Андрей КАНАВЩИКОВ 
Андрей КАНАВЩИКОВ
ТАНК «ИОСИФ СТАЛИН-3»
ТАНК «ИОСИФ СТАЛИН-3»
1 июля 2014 года танк «ИС-3»
был снят с постамента и принял участие
в бою под Константиновкой
Помнят взрослые и дети,
Как годами, до зари,
Мирно спал на постаменте
Танк «Иосиф Сталин-3».
Установлен был он в травах,
У акаций и цикад,
Когда стих огонь кровавый,
Гул военных канонад.
Рядом – памятные плиты
Про весну, Победный Май,
Что фашизм, сейчас разбитый,
Не вернётся в этот край.
Танк былинным исполином
Спал над городом года,
Но пришли на Украину
Снова горе и вражда.
Снова в гусеничном лязге
Судьбы, жизни – снова врозь,
Что навек казалось братским,
Пошатнулось, сорвалось.
От разрывов в небе тучи,
Стали льётся кипяток,
Снова свастика паучья
Покатилась на Восток.
Возмущенье вырастало,
Жизнь людская – не пятак,
И скатился с пьедестала
Ветеран, советский танк.
Постоял, как было нужно,
Только главное узнал:
Память – первое оружье,
Память – лучший арсенал.
Ждали, верили довольно,
Слёзы высохли внутри.
Бьёт фашистов бронебойным
Танк «Иосиф Сталин-3»!
Разорвалось там, где тонко –
На окраине земли.
По коричневым подонкам,
По глумленью мыслей томных,
По беспамятству потомков –
Бронебойным! Целься! Пли!
Сеет смерть фашистов стая,
Только, прочь гоня беду,
Бьёт врагов «Иосиф Сталин»,
Как и прежде – на ходу!
С нами Сталин, наши деды,
Красный стяг, «Славянки» медь,
Кто Победный Май не предал –
Тех вовек не одолеть!
Шаг истории размерен,
И однажды – посмотри –
Он вернётся, встанет в сквере
Танк «Иосиф Сталин-3».
Отзвучат однажды взрывы,
Всё равно нам жить в ладу.
Мир и память неразрывны,
Если танки на ходу.
НЕ СТАВЬТЕ ПАМЯТНИК ДЕРЕВНЕ
Твердят заученно и нервно,
Рождая каждым словом боль:
«Поставьте памятник Деревне!..».
Надгробный памятник?
Так что ль?
«Деревне памятник в граните!».
«Иль, может, взять цветной металл?!».
«Звезду Героя ей вручите!».
«Повыше дайте пьедестал!».
Слова звучат помпезно, мерно…
Неужто в эти виражи
Мечтают русскую Деревню
В стену кремлёвскую вложить?!
Мол, всё с тобой уже понятно,
Мол, пожила и – на покой,
Мол, кроме памятника вряд ли,
Судьбе твоей не быть другой!
Скулить привычно об утратах,
Деревню вытеснив за грань.
А дайте вы Деревне трактор,
А подарите ей комбайн!
Свой пафос пестуя натужно,
Туманя грустью сытый взор,
Не памятник Деревне нужен,
А ловкий плотницкий топор!
Дома нужны ей, фермы, избы,
Дороги, кони, огород,
Не слёзы чтоб катились, брызнув,
А трудовой сочился пот!
Конечно, хочется смиренья,
Чтоб гул народный сник и стих,
Сидят и плачут по Деревне
В своих квартирах городских
Витии русского погрома.
Но поднимите к небу взгляд!
Бурьян скосите возле дома,
Срубите хлев, разбейте сад!
Уйдя из пьяного безумья,
Глаза не трите кулаком,
Хотя бы раз проголосуйте
Рассудком, а не кошельком!
Хотя бы раз в своей Отчизне
Вы злу найдите укорот,
Что толку млеть слезоточиво
И тихо хоронить народ?!
Что толку в страхе жаться древнем
И множить терпкие слова?!
Не надо хоронить Деревню,
Она пока ещё жива…
КОММУНИСТ
Он из джипа выносит ляжки,
Едет в офис из тёплой постели.
Обесценились слов медяшки.
«Коммунист», говорит.
Неужели?
Чтоб лосниться довольнее, глаже,
Закрутившись за бизнес-делами,
Он по скайпу велит секретарше
Заказать два билета в Майами.
С депутатским значком – на экране,
Пролетарского нет и в помине,
Ну, а вечером, на партсобранье,
Между парой бокалов мартини,
Обсуждает напорно, речисто,
Как уже в наступившую осень
Прикупить ещё пару министров
И наркотик ловчей перебросить.
Коммунист?
Протестуют детали.
Фальшь и ложь в каждом деланном стоне!
А когда партбилет выдавали –
Не иначе в массажном салоне.
И идёт с животишком-лоханью
Новорусский вельможненький барин.
Неужели таким был Стаханов?!
Неужели таким был Гагарин?!
Особняк в монархистском убранстве,
Томик Маркса, забытый под пледом,
И не снится ночами Урбанский
Из советской простой киноленты.
Неужели лишенья и жертвы
Обменяли потомки на дачи,
Обменяли весь жар неужели
На возможность восторженной жрачки?
Обменяли Матросова, Зою
На похмелье блудливой Европы,
Плюнув жирно зелёной соплёю
В коммуниста, что встал из окопа.
Прямо в спину пуль подленький шелест,
Хруст купюр застит взгляды и мысли.
«Коммунист», говорит.
Неужели?
Не бывало таких коммунистов!
В дыме ладана, смотрите, пятясь,
Целомудренный сталинский китель.
Коммунистами не называйтесь!
Не треплите святое, не врите!
ЧЕРЕЗ БЕЗДНУ
Николаю Зиновьеву
Читаю.
Всё ясно и честно.
Во всём – откровенье основ.
Как будто идёшь через бедну
По тоненькой жердочке слов.
И, кажется, душное пекло
Уже подступает вот-вот,
Но жёрдочка держится крепко
И путник без страха идёт.
ПРЕДАВШИЕ
Жизнь учила не по книгам,
Не прижилась бы рутина,
Коммунизм – он из религий,
Не партийная доктрина.
Не безмыслие теорий,
Сердце правдой чистой грея,
Путь лежит горы Фавора
По ступенькам Мавзолея.
Партбилет – твоя икона,
Где идея с телом слита,
Где звучат слова с амвона
Из ЦК митрополита.
Где игумен из обкома
Знамя держит, словно посох,
И святой – тебе знакомый,
Ратник-мученик Матросов.
Мёрзли, вымокли до нитки,
Спали возле вагонеток,
Только строили Магнитки,
Словно храмы пятилеток.
Не политик, старец – Ленин.
И пророк Господень – Сталин.
Те, кто заживо горели,
Символ веры лишь шептали.
Даже самый чёрствый циник,
Что имел кроме души ты?
Пару стоптанных ботинок
Да костюм в локтях зашитый.
Очистителям от скверны
Привилегии давали,
Привилегию быть первым
В штыковой и на аврале.
Коммунизм – попытка целость
Божества принять на плечи,
Дерзкий опыт, детства ересь
Всех вокруг вочеловечить.
Планетарный сгусток, выброс
В пустоту душевной стали.
Но священники расстриглись
И иконы посжигали.
Закричали нервно, тонко:
Вы простите, что о прозе,
От себя гребут здесь только...
Только кура и бульдозер...
Началась эпоха танцев
На костях, на крышке гроба.
Нация христопродавцев,
Нация марксистофобов.
И пронзает мысль до пота,
До озноба, до мурашек:
А способна хоть во что-то
Верить нация предавших?!
И течёт лавина злая
С площадной повадкой зверя,
Веры страстно предавая,
Ни во что внутри не веря.
г. Великие Луки
Сильные стихи! По-настоящему талантливый человек обычно талантлив во всём, к чему бы ни прикасалась его рука.