Владимир СТОГ 
Владимир СТОГ
МОЙ ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ
Впервые с творчеством Высоцкого я познакомился в 19 лет при просмотре фильма Станислава Говорухина «Вертикаль». В целом неплохой фильм об альпинистах. Но поразили меня в нем не сюжет, не игра актеров, а песни, написанные для фильма каким-то неизвестным мне тогда то ли бардом, то ли актером, снявшимся в этом фильме – Владимиром Высоцким. Причем эти песни показались «на несколько размеров» больше самого фильма. И действительно, в дальнейшем у них сложилась своя отдельная и очень интересная жизнь…
Я родом из детства
Тридцать лет нет с нами Владимира Семеновича. Давайте задумаемся о том времени, давайте вспомним…
Как-то Вячеслав Фетисов обмолвился: «Первый шаг с пьедестала – всегда вниз». Вот и мы спустимся поближе к середине прошлого века. Итак,
Ходу, думушки резвые, ходу!
Слова, строченьки милые, слова!..
Дед Володи, Владимир Семенович Высоцкий, был образованнейшим человеком, имел три высших образования – юридическое, экономическое и техническое. Бабушка, Дарья Алексеевна, медицинский работник, страстная театралка, не пропускавшая ни одной премьеры в Киевском русском драматическом театре имени Леси Украинки. Очень была довольна Дарья Алексеевна, узнав, что её внук поступил в школу-студию МХАТ. В дальнейшем, когда Володя приезжал в Киев на гастроли с театром на Таганке или со своими концертами, он всегда приглашал на них бабушку. Как же она гордилась внуком!..
Отец, Семен Владимирович, прошел Великую Отечественную войну с первого дня и до последнего выстрела. Участвовал в обороне Москвы, освобождении Донбасса, Западной Украины, взятии Берлина. Дошел до Праги. Был награжден 28 орденами и медалями.
Так что корни у будущего артиста, поэта и композитора были достойные.
К сожалению, супружеская жизнь у родителей Володи не сложилась, и первые детские годы он жил без отца, с мамой, Ниной Максимовной, переводчицей по профессии. Это были очень трудные – страшные предвоенные и военные годы. Жили в голоде, в холоде и в страшной тесноте:
Там за стеной, за стеночкою,
За перегородочкой
Соседушка с соседочкою
Баловались водочкой.
Все жили вровень, скромно так, –
Система коридорная,
На тридцать восемь комнаток
Всего одна уборная.
Здесь на зуб зуб не попадал,
Не грела телогреечка,
Здесь я доподлинно узнал,
Почем она – копеечка.
В 1947 году по обоюдному согласию родителей Володя стал жить у отца в Германии, в городе Эберсвальде, где тот проходил воинскую службу. Вторая жена отца, Евгения Степановна, стала для Володи и второй матерью, с которой он быстро подружился, нашел общий язык. Отец бывал дома редко, поэтому воспитывала Володю Евгения Степановна, которая частенько потакала ему. Сохранилась фотография, на которой Володя в костюме «как у папы» и в хромовых сапогах с модным тупым носком. Для такой экипировки пришлось обегать несколько ателье в поисках портного и обувщика.
С книгой Володя познакомился и полюбил ее очень рано. Читал запоем. Память у Володи была блестящая. С детства и на всю жизнь полюбил Пушкина. Поэму мог выучить за час. Именно в этот период за чтением формировалось мировоззрение, понимание жизни, которое потом сказалось на его творчестве:
Детям вечно досаден
Их возраст и быт, –
И дрались мы до ссадин,
До смертных обид.
Но одежды латали
Нам матери в срок.
Мы же книги глотали,
Пьянея от строк.
Он вчера не вернулся из боя
У отца в Германии, а потом и в Москве, куда семья возвратилась в 1949 году, часто собирались друзья. Володя внимательно и вдумчиво слушал их беседы, попутно цепляясь с вопросами к «дяде Коле, дяде Лёне, дяде Саше». Особенно Володя подружился с братом отца – Алексеем Владимировичем Высоцким. При каждой встрече он буквально ни на шаг не отходил от дяди Лёши, на груди которого красовались семь боевых орденов. Дяде Лёше было что рассказать племяннику, а Володя как губка впитывал в себя все услышанное. Вот откуда в песнях Владимира о войне столь подробное знание деталей военного быта, столь глубокое проникновение в героику и трагизм войны. Сам Володя не раз рассказывал, что во многом при написании текстов песен на военную тему ему помогало не только воображение, но и многочисленные рассказы фронтовиков. И что интересно, фронтовики говорят, что такие песни мог написать только человек, ходивший в атаки, только горящий в пылающем танке, непременно участвовавший в воздушном бою.
У Владимира несколько десятков песен о войне, среди которых нет ни одной проходной. И всё-таки, три песни, мне думается, стоят особняком: это песня «Братские могилы», «Песня о земле» и «Он не вернулся из боя». Как кому, конечно, а у меня, когда я их слушаю – мурашки по телу. И сегодня, как грозное предупреждение, звучит для всех, кто продолжает топтать землю с оружием в руках, кто насилует земные недра, леса и океаны, для кого смыслом жизни являются только «бабки» и прибыль:
Она вынесет все, переждет.
Не записывай Землю в калеки!
Кто сказал, что Земля не поет,
Что она замолчала навеки?
Нет! Звенит она, стоны глуша,
Изо всех своих ран, из отдушин.
Ведь Земля – это наша душа,
Сапогами не вытоптать душу!
Кто поверил, что Землю сожгли? –
Нет, она затаилась на время…
И, похоже, это время настаёт. Посмотрите, сколько различных катаклизмов обрушилось на человечество. Кто-то скажет, что все это и раньше было. Верно, было. Только вот частота их проявлений и амплитуда разрушений резко возросли. Хотел того поэт или нет, но слова его оказались воистину пророческими…
Жираф большой, ему видней!
Владимир Высоцкий, да позволено будет мне так выразиться, «и теперь живее всех живых», благодаря людской памяти, питавшейся и питающейся и по сей день его стихотворениями, драматургическими произведениями, киноролями, песнями. Песни он писал на всевозможные темы, причем очень часто от первого лица. Они скорее напоминали маленькие моноспектакли, исполняемые под гитару, всегда с ярко выраженным героем. И этот герой совсем не обязательно имел человеческий облик, а мог быть животным, птицей и даже неодушевленным предметом – самолетом, микрофоном. Будучи незаурядным артистом, Высоцкий, стоя с гитарой в руках, мгновенно перевоплощался то в моряка, то в пограничника, то в шофера-дальнобойщика, то в спортсмена. (Попутно замечу, что сам Владимир был прекрасно развит физически.) И всё это происходило так естественно, что герои его «спектаклей» узнавали в актере себя и признавали его своим: люди с «криминальным уклоном» считали, что он сидел, моряки были уверены, что он стоял на вахте, летчики не сомневались, что Володя дружил с небом. А уж о спортсменах и говорить не приходится: от имени кого он только не пел! У него даже мечта была: о каждом виде спорта, упоминаемом в билете лотереи «Спортлото», написать песню. Интересно проанализировать, насколько ему это удалось, но все спортсмены были в восторге от любой песни.
Пожалуй, авторская песня в его жизни занимала ведущее место. Во всяком случае, по времени, затраченному на написание стихов и музыки, – вне всякого сомнения. Сам Высоцкий так говорил об авторской песне: «Я хочу сказать и заверить, что авторская песня требует очень большой работы. Она всё время живет с тобой, не дает тебе покоя ни днем, ни ночью». Эта же мысль звучит и в его стихах:
Поэты ходят пятками по лезвию ножа
И режут в кровь свои босые души.
Он так и объяснял, что театр – это его ремесло, а поэзия – страсть.
Страсть, проявившаяся во Владимире в восемнадцать лет. Что интересно, в самом первом его стихотворении, датированным 60-м годом (возможно, есть и более ранние), достаточно ярко прослеживается желание в выборе жизненного пути:
Надо так, чтоб когда подытожил
Все, что пройдено, – чтобы сказал:
«Ну, а все же неплохо я пожил, –
Пил, любил, ревновал и страдал!».
К этому времени, в 1960 году, Володя уже закончил Школу-студию имени Немировича-Данченко при МХАТе, где он учился на курсе П.В. Масальского. Ещё будучи десятиклассником, Высоцкий посещал драматический кружок. Однако он не сразу определил, что хочет быть актером. В 1955 году, после окончания школы, Владимир поступил в Московский инженерно-строительный институт, но там он проучился всего один семестр. Решение бросить МИСИ было принято в новогоднюю ночь с 1955 на 1956 год. Они с Игорем Кохановским, школьным другом, решили встретить Новый год весьма своеобразно: за подготовкой к сдаче чертежей, без которых их просто не допустили бы к экзаменационной сессии. Прервались только для того, чтобы послушать бой курантов, и выпить по бокалу шампанского. Где-то к двум часам ночи чертежи были готовы. И вдруг Володя встал, взял со стола баночку с тушью, и стал поливать ею свой чертеж. Полюбовавшись на содеянное, сказал: «Всё. Есть ещё полгода, буду готовиться, попробую поступить в театральный. А это – не моё!..».
После успешного окончания учебы Высоцкий некоторое время работал в театре имени А.С. Пушкина, затем в Театре миниатюр. Он играл в эпизодах, в массовках, и радости от сцены не получал. В 1964 году Владимир Высоцкий приходит в Театр на Таганке, который, по выражению самого Высоцкого, стал для него «своим театром».
Он по нервам, нам по нервам
Шёл под барабанную дробь…
«Ко мне в театр пришел наниматься молодой человек. Когда я спросил его, что он хочет прочитать, он ответил: «Я несколько своих песен написал, послушаете?». Я согласился послушать одну песню, то есть, фактически, наша встреча должна была продлиться не более пяти минут. Но я слушал, не отрываясь, полтора часа», – вспоминал Юрий Любимов.
Так начался творческий путь Высоцкого в Театре на Таганке. Гамлет, Галилей, Пугачев, Свидригайлов – целая палитра образов, созданных вместе с Юрием Любимовым. Любимов поставит и последний спектакль с Высоцким – прощание Владимира Семеновича со зрителями...
Однако в театре не всегда всё шло гладко. Почти отеческое отношение Юрия Любимова к Высоцкому, всегда прощавшего ему многочисленные проступки, вызывали зависть коллег-актеров. Так, одна актриса искренне негодовала, почему у Высоцкого оклад 150 рублей, а у нее 140, притом, что по её мнению, она-то как раз и заслуживала большего. И так считали многие. Но были в театре и настоящие друзья – Валерий Золотухин, Алла Демидова, Леонид Филатов, которые прошли с ним по сцене и по жизни.
А потом пришла настоящая любовь, которую звали Марина Влади. Вот как они, по словам Марины, познакомились:
«На сцене неистово кричит и бьется полураздетый человек. От пояса до плеч он обмотан цепями. Ощущение страшное. Сцена наклонена под углом к полу, и цепи, которые держат четыре человека, не только сковывают пленника, но и не дают ему упасть. Это шестьдесят седьмой год, я приехала в Москву на фестиваль, и меня пригласили на репетицию «Пугачева», пообещав, что увижу одного из самых удивительных исполнителей – некоего Владимира Высоцкого. Как и весь зал, я потрясена силой, отчаянием, необыкновенным голосом актера. Он играет так, что остальные действующие лица постепенно растворяются в тени. Все, кто был в зале, аплодируют стоя.
Затем на ужине с актерами в ресторане ВТО, куда меня пригласил один из друзей, я очень хотела поздравить с блистательной игрой того замечательного артиста. И вот краешком глаза замечаю, что к нам направляется невысокий, плохо одетый молодой человек. Я поворачиваюсь к нему. Он подходит, молча берет мою руку, и долго не выпускает, потом целует её, садится напротив, и уже больше не сводит с меня глаз. Он не ест, не пьёт – он смотрит на меня.
«Наконец-то я встретил Вас» – это были первые, произнесенные им слова».
Но влюбился в Марину Владимир задолго до этой первой встречи, влюбился заочно после просмотра с большим успехом прошедшего тогда в нашей стране фильма «Колдунья», где Марина Влади играла главную роль.
Эту любовь Высоцкий пронес через всю оставшуюся жизнь, которой суждено было продолжаться всего 12 лет. Своей любимой он посвятил немало стихов и песен:
Люблю тебя сейчас,
не тайно – напоказ, –
Не после и не до в лучах твоих сгораю.
Навзрыд или смеясь,
но я люблю сейчас,
А в прошлом – не хочу, а в будущем – не знаю.
Марина очень много сделала для Владимира, и что уж скрывать, если бы не она, может быть мы не досчитались бы многих песен и ролей Владимира Семеновича.
В конце, уже чувствуя скорый уход, и как бы подводя итог, не без чувства вины, Высоцкий напишет:
Мне меньше полувека – сорок с лишним, –
Я жив, тобой и Господом храним.
Мне есть, что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть, чем оправдаться перед ним.
Он поразительно нежно относился к своим друзьям, к знакомым, любил их самозабвенно. Для него они составляли часть жизни. Многим из них Володя посвятил свои песни: Всеволоду Абдулову, Валерию Золотухину, известному барду Булату Окуджаве, актрисе Ларисе Лужиной и другим. В последние годы Владимир очень сдружился с художником-эмигрантом Михаилом Шемякиным, которого называл «другом и братом».
Незадолго до кончины, он восклицал:
Мишка! Милый! Брат мой Мишка!
Разрази нас гром! –
Поживем еще, братишка,
Po-gi-viom!
И вообще тема дружбы пронизывает все творчество Высоцкого:
Сегодня мой друг защищает мне спину,
А значит и шансы равны.
--------------------------------------------
Надеемся только на крепость рук,
На руки друга и вбитый крюк…
---------------------------------------------
Ушел – невелика потеря
Для многих людей.
Не знаю, как другие, а я верю, верю
В друзей.
И, конечно, все помнят о той бешеной популярности, какую имела (да и имеет) «Песня о друге» из фильма «Вертикаль».
Говорят, что друзей не может быть много. Верно, я тоже так считаю. Но нет правил без исключений. У Владимира Высоцкого и было, и до сих пор очень много друзей, причем иные из них никогда его по жизни не видели, не знали, а некоторые и знать не могли в силу разницы в возрасте. А есть и такие, среди живущих, которые откровенно иронизировали над его стихами и песнями в своё время. Дело не в фамилиях, которые при жизни не захотели принять Владимира Семеновича ни в Союз писателей, ни в Союз композиторов. Зато Высоцкий стал истинно народным артистом не по званию, а по признанию таковым «самим народом».
Но тот, который во мне сидит,
Опять заставляет в «штопор»!
Так в чём же феномен Высоцкого, чем он так привлекал в своем творчестве? Вот мнение народной артистки России, много лет выступавшей на сцене плечом к плечу с Владимиром, Аллы Демидовой.
«Он был неповторимым актером, особенно в последние годы. И всё же, что определяло его личность? Прежде всего – духовная сущность. Острая индивидуальность. Неутолённость во всем. Сдержанность выразительных средств, и неожиданный порыв. Уникальный голос. Многосторонняя одаренность.
Он абсолютно владел залом, он намагничивал воздух, он был хозяином сцены. Не только из-за его неслыханной популярности. Он обладал удивительной энергией, которая, саккумулировавшись на образе, как луч сильного прожектора, била в зал. Это поле натяжения люди ощущали даже кожей. Вот идет спектакль. И вдруг через всё привычное – «расплавленный» голос Высоцкого: «Век вывихнут! Ве-к-к-к р-р-р-асш-шатался! (так согласные мог тянуть только он) – в этом всё…
Но при этом какая-то самосъедающая неудовлетворенность. И нечеловеческая работоспособность. Всегда и во всем стремительность и полная самоотдача. Вечная напряженность, страсть, порыв, крик. Предельные ситуации, когда надо выкладываться до конца, до изнанки».
И Высоцкий выкладывался, живя на нерве, на этом самом порыве:
Он не вышел ни званием, ни ростом.
Не за славу, не за плату,
На свой необычный манер
Он по жизни шагал по канату,
По канату, по канату,
Натянутому, как нерв.
Посмотрите, – вот он
Без страховки идет,
Чуть левее наклон, –
Упадет, пропадет.
Чуть правее наклон, –
Всё равно не спасти.
Но, должно быть, ему
Очень нужно пройти
Четыре четверти пути.
И пусть не получилось, не сложилось, – не смог ты дойти до конца, но это значит, что обязательно сложится, получится у другого. Вот такая жизнеутверждающая позиция – только вперед. До конца, «до донца!».
Закричал дрессировщик, и звери
Клали лапы на носилки,
Но прост приговор и суров.
Был растерян он или уверен –
Но в опилки, но в опилки
Он пролил досаду и кровь.
И сегодня другой без страховки идёт,
Тонкий шнур под ногой –
Упадет, пропадет.
Вправо, влево наклон –
И его не спасти.
Но зачем-то ему тоже нужно пройти
Четыре четверти пути.
И в этом весь Высоцкий.
Как-то я услышал: «Да что ты носишься со своим Высоцким!? Пьянчуга и наркоман, хотя и не без таланта». Вот именно, не без таланта, да ещё какого! Найдите мне ещё такого пьяницу, написавшего к 42 годам 800 с лишним песен, которые до сих пор поёт вся страна, сыгравшего множество ролей в театре и кино, давшего десятки сольных концертов в различных городах Советского Союза и за рубежом. И не пытайтесь, и не надейтесь – всё равно не найдёте!
Лично я люблю Высоцкого не за то, что он пил, а за то, что и как он пел! Кстати, его надо не только слушать, его надо читать. Многие стихи Владимира Семеновича давным-давно разобраны на пословицы и поговорки:
«Конец удаче – джентльменов нет!»; «Нет, ребята, всё не так, всё не так, ребята!»; «Чистая правда со временем восторжествует, Если проделает то же, что явная ложь».
И так далее…
Сейчас молодёжь практически не читает. Книгу с успехом заменили интернет, сериалы, комиксы, навязчивая реклама. Жизненный опыт черпается во многом из этих источников. Что же касается литературы… Нет, дело здесь не в моей ностальгии, просто прислушайтесь:
Если путь прорубая отцовским мечом,
Ты солёные слёзы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал, что почём, –
Значит, нужные книги ты в детстве читал!..
И ничего не нужно объяснять. Потому что написал ПОЭТ!
А вот то, что не сумел Владимир (и, к сожалению, не он один!) совладать со своим недугом, пошёл на поводу у стакана – это действительно нелепо, дико, неприемлемо.
Чую с гибельным восторгом – пропадаю! Пропадаю!
И всё же, вправе ли мы обвинять Владимира Высоцкого, в том, что он не долюбил, не доиграл, не допел?
Именно такой вопрос Высоцкому задает челябинский поэт Лев Львов:
Всю жизнь ты метался,
Но как ни старался,
Недосочинялся,
Недоудивлялся,
Недовосхищался,
Недовозмущался,
И недовлюблялся,
И ненаигрался,
И ненаскитался,
И недокричался,
И недостучался…
Зачем распрощался?
Очень хочется с ним согласиться, но всё же, думается, правильно по этому поводу в своей песне о Володе сказал Булат Окуджава:
Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил…
Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.
Обвинять не надо, а вот сожалеть мы вправе, потому что Владимир Высоцкий принадлежал уже не только себе, а всем нам, жителям тогда огромной страны под названием СССР.
Он и сам понимал это, когда-то сказав в песне «Нет меня – я покинул Расею»:
Не волнуйтесь – я не уехал,
И не надейтесь – я не уеду!
Но корабль его, оставшись без руля и без ветрил, с многочисленными пробоинами, с рваными, обвисшими парусами, уже шёл ко дну. Ну что же, что же делать, если:
Парус, порвали парус!
Каюсь! Каюсь! Каюсь!..
-----------------------------------------------------------------------------------------
В статье использованы следующие материалы:
Владимир Высоцкий «Сочинения», тома 1 и 2, Москва, «Художественная литература», 1991.
Марина Влади «Владимир или прерванный полет», Москва «Прогресс», 1989.
«100 песен Владимира Высоцкого», Музична Украiна, Киев, 1990.
Алла Демидова «Он играл Гамлета», журнал Юность, 1985.
Л.Львов «Стихия», Челябинск, 2008.