилища, поэтому смекнула: там человек, он что-то ест, значит, что-то и выбрасывает»...

Тут же и фотография «загородного домика», совсем другого, не такого романтичного, как на обложке, небольшого, но крепкого и теплого, которому нипочем и камчатская пурга. И подпись – «Это я и домик под вулканом». Домик – кабинет камчатского писателя, автора книг о Севере и Дальнем Востоке.

А что писателю для работы нужно? Печка-буржуйка, чтобы тепло было и где чай вскипятить, стул да стол где писать. Пишет Александр Александрович много и большая часть его книг – о Камчатке, в которую он влюблен и которую он, геолог и журналист, исходил практически всю. Это и проза, и труды по краеведению, и очерки: исторические, биографические, посвященные значительным событиям и людям земли камчатской.

И вот писатель Александр Смышляев приехал к своему домику, взял в руки лопату, проложил к двери тропинку, растопил печку, сел за стол… Первые шаги в тексте сделаны. Ведут они к книге стихотворений замечательного поэта Геннадия Иванов «Горит костёр». Именно об этой книге Александр Смышляев и говорит в самом начале «размышлений»: «Поэты сваливаются на наши головы прямо с неба. Не спрашивая нас, и не предупреждая. Раз – и свалился».

Книга «Горит костёр» вышла в конце 2020 года в «Российском писателе», и поэт Геннадий Иванов прислал ее Александру Смышляеву (писатели знакомы, Геннадий Викторович Иванов и Николай Иванович Дорошенко приезжали на Камчатку). Вот как рассказывал об этой поездке Геннадий Иванов на своей странице в Фейсбуке:

«О КАМЧАТКЕ В НЕСКОЛЬКИХ СЛОВАХ. Сопки и вулканы прямо над аэродромом. Тихий океан рядом. На Камчатке нет ласточек и скворцов, нет серых ворон – все вороны чёрные. Берёзы совсем другие, чем под Москвой – скрюченные, изломанные, их называют каменные, топор их не берёт. Суровое всё. Но люди очень гостеприимные, везде на столе икра, которую с удовольствием ешь пару дней, а потом и не очень хочется. Писатели здесь почти все и краеведы ещё – много пишут об истории, о судьбах камчатцев. Официально появилась национальность камчадалы – это в основном метисы от браков русских с ительменами или коряками... Петропавловск-Камчатский город воинской славы. Ещё в 1854 году в Крымскую войну англичане и французы напали на столицу Камчатки. Но получили такой отпор, что ушли восвояси, оставив братские могилы своих солдат. Наших тоже погибло немало. И в 1945 году камчадалы героически проявили себя в войне с японцами. Были такие жаркие бои, что люди совершали подвиги Матросова один за другим. В одном бою матрос Вилков после неудачных бросков гранат по амбразуре бросился и грудью закрыл пулемёт. Тот замолк, но стали стрелять из другой амбразуры. Её тут же своим телом закрыл матрос Ильичёв. Оба стали Героями Советского Союза. Сегодня, как все говорят, живётся большинству людей на Камчатке тяжелее, чем в советское время. Очень дорогие продукты. Медведям тоже живётся тяжело. При нынешнем бардаке предприниматели ставят рыбзаводики свои прямо в устье рек и не дают рыбе пройти на нерест, вылавливают её, ставя под угрозу вообще появление рыбы здесь через несколько лет. Рыба не проходит в верховья рек, где ею привыкли питаться медведи. Медведям нечего есть, они начинают ходить по сёлам и городкам, нападают на людей – много таких жутких случаев.

Самая моя большая радость, что удалось побывать на атомной лодке «Тверь», почитал стихи перед экипажами атомных лодок. В лодке я был первый раз. Главное впечатление – в лодках служат герои! Там всё пространство занимает техника, приборы, бесконечные провода и трубы, ракеты и торпеды, человеку остаётся очень мало места, везде надо пробираться. Здесь служить могут природные оптимисты и психологически сильные люди. Читать им стихи очень ответственно. Но я рад, что у меня было что прочитать близкое им.

Мы выступали с Николаем Дорошенко в разных местах – и перед школьниками, и перед библиотекарями и учителями, в целом, перед общественностью. Общались с министром культуры, говорили о поддержке писательской организации.

Восемь с половиной часов лёту – и вот уже Москва. Первое, что бросается в глаза: какая мягкая у нас здесь природа по сравнению с Камчаткой. Листья, воздух, краски...

Я очень рад, что побывал там, где начинается Россия со стороны солнца».

«Но я рад, что у меня было что прочитать близкое им» – так можно сказать не только о стихах, которые Геннадий Иванов читал в ту поездку перед камчадалами, но и о его книге «Горит костёр». Вот что пишет об этой книге Александр Смышляев:

«Стихи у него не из тех, которые можно читать, лихо перелистывая страницы книги. Они цепляют, останавливают, задерживают мысль, а затем заставляют перечитывать текст снова и снова. Тут уж не до лисы, и не до воробьев. Зашторил окно, подбросил дров в печку – и читаю Геннадия Иванова!».

Хозяин домика под вулканом читает, рассуждает, вспоминает, разговаривает – и с поэтом, и с самим собой:

«Читаю, но побаиваюсь душевных откровений поэта и собственных открытий в его стихах. А если он меня увлечет и поманит гулом своей откровенной души? Не брошусь ли я, сломя голову, куда-нибудь в дебри Центральной Камчатки ловить собственный душевный гул? А то и улечу в Белогорье, или в Курщину, или Орловщину – да куда угодно, лишь бы осуществить давнюю мечту – объехать Русь, которой, собственно, не видел, живя с рождения на сибирских окраинах, где Русь отдается только эхом».

Так и случилось – стихи поэта Геннадия Иванова увлекли и поманили и прозаика Александра Смышляева, и читателей-почитателей этих двух писателей.

Процитирую несколько отзывов после публикации «Домика под вулканом» в газете «День литературы»:

«Ну, Саша! Как славно, что ты это написал. И читается легко и пользительно. Спасибо, и меня, грешного, вспомнил. Я Смышляев по маме, а отец у меня как раз из Уржумского района, откуда и наша гордость – Николай Заболоцкий и откуда наша замечательная Светлана Сырнева. Спасибо, замолвил ты доброе слово о вятских. Написано у тебя, будто само вылилось. Вообще, Саша, это признак очень хорошего человека – говорить хорошее о людях. Ругать начальство, да быть недовольными мы все мастера, а доброе слово сказать «язык к гортани прилип». Рад за тебя» (Владимир Крупин).

«Как удивительно свежо, чисто, первородно звучат стихи Геннадия Иванова в контексте пространства и времени, представленных Александром Смышляевым. Спасибо, Камчадал!» (Михаил Попов).

 

А где же в этой книге закладки, о которых я рассказывала? Книга Александра Смышляева у меня с весны, и за эти месяцы уже приобрела множество закладок. Одна из них отметила рассказ «Первое причастие»:

«Город покрыло свежим снежком. Под ним остался лед ноябрьской слякоти, поэтому деда и Никита поднимаются по тропинке осторожно, мелкими шажками, боясь поскользнуться и упасть. Деда крепко держит внука за ручку в вязаной варежке.

Монастырь великомученика Пантелеймона высится на сопке, нависающей над судоремонтным заводом. От автобусной остановки недалеко, но подниматься круто.

Никита просится на ручки. Взяв его, деда идет тяжело, на лбу выступают капельки пота.

– Ничего, – говорит деда, – ты – мой крест, донесу.

Внук ласково прижимается мягкими, теплыми губами к щетинистой дедовой щеке».

Очень люблю этот рассказ, читаю его и перечитываю.

«Орлом полетел Коянто» – это воспоминания о корякском писателе Владимире Коянто, про которого его земляки говорили, что Коянто – «свой, коряк, душу нашу знает».

И как хорошо, что с этими воспоминаниями перекликаются повести и рассказы «Чукчаночка», «Охотница», «Кони», «Первое причастие». Они – о современниках, тех, кто нынче живет на Камчатке.

Другая закладка отмечает понравившиеся «сказочные интонации»:

«Вообще-то домик мой стоит под двумя вулканами – Корякским и Авачинским. В этом же строю и Козельский, но он подальше от меня, у океана.

Авача у нас – девушка, Коряк – мужик, он и ростом больше, Авача ему по плечо. На Авачу ходят пешком, берут с собой только лыжные палки для упора, а на Корякский можно подняться лишь с альпинистским снаряжением.

Как всякая девушка, Авача вся на эмоциях, то и дело попыхивает, выпускает пар, сотрясает округу, бранится громом, плескает лавой. И снова замолкает, весело поглядывая на мир: на её склоне, как на лике полной луны, угадывается прорисованное лицо. А ещё – торчат две косички из высоких струй пара.

Коряк – молчун. Давно молчит, уж несколько сотен лет. Но грозен он, потому как у молчунов всегда так: копят энергию в себе, но когда-то она вырывается, и тогда – беда».

И еще одна цитата, настоящие стихи в прозе:

«Воспеть романтику…

Узенькую полоску народившегося месяца почти не видно среди скопища звёзд. Ночного света мало, поэтому смотрю на градусник с фонариком. Минус четырнадцать. А днём припекало, к нулю подбиралось. Непонятки в природе, ведь только середина февраля. Где зимние холода? И снегу не по-камчатски мало. А когда-то в глубоких снежных траншеях ходили, рукой до верху не достать.

Но всё равно – зима, моё любимое время года. Из трубы домика поднимается дым, даже в темноте видно. Оттого уютно в душе. И в голове порядок».

А следующая закладка отмечает то место в тексте, с которым мне хочется поспорить, возразить. Цитирую Александра Смышляева: «Последнее время стал обращать внимание на то, что таких домиков полно на обложках книг. Дмитрий Мамин-Сибиряк «Повести и рассказы», на обложке – заваленный снегом домик среди гор и тайги, из трубы высоко поднимается дым. Вячеслав Шишков «Угрюм-река» – почти такой же домик в зимнем лесу. Константин Паустовский «Дым отечества» – два домика у заснеженной реки. Александр Кердан «Окраина» – три домика в снегу на окраине ветхой деревни…

Любимый многими образ. И не только зрительный, но и поэтический. Не только покой телу и уют душе, но и полёт творческой мысли. Мечта!».

Не соглашусь! Смышляевский «домик» – особенный, и ключевое слово в названии книги, на мой взгляд, – «вулкан». Оно задает совсем другой образ, нежели «заваленный снегом домик среди гор и тайги» или домик «на окраине ветхой деревни…». Почему? Попробую объяснить, особенно тем читателям, которые не слишком знакомы с «камчатскими реалиями». Камчатка – царство вулканов, их более пятисот: громадный Ключевской, высотой почти пять километров, Мутновский, Горелый, Плоский Толбачик, Вилючинский… Они невероятно красивы и вызывают восторг у туристов. Но камчатские вулканы могут быть разрушительными и опасными. А возле столицы Камчатки города Петропавловск-Камчатского выстроились «домашние» вулканы, так ласково называют их камчадалы из-за близкого расположения к городу. Это вулканы Козельский, Авачинский, Корякский, Ааг и Арик. Из них действующими являются Авачинский и Корякский, или Авача и Коряка. «Горы огнедышащие, изрыгающие лаву» – так писал о них французский мореплаватель, исследователь Тихого океана Жан Франсуа Гало де Лаперуз. По этим вулканам определяют приход зимы: как только на вершинах вулканов появляются снежные шапки, значит, скоро зима.

А домик Смышляева – под Корякой, Корякским «домашним» вулканом. В наше время Коряка молчит, но молчит до поры до времени. Свидетельство тому, насколько он может быть грозен, шлаковое поле вокруг и вулканические бомбы, вот как об этом рассказывает «дачник» Смышляев: «Когда только-только осваивал свой дачный участок, а это было 34 года назад, много вывернул из земли вулканических бомб. Были и в метр диаметром, а всякой мелочи – по сотне на сотку. И всюду шлак, под почвенным слоем – сплошное шлаковое поле. Значит, не раз и не два взрывался гневом Коряк…

Бояться? Съезжать? Зачем, если неизвестно, когда вулкан взорвётся. Наверняка хватит и на мою жизнь, и на жизнь сына и внука. Мне здесь хорошо, и пишется – чего ещё надо?».

И добавляет:

«А у меня домик маленький и лёгкий, ему землетрясение вообще не страшно, потому что строил его я сам, зажимал коренные стойки на совесть, зная, что такое землетрус. Другое дело – вулканические бомбы. Прилетит и разнесёт крышу, а то и весь дом. Поэтому крыша у меня железная, глядишь, большой вмятиной отделаюсь. А то и мимо ударит.

Зачем я об этом рассказываю? Только потому, что заканчиваю свои записки из домика под вулканом, поэтому хочу пояснить, что такое жить у подножия живой каменной громадины. Потенциально опасно, но жизнь научила не бояться. Редко, очень редко люди гибнут от вулканической деятельности. Больше гибнут на дорогах, даже в море гибнут больше, а от вулканов – единицы. Каждая смерть на счету. Как правило, это героическая смерть вулканолога, которого научный интерес тащит наверх, чтобы собственными глазами учёного увидеть процесс извержения, описать его. Но не все возвращаются, а записи потом находят. Это научный подвиг, как подвиг врачей во время пандемии. Об этих людях надо писать. И пишут. Писал и я, снимал телепередачи. И понял уже тогда, что жить под вулканом – отдельная жизненная философия, почти религия. Это как жить отшельником в тайге, как служить на подводной лодке, как летать в космос, как подниматься на Эверест».

Это камчатские реалии, жизнь.

Если говорить об образах, домик – символ творчества, «мне здесь хорошо, и пишется…». А вулкан – тут такое множество аналогий, символов, образов. Например, постоянная опасность, угроза. Или же образы Александра Смышляева – «напоминание о неизбежном». И как замечательно этот образ перекликается с другим – людьми, которым «огня (…) здесь не зажечь»:

«Поэтому и живу в своём домике под вулканом. Остроты ощущения это не добавляет, повторюсь: мы привыкли. А вот отдельный философский взгляд на неизбежное присутствует. А он добавляет мыслей и работоспособности. Здесь не тянет к либертарианству, а, наоборот, хочется высокой духовной и интеллектуальной культуры, которой всегда не хватает, особенно нам, далёким. Здесь отчётливо понимаешь роль всяческих табу в нашей жизни. Растабуированных, разнузданных, либертарианствующих людишек у нас нет. Бывает, мелькают, но огня им здесь не зажечь. Здесь огонь зажигают Вулканы.

Так что, всё просто».

Писатель Александр Смышляев приехал к своему домику под вулканом, взял в руки лопату, проложил к двери тропинку, растопил печку, сел за стол, пишет. Всё просто.

 

ПРИКРЕПЛЕННЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ (1)

Комментарии

Комментарий #29487 05.11.2021 в 01:28

Ира, спасибо за умное и тонкое прочтение моей книги. Побольше бы всем нам читателей "с закладками", читателей, в душах которых находят отклик наши тексты. А писателей хороших много, надо только их открыть для себя. Я в дни болезни много читал. Являясь экспертом литературной Арктической премии им. Маслова, внимательно читал книги, присланные на конкурс этой премии и доставшиеся для оценки их мне. Столько прекрасных авторов, глаза разбегались, трудно было выделить лучших, очень трудно. Именно это чтение и поддержка родных и друзей сдвинули мою болезнь в сторону улучшения здоровья. Теперь восстанавливаюсь, руки чешутся по перу, у меня чуток не дописан 2-й том "Популярной истории Камчатки" (переходный период от самодержавия к советской власти 1917-1923) - интересное время, действительно демократичное, переломное для сознания.

Комментарий #29382 20.10.2021 в 09:25

Извините, забыла подписаться под комментарием - Ирина Оснач

Комментарий #29381 20.10.2021 в 09:24

Спасибо сердечное за такие добрые слова!!!
Выздороветь, выздороветь!
Выздороветь и поехать в домик под вулканом.
И писать :)))

Комментарий #29372 18.10.2021 в 23:33

Ждали Александра в эти дни в Москве, но он приболел. Так что Вы, Ирина, этой замечательной статьёй помогаете ему выздороветь. Очень хорошее тёплое искреннее слово. За Сашу рад. И сам рад. Спасибо. Успехов Вам.
Геннадий Иванов