Валерий КУЗНЕЦОВ. «КОГДА СУДЬБА РОССИИ НА МОЛЬБЕРТЕ…». К 70-летию жизни в искусстве заслуженного художника России Александра Овчинникова
Валерий КУЗНЕЦОВ 
Валерий КУЗНЕЦОВ
«КОГДА СУДЬБА РОССИИ НА МОЛЬБЕРТЕ…»
К 70-летию жизни в искусстве заслуженного художника России Александра Овчинникова
Сказал художник: «Не бывает смерти,
Когда судьба России на мольберте!
Ещё у нас дорога далека,
Пока из-под руки со зрячей кистью
Темнеет даль, бегут куда-то листья,
Несутся грозовые облака!».
Валерий Кузнецов
Есть в западной части юга России – Оренбуржья Новосергиевский район. Более полутора веков колосятся здесь хлебные нивы, живут на возделанной земле поколения хлеборобов – потомков переселенцев из Троицкого уезда когда-то громадной Оренбургской губернии.
Роман Васильевич Овчинников, прадед Александра Овчинникова, сельский кулачный боец, проживший сто шестнадцать лет, поднимал вековую целину оренбургской степи, ворочал неподъёмные глыбы местного красного песчаника для фундамента своего дома – пятистенки с шатровой крышей. Лес в соседнем посёлке Мокром до сих пор называют Романовским в честь прадеда, да и самих Овчинниковых в селе звали Романовыми. Перед этими чудом сохранившимися остатками родового гнезда думаешь о жизненных истоках русского богатырства.
Никогда не были лёгкими насущные заботы земледельца. Многовековая страда учила его доверять земле, а в поте лица добытый хлеб называть батюшкой, кормильцем.
Богат новосергиевский край людьми, умеющими в разные времена не только честно прожить, но и честно рассказать о времени. В Боголюбовке, когда-то большом и шумном, а теперь малолюдном селе, родился писатель лауреат Государственной премии России имени А.М. Горького Григорий Иванович Коновалов (1908-1987). Двадцать лет спустя соседнее с Боголюбовкой село Балейка стало родиной будущего художника Александра Ивановича Овчинникова. Кроме давней дружбы, сближали двух художников глубинная любовь к земле, чуткое вглядывание в характеры её тружеников, «доверчивость к жизни и устойчивость духа». С восемнадцати лет живший в Саратове, писатель не забывал родной земли и её людей, и последние годы жизни в пору весеннего цветения приезжал на родину, встречаясь с молодыми писателями-земляками в Балейке и на оренбургской квартире Овчинниковых.
В одном из писем Фёдор Иванович Тютчев заметил: «…В сущности лишь в самые первые минуты ощущается поэтическая сторона всякой местности. То, что древние именовали гением места, показывается вам лишь при вашем прибытии, чтобы приветствовать вас и тотчас же исчезнуть…». Уже в первых рассказах Коновалова, появившихся в 30-х годах XX века, как бы сама степь заговорила о себе – настолько был прочувствован писателем «гений места», такие органичные уральские характеры предстали в его художественной летописи. Читателям не нужно было выискивать местный колорит в этих произведениях, любая страница «выдавала прописку» ясной, живописной прозы, как, например, в одном из лучших его ранних рассказов «Калмыцкий брод»: «Солнце только что подымалось из-за рыжего холма и освещало высокие горы. Дорога пролегала через хлеба. Гурка свернул в лощину. Спелая рожь вымахала выше брюха коня, всю лощину заливал желтоусый ячмень. В спеющих хлебах стоял пахучий пар»…
И пахучий пар спеющих хлебов между рыжих холмов как главный образ Родины объединяет двух художников, роднит и общность социальных биографий: крестьянскими подростками встретили один – Гражданскую, другой – Великую Отечественную войны. Люди труда, «генетически связанные с народом», составили галереи героев Григория Коновалова и Александра Овчинникова. В прозе одного, в живописи другого проявилась неразрывная связь художника с природой, завещанная ещё автором «Слова о полку Игореве»… Символично, что своего знаменитого земляка Овчинников написал на фоне Калмыцкого брода, снова окружив писателя воздухом родных мест. В портрете глубокое проникновение в сильный сложный, противоречивый характер.
Историки будущих времен могли бы до сыромятной завязки на хомуте восстановить крестьянскую цивилизацию России ХХ века по живописным работам Александра Овчинникова – в них нет конъюнктуры, красивой лжи, формалистического бездушия. Говорить правду о своём времени дано не каждому. Здесь мало лишь художественного таланта, – «не ищи правды в других, коли в тебе её нет», – говорит народ. С 1948 года, с первого участия пятью работами в художественной выставке Оренбургского отделения Союза художников РСФСР, Овчинников заявил о своей правде видения мира. Творческий темперамент не позволял долго ходить в подмастерьях. Рука мастера в работе тридцатилетнего художника «Старый дом в Балейке» (1958). Подчинённое замыслу композиционное и цветовое единство ветхого подворья с соломенными крышами, серебрящимися от солнца и дождей. В центре композиции покосившийся крестьянский дом с белёными стенами. С таких полунищих подворий начинается в России долгая дорога хлеба, о которой народ-творец заметил: «Ел бы богатый деньги, если бы убогий его хлебом не кормил».
В 1959 году он написал картину «Конюх Леня Аносов». Натурой стал балейский земляк, жизнь которого проходила на его глазах. На образ работает колористическое решение портрета: от светлого до тёмно-коричневого стоящей рядом лошади с выразительным «лицом», зеленовато-серые, землистые тона пиджака и кепки, и тёплые, но тревожные красные пятна рук, шеи, лица, рубашки конюха. Передадим дальнейший разговор о портрете стихам, обращенным к автору:
У тебя есть картина одна:
«Сельский конюх Аносов» –
И в душе вызывает она
Столько старых вопросов!
Ничего, кроме родины, нет
У него. Он не знает об этом.
Он из тьмы обезличенных лет
Вдруг сподоблен портретом…
«Что он видел на свете?» – спроси.
Он в недоле не волен.
Тыщи лет пашет он на Руси –
Он, крестьянин и воин.
В жизни он городской – ни аза,
От неё лишь потери.
Исподлобья нам смотрит в глаза
И – не верит…
В пиджачишке помятом своём
И потёртой фуражке…
Мы художнику славу поём.
…А по телу – мурашки.
Эти и ещё многие работы пятидесятых – начала шестидесятых годов показали, что в совершенствовании своей манеры Овчинников обрёл свой стиль.
Если зрелость художника – это не только утверждение своего живописного отношения к миру, но и зрелость мировоззрения, то на этом пути Александру Овчинникову немало способствовали русские писатели и поэты, в том числе и земляки Иван Уханов, Алексей Горбачев, Валентин Кривцун, Валерий Кузнецов, Георгий Саталкин, Пётр Краснов, Юрий Орябинский, чьи портреты, в разное время написанные им, открыли местную «писательскую галерею». Как и многие из них, оренбургский поэт и врач Пётр Попов посвятил другу и земляку проникновенные строчки. Здесь можно вспомнить, что художник и сам в лирические минуты обращается к рифме «для себя», никому не показывая плодов своей «вспомогательной» музы…
Какие речи говорились порой в мастерской Овчинникова, какие открытия сопровождали знакомство с его работами! Если бы можно было дать эпиграф к горячим бдениям в этой мастерской, его можно было бы свести к откровению русского теоретика искусства и философа М.М. Бахтина: «Поэт (для М.Бахтина – вообще человек искусства. – В.К.) должен помнить, что в пошлой прозе жизни виновата его поэзия, а человек жизни пусть знает, что в бесплодности искусства виноваты его нетребовательность и несерьёзность его жизненных вопросов»…
Жизненные вопросы художника зритель видит на выставках. Особенно удачным выдался 1972 год – работы Овчинникова экспонировались на республиканской художественной выставке «По родной стране», посвящённой 50-летию образования СССР. В вышедшем по её материалам альбоме его натюрморт «Хлебы» отмечен рядом с народным художником СССР А.Пластовым, заслуженным художником РСФСР В.Стожаровым, а его цветная репродукция соседствует с работой Действительного члена Академии художеств СССР Ю.П. Кугача.
В 1972-1973 годах на Кузнецком валу в Москве проходила художественная выставка «Современный натюрморт». Впервые у него выдалась возможность посмотреть себя в общей экспозиции. В книге «Натюрморт», изданной в 1975 году в Ленинградском издательстве «Художник РСФСР» по материалам выставки произведений живописи, состоявшейся в 1973 году в Москве, автор-составитель, искусствовед, И.Н. Филонович пишет: «…Александр Овчинников («Оренбургский хлеб») связывает отдельные предметы композиции и пейзаж единым содержанием. На переднем плане он воспроизводит аппетитные свежевыпеченные хлебы, за окном расстилается бескрайнее хлебное поле – в целом натюрморт читается как живописный образ хлеборобного края».
Семидесятые годы для Овчинникова – время признания, участия в выставках. В зональных «Урал социалистический» – Уфа, 1974, и Тюмень, 1979; межзональных – «Художники Урала, Сибири и Дальнего Востока» – Москва, 1971, «Художники Оренбурга» – Москва, 1977, Ленинград, 1978; республиканские: «По родной стране» – Москва, 1972, передвижная художественная выставка по Союзу, 1974; выставка, посвящённая 50-летию первой пятилетки – Улан-Удэ, 1979, передвижная выставка «Художники России» по городам Волги, 1980. С большим успехом прошла она в Ульяновске, где работы экспонировались в залах Художественного музея города. Вот как отозвалась о ней областная газета «Ульяновская правда»: «Нельзя пройти мимо пышного натюрморта Овчинникова «Оренбургские хлебы». И, удивительно, если торжественно-праздничные калачи, ожерелье бубликов, вкусно поджаренные булки и плюшки, кажется, вобрали в себя краски весёлого, чуточку суматошного праздника урожая, то скромно пристроившиеся у краешка стола тёмно-коричневые ковриги подобны ладоням хлебороба».
Дальше – всесоюзные художественные выставки: конкурсная выставка портрета – Москва, 1974, выставка «Страна родная» – Москва, 1974. Зарубежные художественные выставки: Мюнхен, 1970, Австрия, 1972, Норвегия, 1973, выставка советского искусства – Министерство иностранных дел СССР, 1971, раздел всесоюзной выставки «Страна родная» – Монголия, Улан-Батор, 1975, «Художники России» – Берлин, 1978.
В 1980 году секретариат правления республиканского Союза художников наградил его Дипломом за творческие успехи в развитии советского изобразительного искусства.
Весной юбилейного восемьдесят пятого его, бывшего тракториста, пригласили в родной совхоз «Уран» на торжественную встречу ветеранов труда военных лет. В тот насыщенный событиями год участвовал он в зональной выставке «Урал социалистический» и республиканской «Мир отстояли – мир сохраним», посвящённой 40-летию Великой Победы. В их каталоги вошли большие многофигурные композиции «Проводы» и «День Победы». Двенадцать работ отправлены на зарубежные выставки, организованные Международным салоном по экспорту. Завершился год необычными для него волнениями: в районном центре Новосергиевка открылась персональная выставка – второй его творческий отчёт на родине. Земляки увидели знакомые лица, живописную поэзию простого, понятного для всех труда, роскошь природы в цвету и в её земных плодах. Диалектичны у художника-реалиста большой и малый мир человека и людей. Скорбен, суров колорит портрета «Русская вдова», но какой эпической силой веет от облика старой крестьянки! Размышляя об истоках этой выразительности, приходишь к истокам гражданского мужества авторов русских летописей. Посетивший тогда выставку земляк, заслуженный механизатор РСФСР Александр Александрович Широнин сказал важные для художника слова: «…Эти картины зацепили меня за сердце своей правдой… Вот такая она и есть, крестьянская жизнь, не приукрашенная, настоящая. Мне кажется, что художник – я сегодня с ним познакомился – все время с нами работал, на том же поле, за одним столом обедал, одни и те же новости обсуждал. Так правдиво сумел он передать и внешность людей, и обстановку, и настроение – всё до малейших оттенков. В общем, душой работал человек, он хотел нам о нашей душе рассказать, а я вот здесь его мысли читаю…». На благодатную почву попали эстетические и гражданственные уроки его учителей Венецианова, Саврасова, Сурикова, Малявина, Пластова, Ромадина. Из мастерской художника живопись Овчинникова словно вернулась в народ, которому обязана своими истоками и устремлениями.
Более ста лет назад Виктор Михайлович Васнецов написал В.В. Стасову: «…Во что и «како» верую я в Искусстве, – а главный тезис моей веры таков: мы тогда только внесём свою лепту в сокровищницу всемирного искусства, когда все силы свои устремим к развитию своего родного Русского искусства, то есть, когда с возможным для нас совершенством и полнотой изобразим и выразим красоту, мощь и смысл наших родных образов – нашей Русской природы и человека – нашей настоящей жизни, нашего прошлого… наши грезы, мечты – нашу веру, и сумеем в своём истинно национальном отразить вечное, непреходящее». Александр Овчинников мог бы подписаться под каждой строкой манифеста этого своеобразного новатора эпохи перехода от передвижничества к искусству ХХ века. Он никогда не мог самоцельно заниматься эффектами цветового пятна. «Ангел живописи» ведёт его по земным путям жизни, не отвлекаясь на второстепенное. Слишком серьёзны, драматичны вокруг него «мечты человечьи», рождённые суровой российской явью, чтобы, строками Николая Заболоцкого, можно было забыть «смысла живую основу» народной жизни. Для него и формальный поиск, о котором он никогда не забывал (о чём говорит импрессионизм «Куста сирени» (1956), «Капусты» (1963) и множества других работ), оправдан лишь постольку, поскольку работает на содержание. Никто не может сказать, что он застыл в своих привычных художественных приёмах – всякий раз заново с молодой энергией и предприимчивостью он ищет единственное цветовое решение. Он бойцовски уверен: «Даже враги отмечают, что я всегда в цвет попадаю». Да, он родился с природным чувством цвета, ещё и поэтому путь его ученичества был таким недолгим. Он никогда не пользуется открытым цветом – это было бы немыслимым для него обеднением цветовой гаммы мира. Зато эффектом дополнительного цвета часто подчёркивает предметную осязаемость, пластичную чувственность формы, как в натюрмортах
Там, где неистовое степное солнце приглушает, «съедает» цвет, он пишет светом, добиваясь предельной выразительности образа – «Черемуха» (1985). Органично для себя он воспринял ромадинские уроки окрашенного света – «К вечеру» (1969), «Розовый вечер» (1966).
Творчество Александра Овчинникова подлинно демократично, солнце его искусства согревает всех: от деревенского пастуха до академика живописи. Художник ощущает мир ярко, щедро, чувственно-пластично. Это прежде всего сказывается на нём – колористе. Колорит – это сам художник, его органическая способность видения всего богатства жизни и его требования к ней. Не может оставить эстетически спокойным неудержимая цветовая щедрость его «Натюрморта с картофелем», «Натюрморта с тыквой», «Дома Спириных», «Грибов», вспыхивающих белыми с фиолетовыми сгустками света «Астр».
Реализм Александра Овчинникова при ближайшем рассмотрении – это ответственность художника за всё, что он успел узнать и полюбить, это мужественный, сопереживающий взгляд на Божьи и безбожные пути мира. Вот почему так бесконечно-разнообразна его палитра – от глобально-драматичных образов земляков-земледельцев («Конюх Аносов», «Дед Аносов», «Портрет колхозника Таранина», «Целинница Мария Ивановна. Сестра», «Мать Маланья Семеновна») до гимна земле с её радостью и красотой (сотни натюрмортов с полевыми цветами, сиренью, черёмухой, вершиной которых национальный шедевр – натюрморт «Цветы родины» (1990) – радостное и жизнеутверждающее коловращение цветов полевой и степной крестьянской вселенной).
Овчинников – мастер колорита, продолжающий своим творчеством традиции русской национальной живописи. Эмоциональная полнота его видения мира прямо связана с предельной искренностью самовыражения. Зачастую цветовая экспрессия словно захлёстывает живописца и проявляется в густых сочных мазках. Таковы многие его весенние пейзажи и натюрморты. Однако, и такая фактурная живопись, как в пейзаже «Стынет» (1962), не только не нарушает, но усиливает сплавленность цвета, тональное единство остывающей прозрачной глубины лесного озера. Холод сонной воды в серо-синих до тёмных тонах резко подчёркнут нежным розоватым сиянием одинокой березки на переднем плане, словно вобравшей в себя последнее тепло ушедшей осени.
Его вечную готовность к новому ещё раз показала творческая поездка 70-летнего художника в Индию. С коллегами-художниками из Москвы, Петербурга и Оренбурга они на автобусе объехали южное побережье страны. От жары текли кондиционеры… Он писал берег океана, храмы, монахов, нищих… Домой привёз сотни рисунков, десятки эскизов. Не обошлось без чуда – предмета исследований для офтальмологов. Трудно сказать, что повлияло ещё, кроме эмоционального, творческого подъёма, но в Индию он приехал в очках (+3), уехал с нормальным зрением… Но ведь и само искусство – чудо.
По итогам поездки прошли отчётные выставки в Оренбурге и Москве, в Третьяковке. Образы Индии не оставляют, и ещё многое допишется по памяти и эскизам.
В 1999 году Александр Овчинников получил звание заслуженного художника России. По творческим итогам юбилейной персональной выставки к своему 70-летию он стал лауреатом престижной региональной премии «Оренбургская лира».
В 2002 году Александр Овчинников, наряду со своими учителями – великими русскими художниками Венециановым, Саврасовым, Репиным, Васнецовым и выдающимися современниками, вошёл в персоналии книги «Самые знаменитые живописцы России» – рассказа о магистральных путях отечественной живописи. Её составитель и автор К.А. Кокшенёва пишет об Александре Овчинникове: «Он – певец родного края. Его работы «Оренбургский хлеб», «День Победы», «Проводы на фронт», «Цветы моей родины», пейзажи Балейки – занимают особое место в школе оренбургской живописи, позволяя считать автора настоящим народным художником».
В книге приведены слова художника, сказанные на закрытии персональной выставки, устроенной им в 2001 году в районном селе Шарлыке: «Вот уже целое столетие на головы зрителей и самих художников льётся хорошо оплаченная ложь о расцвете и престижности абстрактного искусства, об «актуальности» авангардистов и прочих авантюристов от живописи и о якобы безнадёжной устарелости реалистического творчества. Выпускаются тысячи рекламных роликов и роскошных изданий, в которых – безудержная хвала антихудожественным поделкам и «учёная» дискредитация национального изобразительного искусства…».
Да, тогда, в зале районной библиотеки, глядя в потеплевшие глаза земляков-оренбуржцев, он не смог не высказать наболевшего за время его творческих трудов и боёв. В его творчестве никогда не было и намёка на культивирование условности искусства (для него это равносильно условности отечественных традиций), тем более, авангардного нетерпения «бежать впереди» любви и красоты как Божьих условий истинного. Он, народно призванный, пишет поэзию обыкновенного – так капля росы вспыхивает самоцветом от солнечного луча.
С начала девяностых в России редко проводятся зональные и республиканские художественные выставки. Всё больше нравственных сил требуется художнику для отстаивания «неоскорбляемого уголка души», где рождается творчество. У русского художника Овчинникова только одно средство борьбы с обступающей его ложью: живописными образами художественной правды как он её видит. Как у Велимира Хлебникова: «Сегодня снова я пойду туда, на жизнь, на торг, на рынок, и войско песен поведу с прибоем рынка в поединок!».
Осенью 2005 года по приглашению главы Новосергиевской районной администрации С.В. Балыкина (ныне – заместитель секретаря регионального отделения партии «Единая Россия», первый вице-губернатор – первый заместитель председателя правительства Оренбургской области), с помощью областной администрации и её комитета по культуре организована четвёртая персональная передвижная выставка картин заслуженного художника России Александра Овчинникова. На протяжении месяца в новосергиевском районном Доме культуры, в больших сёлах и посёлках района земляки знакомились с творчеством художника, его взглядами на мир. В районную библиотеку гость передал в дар 150 книг из личного собрания, среди которых поэзия и проза его друзей – профессиональных писателей. На своих выступлениях в сельских школах художник видел глаза ребят, узнавая в них себя много лет назад. И как всегда, благодарные отзывы тех, на кого сильные мира сего привычно не обращают внимания: «Жители посёлка Ясногорского ценят, любят, понимают Ваши картины, так как это и их жизнь, работа и творчество изображены на них. А Ваше присутствие на выставке и выступление с активной жизненной позицией превращают встречу с искусством в праздник, вселяют веру в торжество добра, будят совесть, благородные чувства…». Такое народное признание для него выше всех наград…
Лето 2013 года стало для художника из Оренбурга временем откровений – он попал на 24-ю сессию «Китайско-Харбинской Международной торгово-экономической выставки-ярмарки». Право же, стоит выписать строки анонса этих мероприятий, непривычных, увы, для российского глаза: «Мероприятия … «культурной недели» своими разнообразными и содержательными формами принесут Харбинской выставке-ярмарке культурную атмосферу, поднимут международный уровень и силу международного влияния провинции Хэйлунцзян, создадут (здесь внимание!) благоприятный культурный образ в провинции, стимулируют широкий обмен и сотрудничество между нашей провинцией и другими странами и регионами в разных областях». Если этот текст отвечает жизни, то это почти забытый нами за четверть века язык цивилизации, которая не только не спорит и не уничтожает культуру, но ещё и работает на неё!
Надо сказать, что предшествовало этой поездке – ни к чему не обязывающих случайностей не бывает. А был очередной – бесплатный! – приезд в столицу ветерана тыла в Великой Отечественной войне Александра Ивановича Овчинникова на празднование 68-й годовщины Победы, традиционное для него посещение Выставочного зала Центрального Дома художника, нечаянная встреча там с товарищем по индийской поездке Валерием Александровичем Малолетковым, народным художником России, членом Российской Академии художеств, профессором Московского высшего художественно-промышленного университета им. С.Г. Строганова, и генеральным директором художественного салона Лилией Петровной Славянской. Профессиональный глаз Славянской моментально «отсканировал» (да и Валерий Александрович горячо отрекомендовал) художника из Оренбурга: «У вас есть флешки с работами? Покажите!».
В крохотном рабочем кабинетике Третьяковки Лилия Петровна отобрала около 18-ти жанровых работ – «Это то, что надо!». Речь шла об участии автора в китайской художественной выставке-продаже, куда собирались Славянская и Малолетков.
Славянскую настолько творчески заинтересовал оренбуржец, что через двое суток уже в мастерской художника они втроём всю ночь отбирали работы в его немереных запасниках, в конце концов остановились на 24-х работах отца и девяти – его сына – профессионального художника Романа Овчинникова…
Около трети суток полёта над облачными полями – и вот они в Пекине. 20-миллионный город потряс совершенством архитектурных решений, смешением национальных стилей и урбанизмом, почти стерильной чистотой и культурой отношений.
Два часа перелёта – и они в Харбине – одном из самых необыкновенных городов Китая и мира, после революции и гражданской войны переполненном русскими и российскими эмигрантами. Они-то и построили большинство зданий города на реке Сунгари, включая храм Христа Спасителя. Даже своим рождением в 1898 году Харбин обязан строительству Россией Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Российское участие в судьбе города на этом не кончилось: в 1945 году Советская армия возвратила его Китаю после тринадцатилетней японской оккупации.
История отвела Харбину общественно-культурную нишу связи российского и китайского народов. Именно поэтому здесь в 1994 году на острове «Солнце» открыт Российский художественный выставочный павильон – единственный частный музей, экспонирующий более пяти тысяч современных полотен, гравюр, народных и фольклорных скульптур, получивший государственную награду за музейную и культурную работу. Здесь же в 2007 году основана «Китайско-Русская картинная галерея имени своего основателя Хань Цзяньминя», признанная Российской академией художеств центром культурного обмена между Россией и Китаем. В 2012 году в Харбине открыт выставочный зал Народного политического консультативного Совета Китая провинции Хэйлунцзян. Симптоматичен этот, казалось бы, несоединимый конгломерат культуры и государственной политики, заслуживающий, как думается, несуетного изучения.
Художника поразило всё: электромобили на улицах, доброжелательность хозяев, гостиничный номер-мастерская с набором красок и кистей, специальная мастерская, где подбирали рамы для привезённых полотен, громадный выставочный зал торгового центра с высочайшими потолками, множество зрителей – переводчица не успевала отвечать на вопросы о творчестве, просьбы сфотографироваться с художниками, деятелями искусств, передать визитки. На приём, устроенный в честь международной выставки, из Пекина приехало российское посольство.
Проходя с делегацией по оживлённому, праздничному Харбину, вглядываясь в развешанные прямо на улицах живописные работы, он вспоминал забываемый уже советский лозунг: «Искусство принадлежит народу!»…
Ныне к выставленным в Китайско-Русской картинной галерее к громадному ряду работ, начиная с холстов народного художника СССР, лауреата Ленинской и Сталинской премий Н.М. Ромадина, российских живописцев П.Т. Стронского, братьев Сергея и Максима Сидоренко, В.Б. Попова, С.В. Цыганова и многих других, добавились картины заслуженного художника России Александра Овчинникова «Оренбургский хлеб», «Весна на целине», «Земляки», «Портрет Смагина», музей приобрёл у него 22 работы, четыре картины Романа Овчинникова.
Почти месяц провёл Александр Овчинников в этом городе искусств, забывая о возрасте, каждый день дивясь неожиданности жизни, невольно подтверждая глубину пословицы: «Век живи – век учись»…
Жизнь как будто движется скачками: так незаметно пролетели два года. Отдаляется в памяти художественный континент Китай, но нет-нет да проявится на очередном холсте в его ежедневной страде на шестом этаже его мастерской с символичным адресом «Переулок Дальний» китайский сюжет…
И снова – с неизменностью солнечного восхода – к мольберту… В его крупных великолепной лепки руках, которыми он владеет одинаково, кисть живописца кажется хрупкой былинкой. Элегически-нежно или обнажённо-импульсивно, трепетно прорабатывая детали или выплёскиваясь пастозными мазками, художник Александр Овчинников пишет своё время.