Алексей ПОЛУБОТА. ПОИСК ВЕЧНОЙ РЕАЛЬНОСТИ. О прозе Анастасии Черновой

 

Алексей ПОЛУБОТА

ПОИСК ВЕЧНОЙ РЕАЛЬНОСТИ

О прозе Анастасии Черновой

 

Книга молодой, но уже достаточно известной в литературных кругах писательницы Анастасии Черновой «Ветер с пыльных дорог» оставляет чёткое впечатление – автор тяготеет к традициям русской классической литературы. Хотя, на мой взгляд, чувствуются в её рассказах и повестях отзвуки увлечений зарубежной классикой 20-го века, например, ранним Джойсом. Однако это вполне закономерное явление – любая самая традиционная литература не может и не должна вариться сама в себе.

Проза Черновой образна, иногда даже насыщенностью и оттенками напоминает прозу поэта. При этом ей присущ ненавязчивый психологизм, который исподволь высвечивает характеры героев.

Интересно, что Анастасия, будучи москвичкой, тонко чувствует природу. Всего одно сравнение – «выл ветер, выкручивая ветви кустов и деревьев». Не раскачивая, а именно выкручивая. Тут чувствуется антропоморфизм, к которому современный городской человек не очень-то склонен. Вообще, жителям мегаполисов во втором и последующих поколениях, как мне кажется, сложно сохранить связь «с почвой». Именно потому у коренных москвичей велик соблазн уйти в умозрительную словесно-интеллектуальную эквилибристику (поэт Юрий Кузнецов, например, вообще считал, что в Москве настоящий, «нутряной» поэт родиться не может).

Анастасия в этом плане исключение. Думаю, в том числе и потому, что немалая часть детства её прошла на Волге. Оттуда из широкого речного приволья в её взрослую жизнь часто задувает ветер, поднимающий пыль на непокрытых асфальтом дорогах, зовущий не замыкаться в городском ограниченном мире, а совершать всё новые и новые открытия.  

В книгу вошли рассказы разных лет. Можно сказать, что она в значительной мере отражает становление Анастасии как прозаика.

Большинство рассказов в книге имеют минорную тональность. Однако автор, показывая даже повседневную приземлённость жизни, мелкие, порой неприятные, опутывающие нашу жизнь подробности, всегда как бы оставляет место для прорыва к чему-то большему, главному.

Я бы даже сказал, что это основная черта прозы Анастасии Черновой.

Один из её ранних рассказов «Самолёт пролетел» показывает ожидание детьми необыкновенного, которое сосредотачивается на родственнике «дяде Пете», прибывшем издалека. Сам этот рассказ, на мой взгляд, один из лучших в книге. Именно потому, что погружает читателя в детские открытые чудесам души. Но концовка рассказа показательна для Черновой. «А дядя Петя всё поёт и танцует, только песня его какая-то странная, без слов, а напев – словно льдины, стеклянные, со стоном по реке спускаются, и сердито тают сыром, тёмном воздухе». Тут уже есть предчувствие взросления с неизбежной девальвацией волшебства, которое сбывается в следующем рассказе, давшем название книге. Из него мы узнаём, что странствующий родственник – человек грубоватый, вполне земной и не способный одарить тем самым необыкновенным, чего так ждали от него дети. Однако «беспокойный запах» дальних странствий не улетучивается с отъездом «дяди Пети». Он остаётся с героями книги и её автором.

Герои Черновой ищут счастья, но нередко кажется, что они не очень-то верят в его возможность. По крайней мере, в возможность долгого земного счастья. Вот, казалось бы, в рассказе «Иван да Марья», сама судьба сводит главного героя с девушкой, которую он спасает. Кажется, что всей логикой повествования герой подведён к черте, за которой вместо прозаичной жизни с нелюбимой Ларисой начнётся совсем иная жизнь с любимым человеком. Однако этого не происходит.

 

Повести, написанные в последние годы, на мой взгляд, не столь отточены, как рассказы, их героям не хватает каких-то единственно верно подмеченных черт, создающих художественный образ в восприятии читателя. Встречаются и необязательные описательные подробности. Вместе с тем здесь мы видим поиск современного героя.

Например, в письме «странной Лизы» из повести «Горький шоколад» проглядывает, возможно, тот образ, который и дальше будет разрабатываться в прозе Анастасии. «Я просто слышала колокол и одновременно простенькую мелодию в столовой. Все радости мира, мечты и страдания – были слишком малы по сравнению с той вечной реальностью, что совершалась совсем рядом за стеной высокого забора, в нескольких шагах от крепкого пенсионера, спешащего после бодрой зарядки на завтрак…».

Становление Анастасии Черновой как прозаика продолжается. Она, как мне представляется, ещё только подступается к своим главным темам и героям. Возможно, что ими станут люди обретающие православие. Причём не показное, обрядовое, а то глубокое, способное придать земной жизни по-настоящему значимый смысл. Эта важнейшая, а может и главная тема для нашего народа сейчас, как мне кажется, недостаточно раскрыта в современной литературе. Впрочем, не будем забегать вперёд. Очевидно, что потенциал у прозаика Анастасии Черновой есть, пожелаем же ей творческих успехов на непростом пути к сердцу современного читателя.