ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ / Марина МАСЛОВА. АПОКРИФИЧЕСКАЯ ЛЕГЕНДА О ГИЛЛУ И РОМАН «МАСТЕР И МАРГАРИТА»
Марина МАСЛОВА

Марина МАСЛОВА. АПОКРИФИЧЕСКАЯ ЛЕГЕНДА О ГИЛЛУ И РОМАН «МАСТЕР И МАРГАРИТА»

 

Марина МАСЛОВА

АПОКРИФИЧЕСКАЯ ЛЕГЕНДА О ГИЛЛУ И РОМАН «МАСТЕР И МАРГАРИТА»

 

Как отмечено исследователями, в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» много разного рода перекличек с религиозно-философскими и мистическими учениями, фольклорными представлениями о низшей демонической силе, а также традициями западноевропейской и русской литературы в изображении сверхъестественного и магического[1].

«Именно демонологическая линия романа имеет корни во множестве источников, спектр которых простирается от мифологии и народного творчества до литературы и философии. Генезис демонических героев романа обширен, многие источники исследованы»[2]. При этом «исчерпывающий анализ в принципе невозможен, и причин тому несколько: изменение авторской стратегии на всем протяжении работы с романом, отсутствие канонического завершенного текста, непроясненность источников знания Булгакова по многим проблемам мировой культуры, а также склонность к мистификациям»[3].

Не претендуя на исчерпывающие выводы, мы в свою очередь предлагаем некоторые дополнительные материалы, способные прояснить происхождение одного из персонажей романа – ведьмы Геллы из свиты Воланда. Даем их в самом общем виде, пунктирно.

В процессе исследования фольклорного мотива «поцелуй лихорадки» мы обнаружили связь между представителями низшей демонологии русских заговоров от лихорадки (демоны-трясавицы) и персонажем византийской апокрифической легенды о святом Сисинии – ведьмой Гиллу (Гелло). При этом совершенно естественно возникла ассоциация с романом М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

Персонаж Булгакова, носящий имя «Гелла», принадлежит к разряду низших демонических существ – ведьм. Иерархическое место этого существа установлено на основании славянской мифологии.

«В группе мифологических персонажей, занимающих пограничное положение между миром демонов и миром людей, центральное место принадлежит ведьме… чье имя этимологически связано с древнерусским ведь «колдовство, знание». (…) При общих инвариантных чертах образ ведьмы может иметь дополнительные характеристики в разных славянских ареалах. Так, сербская вештица больше тяготеет к миру демонов, тогда как восточнославянская ведьма – к человеческому»[4].

При этом нельзя не заметить, что и в фольклорных и в литературных произведениях четкого разграничения между ведьмой-демоном и ведьмой-человеком обычно не проводится. Это особенно видно на примере русских народных заговоров от лихорадки, в которых демонические существа «трясавицы» ведут свое происхождение от персонажа греческой легенды-апокрифа о вездесущей ведьме Гиллу, имеющей двенадцать (с половиной) имен. Эти имена должен был выпытать у Гиллу святой Сисиний и тем самым лишить ее демонической силы. На русской почве, как, впрочем, и во множестве других национальных мировых культур, двенадцать имен демоницы Гиллу с течением времени персонифицировались в двенадцать (девять, семь) сестер-лихорадок.

Легенды о женщине-демоне Гиллу и преследующем ее святом Сисинии были особенно широко распространены в греческом фольклоре[5]. Но сам образ Гиллу ведет свое происхождение от иудейского ветхозаветного апокрифа. Средневековый византийский философ Михаил Пселл, анализируя корни и функции Гилло (Гилу), приходит к выводу, что она символизирует силу, враждебную жизни[6]. В славянском фольклоре эту тему разрабатывали А.Н. Веселовский, Ф.И. Буслаев, И.Д. Мансветов и др.

 

Существует ли литературоведческий прецедент соотнесения героини Булгакова с данным персонажем апокрифической легенды?

В большинстве изученных нами материалов происхождение образа Геллы в романе «Мастер и Маргарита» ведется от греческого мифа о близнецах. Как, например, в статье В.Мершавки и В.Орлова[7], где авторы делают попытку «дать четкую и, по возможности, точную интерпретацию» этого образа.

«В переводе с английского языка Hell – это ад. На наш взгляд, эта интерпретация точная, но не полная. Вторая ее часть связана с мифологической составляющей – то есть, с мифологемой о греческих сиблингах Фриксе и Гелле». Здесь авторы напоминают сюжет мифа, который, к слову сказать, не очень-то увязывается с концепцией ведьмы у Булгакова, кроме того момента, что Гелла – вампир, получивший свою материальную форму от красивой молодой девушки. «В древнегреческой мифологии Гелла – дочь орхоменского царя Афаманта и Нефелы, сестра-близнец Фрикса. Гелла и ее брат воспитывались мачехой Ино, которая их ненавидела. Ино решила избавиться от близнецов и уничтожила весь запас семян в городе. Земледельцы, опасаясь голода, направили к оракулу посланника, однако его подкупила Ино, чтобы солгать от имени оракула о необходимости принесения Фрикса в жертву. Однако мать Геллы и Фрикса, Нефела, послала летающего золоторунного барана к своим детям, чтобы те на нем спаслись от мачехи. Во время пути Гелла, соскользнув, упала в воду, а Фриксу удалось добраться до Колхиды. Гелла упала в пучину между Сигеем и Херсонесом, это место получило за это свое имя: Геллеспонт (греч. буквально «море Геллы»), ныне Дарданеллы»[8].

В обширном исследовании В.Мершавки и В.Орлова рассмотрено несколько редакций булгаковского текста и сделан вывод о том, что Гелла играет «очень важную роль» в романе. Сначала свою героиню Булгаков назвал Мартой. В новой редакции появилось новое имя – Гелла. Такая последовательность выбора имени навела исследователей на мысль, что историческим прототипом образа Геллы в романе можно считать террористку Софью Перовскую, руководителя и вдохновителя террористической организации «первомартовцев». Эта группировка подготовила и совершила 1 (13) марта 1881 года убийство российского императора Александра II. Кроме императора при взрыве погибло еще четыре человека, в том числе ребенок. События эти авторам статьи показалось возможным увязать с сюжетом романа Булгакова, так что мифическая Гелла стала литературным прототипом, а Софья Перовская – историческим, связывающим события романа с той действительностью, которую осмысливал и гротескно изображал Булгаков. Соотнося миф и реальность, авторы пишут: «Прототипом Фрикса можно считать Андрея Желябова, с которым Софья Перовская снимала конспиративную квартиру; они жили в гражданском браке, назвавшись братом и сестрой»[9].

Возникает вопрос: а причем тут ведьма?

Гелла греческой мифологии как к фольклорному образу ведьмы, так и к романному булгаковскому образу Геллы не имеет, судя по всему, никакого отношения (кроме имени). Она не убивает детей и не вредит людям, напротив, сама погибает безвинно. Она утонула, но не стала вампиром.

Булгаковская Гелла все-таки должна быть соотносима с персонажами фольклорной, а если говорить о более древних источниках, то апокрифической традиции. Поэтому мы будем рассматривать в качестве источника этого имени и персонажа в целом именно апокрифические легенды, в частности византийскую легенду о святом Сисинии и ведьме Гиллу.

Но прежде скажем и о других гипотезах, уже существующих в литературоведении. Апокрифические мотивы в романе рассматривает И.Л. Галинская[10], однако связывает их с линией Иешуа и Воланда, а также с образом одного из помощников его – Коровьева-Фагота. Последний рассматривается через призму особенностей учения альбигойцев, секты, возникшей во Франции в 12-13 веках. Также подробно освещается проблема наличия концептов манихейской космогонии в романе, обусловившей дуализм мировосприятия автора и его героев.

Во многих работах указано, что имя Гелла Булгаков почерпнул из статьи «Чародейство» Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, где отмечается, что на острове Лесбос этим именем называли безвременно погибших девушек, после смерти ставших вампирами[11].

Эта же отсылка к Брокгаузу и Эфрону присутствует в «Булгаковской энциклопедии» Б.В.Соколова[12].

«Энциклопедия литературных героев» суммирует все известные варианты: греческую мифологию, где Гелла и Фрикс – дети богини облаков Нефелы; германскую мифологию, где Гелла – воплощение ада и смерти; словарь Брокгауза-Эфрона, где все Геллы оказываются девушками-вампирами. Общее определение героини Булгакова в этой энциклопедии – «служанка Воланда, ведьма-вампир»[13].

В обзорно-аналитическом материале «Этика Михаила Булгакова. Гретхен, Маргарита, Гелла, Фрида» также предполагается связь образа Геллы с греческой мифологией, но здесь она соотносится с Медузой Горгоной: «…языческий образ Медузы… стал образом настоящей ведьмы, служанки Воланда. А «настоящесть» придается ей чертами гоголевской супертрадиционной ведьмы, воплощенного злого женского начала, панночки из «Вия», красавицы. …Панночка творит многие злодеяния, но самое страшное среди них… колдовское убийство мужчин»[14].

Здесь, кстати, можно было бы задуматься о связи гоголевской панночки не только с «супертрадиционной», т.е. ведьмой славянского фольклора, но и с более древним ее аналогом – демоницей Гиллу, о внешности которой сказано в легенде лишь то, что принимать она может облик любой вещи и любого живого существа (как и Гелла романа Булгакова), либо оставаться вообще бестелесной, как это происходит в одной из версий легенды: «…поднялся с земли злой дух, вошел в горло лошади, на которой приехал один из братьев, и в полночь умертвил ребенка… святые подняли руки к небу, стали просить (Бога) дать им власть над нечистою и поймать ее…»[15]. Так что корни гоголевской панночки тоже могут быть апокрифические. И Булгаков мог это знать…

В греко-византийском варианте легенды Гиллуназвана «женщиной-демоном», «духом», «нечистой», поэтому исследователи фольклорного материала (Буслаев, Веселовский, Мансветов, Познанский, Тихонравов), обобщив определения, стали называть этот персонаж просто ведьмой. В эфиопском фольклоре трансформировалось даже имя персонажа: апокрифическая демоница Гиллу стала «ведьмой Верзильей»[16].

В связанном с греческой легендой древнееврейском апокрифе «Завещание Соломона» имя Гиллу встречается, кажется, впервые. По крайней мере, так считает М.Пселл, трактат которого «О Гиллу» цитирует И.Д. Мансветов (в его переводе имя пишется без удвоенной «л» – Гилу)[17].

 Сохранился только греческий перевод, датируемый периодом между I и III вв. По сюжету апокрифа один из астральных духов предстает перед царем в облике женщины-демоницы и в ответ на вопрос Соломона «Для чего ты создан?» отвечает: «Чтобы соблазнять мужчин и лишать их воли», то есть убивать в них личность. Как помнится, булгаковская Гелла именно эту цель ставила перед собой во многих эпизодах романа. Чтобы уничтожить морально мужчину, ей было достаточно поставить обнаженную ногу на стул или поцеловать его в губы. Кстати, поцелуй этот можно соотносить с мотивом заговоров от лихорадки, там тоже человек заболевает и умирает от поцелуя демона в женском обличье. Сюжеты заговоров, как уже было сказано, восходят к средневековым апокрифам о Гиллу, погубляющей тех, кто не может назвать ее двенадцать имен.

 

И только в работе Севира Чернецова «Эфиопская магическая литература» мы встречаем интересующую нас интерпретацию, да и то здесь лишь упомянуто о связи булгаковской Геллы с женщиной-демоном Гиллу из византийской легенды. Впрочем, звучит это вполне категорично: «…эфиопский сюжет о св. Сисинии, убивающем ведьму Верзилью, восходит через коптскую магическую литературу к эллинистическому сюжету о Гиллу, погубительнице новорожденных, прототипу всем известной Геллы из романа М.А. Булгакова»[18]. И все, больше ни слова на эту тему.

 

Случайное сближение героини Булгакова с византийской ведьмой встречаем в рецензии на книгу британского слависта, знатока русского фольклора В.Ф. Райана «Баня в полночь. Исторический обзор магии и гаданий в России»[19]. Собственно, рецензией это назвать трудно, просто отзыв читателя:

«Книги с таким обширным материалом обычно приятно удивляют вот чем: ожидаешь от них независимого пласта информации, а в результате заполняются какие-то совершенно посторонние лакуны, которых автор книги даже не касается».

Заполненной лакуной для автора этого отзыва оказалась обнаруженная случайно связь между Геллой Булгакова и греческой Гиллу: «…Гелла; известно, что Булгаков заимствовал имя у греков, о богине преисподней тоже слыхала, а вот о «злой демонице Гилло (Гелло)», аналоге Лилит, слышу впервые…»[20].

Поскольку «автор книги даже не касается» этой темы, можно сделать вывод, что ассоциативная связь возникла здесь просто в силу созвучия имен.

Однако можно отметить и сходство функций персонажей легенды и романа. В обоих случаях ведьма обладает сверхъестественной силой, способностью перемещаться в пространстве, преодолевая все материальные объекты, и в обоих случаях она подчиняется мужчине: Гелла – Воланду, Гиллу – Сисинию. (Последний хоть и назван во многих вариантах легенды «святым отцом Сисинием», однако с реальной исторической личностью его никто из исследователей не решился напрямую связать, только на уровне гипотез, т.к. апокриф содержит элементы магии и отнесен Церковью к числу «ложных писаний»[21].)

Кажется, можно сделать и другой вывод: о легендарной Гиллу у нас узнали только после публикации книги британского фольклориста Райана. Работы И.Д. Мансветова, А.Н. Веселовского и других отечественных историков-фольклористов, занимавшихся этой проблематикой в 19 веке, широкой аудитории, судя по всему, не известны.

Оставили их без внимания, кажется, и булгаковеды, не пытаясь связать нити между греко-византийским фольклорно-апокрифическим материалом и русским романом[22].

Такой вывод возможен на основании факта, что в энциклопедические статьи о романе «Мастер и Маргарита» Гелла вошла как персонаж, возводимый к греческой мифологии, тогда как апокрифическая легенда, сочетающая элементы иудейской каббалы и магических практик раннехристианских сект, гораздо в большей степени соответствует религиозно-мистической атмосфере романа.

 


[1] Об этом см. например: Абрагам П.Р. Павел Флоренский и Михаил Булгаков // Философские науки. 1990. №7. С.95–100; Малкова Т.Ю. Полигенетичность демонических образов романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита». Электронный ресурс. URL: http://www.dissercat.com/content/poligenetichnost-demonicheskikh-obrazov-romana-ma-bulgakova; Минаков А.В. Символика романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита»: опыт эзотерического исследования. М., 1998; Чудакова М.О. Гоголь и Булгаков //Гоголь: история и современность. М., 1985. С.345–363; Яновская Л.М. Треугольник Воланда и Фиолетовый рыцарь: о «тайнах» романа «Мастер и Маргарита». Таллин. 1987. №4. С.101-113.

[2] Малкова Т.Ю. Полигенетичность демонических образов романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита». Электронный ресурс. URL: http://www.dissercat.com/content/poligenetichnost-demonicheskikh-obrazov-romana-ma-bulgakova.

[3] Там же.

[4] Левкиевская Е.Е. Низшая мифология славян // Очерки истории культуры славян. М., 1996. С. 187.

[5] Об этом см.: Веселовский А.Н. Новые журналы по народной словесности и мифологии// Журнал Мин-ванар.просв. 1882. №9. Отд. II. С.209–221; Его же. Заметки по литературе и народной словесности. VII. Молитва св. Сисиния и евангелистая песнь // Приложение к  XIV-му тому Записок имп. Академии наук. №3. СПб., 1883. С.87–95; Его же.Заметки к истории апокрифов. I. Еще несколько данных для молитвы св.Сисиния от трясовиц// Журнал Мин-ва нар.просв. 1886. №5. С.288-293.

[6] На трактат М.Пселла «О Гилло» ссылается Мансветов. См.: Мансветов И.Д. Византийский материал для сказания о двенадцати трясавицах // Древности: Труды имп. Московского археологич. об-ва. М., 1881. Т.9. Вып.1. С. 24–36.

[7] Мершавка В., Орлов В. Мертвая душа: образ Геллы в романе «Мастер и Маргарита» // Электронный ресурс. URL: http://mershavka.ru/articles/delo_bylo_v_griboedove3/.

[8] Авторы статьи дают ссылку на Википедию: http://ru.wikipedia.ord/wiki/Гелла.

[9] Мершавка В., Орлов В. Мертвая душа: образ Геллы в романе «Мастер и Маргарита» // Электронный ресурс. URL: http://mershavka.ru/articles/delo_bylo_v_griboedove3/.

[10] Электронный ресурс.URL: http://ilgalinsk.narod.ru/zagad/z_2joke.htm. См. также: Галинская И.Л. Криптография романа «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова //Галинская И.Л. Загадки известных книг. М., Наука, 1986.

[11] Электронный ресурс. URL: http://www. bulgakov.ru/g/gella/; см.также: http://ru.m.wikipedia.ord/wiki/

[12] Электронный ресурс. URL: http://www. bulgakov.ru/g/gella/ См. также: Соколов Б.В. Булгаковская энциклопедия. М., 1996.

[13] Энциклопедия литературных героев: Русская литература ХХ в. Кн.1. М., 1998.

[14] Электронный ресурс. URL: http://www.e-reading-lib.com/charter.php/39079/24/Zerkalov_-_Etika-Mihaila-Bulgakova. html.

[15] Мансветов И.Д. Византийский материал для сказания о двенадцати трясавицах // Электронный ресурс. URL:http://verbalcharms.ru/biblio1.html. С.11. Нумерация страниц с экрана.

[16] См.: Чернецов С.Б. Эфиопская магическая литература // Советская этнография. №6. 1972. С.140.

[17] Мансветов И.Д. Византийский материал для сказания о двенадцати трясавицах // Электронный ресурс. URL:http://verbalcharms.ru/biblio1.html. С.8.

[18] Чернецов С. Эфиопская магическая литература // Антропологический форум №2. Исследователь и объект исследования. СПб., 2005. С. 228-240. Этот материал представляет собой современную версию статьи того же автора с тем же названием, опубликованной в советскую эпоху без упоминания имени М.А. Булгакова и его героини. См.: Чернецов С.Б. Эфиопская магическая литература // Советская этнография. №6. 1972. С.139-144.

[19] См.: Райан В.Ф. Баня в полночь. Исторический обзор магии и гаданий в России. М.: Новое литературное обозрение, 2006.

[20] Электронный ресурс. URL: http://www.livelib.ru/book/1000171908.

[21] Об этом см.: Веселовский А.Н. Заметки к истории апокрифов. I. Еще несколько данных для молитвы св.Сисиния от трясовиц // Журнал Мин-ва народн. просвещ. 1886. №5. С.288-293.

[22] Т.Ю. Малкова привлекает материалы А.Н. Веселовского, но ссылается только на его труд «Историческая поэтика», статьи об интересующем нас апокрифе не упомянуты.

 

Комментарии

Комментарий #21251 08.11.2019 в 09:10

Спасибо автору. Очень интересный материал.