Геннадий МОРОЗОВ. ЕСЕНИН – ТАЙНА РУССКОГО НАРОДА. Поэма
Геннадий МОРОЗОВ
ЕСЕНИН – ТАЙНА РУССКОГО НАРОДА
Поэма
ЗАПЕВ
Сколько светлых, нежных песен
Родине пропел!
Чернотропом, чернолесьем
Свой искал удел.
Рубцевал себя по коже,
Буйствовал, кутил…
Тридцать лет… А как их прожил!
Сколько пережил!
Был он весь, как ветер лета,
Мечен маятой,
Как все русские поэты
На Руси святой.
И СТРАСТЬ И ЛЮБОВНАЯ МУКА…
Взорвали Москву разговоры –
Есенин влюбился… Да, ну!
В танцовщицу Айседору,
Рванувшую в нашу страну
Из буржуазного «рая»…
Но только зачем ей, зачем
Россеюшка горевая,
Где столько кровавых проблем,
Репрессий, смертельного риска
И где произвол наяву?..
…И всё-таки едет артистка
В голодную нашу Москву!
Всё будет: и хлеба горбушка
И танца античного взлёт…
И в самом разгаре пирушки
Есенин Дункан умыкнёт.
И страсть и любовная мука –
Всё кубарем!.. Бешен, как псих!
Ругает «паршивою сукой»
И пишет… Божественный стих.
Буянит… Ведёт себя грубо.
«Ах, Серж, успокойся… Молю!».
…Хмелят айседоровы губы.
И шепчет Есенин: «Лю-б-лю…».
СУДЬБЫ МОСТЫ
Участь русского поэта –
Жечь судьбы мосты…
Слишком рано смертной метой
Был помечен ты.
Лают критики, как шавки.
Нет друзей, семьи…
Сам ли взял петлю удавки
В рученьки свои?
Злодеянье ли змеёю
Приползло к тебе,
Чтоб меж небом и землею
Вис ты на трубе?
Ах, Есенин, душат слёзы!
И от скорби сей
Стали белые берёзы
Чуточку черней.
Над земной твоей могилой
Зов небесных сфер…
Взвились дьвольские силы –
Рухнул «Англетер».
Разрушенье – их услада,
Как поклон… Тельцу.
За деяния – награда:
Тем, кто рушил – пропасть Ада.
Свет небес – певцу.
ВОЛЬНАЯ СТИХИЯ
Любимец наш, задиристый мальчишка,
С пророчеством на горестных губах.
В застолице вина хвативший лишку –
Ты исступлённо каялся в грехах.
Твой стих небесным светом серебрится,
Слепцам духовным указуя путь.
Он в души наши грешные стучится,
Пытаясь их, как двери, распахнуть.
В стихе дымы от вешних яблонь белы…
Как волчьи ямы – ноченьки черны.
Ему тесны вселенские пределы,
Что роковой чертой обведены.
Да, этот стих воистину нетленен!
В нём русская пленительна краса.
Стремительно проходит в нём Есенин,
Прищуривая дерзкие глаза.
Он жив! Он с нами! Мы единой веры
В Россию нашу, в каждый новый день,
Хотя над ней, как тайна «Англетера»,
Висит небес трагическая тень.
Загадочна и властна её мета…
Но я хочу поведать об ином,
О том, как я – разгульный, буйный, смертный –
Был усмирён есенинским стихом.
Он мне помог душою просветлиться.
Позвал сюда, где поле, речка, луг,
Чтоб отдохнуть от суетной столицы
И от тебя, промозглый Петербург.
Здесь речь родная самой высшей пробы.
Как девочка ласкается Ока.
Здесь так же редка морда русофоба,
Как в женской бане рожа мужика.
Земля рязанская! Ромашковые дали,
Озёр зазеленевший окоём…
Желанной нежностью моё вы сердце сжали,
Как стих есенинский, когда мы с ним вдвоём.
Тот стих бунтарский – грозная стихия!
Дивлюсь его бездонной глубине.
И чтоб добить в России злого Змия –
Скорей скачи на розовом коне!
ВЛАДЕЯ ДАРОМ ПРЕДСКАЗАНЬЯ…
Во дни стихийных потрясений
Его свирельная стезя
Являла бездну откровений…
Но всё печальней пел Есенин,
Всё обречённей… Лжедрузья
То клеветали, то язвили:
«Цилиндр напялил… Экий фат!
В стихах то Бог, то мерзкий мат,
Поднапустил словесной пыли
В глаза властям… И ходит, рад!
Ботинком пнул кого-то в зад –
В Чека забрали, зверски били
Башкой о стенку, говорят…».
С какой кровавою сноровкой
Они вгоняли в пятки страх
Сергею!.. Месть за «тягулёвку»,
Запечатлённую в стихах.
Хрипя, топтали сапогами.
И унижали: «Падла, скот!
Вот и споткнулся ты о камень
Поэт!.. До свадьбы заживёт!».
О нём уже легенды ходят,
А он дурашливо бубнит:
«Меня евреи переводят,
Какой же я антисемит?!
Я больше чувствую природу,
Чем голос крови… На, владей!
И отдал Зину Мейерхольду,
А с ней и двух моих детей.
Теперь один живу… В разладе
С самим собою… И уже
Лечусь от нервов… Сердце – саднит!
И есть осадок на душе.
Вот потому намедни спьяну
Сболтнул – Россия на мели,
С планеты смыло Капитана,
Мятежника всея земли.
Что впереди? Аресты, ссылки?
А сам я где найду приют?
Опорожнённые бутылки
За мной, как призраки, бредут.
Ласкают женщины-простушки
Меня ночами… О, ля-ля!
Для них, простушек, я… как Пушкин,
Но я лишь… буквенная тля».
И рот свой криком разрывая,
У самой рампы на краю,
Он голосил: «Не надо рая,
Но дайте Родину мою!».
Потом в гримёрке, обессилев,
Сидел… Неслось из-за кулис:
«Есенин – новая Россия!..».
Зал вызывал его на «бис».
И быстро выбежав на сцену,
Представил сам себя в пути
К избе идущим… Вдохновенно
Шепча, как в юности: «Прости!..».
Прости за то, что ранней ранью
От стен родных рванулся вон!
Владея даром Предсказанья –
Я презирал любой закон,
Житейский тоже… А в итоге
Мои враги – мои друзья.
И вот у жизни на пороге,
Как бы… завис и… замер я.
Торчат в мозгу стихи-занозы.
Они вольны, как ветерки!
В них дрожь предсмертная берёзы,
И зыбь мертвеющей реки,
И плёсов окских рябь и выбель…
Не лги в стихах – накличешь гибель!
То даден вещий Знак душе,
Как ласточке на вираже.
Тот Знак – явило Предсказанье
Твоё, поэт… К тебе во сне
Летело сумрачное зданье
На белоснежной простыне.
Ты с Айседорой в нём когда-то
Живал, галантный кавалер.
Как странен сон!.. В нём город-сквер
Слоился, влажной мглой объятый…
Сверкали окна зверовато.
И жаждал жертвы «Англетер».
ДУХОВНЫЙ ЗОВ
Разбавляя водкой слёзы
Пил, тоску круша…
О наветы и доносы
Ранилась душа.
Где тот жар духовной жажды,
Где мечтанья… «в дым»?
Ужаснулся он однажды:
Да, следят за ним!
Цепенели мысли, чувства…
Сам себя корил:
«Не от смертных ли предчувствий
Я так много пил?
Опостылели подружки,
Ищущие встреч.
А сестрёнка – та в «психушку»
Умоляет лечь…».
– Может завтра в суд столичный
Вызовут… Быстрей
Убегай под кров больничный,
Подлечись, Сергей!
– Что я, чокнутый? Не лягу!
– «Намотают» срок…
Да ложись ты, бедолага!
И Есенин – лёг.
И пошло: уколы, клизмы…
Шутит врач: «Убьём
Вирус антисемитизма,
Иль возьмём живьём!».
Ну а вирус, хоть опасен,
У певца избы и прясел
Приживётся ль он?
Нет! Не тот планктон!
Тут иное – «дух бродяжий»,
С добрым юморком:
«Наверну «психушной» каши –
Млею над стишком».
Хоть палата и прилична –
Тишина, покой…
Но – был зов! Уют больничный
Стал ему тюрьмой.
И сбежал, любимчик славы,
В мрачный град Петров.
Знал бы он – каким кровавым
Будет этот зов!
Вскрикнешь, страхами объятый:
«Боже, сохрани!
«Англетера» номер пятый
Вроде западни!».
В поздний час ночного спора
Некий имярек
Ляпнет: «В недрах коридора
Чёрный человек!».
Не герой ли той Поэмы?
Очен-но похож!
Он в любого зло и немо
Пулю всадит, нож!
Нервный! Наголо пострижен,
Вкрадчив каждый шаг.
Дышит он или не дышит?
Зомби или Маг?
В нём похабно-истеричный
Хулиган живёт.
Ткнуть в лицо горящей спичкой
Может, идиот!
Сгинь! Истлей, как тень изгоя,
Накликатель бед!
Чем он так обеспокоен
Твой двойник, поэт?
«Англетер» его обитель,
Берегись, Сергей!
Он твой главный погубитель,
Властелин теней.
Задолдонил: «Мрёт крестьянство!
Ваш поэт… зола.
На костре тоски и пьянства
Выгорел дотла!».
Для него ты стал виденьем,
Муляжом в гробу,
С потемневшим углубленьем,
С яминкой во лбу.
Он твоё исчезновенье
Зреть почтёт за честь…
Но гласит небес реченье:
«Нет поэта, но свеченье
Золотое – есть!».
ЕСЕНИНСКИЙ ЛИК
Завою вот-вот на луну…
В таком настроении мерзком
Бывало потянет к вину…
Но топаю в Лавку, на Невский.
А там среди уймища книг
Есть дивные книжки-застёжки…
Есенинский глянцевый лик
Сияет с блестящей обложки.
«Красавчик! Запущенный сад! –
То критики льстят, то язвят:
Да он из разбойной ватаги!».
Есенин, хотел бы я знать,
Как можно так петь – и не лгать,
И гибель свою предсказать,
Клоня золотистую прядь
Над мертвенным полем бумаги?!
СВЕТ РОДНОГО СЛОВА
Плачет метель, как цыганская скрипка…
Сергей Есенин
…И всякий раз, врываясь в сени,
Метель свистела, голося:
«Вольнолюбиво пел Есенин,
Стихами Русь превознося!».
В года гонений и скитанья,
Во дни депрессий и ленцы,
В порыве творческом дерзанья
Хватал он Слово под уздцы.
Презрев пустых речей полову –
Воспел Россию без прикрас…
Он потому её потряс,
Что дивный свет родного Слова
Не гас в нем даже в смертный час.
БЛАГОСЛОВИ МЕНЯ, ЕСЕНИН…
Горит!!! Зажёгся день весенний.
Бурлит овражных вод поток…
Благослови меня, Есенин, –
Я чую зов певучих строк.
Ещё их нет на белом свете…
Они в глуби моей души.
В них колобродит влажный ветер,
Мой чуб, как травы, ворошит.
В них лунно-призрачно мерцает
Почти забытый облик твой…
И лёд воспоминаний тает,
Как тает свечки воск живой,
Когда она горит во храме
И озаряет Божий Лик…
И я – ершистый и упрямый –
Тих и покладист в этот миг.
И вызываю из Забвенья
Весь этот ужас вдохновенья,
Что ставит стих мой на дыбы…
А в нём трепещут наши тени,
Так схожие – до удивленья –
На две разорванных судьбы.
ПОЗНАВШИЙ ВДОХНОВЕНЬЕ…
…Берёзовое молоко
Сергей Есенин
Был я в жизни певчей птахой.
Кличку дали мне – Поэт.
Даже чтил меня Монахов…
Почему? Ответа нет.
Я бы мог и возгордиться,
Вознестись до… облаков,
Ведь печатался в столицах,
Значит, всё же был толков.
Я, познавший вдохновенье,
Бред словесной чепухи,
С нескрываемым презреньем
Обличал свои стихи.
Я, конечно, не Есенин…
До него мне далеко!
Но, как он, я в день весенний
Пил то водку с наслажденьем,
То берёзы молоко.
ОБЛАСКАН БОГОМ…
Мой путь уныл…
А.С. Пушкин
Поэзия! Среди твоих имён
Есть дивный песнопевец… Это он
Есенин, чья мятежная душа
Со скоростью – стремительной – стрижа
Мелькала словно гибельная тень
Всех разорённых сёл и деревень.
Провидец, забияка и шалун,
Сшибавший с неба шапкой сотни лун!
Как только новенькая выглянет луна –
Есенин вспыхивал: «Обречена! Обречена!».
И шапка вверх летела… Свист и визг…
Поэту подмигнув, смеялся лунный диск.
Что скалишься?! Уймись! Но высвети мне взоры
И позы страстной, обнажённой Айседоры!».
То был хмельной есенинский кураж,
С безумной бесшабашинкою… Наш!
Резвился и шумел гуляка и проказник,
Весь – нараспах – как яркий русский праздник!
На сцене, распалясь, кричал: «Темно в стране!
Но строчечка, светясь, ещё журчит во мне…».
Дурачась и смеясь, о как же он любил
Ласкать собак и целовать… кобыл!
А женщин утешал: «К поэтам – не лепитесь,
Одумайтесь, дурашки, оглянитесь
На тех предшественниц, что обожали стих…
Они несчастны! Не судите их.
А мне не льстите… Извините, вы лукавы.
Я шёл по жизни то налево, то направо…
А вот куда идти, то знает лишь Христос,
Но в год семнадцатый, в разгар кровавых гроз,
Чуть не угас во мне тот робкий огонёк
Любви и Веры… Красный вихорёк
Святую Русь пронизывал насквозь…
Мой путь вихляв – одна сплошная скользь…».
…Таков Есенин! Он один. Особой стати.
И в строчках – удалец… И с барышней – в кровати.
Обласкан Богом он… А славою – любим.
Мог только Пушкин потягаться с ним,
С его свирельным, чутким, певчим даром.
Дар для него явился тем пожаром,
Что выжег душеньку нежнейшую дотла…
Есенин знал, что в мире лжи и зла,
Коль в Слове – свет, Бессмертие – зола.
ТАЙНА
Есенин – тайна русского народа…
Он здесь, в России, с нами – навсегда,
Как наша первородная природа,
Как жданная духовная свобода…
Естественен, как воздух и вода.
Замечательная публикация. Стихи Геннадия Морозова проникновенны, удивительно живые, трогательные, сердце сжимается!!! Спасибо огромное автору!!! С уважением, Людмила Банцерова. Рязань.
Не каждый поэт может так , как Геннадий Морозов, глубоко, проникновенно заглянуть в поэтическую судьбу Сергея Есенина, потому что при этом надо сердцем слиться с его судьбой, в каждом его слове почувствовать тайное дыхание Родины, народа русского, видеть трагическую суть крестьянской Руси, чтобы поклониться ей в последний раз, припадая к памяти каждой есенинской строки , её бунтарства и плача. Язык поэмы о Есенине в полной мере отражает всё это. Он живой, яркий, стилистически богатый словесной вязью, как цветы на рязанских полях. А сколько тайн осталось в подтексте ! Их можно почувствовать через взрывные интонации, тихие медитации и плавное течение поэтических строк. Может быть,
главная тайна есенинской судьбы так и не раскрыта до конца ?...Читайте поэму и ищите каждый своё, и,может быть, каждому из нас она откроется !
Екатерина Юрченко.Санкт- Петербург.
--
Удивительно живые, трогательные, местами грустные и тревожные строки. Автор пишет проникновенно так, как будто был знаком с Есениным. Спасибо Г.Морозову за его поэзию. Сергей, Петербург.
Замечательная публикация. Симбиоз творчества Геннадия Сергеевича Морозова с великим русским поэтом Сергеем Есениным. Действительно, как глоток свежего воздуха с приокской прекрасной, в березовых и сосновых рощах , Мещеры. Спасибо Поэту! Москва, Наталия Анохина
Замечательная публикация. Симбиоз творчества Геннадия Сергеевича Морозова с великим русским поэтом Сергеем Есениным. Действительно, как глоток свежего воздуха с приокской прекрасной, в березовых и сосновых рощах , Мещеры. Спасибо Поэту!
Ник.Волжский
Вот и мне захотелось воскресным вечером осенним
Загулять напропалую с самым русским поэтом — Сергеем Есениным.
Стихи Геннадия Морозова естественны, проникновенны, ему удалось "вжиться в лирический образ" Есенина. Некоторые его стихи из этого цикла я читал и раньше, но сегодня они, как видится, существенно дополнены. Рад появлению этой публикации=Николай Астафьев, Санкт-Петербург
. Цикл стихов о Есенине мне понравился авторской взволнованностью, искренностью и прозрачностью горящей души поэта , желанием осмыслить трагическую судьбу Есенина, значимость его поэзии для каждого русского человека, под особым углом зрения,а именно -его земляка, который дышит воздухом рязанской земли и есенинским словом,на котором взросла его душа. Любовь Федунова.С-Петербург