Ольга ДЬЯКОВА. НЕ ДАРИ МНЕ ЖЕМЧУГ – СЛЁЗЫ ОКЕАНА… Стихи

 

Ольга  ДЬЯКОВА

НЕ ДАРИ МНЕ ЖЕМЧУГ – СЛЁЗЫ ОКЕАНА…

 

* * *

Спеши, поэт, вернулась смелость,

Ничем не скован вольный дух.

И там, где прежде сердце грелось,

Удары грома ловит слух.

 

Спеши, поэт. Немного проще

Всё, что приносит нам прибой.

И серафимовые рощи

Сомкнутся в купол над тобой.

 

К ревнивцам славы нет вопросов.

Поэты, чуждые трибун, –

Гребцы, прикованные к вёслам,

В пучине слов, в разгаре дум.

 

Спеши, поэт, в витке историй

Неисчерпаемость твоя

С непостижимостью поспорит,

И чувство мiра – как броня.

 

* * *

Надрезаю конверт,

Торопливо читаю.

Плачь, чернильная нефть,

Меж приписками с краю.

 

То сложу, то сомну

Дорогое посланье.

Через слёз пелену

Вижу в окнах сиянье.

 

Расплывайся в глазах

Мелкий бисерный почерк.

Рассыпайся во прах

Не письмо – полуочерк.

 

Предъявляй все права

Ночь – полынное семя,

Прорицай до утра

То, что будет со всеми.

 

Напишу на клочке                            

Не ответ – семистишье.

Осень. Холода нет.

Листопад. И затишье…

 

* * *

Осторожный хитник в недрах неба

Сторожит берилловые руды.

Грезится собор Бориса, Глеба,

Тихую молитву шепчут губы.

 

На жестокость времени пеняя,

Проштампуй конверт веков луною.

Пролегла священная прямая –

Не потянешь силою одною.

 

Не смотри, что мир сегодня мглистый,

Взгляд отыщет яркие детали.

Вспомни, как дерзали живописцы

И святых с простых людей писали.

 

* * *

Бежит по нервам время,

Крадёт мою печаль.

Прочь, городское бремя,

Провинция, встречай!

 

Цветенье ржи раздольной

Похоже на мечту.

Полей густые волны

Я вижу за версту.

 

Извилистая Воря,         

Синеющая гладь.

Река бежит от горя,

Не хочет высыхать.

 

Вода в ребристых складках

Качает камыши.           

Дурман цветочный, сладкий

Плывёт в покой души.

 

Пусть оставляют волны

Узоры на песке,

Нить водорослей сонных,

Моллюска в завитке…

 

Серебряные ночи

И золотые дни.

А звёзды – чьи-то очи,

Зелёные огни.

 

* * *

Пущу успех по проводам,

Своих друзей оповещая,

Что солью с хлебом пополам

Полна судьба берестяная.

 

Никто не молод для того,

Чтоб рифмовать чужие судьбы.

Я не знавала никого,

Кто медные прошёл бы трубы.

 

С корнями вырву провода

Из всех глазеющих розеток.

Пойду неведомо куда

На звуки шелестящих веток.

 

Слиянье общего огня,

Сознанье собственной пучины

Поэтом делают меня

И заставляют брать вершины,

 

И в лодье месяца стоять,

Грести навстречу дням грядущим.

И остроумья рукоять

Сжимать в отместку силам рвущим.

 

И не пытаясь ни на миг

Забыть поэзии пожитки,

Прожить среди старинных книг,

Обожествляя пережитки.

 

* * *

Исчезли вдали пароходы,

Туманом укутались сваи.

Ты хочешь того, что проходит,

Я жажду, чего не бывает.

 

И вот мы стоим – одиноки.

В наплывших слезах утонули

Припухлые русские щёки,

Не слишком широкие скулы.

 

На башне речного вокзала

Две цифры успели стереться.

Я чувствовать боль перестала,

И есть ли во мне ещё сердце?

 

* * *

Не дари мне жемчуг –

Слёзы океана.

Мне украсит плечи

Веткою Диана.

 

Ветер откровений –

Винодел усердный,

Опьянит на время,

Вняв любви последней.

 

Под ногою треснут

Залежи бурьяна,

Оборвётся леска

С даром океана.

 

День уходит в вечер,

Наряжаться в ткани,

И уснуть далече                                                                    

Без малейшей грани.

 

Месяц, в дом проникнув

Отблеском неясным,

Нарисует рифы

Без кораллов красных.

                                    

* * *

На многое полночь способна.

Не многим она по плечу.

И месяц двурогий свободно

Ей рвёт дорогую парчу.

 

Напевна, внезапна, огромна,

Нам в грудь ударяет волна.

В любви бьётся сердце неровно.

Зачем же неравна она?                                  

 

Выдерживать нерв напряженья –

Да будет он в страсти тягуч.

Любовь – это лёгкость скольженья

С извилистых жизненных круч.

 

* * *

Ни звезды не упало,

Ни слезы с тёмных туч.

Где-то в царстве Непала

Бьёт таинственный ключ.

 

Чьё-то сердце стремится

Превзойти Эверест.

И значенье страницы

Превращается в крест.

 

Тает грустная нота

В глубине серых глаз.

Солнце – щит Дон-Кихота,

И он будет за нас.

 

ПОЭТ

Себя не мыслишь ты без риска,

Но божьей искрою – храним.

Стихотворенья – переписка

С давно ушедшими сквозь дым.

 

Как много разного народа

Глядит на старый арсенал.

И всё ж, какое время года

Твой будет праздновать финал?

 

Струною рвущиеся строки

С лихвой оправдывают жизнь.

Метания ума жестоки,

А людям видится каприз.

 

Судьба идёт нехитрым ходом.

Поэт, ты к вечности готов.

Теснятся в шествии за гробом

Ученики твоих врагов.

 

* * *

Сколько в сером небе седины, –

В нём мы видим инструменты Бога.

Боевые облака-слоны

Быстро превращаются в сугробы.

 

Стрелам зла, несущимся с земли,

Не пробить священные ворота.

Пусть и отменили кандалы –

Новым испытаньям нету счёта.

 

Не смогли подвижной ртутью стать

Люди твёрдой воли. Вышли сроки.

Не рассеялась России рать

И сбылось, что предрекли пророки.

 

МОСКВЫ  НЕГАСНУЩИЕ  БЛИКИ

Когда-то Меньшикова башня

Смотрела в Чистые пруды.

Столицам расставаться страшно

С былыми вехами судьбы.

 

Простые окна смотрят в лица,

В себя позволив заглянуть.

Но не сумеет даже птица

Преодолеть столетий путь.

 

В лесах старинный город тонет –

Он к реставрации готов.

В московском колокольном звоне

Сейчас присутствует Саров.

 

Гуляет вольнодумный ветер,

Толкая мысли через край.

Ты знаки можешь не заметить, –

Фасады древние читай.

 

* * *

Моим смятеньем сыпал снег,

Слезами таял.

Как подмалёвок этот век –

Двадцатый дьявол.

 

Морозный ветер в спину дул,

Седой и властный –

Мещерский северный колдун,

Врагам опасный.

 

Но мне любезен он всегда

Российской тайной.

Он брал морские города,

Он был за гранью.

 

Прямой свидетель двух эпох

И потрясений,

Носящий эмигрантский вздох

Над тихой Сеной.

 

В широком ропоте ветрил

Есть сила хватки –

Лжецов бросает старожил

На две лопатки.

 

Вдали от родины пыля,

Летит обратно,

Где ледяные спят поля,

Где всё понятно.

 

* * *

Облако скрутилось в твёрдый знак,

В знак того, что мы с тобой расстались.

Не вписались в звёздный Зодиак

Наши звери, и ручными стали.

 

Больше не задетые огнём,

Мы читаем жизнь под разным светом.

В пекле утонул Фанарион,

Приютивший нас когда-то летом.

 

Чей же завтра ты умаслишь слух?

И кому прочту я эти строки?

Подожди, я слышу чей-то стук

В нашу дверь из тишины глубокой.

 

* * *

                Лермонтову

Красные Ворота

Ушли в гранит.

Красные Ворота,

Где жил пиит.

 

Красные Ворота –

В листах гравюр.

Лучшая порода

Литых фигур.

 

Красные Ворота

Открыты в высь.

Пролетает тройка:

«Посторонись!..»

 

Красные Ворота,

Подземки глубь –

Чёрная работа,

Но светел путь.

 

Снова по Басманной

Народ рекой.

В ливнях и туманах

Стоит герой.

 

Каланчёвской кончен

Родной маршрут.

Мы желаем больше,

Чем нам дают.

 

Пыль земных обочин

В клубок свилась.

В чёрном списке ночи

Есть смертный час.

 

В Красные Ворота

Стремится дух.

Раздаёт щедроты

Небес Пастух.

 

Михаил-архангел

Ключи хранит.

Меж надземных армий

Идёт пиит.

 

* * *

Одиночество – это не просто

Замыкать рядовую колонну.

Одиночество звёздного роста

Отсекает пути к легиону.

 

А у месяца ширятся плечи,

Вечер тянет насытиться влагой.

Но меня будто кто-то калечит

Стихотворной наждачной бумагой.

 

Шумным утром в Москве, у Зацепа

Контролёр остановит удачу,

Намекнув, жизнь поэта – нелепа.

Я отвечу: «А как же иначе?».                                                       

 

* * *

Закат пролил

    пурпурные чернила Византии.

А не расписанные вазы киприотов

В земле многострадальной опочили

И не дожили до златых киотов.

 

Земные вещи плавают в эфире,

Погибший колокол звучит в сознанье.

И перенос звезды на землю в мире

Уже решён недолгим созерцаньем.

 

* * *

В свеченье бронзовых шандалов

Шаг оставался до Тебя.

В дверь приоткрытую влетала                                                       

С порывом ветра – пыль дождя.

 

Мерцали золотые ризы…

Открылось мне давным-давно –

Любовь не овладенье жизнью,

Оно служение само.

 

Приходит Бог в уединенье,

Когда Его ты ждёшь один.

Он – высота стихотворенья,

Он – ощущение глубин.

 

* * *

Грубый час нашу жизнь обагрил,

Словно в древности руки ацтека,

Гнев, лишающий мысли и сил,

Не убавил во мне человека.

 

Будто Кровельщик Неба прошёл,

Залатав грозовые изъяны.

Времена разделяющий шов

Схож с прожилками спящей герани.

 

Певчим птицам и дождь нипочём.

Сон буравит последним кошмаром.

А в замке ковыряют ключом,

Чтоб в мой плен окунуться задаром.

 

Что искусству позволено, друг,

Не дозволено грубому чувству.

Необгонные ветры разлук –

Только повод прочесть Заратустру.

 

* * *

В ночи, из отражённых лун,

Составлю новое созвездье.

Ты называл меня Ханум

В моей коморке затрапезной.

 

По сходням схожих дней сойдя,

Рискуем потерять друг друга.

Воронкой забурлит вода:

«Не одного вы, видно, круга».

 

В ночи, из отражённых лун,

Я выпью горечь слабоволий.

Пусть иссушит меня Самум*,

И слёзы станут пудом соли.

_____________________

*знойный ветер пустынь

 

* * *

Порою лестница стихов

Идёт по замкнутому кругу.

Хватаю перья облаков,

Напоминающих мне вьюгу.

 

Сломала голову Луна,

Повиснув тусклой половиной.

В окно бьёт клёна пятерня

Варнаком, спасшимся в ложбине.

 

Я умудряюсь по ночам

Срывать нагих созвездий ветки.

По галактическим лесам

Льва выпускать из мглистой клетки…

 

* * *

Птицей летит мифической

Ночь, навевая сон.

В нём будет сад Таврический

И божества времён.

 

Полночь ложится пропастью,

Зная тоску людей.

Облако ходит лопастью

Между сплошных идей.

 

Ты диалоги длинные

С миром вести готов,

Помня слова старинные,

Списки храня веков.

 

Месяц – пастух молоденький

Гонит гнедых коней

С тучами и оглоблями

Мимо избы моей.

 

Не говори мне под руку:

«Это угрюм-судьба».

Пусть же приснятся отроку

Лебеди и вода.

 

* * *

От ветра запела рубаха,

Став парусом белым твоим.

Две молнии, словно рубаки,

Мелькнули и канули в дым.

 

Мы шли без разбору с тобою,

Напев различая речной,

Под скрывшейся в туче звездою,

Пред чёрной норою ночной.

 

Напрасно напущены страхи

Мельканием стрел грозовых.

Нырну я под парус-рубаху

Меж волн твоих мышц золотых.

 

* * *

Ты выбил, словно Диоген,

Дно полой бочки,

Чья мысль не попадает в плен –

Бьёт камнем в точку.

 

А вечер вниз лицом лежал

Пустой, безлунный.

Поэт вступал на пьедестал,

Поправ безумье.

 

В уме роились без конца

Слова и знаки.

Но грусть, роднящую сердца,

Нёс час Собаки.

 

И всё ж, мы знали наперёд –

Настал от века

Тот час, где бодрствует народ –

Час Человека.

 

* * *

Нам никто не помешает

Упиваться тишиной,

Где плывёт вода большая

В грузной туче дождевой.

 

Туче с ветром не сражаться –

Дымный растворится чад.

Солнце головою старца

Заглянуло в мир лампад.

 

Высоко от нас Начало

И обещанный Покой.

Вот молитва зазвучала,

Кто-то окрестил рукой.

 

Рядом ангелы ходили,

Но о них не говорят.

Облаков белели крылья,

Шился нам из них наряд.

 

Любованье старой книгой

Всем оставлено в веках.

Видишь уголков загибы

И заметки на полях?

 

* * *

Затоптал ты под утро костёр,

Словно полночь – вечерние краски.

Разговор остроту приобрёл,

Взгляд утаивал проблески ласки.

 

Замечал ли когда-нибудь, друг,

Как внезапно, порою сурово,

Цвет становится больше, чем звук,

Он становится вспыхнувшим словом.

 

* * *

Ничего не умело

Раньше глупое сердце.

Но зато было смелым,

Не готовым отречься.

 

Жизнь пугала злоречьем

И победой обмана.

Как не вспомнить Предтечу,

Терпкий жар Ханаана.

 

Запах засухи душный

В ожидание ливней.

Неспасённые души

Караулят наивных.

 

Поцелуй Саломеи

Прямо в мёртвые губы.

Страшный час апогея,

Обрывающий судьбы.

 

* * *

Туда, где плавал Данте,

Мой устремился сон

С пометкою – анданте,

В смещении времён,

 

Там встречи не случайны –

Навеки сплетены.

Открыты, зримы тайны

Холодной пелены.

 

Когда-то в захолустье

Под отблески лампад,

Изнанкою искусства

Мне представлялся ад.

 

Ещё недвижны вёсла

И света ждёт певец.

Там высшие ремёсла

И счастье, наконец.

 

Ценой терпенья страстно,

Войду к тем, кто незрим.

А слава – вид несчастья

И заблуждений дым.

 

* * *

Сердце рвётся из пут

В чью-то новую душу.

Подступивший испуг

Будет волей задушен.

 

Разве плоско на холст

Утром брошены краски?

Разве мир этот прост

И не требует сказки?

 

Разве беден мой слух,

Чтобы ложное слышать?

И блажен нищих дух,

Что смирения ищет.

                                                                                                          

Но без прошлых неволь

Я шагну по планете,

И тоски моей соль

Пусть впитается в ветер.

 

* * *

Меня выкрадывала ночь,

Втирая колдовское зелье,

Пытаясь до конца помочь

Уйти от страха заземелья.

 

На левой стороне луны

Тень тучи кружевной лежала –

Как будто крылья у пчелы,

В цветок вонзившееся жало.

 

Все переходы знала мгла,

Потусторонний глаз приблизив.

И всё ж ослабить не могла

Души внезапные капризы.

 

Меня обманывала ночь

Затем, что я ждала обмана.

Душой владела эта мощь

До первой полосы тумана.