Виктор МОСТОВОЙ 
Виктор МОСТОВОЙ, Украина, город Стаханов
ЗНАЕШЬ, ПЕЧАЛИТЬСЯ БРОСЬ ТЫ…
* * *
Мне шахту не судить бы строго,
Умерив беспокойства пыл.
Но лёгкие в её чертогах
Я пылью угольной забил.
От сквозняков тех бесноватых
Порой так скрутит, что Бог весть
Какие выпалишь слова ты,
Когда тебе ни встать, ни сесть.
Томительна жара дневная,
Но после бани – не беда!
С волос, прохладой обдавая,
Стекает струйками вода.
Я расстегну свою рубашку.
Как дышится легко, свежо!
Подсолнух рыжую мордашку
Подставил солнцу – хорошо!
Мозолиста ладонь Донбасса.
Характер крут, но что с того!
Как ни было б, но жизни трасса
Всё ж пролегла через него.
ДОНБАССУ
1.
Солнце, в речке дробясь,
Серебром растекалось,
И смывал в ней усталость
Терриконный Донбасс.
Много силушки в нём,
В нашем батьке родимом, –
Не развеялась дымом
Память славных времён!
Его поступь крепка,
В седине он ковыльной,
Своей мощью глубинной
Ещё даст уголька!
2.
Извела боль тупая –
Хоть ложись – помирай:
Бандюки-раздолбаи
Разорили мой край.
Защитить не смогли мы
Свой Донбасс и свой кров.
Давит камень могильный
На судьбу горняков.
Боже, крест твой целую,
В думах ночи и дни –
Жизнь и славу былую
Ты Донбассу верни!
* * *
Не торопясь, катил автобус,
И тополя, под ветром горбясь,
Мелькали. Я глаза закрыл
И вспомнил горы, кипарисы
И пенистой волны капризы,
Где к морю спуск обрывист был.
Хотел я взять волну на привязь,
Чтоб обуздать её строптивость –
Как к берегу рвалась, озлясь!
А здесь, в краю шахтёрском, дома,
Акаций сладкая истома
По всей округе разлилась.
* * *
Знаешь, печалиться брось ты,
А окунись с головой
В сырости запах острый,
В нежность фиалки лесной.
Там, в гущине непролазной,
Яблони дикой цвет
Мягко, светло и прекрасно
Твой засыпает след.
А в луговом цветенье
Ветер играет легко,
Радужный шлейф сирени
Тянется далеко.
Радостно, пряно и дико.
Ляжешь в цветы и траву –
Бьётся сердечко тихо
У родника во рву.
* * *
Неслух – не было с ним сладу:
В цыпках весь, в ушибах весь.
Там, где двор впитал прохладу,
Был из длинных лоз навес.
Сладость сочных виноградин
Так манила в сад чужой!
Пусть набегался он за день,
Не хотел идти домой.
Тихо крался тропкой сада,
И струился свет луны
Так, что кисти винограда
Были, словно днём, видны.
И, ступая шагом лёгким,
Замер вдруг, остолбенел:
От него неподалёку
Сад как будто пламенел.
Георгины в лунных вспышках
Полыхали все подряд,
И стоял, глазел мальчишка,
Позабыв про виноград.
* * *
Мне память будоражит
Неброской красотой
Тот небольшой овражек,
Где буйный травостой,
И где ручей лопочет,
Струясь из родника,
И где кудрявый хлопчик
Спугнёт шмеля с цветка,
Где птиц шальная скорость,
С подсолнуха пыльца,
Где материнский голос
Зовёт домой мальца.
* * *
У нас щенок – сплошное бедствие:
Обои рвёт, полы царапает,
Но с ним как будто снова в детстве я,
По попке шлёпнешь – он и драпает.
А во дворе, как только выскочит, –
И надо ж, чудо бесноватое –
Вот-вот цветы на клумбе вытопчет.
Кричу, но астра уж измятая.
И пусть порою нету сладу с ним,
Возьму на руки это бедствие,
И сразу становлюсь я радостным,
И кажется, что снова в детстве я.
* * *
Костёр веков раздую,
И озарится мгла.
Ужалит даль степную
Монгольская стрела.
Споткнётся конь, а русич
Качнётся чуть в седле
И волос светло-русый
Рассыплет в ковыле.
И горе хищной птицей
Над степью кружит вновь,
И Русь с ордою биться
Зовёт своих сынов.
* * *
Когда жара сушила мне мозги
И изводила до изнеможенья,
Я получил от дочки приглашенье
На посещенье матушки Москвы.
И я, российским воздухом согрет,
На радостях подвыпивший маленько,
Привет свой шлю от Украины-неньки
И от Донбасса-батьки шлю привет.
Как здорово, что вижу вновь Москву,
Её театры, выставки, музеи,
Что обниму за столько лет друзей я,
С которыми поэзией живу.
И пусть вокруг и гул, и суета,
Я посмотрю на храм Христа Спасителя,
Где купола сверкают ослепительно,
И душу очищает красота.
* * *
Ночь тишиной опоясана.
Много ль по тропам протопал я?
Ясное имя у ясеня,
Тёплое имя у тополя.
Господи, звёзды поют нам,
В лунном купаясь источнике,
В мире таком неуютном
Ты помоги моей доченьке.
* * *
Мне б из весны все соки выжать,
Цветенье в строки увязать,
Такой узор словесный вышить,
Чтоб мог о многом он сказать.
Соцветия в одном слиянье,
Волна душистая чиста.
От яблонь розовых сиянье
Исходит, словно от Христа.
Я к ним иду очистить душу –
Не от того ль в саду светлей?
И тишь спускается с верхушек
Пирамидальных тополей.
* * *
Я люблю.
Давно со мною не было
Этого безумия. Люблю!
А снежинок суета нелепая
Бередила душу декабрю.
Я люблю.
А жгучий ветер с рвением
Взвихрил хлопья, как волос копну.
Странно, что в людском столпотворении
Вижу только женщину одну.
* * *
Ах, луна! Не колдовство ли?
От неё ль любви исток?
Поле, стриженое поле
Так и манит в душный стог.
И волной – волос сиянье.
Так и льётся отсвет лунный.
Мы с тобой не в одеянье.
Первозданны. Юны-юны.
Поцелуи ли, сверчки ли
Душу всю перевернули?
Мы с тобой в луну нырнули
И поплыли, и поплыли…
Лунный отсвет будоражит
Кровь. Слились и ночь, и поле.
Кто-то скажет: «Бог накажет».
– Ну и пусть. Нам до него ли?!
* * *
Любимая, нужно ли спорить?
Пусть тени бегут по углам.
Ах, нам поскорей бы зашторить
Огни фонарей и реклам.
Я тихой печали пластинку
Поставлю. Затеплится взгляд.
На стула высокую спинку
Одежды твои полетят.
Неистов порыв.
Без оглядки
Утопим в объятьях тела…
Родная, зачем в жаркой схватке
Мне в губы слезинка стекла?
* * *
К монументу приду в День Победы
И у вечного стану огня.
О войне будут песни пропеты,
И гармонь растревожит меня.
Прогремят светлой памяти залпы,
Прошагает по площади строй.
Мой отец о боях рассказал бы,
Но ушёл он на вечный покой.
* * *
Когда терзает жизнь в запале диком,
И я терплю – не изойти бы криком,
И чтобы скрыть, как корчусь я от боли,
Скорей от всех я убегаю в поле.
Я окунуть спешу в траву колени,
В ромашках утонуть, как в белой пене,
И, ощутив всем телом боль земную,
Цветам доверить голову седую.