Екатерина МАРКОВА. ТУМАН ПРЕДЧУВСТВИЙ. Стихи

Екатерина МАРКОВА

ТУМАН ПРЕДЧУВСТВИЙ

 

ПОБЕГ

Ничего-то не осталось

                  от тоски вчерашней,

солнце блещет, птички свищут,

                       и уже не страшно.

Не страшусь

      твоих вопросов крутизны,

знать не знаю

        пред тобой своей вины,

скоро лето,

    очень скоро зажужжат шмели,

наплевать мне,

      что останусь на сырой мели...

От твоих упрёков

                    в вольность убегу,

Поселюсь в гнездовье чаек

                       на далёком берегу,

не протянуты туда

                              провода,

ухожу в побег последний

                            навсегда...

 

ЧЕРНОВИК

Нет до конца правдивой речи,

Туман, здоровье, страх её калечит.

И только нервные, цветные сны,

По-настоящему, до донышка честны.

И смутной ощупью туман предчувствий,

Нечаянно становится искусством.

В проснувшемся во сне воображенье.

Преобразится скука окруженья...

 

Чиновнику, что лебезит смиренно,

Во снах для крыльев тесно во вселенной,

Несущий чушь всеядно ни о чём,

Дремотою в полёт валькирий вовлечён,

Мечты ковёрного о золотой арене,

В перинах ждёт живое претворенье,

 

Но знает правду черновая запись –

Хорей, иль ямб, рыдающий анапест

Поэта, что не вспомнить, не забыть

А впрочем, ошибаюсь может быть...

 

ПЛАЧ

Залудили по стакану,

Поклонились истукану,

И в безумии мятежном,

Над Невой заснеженной,

 

Угрожающей потопом,

Убивать пошли под топот...

Долго вился дым усадеб,

Сатанинских свадеб ради,

 

Казни без судов.

Сёл и городов,

Кончилось твоё терпенье,

Сгинул ты в кровавой пене,

Русский человек.

Плачу целый век...

Плачу и плачу,

данью Палачу.

 

НОЧНОЙ СВИСТОК

Ночной неведомый свисток,

и чей-то хохот,

в гортани у меня комок

мне очень плохо...

 

Душа иссечена кнутом,

а в небе чисто.

Смотрю в окно с большим трудом,

в рассвет лучистый.

 

И вспомнился другой рассвет,

веселье радуг,

столетник тянется сто лет

из зимних кадок ...

 

Прошусь с последнею звездой

в моём окошке,

с ночной жестокою тоской,

насыплю крошки...

 

Не важно грач или не грач,

благая птица,

В сиянье мне стучит: "Не плачь,

довольно злиться".

 

Весною отливает цвет,

небесный синий,

какого цвета только нет

в земной красильне...

    

ДАЛЬНОБОЙЩИК

Поля и широки и высоки,

Не выпуская руку из руки,

Идём, болтаем праздно пустяки,

Для нас ещё покрыта тайной,

 

Вся неизбежность наших испытаний.

На берегу не перечесть песчинок,

Не заморачивались мы причиной,

Нас занимала важность мелочей,

 

Бессонница рассвеченных ночей,

И розовела белая Луна,

Над нами, будто от искристого вина.

Для нас не покоряемых вершин

Быть не могло, мы чудеса свершим.

 

...Прошли года, регулировщицей,

Служу на полустанке в рощице,

Ты фуру гонишь по стране тяжёлую,

Неделями не поднимая голову.

 

Жена твоя в полиции, законница,

А мне всё Та прогулка помнится.

Стою в церквушке каменнолицей,

Учу себя Всевышнему молиться.

 

БЕЗ ПРЕПИНАНИЙ

пускай снизойдёт смирение

молитвы святой повторение

оставь свои речи колючие

живи ты в благополучии

мы просто с тобой невезучие

к чему тебе вечная схватка

и ложная правда-матка

и голос мой бескорыстный

и темнота низких истин

июнем тем раскаленным

себе показался влюбленным

похоже был ложной вестью

потухшего свет созвездья

не рви ты мне душу на части

не будет нам больше счастья

 

ЛУЧ

Темнеет холод, по кустам шурша,

Черемухи в луче закатном,

В конце апреля не натешится душа

Рождением листвы – загадкой...

 

И тайну, что не стоит ни гроша,

Сокрытую в закатах и рассветах,

Не приоткрыть усильями разведок.

Услышит разве бескорыстная душа

Поэта, в одиночестве упрямом

Прильнувшего к оконным рамам...

 

КАПИТАН

На тебя не могла наглядеться,

Как кормящая мать на младенца.

Укрывала я пледом друга,

Когда выла за окнами вьюга.

 

И неслась в плотном мраке ночном,

Чтоб спасти, через лес за врачом...

Возносила тебя до накала

я в речах, поднимая бокалы.

 

Ты с другою встречаешь зарю.

Я тебе ничего не дарю.

На прощанье прощаю обман,

Будьте веселы, мой капитан.

 

СТРАСТНОЙ ЭТЮД

В людскую затесалась гущу

Несвязная юродивого речь,

И призывает кошельки беречь,

Святить, с корзинками идущих.

 

Ртом ловит россыпь освященных капель,

Священнику твердит, чтоб тот не запил.

А женщине сулит: без покаянья, всуе,

Она покинет жизнь земную.

 

И просит ещё корки хлебной

За этой речью непотребной.

Кидает вслед с айпедом дяде

Похабы Христа ради...

 

А явному лихому богатею,

Что супится тревожно и потеет,

Твердит: "Душа, как белая бумага,

Твоя пуста, незрячий бедолага".

 

Ну и совсем безумное – Земля

Вращается по милости Кремля.

С закатом уходить субботе,

Всё пляшет он в сырых лохмотьях.

 

МУЗА

Даже в этой круговерти рассвело.

А меня всю ночь карает Ремесло,

 

Я сегодня вдохновенья лишена,

И враждебно обступает тишина.

 

Над страницей, как над бездною парю,

Бесполезные слова вслух говорю.

 

Ни к чему мне эта ваша маята,

Ждать прихода? – я уже не та –

 

Той, что Данту диктовала Ад,

А Марине подарила Сад...

 

Звуки дудочки её молчат,

На губах моих давным-давно

                                         печать.

 

ПРИГЛАШЕНИЕ

О, как порой любезно:

Нас приглашают в бездну.

Ступай, – кричат, – смелей!

Пей счастье! Мы: "Налей!".

 

Пьём, обжигая дёсны,

В своём всеверьи косном,

Доверившись легенде,

За призрачные деньги.

 

Коварны буффонады,

Им доверять не надо,

Так Фауста принудил,

Когда-то чёрный пудель,

 

Лукавый проводник,

Лжи любящий жених,

Что с точностью аптечной,

Лишает жизни вечной...

 

ПОТОМКАМ

Мы советские недобитки,

Наглотались слезы в избытке,

От раскрашенных прикрас,

Мы не радовались напоказ.

 

Пред палачеством в красной рубахе,

Мы умели умерить страхи,

Были мы с власть имущим смелей,

Чем измученный Галилей.

 

И не падали рабски ниц

Мы под взглядами наших убийц.

А ещё за нами водилось,

Мы к гонимым являли милость.

 

На Великом Суде Божьем,

Мы ответить за всё сможем.

А потомкам, с нами не схожим,

Пред уходом желаем того же...

 

ВЕТОШЬ

Попробуй на этом пути

Хоть кроху одну найти.

Иду среди прочих,

Ленивых, рабочих,

Тучи клочьями,

Любовь окончена.

Звучат ручьи,

Журчат: "Вы чьи?".

Хриплю: "Ничьи"...

Давно не шью,

Обхожусь ве-тошь-ю.

Собаки бросаются,

А была красавицей...

 

ПОРЧА

Разноцветная немытая цыганка,

нагадала порчу мне на полустанке,

напевала: "Денежку сначала подари,

и очистишься от порчи до зари".

 

Кошелёк ушёл под полушалок,

над платформой темнота от галок,

или, может это от ворон,

на вечерню в ближнем Храме звон

 

отрезвил меня, мой вид был жалок.

По платформе я пошла изрытой,

о разбитые цепляясь плиты...

Крикнуть думала: "Воровка, сволочь!",

 

но в бессилии стояла молча...

На рассвете вдруг исчезла порча,

стало мне почти совсем не больно,

от твоих последних слов в застолье.

 

СНЕЖНАЯ ИВА

Кидали школьники в него каменья,

в своем неведенье высокомерном,

что ни к чему себя так утруждать,

ждёт оборванца Божья благодать.

 

Да, в человечьем мглистом океане

так неприметны скорбные скитанья,

где он вкушал в обители земной

порой единственный сухарь пивной,

и с радостью глотал ничейный хмель,

во снах летал за тысячу земель.

 

Замерз он этой ночью, словно в сети,

попался влёгкую промысловичке-смерти,

лежал смиренно в целлофановом пакете...

 

А настоящая Души его огромность,

ненужная и лишняя подробность,

для полицейского безусого с блокнотом,

что хорохорился всё, подавляя рвоту.

И может выведать удастся его имя

над общею могилой

                                    снежной иве...

 

УЛЫБКА

Мужских комплиментов слащавых

И первой красавицы славу

Несла, как лохмотья бродяга,

Хамила в беспечной отваге.

 

И даже когда ты возник,

В то жаркое нежное лето,

"Без слов, прикуси свой язык", –

Шептала, устав от поэтов.

 

Но сроки мои не вечны,

Всё чаще теснит предсердье,

И я, позабыв беспечность,

Как древние, помня о смерти,

 

Под мощный Полёт валькирий,

Звучащий сегодня в эфире,

Шепчу: "Ну скажи, что красива!",

Но ты улыбаешься криво...

 

ПРЕЧИСЛЕННЫЙ БЕЗ ИМЕНИ

Ты состарился раньше срока,

В ледяной человечьей пустыне,

Не судил никого ты строго,

Говорил всё: "И это минет".

 

Но не минуло... Столько фальши,

Наговоров, безвкусиц, порчи,

Что не мог ты дышать дальше,

А России блаженство прочил,

 

И слова твои не померкли

(В воронке тебя увезли),

Возрождение русской Церкви,

Прозревал ты за краем земли.

 

Никому на земле не известно,

Где блаженный твой прах зарыт,

Безымянный святой, чтимый местно,

И оплаканный полем навзрыд.

 

РВАНЬ

В беседах с городской весенней рванью,

Я поняла, средь жизненных химер,

За гробом ближе им существованье,

Похоже, не подводит глазомер.

 

Реален только полицейский мускул,

Засветит в око и уже не тускло

Шакалить мёрзло по Москве бессонной,

По смерти быть высоко вознесенным,

 

Над фонарями и реки, и суши,

Туда, где так чисты страдальцев души.

Туда, где пеньем ангелов разбужен,

Се человек, и зван на главный ужин...

 

СРОК

Не нашёл бы во вселенной

                     ты меня нежней,

Как стелилась через Волгу

               пред тобой лыжнёй,

Укрывала от метели,

                  чтобы не продрог,

Нежно с пьяного тянула

                     кирзовый сапог.

Позабыла всех прошедших,

                   мёртвых и живых,

Мстилось, всё вокруг пустыня,

                          кроме нас двоих...

Но настал такой нежданный

                            неизбежный срок,

Что тебя, как смерть, из жизни

                                   взял и уволок.

Улыбнулся и приобнял,

                            долго не пытал,

Поменял наши восходы

                                ты на капитал.

Не пойму, как и попала

                               в переделку эту,

Печка стынет, печка стынет

                         русская к Рассвету.

 

СВОБОДА

                            В глубоких колодцах вода холодна.

                            Но чем холоднее, тем чище она.

                                                                        И.Бунин

Ты был ничей, ты был канатоходцем,

здесь в бытии под здешним солнцем...

Без страха, без страховки всем гоним,

ты шёл в рыданьях, улыбаясь им.

 

Толпа, зевающая в суете и впопыхах,

не уловила знак в твоих стихах.

Из-под земли стремятся к солнцу воды,

но как узнать природу той свободы,

 

неузнаваема сначала и черна,

как и с какого к нам явилась дна.

Воспетая и Пушкиным, и Блоком,

и понятая так преступно блёкло.

 

Той, без которой и дыханью тесно,

пойди пойми, науке неизвестно.

Будь стоек неуслышанный поэт,

потомок ждёт твой стих чрез тыщу лет.

 

СОЛЁНЫЕ СЛОВА

Несколько слов солёных,

мнимая роскошь борделей.

Вся ваша жизнь хвалёная,

жрали вы в ней и балдели...

Вас по Руси – тиражами,

непробиваемых лбов,

вам наплевать на Державу,

на неповинных кровь.

 

В вашем слепом упоенье,

сгинете вы навсегда,

кончится наше терпенье

Божьего раньше Суда!

 

ЛИЛОВЫЙ ВЕЧЕР

«Du bist am Ende was du bist».*

Сижу с утра как чистый лист

Лохматой хмурой Катей,

Вся в винных пятнах скатерть,

Вчера в гостях поэт-гуру

Нешуточного нрава

Мне предрекал, что поутру

Вернётся смысл мой здравый...

Сгоревший блинчик, видит Бог,

Он мазал маслом густо,

И в речи мудр был и глубок,

Браня азы искусства...

Он открывал мне свысока

Поэзии секреты,

Тянулась под столом рука,

Под юбку мне при этом.

Рука была напряжена,

Но по мобильнику жена

Ему вдруг позвонила,

Спросила: «Где ты, милый?».

Трагедия Эсхила...

Угасло сразу Слово,

А вечер стал лиловым.

--------------------------------------------

* «Ты, в конце концов, то, что ты есть» (нем.)

 

В ТЕМНОТУ

Расположение квартирных комнат

Никто из выживших уже не помнит,

Откуда уводили в темноту

Тебя униженную и уже не ту...

 

Казалось, улица, ожесточась,

Уйдет в тартарары сейчас.

А дворник, бляхою своей блестя,

Шепнул неслышно: «С кем дитя?».

 

Рассвет всходил бессмысленно зловещ,

Втолкнули в воронок тебя как вещь...

Не успокоюсь, если не пойму

Ту бесконечную слепую тьму.

И сделали ль тебя бессмертной,

Страдания тех лет несметных...

 

РАСПУТИЦА

Не избежать, наверное, распутицы,

Но стоит ли нам о весне жалеть?

Кому печалится, ну а кому-то шутится,

Когда сечёт железо ливня плеть.

 

Не плачь и не брани всё сущее

Под леденящим мартовским дождём,

О первоцветной радости грядущего,

Сегодняшним ненастьем упреждён...

 

Сядь к инструменту, поиграй Шопена,

Прикосновеньем разбуди октавы,

Забудется и зависть, и измена,

Из вечно спорящих – ведь все неправы...

 

С тобой мы в этой жизни из последних,

Ни ты, ни я не знаем толк в деньгах,

Я слушаю тебя, мой собеседник,

Как слушал Генделя когда-то Бах.

 

ОБЛОМКИ

Не внял, а был предупреждён

Весенним ледяным дождём,

Сгоревшей колокольней,

Которую не помнил...

 

Не помнил и последний вечер,

Напиток крепкий и зловещий,

В цветастом хрустале.  

От свечки на столе,

В момент воспламенилась грива,

Что называл такой красивой,

Но не сумел расплесть...

И это тоже весть.

 

Чего-то и кого-то ради

Тут началась, как по команде,

Словесная резня,

А жертвой пала я.

Ушел ты, строчки мои скомкав,

Не соберёшь теперь обломков.

 

ГРУША

Не уследить в какой момент

                                         твои объятья,

Так неизбежно превращаются

                                           в проклятья,

Но снова, подчиняясь власти злой,

Зову тебя покорно за собой...

 

Подранок я

            на этом бранном поле,

Ползу к тебе

           по рабской своей воле.

И пребываю вечно я на дне,

Самоубийца, по своей вине...

 

Я для тебя,

             как груша наливная,

Неведомая женщина земная.

 

ЛУНА

Кому-то петь, кому-то кандалы ковать,

кому рыдать, кому-то ликовать.

Так человечий век недолог, хлипок,

есть время плакать, время для улыбок,

и ведает, быть может, лишь Луна,

зачем я в этот мир приглашена.

Судьба кого-то вознести захочет,

потом захочет и замочит.

Бездействовать под солнцем неприлично,

поскольку милость к нам не безгранична.

А обнесённый Божьей добротой,

останется в бессмертье сиротой...

 

СУХОСТОЙ

Ах, сынок, не наколол ты дров.

Всё равно в лесу моём раздолье,

Я расстанусь здесь с морозной болью,

Без обид и лишних праздных слов.

 

Знаю я старинную примету,

Поклонись весеннему рассвету,

И тебе простится прошлый грех...

А под елями ещё не стаял снег.

 

Шапку-невидимку нахлобучу,

Пса возьму с собой на всякий случай,

В лес уйду, искать весенний свет,

Сухостой, что бы сварить обед.

 

ВЕЧЕРНЕЕ

                                               Е.С.

Чем тени длиннее вечерние,

Тем делаюсь я суевернее,

Пытаюсь припомнить свидание,

Забытое в новых желаниях,

 

В чреде незначительных дней,

Той глупой ошибки моей...

И плате такой многотрудной –

Пути одиноком, безлюдном.

 

Забыла тебя, мне неведом

Ты давний, идущий по следу,

Как слушал меня целый день,

Дарил в снежный холод сирень.

 

Не знаю я имя твоё,

И номер забыт телефонный,

Я помню еловую крону,

И солнечный день до краёв...

 

РОДИТЕЛЬСКАЯ СУББОТА

В обители такой беспечной, бесшабашной,

Где тюбики раздавлены да дым табачный,

Где и зимой храним душевный жар,

Благодаря бесхозным галдежам

Гостей художников с привычкой бунтовской,

Ходить небритыми, с нечёсаной башкой.

 

И голосу подпившей поэтессы,

Такой прекрасной сквозь табачную завесу,

С такой мудрёной кружевной строкою,

Что даже безнадежных беспокоит,

Нетрезвых и навеки холостых,

Грунтующих для вечности холсты,

 

Сошлись все направления искусства,

Без споров цеховых искуса...

Объединяла их совковая гонимость,

И мёртвого официоза мнимость.

Средь живописцев не бывает мятежа

В волнах крутых лихого кутежа.

Как хороши, как свежи были розы,

Забытый Мятлев нам оставил фразу,

 

Творцы без имени давно угасли в Бозе.

В Родительскую всех помянем разом...

 

КРИНИЦА

Не нужна

      со своей любовью?

Улечу от тебя

               в Заостровье,

Стану чайкам

   крошить свои строфы,

Из криницы вкушать,

                    вместо кофе,

Там водица

             сребра серебрей,

Хошь – любуйся часами,

                        хошь – пей...

 

БУЗИНА

Русь моя берестяная.

Не слышны твои стенанья,

Будто нет тебя...

В небе тускло светит ковшик,

В городах засилье новшеств,

Тормоза скрипят...

 

В Киеве, у трона Вия,

Люди ходят, как слепые,

Бузину едят.

Пошатнулся мой треножник,

Сбит взрывной волной,

Слышали: "Убит художник,

Прямо в мастерской"...

 

ЗЛОРЕЧЬЕ

Будто любовники любовью,

Вы упиваетесь злословьем.

Как спаниелю в радость кость,

Так вам целебна ваша злость.

 

Всю жизнь свою проговорили,

Но не осталось даже пыли.

Покинули земную твердь,

Злословя про любовь и смерть.

 

Ваша болтливая беспечность

Переселилась тихо в вечность.

На суд, а может и на пир,

Где ангелы в звучанье лир...

 

Но содрогнётся даже вечность,

От яда вашего злоречья.

 

БРЮХАТЫЕ ОСЛИЦЫ

Сквозь эвкалиптовы листы,

Прозрею я твои черты,

Твой профиль с древнею горбинкой

Увижу, прошагав тропинкой,

Кремнисто-блещущей вдали,

Вдоль моря, на краю земли.

 

Апсны! Любовь моя светла,

Ведь где я только ни была,

Всегда хочу к тебе вернуться,

С своей судьбой, быть может, куцей...

Нет в мире праздничней весны,

Благословляю табуны,

Пасутся прямо в городах,

На древних крепостных стенах,

Нагуливая бока,

                  соединяя все века...

Я умоляю, подари

Простор и блеск твоей зари.

И мне, быть может, виноватой –

Взгляд неземной

                  ослиц брюхатых...

 

ЛАНДШАФТ

Как скучен мне ваш ландшафт,

Двуличия и полуправд.

И некого мне извинять,

И некому мне изменять.

 

Теперь мне всё ваше не то,

Заботу носить решетом,

Есть понадёжней сосуд.

Он переполнен. Снесу...

 

Пустое, что вам не мила,

В запасе удар крыла,

Давно уж мои глаза

Нацелены в небеса.

 

8 МАРТА

Что-то в жизни утрачено,

Не сбылось, что назначено,

Что давалось надолго, но…

Не далось мне, оболганной.

Клеветой изувеченной,

Неразумною женщиной.

 

К марту сыро и ветрено,

Лес шумит всё уверенней.

Отразит солнце лужица,

Смысл всего обнаружится,

Смысл судьбы и потери и...

И души, и материи.

И, шагавшим не в ногу,

Не заказан путь к Богу.

 

УБОЖЕСТВО

Как на лодочке качаема

По просторам моря синего,

Из уныния в отчаянье,

Из отчаянья в уныние...

 

Уведи меня дороженька

По весне в обитель дальнюю,

Где в избе невинный Боженька,

Смотрит из угла с печалью,

 

Где так просто всё, убого,

Без роскошеств града грешного,

Как положено у Бога,

Уведи, тропинка вешняя.