Новелла МАТВЕЕВА. В ЗАЩИТУ КНЯГИНИ ДАШКОВОЙ. Новые сонеты

 

Новелла МАТВЕЕВА

НОВЫЕ СОНЕТЫ В ЗАЩИТУ КНЯГИНИ ДАШКОВОЙ

 

КОГДА ИСТОЧНИК ЗАМУТНЁН

                              О нет, вы мне совсем не брат;

                              Вы – дядя мой и на Парнасе.     

                                                             А.С. Пушкин     

Растила Пушкина – почти святая няня.

С другой же стороны – дурной «парнасский» дядя.

И, – на последствия поэт порой не глядя,

Острил, как дядюшка, немножко хулиганя!

 

Небрежно опершись на сплетнический логос, –

Вот и для Дашковой сыскал пустое слово.

Но в данном логосе расслышать я готова...

Василъя Львовича напутствующий голос!

 

Пример наставников перенимают дети.

И, как заноза, он порой сидит в Поэте!

А после – кто-нибудь листы перелопатит,

 

Нашарит несколько обмолвок низкопробных, –

И дружно юноши архивны их подхватят –

Для собственной «души» и для потомков злобных.

 

К «ЗАПИСКАМ» КНЯГИНИ ДАШКОВОЙ

Её «Записки» – не святыня,

Не для паломничества Мекка;

В них безотрадная гордыня

Затравленного человека.

 

В них есть мечтание покоя

И умолчаний гордых пара.

(Так заслоняются рукою

И от вчерашнего удара…)

 

В них есть политика неволи

И дипломатия печали.

Но правды в них – гораздо боле!

 

Хоть и не той, какую ждали.

Какую ждал конвент потешный

И передёргиватель грешный.

 

А НЕДОСТАТКИ ЕСТЬ У ВСЕХ

Я презираю в людях сальность

И пошлость. Но скорей всего

Я им простила б театральность

И небольшое хвастовство.

 

И (пусть я тоже мало стою)

На мой провинциальный взгляд –

Не тот ли хвастает порою,

Кого другие не щадят?

 

А ты, в решениях поспешен,

О том не знал? Или забыл?

Ты, кстати, тоже не безгрешен;

 

Достаточно, что ты – зоил*!

И потому к твоим сужденьям

Я подхожу с предубежденьем.

_____________________________________________________________

* Мужской род биографа Дашковой (Зоила) – условность; чаще всего это дама.

 

В ЧАСЫ МЯТЕЖА

Валяясь на одной полупоходной койке

(Раз не было другой) две дамы толковали

Не об эротике, не о двойной морали,

Но о политике и Царства перестройке.

 

То греясь кое-как (одна из них – в простуде),

То – выставив посты за дверью, для защиты, –

Спешили отдохнуть. Одетыми. Как люди

Служилые, – когда пути назад – закрыты.

 

Суди же ты о них, дурак, по обстановке!

По смыслу их речей! По той экипировке!

Но... не угонятся де Сад и Казанова

 

За грязью наших дней! Когда, запутав планы,

О кратких роздыхах Паллады и Дианы

Историк-пакостник судачит козлоного!

 

КТО НЕ ПСИХОЛОГ – ТОТ И НЕ ИСТОРИК

Двух барышень громя, их тени беспокоя, –

Страж терпкий светскости, – не видит терпкий свет,

Что в ПЕРЕПИСКЕ их – НАМЁКА даже нет

На извращенческое что-нибудь такое!

 

Сверхдурость – лить на тех двусмысленную грязь,

Кто государственную смуту заварили.

Всего лишь! Да притом, – сдружась и раздружась, –

С начала до конца на «ВЫ» проговорили!

 

Дивлюсь, мошенники, на вашу простоту.

Шпик! Не бывать тебе находчивым Видоком*;

Ты, собственно, не тем подглядываешь оком!

 

Или – в не тех дверях освоил щель не ту?

Замочной скважины используя услуги,

Хотя бы ПРАВИЛЬНО ПОДГЛЯДЫВАЙТЕ, други.

_________________________________________________________________

*Видок. Имя сыщика, под пером А.С. Пушкина ставшее нарицательным.

 

ТАК НЕ ДАДИМСЯ ЖЕ В ОБМАН!

                                                               «...а то, чего доброго...

                                                                     примут* за моего обожателя».

                                                                                            Екатерина Вторая

                           (По книге А.Воронцова-Дашкова «Екатерина Дашкова»)

                                               «... и явиться в качестве** моего любовника»

                                                                           ЯКОБЫ – Екатерина Вторая!

                                               (По книге О.Елисеевой «Екатерина Дашкова»)

Когда какой-нибудь навет

Из мелких крапинок составлен, –

Из лабиринтов пёстрых – нет

Нам выхода. Наш дух подавлен.

 

Но если так запутан путь,

А перспективы непроглядны, –

Давайте нитью Ариадны

Обзаведёмся как-нибудь!

 

Одну лишь выдумку всего

Изобличив у Герострата,

Учтем; – вот так же – у него

 

И остальное переврато!

Как та царицына цитата

С подменой слова одного.

_________________________________________________________________

*,** – в обоих случаях подчеркнуто мною, – Н.М.

В обоих случаях приводится ОДНА И ТА ЖЕ записка императрицы.

 

СТРУКТУРА НАВЕТА

Солгав на первом вираже,

В дальнейшем – держится рассказчик

За эту ложь, как за образчик... –

документальненький уже! –

 

В надежде, что читатель, – жадный

К сенсациям, – уже забыл

Тот первый авторский посыл,

Где ложь была такой наглядной,

 

Что вам её разоблачить

Труда не стоило большого!

Но лжёт и лжёт рассказчик снова, –

 

Уже известный, может быть,

«Открытиями» знаменитый,

Крутой! И с мордой непобитой.

 

КУРТУАЗНОСТЬ?

                                              Не ищите в супе

                                              Фортепьянных струн.

                                                         Виктор Матвеев

Спеша смешать княгиню с грязью,

Пороков ей вменяя разность,

Вдобавок, для разнообразья,

К ней прицепили... куртуазность!

 

Но Дашкова не предавалась

Замашкам баловней впустую;

Ценила речь она простую,

В простые платья одевалась.

 

Беру словарь старинный в руки,

Чтоб доискаться в нём до толка;

Что ж. «Куртуазность» – по науке –

 

Всего лишь... «вежливость»! И только?

Биограф! Ты не куртуазен;

Невежлив. Зол. Нахален. Грязен.

 

К ДАШКОВОЙ НЕ ПРИДИРАТЬСЯ – НЕ МОГУТ!

Про куртуазность разговор

«Историка» – зело натужен;

Большим героям вряд ли нужен

Изящных тонкостей набор!

 

А веер – хоть не лещ варёный,

Но и не вещая печать;

Он, даже с пафосом дарёный,

Мог ничего не означать.

 

Не всякая бирюлька – тотем.

Не всякий реверанс – фетиш.

Занявшись крапинок подсчётом,

 

Одну усталость ощутишь...

При том, что кружево придирок

Обычно состоит из дырок.

 

----------------------------------

...Но и княгини яснолицей

Покритикуем сложный нрав;

Её восторг перед царицей –

Преувеличен и лукав!

 

Так не роптать же ей? Затронь

Фелицу, – ...даже там, на Темзе,

Тебя спросили бы: «Зачем же

Ты возвела её на трон?».

 

Чем ты спасалась бы, – изверясь

В том бунте? В том, что был велик –

Единственный счастливый миг

 

Всех дней твоих? Что он не ересь?

Крепитесь, бедные сердца, –

Не разбивайтесь до конца.

 

--------------------------------------

Из тех, кто говорит о ней так смело,

Никто не видел Дашкову «нос к носу».

Так что ж любому на неё доносу

Всяк верит безраздельно и всецело?

 

А что – когда пошляк солёно-маслян

О ней НАРОЧНО сляпал сплетни злые?

А что – когда клеветники России

Ей целый плащ соткали из напраслин?

 

Кто может знать, – как было в самом деле?

Кто – первые «биографы»! Не те ли,

Что измывались при Дворе над нею,

 

Дав полный ход охотничьей забаве?

И чью мы повторяем ахинею

О русской женщине и русской славе?

 

ВИВАТ АКАДЕМИА!

                           К слову об уничтожении Российской Академии Наук

Брось вырубать! – уж ни дубов, ни лип нет...

Не рвись, – поправ последних смыслов граммы,

Испачкать то, к чему и грязь не липнет,

И наступить на шлейф Прекрасной Дамы!

 

Почто унять княгиню унтер тщится,

Как дебоширку? В памяти народной

Она отнюдь не только бунтовщица,

А больше – Академик благородный.

 

Поди-ка с этим что-нибудь поделай!

А впрочем... есть идея; честь по чести –

Унять главу двух русских Академий,

 

Но только... с Академиями вместе!

Вот вам и всё. Встречайте новый хаос!

Кон тутта форца! Грянем «Гаудеамус»!