Владимир ИКСАНОВ. ЛИТЕРАТУРНОЕ ПРОЧТЕНИЕ. "В плену у алфавита" Сергея Ныркова

 

Владимир ИКСАНОВ

ЛИТЕРАТУРНОЕ ПРОЧТЕНИЕ

"В плену у алфавита" Сергея Ныркова

 

Русский поэт Сергей Нырков – автор коллективного сборника "Гостеприимная земля" (Саранск,1988), поэтических книг "Разгневанный ангел" (Москва,1994), "Наедине с землей и небом" (Москва,1996). В начале 90-х годов прошлого века известный литературный критик, академик В.В. Кожинов, высоко отзываясь о творчестве молодого поэта, написал рекомендацию на вступление Ныркова в Союз писателей СССР и тем самым определил его дальнейшую успешную поэтическую судьбу. Однако, вопреки звёздному началу пути, Сергей в конце 90-х неожиданно для всех оставил творчество...

Запоздалый на десятилетия сборник стихотворений "В плену у алфавита" является достойным завершением прерванного 15 лет назад "полёта", а также своеобразным итогом духовных исканий поэта, за которым, несомненно, последует открытие новой главы в его творческой биографии.

Ценители высокой поэзии не могли не обратить внимание на появление новой поэтической книги самобытного русского поэта. Публикация сборника «В плену у алфавита» в издательстве «Вест-Консалтинг» стала для современного русскоязычного читателя настолько неожиданной, что многие не сразу вспомнили о том, что поэт Сергей Нырков еще в 90-х годах прошлого столетия был достаточно известен любителям поэзии на постсоветском пространстве. Но, как видим, время неумолимо, и многое забывается. Несомненно, со временем меняется отношение к событиям, и через призму прошлого они видятся под иным углом. Так происходит и с поэтическими предпочтениями. Конечно, сейчас большинство современных поэтов отличает раскрепощённая манера письма, у них появилась некая независимость от традиций, что даёт им грандиозные преференции для самовыражения. Это, по большому счёту, лучше, чем ограниченные возможности в рамках соцреализма в советские и ранние постсоветские годы. Однако эта беспредельная свобода самовыражения не могла не отразиться отрицательно на поисках более полного раскрытия современного лирического образа. Вследствие небрежного отношения к правилам классического стихосложения сегодня в массовом использовании поэтического слова на электронных и бумажных носителях, к сожалению, произошла виртуализация всей традиционной поэтической стилистики.

Сергей Нырков, как продолжатель традиций русской классической литературы и бережный хранитель русского языка, сумел поднять планку современной поэзии на достойную высоту. Как подтверждение этому, хотелось бы полностью процитировать стихотворение Сергея Ныркова «Как слово звучало!», которым он открывает свой новый поэтический сборник «В плену у алфавита»:

Как слово звучало!

                                 Вначале.

А после – всё глуше и тише.

Так иволга плачет и плачет,

И горлицу рядом не слышит.

 

Как выйти из этого круга,

Минуя вокзалы и клети?

Построить бы крепкие струги

И лечь бы всей грудью на ветер.

Так хочется чистой водицы,

Крутых берегов с куполами,

Глядеть в загорелые лица

С упрямыми смелыми ртами.

 

Но я забываю их песни –

И стелется дым над погостом,

Кресты и безлюдные веси,

И чучело машет шеломом,

И ворон с глазами пропойцы

Следит за моею походкой,

Висит над Отечеством солнце –

Булыжник на ниточке тонкой,

И мечутся люди в испуге

С обрезами и кистенями,

Плывут почерневшие струги,

Раздавленные берегами,

И лист бестолково кружится,

Слетая на мутные воды…

Неужто и вправду жар-птица

На Русь прилетала свободно?

 

Книга эта, по современным меркам, необычная. Во-первых, она красочно оформлена известным петербургским художником-авангардистом Виктором Буртасом. Во-вторых, авторский коллектив издательства серьёзно поработал не только над художественным оформлением сборника, но и над его литературным содержанием. В-третьих, надо отдать должное уважение и составителям сборника – известному русскому поэту Борису Авсарагову, ныне покойному, и современному российскому поэту Наталье Лайдинен.

Книга «В плену у алфавита» удачно поделена на главы под названиями: «Мутные воды», «Две разных судьбы», «Под золотым дождём», «Прерванный полёт», которые последовательно представлены работами Буртаса «Химеры», «Метаморфозы», «Танцующий Давид», «Автопортрет с опрокинутой головой» и дополняют динамику повествования, давая ключ к распознанию тайных смыслов, иносказаний и притч, мастерски заимствованных автором из Священного Писания.

Однако поэт вне времени немыслим. Он, если хотите, его продукт. Поэт выражает своё мироощущение через образы в динамике с настоящей действительностью и в любой отвлечённой форме не может отрываться от фундаментальных основ своего происхождения.

Сергей Нырков в поэтическом изображении российской действительности «лихих 90-х» предельно лаконичен и правдив. В его стихах наглядно представлены и удаль безраздельного загула, и широта русской загадочной души, и страх проникновения в бездну творчества. Здесь автор «В плену у алфавита» органично выступает в лучших традициях Сергея Есенина и Николая Рубцова и раскрывает русскую душу мастерски, широко и талантливо:

На площадь Ромена Роллана

Гляжу из окна полупьяный.

И словно отпетый мошенник

Пишу под диктовку стихи.

И имя твоё забываю!

Меня по квартире качает

Голодная русская слава

И сердце печальной луны.

 

Творчество Сергея Ныркова, обнажая картины современного сурового и жестокого мира, заставляет задуматься о главных и неизменных вопросах, встающих на пути поэта. Его всегда мучают одни и те же вопросы. Хватит ли сил, приняв «постриг» в поэтический бомонд, не погубить и сохранить свою душу? Как «не сгореть дотла» в лучах сиюминутной славы? Как суметь не раствориться в современном океане литературных течений? Как не кануть «в лету» подобно судьбам тех поэтов, которых в истории литературы немало? И самый мучительный вопрос – как не впасть в искушение «утонуть» в длительном запое, подсмотрев свою будущую смерть?

Недаром Анна Ахматова в мемуарах о Николае Гумилёве писала, что поэт может предсказать свою смерть «с подробностями вплоть до осенней травы…». Этот дар предвидения и взгляд в поэтическое зазеркалье, может быть, и является вершиной творчества и гениального перевоплощения, но, к сожалению, может сыграть злую шутку с поэтом – привести его к катастрофе или к разладу с самим собой. И здесь поэт Сергей Нырков не является исключением и, как многие его предшественники, в своих предчувствиях о скорой трагической гибели «ходит по лезвию ножа»:

Заслушав всуе твой призыв,

Переступив твои запреты,

Я, может быть, останусь жив

В осколках яростной кометы.

 

И более того «В завещании»:

Я пройду, оставляя метель,

Нераскрытую тайну души,

Оттого, что пасхальный апрель

Подберёт меня пьяным с межи.

Я оставлю декабрьский страх

И Рубцова крещенскую ночь.

Я умру на немилых руках,

И друзьям мне уже не помочь.

 

Его уход из литературы в конце 90-х, после смерти друга и наставника Бориса Авсарагова, на тот момент казался ему оправданным:

Я допью из кружки его вино

И пойду к нему через речку вброд.

Вон звезда слетает в его окно,

Только он там уже не живёт.

Не живёт мой друг. Будто тысячу лет

Словно день один. И душа болит.

Журавли до хрипа кричат в рассвет,

И тюремный конвой не спит.

 

На целых пятнадцать лет Сергей Нырков ушёл из мира поэзии, затерявшись в суете предпринимательской деятельности. Таковы метаморфозы! Налицо «две разных судьбы» и две ипостаси – в прошлом поэт, сейчас бизнесмен. Почему нет, спросит читатель. Отвечу, поэзия не может быть «хобби», поэзия – это состояние, которое не исчезает с годами, даже если поэт очень желает освободиться от него. И я думаю, что для поэта Ныркова «хобби» является не поэзия, а, наоборот, предпринимательство. И классическая формула Валерия Брюсова, что поэт должен быть одинок, что он должен уйти из мира людей и остаться безучастным к проблемам настоящего, – в реальной жизни, чаще всего, не находит своего истинного воплощения. На то в русской литературе есть неоспоримые примеры: Тютчев, Лесков и многие другие. Тем более, что Нырков в одном из своих стихотворений («К поэзии») не мыслит себя вне её очистительной силы:

Всё пережив – измену, смерть любимой,

предательство друзей переживя,

бедой и болью негонимый,

я буду мёртв.

Не покидай меня!

 

Я буду мёртв…

Не покидай меня,

не оставляй беспомощное тело!

Я без тебя не проживу и дня.

Зачем мне жизнь,

когда душа не захотела?

 

Сборник стихов «В плену у алфавита», скорее всего, автобиографичен. Эпизоды его узнаваемы и соответствуют определённым жизненным ситуациям. И здесь уместно проследить отношения поэта с женщинами. И налицо – противоречивая поэтическая душа, полнота которой измеряется то безграничным восторгом, что «некрасивых женщин нет», то полным разочарованием в них:

Твои окна горят всё ярче

И бледнее огни светил.

Не любила?

                Какое счастье!

Я ведь тоже тебя не любил.

 

Несомненно, особое внимание в сборнике занимает стихотворение «Христова невеста», которое в эмоциональном смысле сродни лучшим образцам классической любовной лирики. Христова невеста – это образ чистой девы, обручённой с единым мужем – Христом. Образ женщины воплощён во вселенское существо чистоты и святости. Печальный образ трагической любви, как напоминание об утрате, проникновенно звучит в прощальных строках поэта:

Я забуду тебя

И, наверно, за это останусь с тобой,

И когда-нибудь встречу тебя

У разбитой хароновой лодки.

И забуду, что я уже тысячу лет неживой.

И ещё раз умру,

Только смерть эта будет короткой.

 

Эволюционное начало в творчестве Сергея Ныркова находится в постоянном противоречии – в созидании внутреннего стержня и в поиске жизненного причала, которые можно обрести только через умение, как писал Карнеги, «успокоиться… и начать жить». И тогда поэт находит ответ и на эти наисложнейшие вопросы, пройдя трудную дорогу испытаний:

Я пробился сквозь сумрак ночей

К твоему золотому причалу,

Где у каждой из тысяч дверей

Ты меня столько лет ожидала.

 

Но «одиссея» Сергея не окончена… Мятежная душа влечёт его к вершинам поэтического совершенства. Она не даёт ему покоя… Она болит и негодует… Она страдает и поёт… И вот потрясающие картины мира на фоне падающих звёзд становятся достоянием читателей:

Летели и падали звёзды,

Но в небе ночном не сгорали.

Летели и падали звёзды,

И в наши дома залетали

Летели и падали звёзды,

Но нас поезда увозили.

Летели и падали звёзды,

И долго нам в спину светили.

 

Философские искания поэта Сергея Ныркова – это главная тема его книги. Она получает своё развитие благодаря стилистическим и композиционным находкам художника через образы Священного Писания – в сопоставлении святого и греховного, в преодолении себя на пути к Богу и к совершенству, в обретении веры через чистоту поэтического слова, сила которого в эмоциональном познании истины. Все мысли поэта направлены к духовному спасению не только себя, но и ко спасению всех страждущих душ. Неслучайно эпиграфом к своей книге поэт поставил слова Апостола Павла из «Послания к Коринфянам»: «Мудрость мира сего, безумие в глазах Божьих…». Поэтому многие стихи Сергея звучат, как псалмы… как церковное песнопение… На фоне «Танцующего Давида» перед Ковчегом Завета, который вызвал в израильском народе благоговение, веру и надежду, звучит «Псалом ХХ века» как песнь нашего современника, обращенная к Богу, как его горячая молитва о помощи и о спасении души!

С привкусом горькой полыни

Капли живой воды.

С именем и без имени,

Господи, – это Ты!

Тихо, как будто без голоса,

Стоишь у моих ворот.

Неужто ко мне не попросишься

В этот дождливый год?

А я Тебе стал бы кланяться

В холодных своих сенях…

Так дай мне – бродяге и пьянице –

Согреться в Твоих лучах.

 

Книга «В плену у алфавита» – книга, на мой взгляд, пророческая. Она открывает для читателя видение будущего. Эта книга – предупреждение о том, что отвергнув чистые помыслы, человек теряет жизненные ориентиры. Эта книга – откровение, обращённое к людям, которые так же, как и две тысячи лет назад, «ещё не готовы слышать» о страшных картинах грядущего Апокалипсиса.

Не торопите меня с пророчеством,

Всё, что сказано, смутно и зыбко.

Иногда и мне очень хочется,

Что я слышал, считать ошибкой.