Владимир ГРИНЧУКОВ (1937-2010). Я РОДИЛСЯ В ДОНБАССЕ. К 80-летию поэта (вступительная статья Владимира Казмина)

 

Владимир ГРИНЧУКОВ (1937-2010)

Я РОДИЛСЯ В ДОНБАССЕ

К 80-летию поэта

 

*  *  * 

Трудно представить настоящего поэта без вдохновенной любви ко всему живому на земле, без любви к женщине и, конечно же, без любви к родному слову. Слово – инструмент, оружие поэта, писателя. Поэт высекает, оттачивает на трудной дороге бытия слова, которые превращаются в образы, слова создают неповторимы живые картины, увлекают читателя или слушателя в огромный духовный мир художника, где все заполнено движением, красками и запахами, где живет величайшая тайна человеческой сущности.

Многогранный талант Владимира Владимировича Гринчукова потрясает внутренним накалом, переходящим в какое-то необъяснимое свечение. Это не пустые слова похвалы, кто хотя бы однажды слышал Владимира Гринчукова во время его публичных выступлений или просто в дружеской компании, тот с первых секунд попадал в его энергетическое поле, и уже удивительные образы властвовали над воображением слушателя. Несмотря на кажущуюся, на первый взгляд, жесткость и залихватскую открытость и откровенность, он был человек добрый, чуткий и ранимый, с каким-то только ему присушим духовным мускулом.

Я помню творческие вечера поэта в доме творчества «Светлица» города Луганск, когда в переполненном зале собирались любители поэзии и практически все известные литераторы и деятели культуры Луганщины. Когда на сцену выходил Владимир Гринчуков зал сразу погружался чудную, до энергетической дрожи, атмосферу, наполнился ярким звучанием его стихов. Он увлекал за собой аудиторию, унося к сияющим вершинам поэтических образов, через мгновение в зале уже не было места равнодушным, не было места скуке. Таким удивительным даром обладал Владимир Владимирович!

Перед вами небольшая подборка стихотворений поэта, Поэта с большой буквы. Это мизерная часть творческого багажа автора, но суть не в объеме, а в качестве поэзии. Можно написать десятки тысяч строк и быть затерянным, забытым и преданным забвению, а бывает так, что одним стихотворением поэт может войти в историю литературы. Таких стихотворений у Владимира Владимировича не одно. Я необыкновенно счастлив, что судьба мне даровала знакомство и дружбу с таким прекрасным человеком, настоящим мастером, художником слова.

  Владимир Казмин, председатель Луганской писательской организации им. В.И. Даля Союза писателей России

___________________________________

 

* * *

Дай вам Бог созреть, как плоду, к сроку.

Средь житейских путаных дорог.

Дай вам Бог найти свою дорогу

И с нее не сбиться, дай вам Бог.

Дай вам Бог жить гордо и крылато,

Отрешась от суетных тревог.

Дай вам Бог вовек не знать утраты

Ни в любви, ни в дружбе, дай вам Бог.

 

Я РОДИЛСЯ В ДОНБАССЕ

Я родился в Донбасс

В крае угля и стали,

Где мерцает ночами

Луч звезды на копре,

Там, где золотом блещут

Предзакатные дали

От созревшей планеты,

Розоватой в заре.

Я без пульса Донбасса

Одинок и бездомен,

Здесь гудков перекличка

Будит сонную рань,

Здесь неистово бури

Глушит рокотом домен,

Здесь Донец протекает,

Здесь струится Лугань.

Здесь не знают безделья,

Здесь белесую корку

Вяжет кружевом соли

Пот на спинах рубах,

Здесь от деда по внуку

Переходит шахтерка

Вместе с горстью мозолей

На могучих руках.

Здесь недаром, конечно,

С теплотою отцовской

И в российской столице,

И всегда и везде

Сочинял свои песни

Наш поэт Матусовский

О бесспорно геройском,

О шахтерском труде.

Для меня здесь теплее

Светит щедрое солнце,

Серебром разливаясь,

На озерном стекле,

Не случайно, конечно,

Родились краснодонцы

На увенчанной славой

На донецкой земле.

Жизнь то гладко порою,

То извилисто круто,

Но не бойся, земляк мой,

Ты от бед огражден:

В тяжкий миг неудачи,

В горечь трудной минуты,

Ты припомни, земляк мой,

Что в Донбассе рожден!

 

ЖАЖДА НЕБА

Я убежден, что жил однажды.

Мой след, как луч, в тысячелетней мгле,

И жажда неба, как земная жажда,

Меня сожгла однажды на Земле.

 

Я жил, как все, упрямый сын Дедала,

Пахал и сеял, выпасал стада,

А надо мной звезда моя сияла,

Она звала, далекая звезда.

 

Меня с ума свели ночные бденья,

И для моей души, познавшей зов,

Святой закон земного тяготенья

Стал ненавистней каторжных оков.

 

Претило мне земное изобилье,

И словно вор, от глаз людских вдали

Я смастерил большие птичьи крылья,

Чтоб навсегда отречься от Земли.

 

Я воспарил огромной вольной птицей

Над изумленной дерзостью Землей,

А солнца шар, как демон огнелицый,

Во весь оскал смеялся надо мной.

 

Но убежденный в собственном всесилье

Презрел я гордо пыл его угроз.

Растаял воск моих могучих крыльев

И пал на Землю капельками слез.

 

Приговорен за дерзость к смертной каре,

Я был повержен божеством огня.

Тысячелетья в мифах об Икаре

Мои потомки чествуют меня.

 

Мне на Земле и нынче вдоволь хлеба,

Но мне всю жизнь покоя не дает

Далекая звезда, и жажда неба

Зовет меня, зовет меня в полет.

 

ВРЕМЕНИ РЕКА

Стремглав несется времени река.

Как часто жизнь ее меняет русло.

Но вот ее теченье, как ни грустно,

Несет нас в море тьмы. Наверняка.

...Ах, как быстра ты, времени река.

 

Я К ВАМ СТРЕМЛЮСЬ

Мне чужд покой безлюдных улиц.

О, модных улиц кавардак –

Здесь всюду жизнь как майский улей,

А не заброшенный чердак.

 

Здесь смех, здесь юность, здесь недаром

До полночи по тротуарам

Течет людская толчея.

Здесь все гудит, здесь все кружится,

Здесь шум дурманящ, как гашиш,

Здесь размалеванные лица

Хохочут с цирковых афиш.

Здесь от неоновых каскадов

Бледны все женщины слегка,

Здесь от девичьих жарких взглядов

В душе рождается строка.

Здесь из раскрытых настежь окон

Звучит мотив, игрив и лих,

Здесь жизнь во всех своих пороках

И всех достоинствах своих.

Здесь без затейливых прелюдий

Знакомства вяжутся подчас.

Я к вам стремлюсь, о люди, люди,

Я дня не проживу без вас!

 

С любой судьбой готов сразиться,

Любая нипочем беда,

Но мне нужны людские лица,

Как хлеб, как воздух, как вода.

 

ДОБРОТА

Я все вспоминаю голодное детство военное,

Гремели, наверно, последние залпы войны,

По улице шли под конвоем немецкие пленные,

И были глаза их голодной тоскою полны.

А русские бабы, сквозь ад тот кромешный прошедшие,

И здравому смыслу и злости людской вопреки,

Теперь уж не бабы, а добрые русские женщины,

Совали им, немощным, черного хлеба куски.

И сколько б ни жил я, всем буду твердить откровенно я,

Что долг исполняя на жестком житейском посту,

Вовек буду помнить голодное детство военное,

Но я не забуду и женскую ту доброту.

 

* * *

Есть перед боем трудно мгновенье,

Когда всевластна только тишина,

Когда кусает губы в напряженье

Видавший виды ротный старшина.

 

В той тишине, медлительной и жуткой,

Где пять секунд длины, как пять недель,

Идет дуэль меж страхом и рассудком,

Пожалуй, личный бой, а не дуэль.

 

Еще ни трусов, ни героев нету,

Есть только руки, уши и глаза,

Но кто подавит дрожь в минуту эту,

Уже в бою не повернет назад.

 

АВГУСТ

                                     Мери

В золотую чашу лета

Солнце льет лучи тугие.

В золотую чашу лета

Гулко падают плоды.

И стоит веселый август,

И стоят деньки такие –

Будто нет на всей планете

Ни злосчастья, ни беды.

 

Почему же, друг желанный,

Так глаза твои печальны?

Отчего ж ты, друг желанный,

Песню горькую поешь?

Если ты в луче веселом

Увидала знак прощальный –

Может тем прощальным знаком

Щедрый август и хорош?

 

В самом горестном прощанье

Есть всегда залог привета.

Посмотри, как полнокровен

Солнца красного накал.

И пускай расколет август

Золотую чашу лета –

Так на свадьбах бьют на счастье

Жадно выпитый бокал.

 

Так зачем же, друг желанный,

Растравлять печалью душу?

Так зачем же, друг желанный,

Болью сердце омрачать?

Скоро круг земной замкнется,

Ход извечный не наруша,

И опять он повторится,

И продолжится опять.

 

В бесконечном повторенье –

Очевидность постоянства.

Пусть нам будет месяц август

Вроде Спаса-на-крови.

Нет у времени предела,

Нет предела у пространства,

Как у жизни нет предела, –

Нет предела у любви.

 

«Пусть задуют злые ветры,

И стерня посеребрится,

И снега покроют землю

Преходящим серебром.

А извечное круженье

Никогда не завершится,

И его не остановишь

Ни злосчастьем, ни добром.

 

Вновь трава зазеленеет,

Прилетит знакомый аист,

И наполнят чашу лета

Солнца жаркие лучи.

И душистыми плодами

Нас одарит щедрый август,

И подарит нам от счастья

Заповедные ключи.

 

ПЕСНЯ О МАТЕРИНСКИХ РУКАХ

Если горек мой хлеб,

Если сердце заноет в разлуке,

Если в душу порой

Безразличьем плеснет суета, –

Вспоминаются мне

Материнские добрые руки.

Продолжается жизнь,

И становится все на места.

 

Их гранили ветра,

Обжигала жестокая стужа.

Несмываемый след

Оставлял беспощадный огонь...

Но в сыновней душе

Роковой холодок обнаружа,

Согревала ее

Та, привычная с детства, ладонь.

 

Когда мир, отпылав,

Был похож на большой перекресток,

Не они ль доброту

Раздували, как искру в золе.

Светлый гнев этих рук

Был порой необуздан и жесток.

Но и в жесткости их

Высший смысл доброты на земле.

 

Если горек мой хлеб,

Если сердце заноет в разлуке,

Если в душу порой

Безразличьем плеснет суета, –

Вспоминаются мне

Материнские добрые руки,

Продолжается жизнь,

И становится все на места.