Светлана ПЛАТИЦИНА. ОНА ЕЩЁ НЕ ОЩУТИМА… Стихи

 

Светлана ПЛАТИЦИНА

ОНА ЕЩЁ НЕ ОЩУТИМА…

 

* * *

Ты слышишь, где-то в самой глубине

едва зарёй разбуженного сада,

там, где ночная кроется прохлада,

и потому-то кажутся синей

все тени потаённых уголков,

звучит, срываясь с сонных листьев вишен,

хрустальный перезвон? Он еле слышен,

но до чего прозрачно и легко

летит его мелодия в тиши.

Не для того ль позволено ей виться,

чтоб мы с тобой могли остановиться

и не спешить.

 

БЕЛЫЕ ГОЛУБИ

Эта синяя неба высь –

голубиная высота...

И откуда они взялись,

чтоб вот так, не спросясь, летать

и небесный кроить сатин,

разрезая крылом легко?

Чтоб, завидев, любой затих,

под исподами облаков

их чарующий видя лёт,

точно летом вдруг снег пошёл...

Кем, скажи, добела белён

гладких перьев легчайший шёлк?

 

Но, взглянув в голубую гладь,

знаем мы, для чего они...

Чтоб немного душа могла

отдохнуть, поглядев на них.

 

КОРАБЕЛЬНЫЕ СОСНЫ

Мне снилось – море ходит волнами,

тревожно бьётся в берега...

Под парусами, ветром полными,

тебя уносит прочь фрегат.

Проснулась в страхе. Лоб – испариной.

К тебе прижалась, чуть дыша.

И успокоилась – подарены

твои и сердце, и душа

в моё владенье безраздельное...

 

Жаль, мне неведомо пока,

что где-то сосны корабельные

уже проткнули облака.

 

* * *

Кто знает, к берегам каких морей,

исток оставив, наши дни текут?

Ночами одиночество острей...

Заката окровавленный лоскут

стекает к краю, вечером влеком.

Вплывает месяц, светел и рогат.

И, в лапы нос уткнув, мурлычет кот –

своим кошачьим молится богам.

 

Из многих душ, мной встреченных в пути,

твоя одна смогла меня понять...

В мольбе, что к Всепушистому летит,

замолви хоть словечко за меня.

 

* * *

Во всём ты щедрым был ко мне, Господь.

И все тобой услышаны молитвы...

И радуга, и летний дождь слепой,

и солнечный янтарный свет разлитый –

с твоей руки в мою спадали жизнь.

И всё, о чём мне только ни мечталось,

ты, не скупясь, в судьбу мою вложил.

Одна осталась мизерная малость:

не подари мне, Господи, любви

такой большой, что вынести не в силах,

что душу в жгут закручивает, свив.

Как раз такой, какую я просила...

 

ЛЕТАЮЩИЙ ДОМ

Месяца нового выгнутый серпик,

вскользь задевая то ясень, то бук,

словно крючок, проплывая, подцепит,

старенький дом за печную трубу.

 

И в темноте, по округе разлитой,

вряд ли заметит хоть кто-нибудь, как

вместе с крыльцом и скрипучей калиткой,

медленно он полетит в облака –

в синие, в тёмные, в звёздную россыпь...

Но лишь затеплится утренний луч

что-то, подобное капелькам росным,

вдруг заблестит меж ступенек в углу.

 

Дом никому не расскажет об этом:

мало ли тайн у людей и вещей...

Станут его сокровенным секретом

несколько звёзд, закатившихся в щель.

 

СЕКРЕТЫ

Под сада пологом прогретым

цветы прозрачней и нежней

и сокровеннее секреты...

Тут птицы в сонной тишине,

нет-нет, вспорхнут лениво с веток.

И близко – руку протяни –

полоски золотого света

висят в смарагдовой тени,

что кажется – подставь ладони

и он, как мёд, наполнит их.

И жёлтый у скамейки донник

в безветрии полдневном тих.

 

Пыльца с него в наш день последний,

зависнув в солнечном столбе,

позолотила мне – колени

и руки жадные – тебе.

 

ЛЕТО ПРОХОДИТ

               Лето – это маленькая жизнь.

                                                Олег Митяев

Пёс морду в лапы положил

и задремал в тени под вишнею...

А лето – маленькая жизнь –

проходит поступью неслышною.

 

Его следы то тут, то там

видны то рядом, то далёкие:

вон блики солнца по кустам

как бабочки порхают лёгкие.

 

Вот в клумбе пёстрые цветы,

полдневным зноем опалённые.

И до заката не остыл

прогретый полумрак под кронами.

 

Но сад как будто поредел

и отчего, меня не спрашивай,

уже заметны кое-где

то жёлтый лист, то лист оранжевый.

 

ОНА

Она ещё не ощутима

и не осознана ещё...

Вот ты опять проходишь мимо,

едва взглянув через плечо,

как ветер мне колени обнял,

играет поясом плаща.

И так естественно сегодня

нам ничего не ощущать.

Тебе известно ли, откуда

она появится потом,

когда всего одна секунда –

и побежит по венам ток

такой невероятной силы,

что всё перекроит в судьбе?

Когда ты вдруг мне станешь милым

и милой стану я тебе.

 

* * *

А если кто спросит, скажи, что не помнишь,

была я на самом ли деле иль снилась...

Не помнишь, как цвёл вдоль дороги шиповник.

Не помнишь, как лёгкостью необъяснимой

плескались в груди, захлестнуть угрожая

тебя с головой, тихой нежности волны.

Как пчёлы в цветках монотонно жужжали,

как колокол в дальней деревне трезвонил

и звуки его, доносимые ветром,

до нас долетали, округло и полно.

Как были друг другу мы Богом и верой...

Я тоже об этом стараюсь не помнить.

 

* * *

Срываются яблоки с веток, стуча

о землю с разлёта то глухо, то гулко...

Оттенка повыцветшего кумача

ютятся по саду во всех закоулках –

озябшие паданцы в жухлой траве.

И осень, прокравшись тропинкою лисьей,

как будто голодный диковинный зверь,

с деревьев обгложет последние листья.

И прочь улизнёт... А неделю спустя,

посыплется с неба белёсое просо

и хрупкими косточками захрустят

продрогшие ветви в зубах у мороза.

 

ТЫ ПОЛЮБИ МЕНЯ

                               Вы полюбите меня, но не сразу.

                               Вы полюбите меня скрытноглазо...

                                                                      Е.Евтушенко

Ты полюбишь меня. Ты однажды полюбишь меня.

Безо всяких причин. У любви не бывает причины...

Свет меж шторок задёрнутых тонким ножом перочинным

вскроет, будто письмо, твоё утро. И станет менять

всё, что раньше казалось таким неизменным и важным.

И окажется вдруг, что по морю грядущего дня

твой, такой одинокий и хрупкий, кораблик бумажный

не имеет ни шанса до счастья доплыть без меня.

 

* * *

А вечер пропах лепестками рябин...

Скажи мне на милость,

ну как же так вышло, что ты полюбил,

а я не влюбилась?

 

Но лето тянулось. Но август ветшал.

И в август тот самый

любви перестала бояться душа

и тело – касаний.

 

Посыпалось золото с тонких берёз

в лесу на дорожку...

И вдруг оказалось, что всё не всерьёз,

что всё понарошку.

 

И губы горели от горьких обид

рябиной неспелой...

Ну как же случилось, что ты разлюбил,

а я не успела?