Андрей КАНАВЩИКОВ. СЛОМАНА ГОРЕСТНЫХ ЗНАНИЙ ПЕЧАТЬ… Лирика

 

Андрей КАНАВЩИКОВ

СЛОМАНА ГОРЕСТНЫХ ЗНАНИЙ ПЕЧАТЬ…

 

НАШИ ДОРОГИ

Совсем безыскусны,
Отчаянно-строги,
Печальны и грустны
Наши дороги.
Всё уже и туже,
Не ярче, не краше,
Пускай, неуклюжи,
Зато они – наши!

 

СТАРОСТЬ

Мы становимся старше

На миг, незаметно,

Мысли старятся наши

С дуновением ветра.

 

На секунду, мгновенье,

Но захлопнется книга,

И всё кажется мелко

Перед вечностью мига!

 

ВИНА

Всегда хоть кто-то виноват,

То серп луны, то месяц полный,

То сват, то брат, а то – закат

Или виновен невиновный.

 

Всегда за каждое добро

Бывает жёсткая расплата,

Да, виноват (всё так старо!),

Да, виноват! Да, виновата!

 

ЦАРЬ ГОРОХ

– Урождаются картохи,
Клюква зреет выше неба,
Хорошо жить при Горохе! –
Говорит боярин Репа.

Колосятся булки гуще,
В реках кваса ходят рыбы,
Царь Горох для нашей глуши –
Наилучший самый выбор!

В расчудесной манной хляби
Сердце истинному радо,
Не смутят нас принц Кольраби
Вместе с шейхом Авокадо.

 

ЗОЛОТАЯ РЫБКА

Взяв аквариум одной ненастной осенью
И, воды налив, блистая гранями,
Золотую рыбку в воду бросили,
Выстроились в очередь с желаньями.

Мол, желанья исполняй, сердешная,
Пристают все к многомудрой даме.
Рыбка не торопится, конечно же,
Лишь качает грустно плавниками.

Мне в аквариуме вашем делать нечего,
Заперли меня живую, юную,
Отпустите в волны быстротечные,
Отпустите, вот тогда подумаю...

 

ТРОПИНКА

В холодном небе ковшик на гвозде

Висит холодный и пустой,

И даже не напиться здесь

Тоской своею ледяной.

 

Побьётся ветер у пустых вершин

И застывает, жалуясь, виня,

Тропинка узкая в бурьяне не спешит,

Петляет, мается от сада до плетня.

 

Метельный холод, летняя теплынь,

Всё одинаково. И остаётся впредь

Сорвать сухую горькую полынь,

Меж пальцев торопливо растереть.

 

Растаял снег, и дождик отшептал

Слова осенние листвою у ворот.

Я под окном твоим тропинку протоптал,

Но никуда та тропка не ведёт.

 

ПЕЧЁНЫЕ ЯБЛОКИ

Сад разбомбили поутру,

Кромсало взрывами посадки,

Сочился сок из яблонь сладких,

Секло осколками кору.

 

Завис на солнце липкий прах,

Не падал вниз тяжёлый, чёрный,

И цепко яблоки печёные

Висели прямо на ветвях.

 

В золе, слегка обожжены,

От жара с треснувшею кожей...

Таким на вкус был день, что прожит,

Свинцово-горький вкус войны.

 

НЕ ТАК

Всё не такое, всё не так,
Встречает на перроне мрак.
Всё не о том, не то, не те
В холодной гулкой пустоте.
И льётся с неба жалкий свет.
Такое всё? Пока что нет.
Мы не уйдём из пустоты,
Пока не рядом я и ты,
Пока терзает пустота,
Твердя: не то, не ты, не та...

 

ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА

Не подняться из гнезда,
Даже если в полной силе,
Отменили поезда,
Да и станцию закрыли.

Белый, гипсовый – озяб –
Из крапивы смотрит Ленин,
Опоздать никак нельзя
На тот поезд, что отменен.

И гляди – под мат и крик
Сгрузят споро, в два приёма
На советский грузовик
Рельсы для металлолома.

Поездов нет, тишь да гладь!
Не беги, здесь нет вокзала.
Никуда не опоздать!
Это раньше всё бывало...

 

ИСКУШЕНИЕ

Адам-программист вяло так
Искушенье сети познал,
Откусил он от райского яблока,
Доедать только плод тот не стал.

И лежит это яблоко райское,
Как компьютерный дьявольский хлеб,
Тянет нас, искушает и дразнится
На эмблеме компании Apple.

 

ВЕЧНАЯ ЛЮБОВЬ

Где время то, что лечит?

Всё ноет твой недуг?

Любовь бывает вечной,

Раз смертно всё вокруг.

 

Что толку в укоризне,

На помощь не зови!

Любовь длиннее жизни,

Что длится без любви.

 

В СУМЕРКИ

Сумерки осенние настали,

Время водку пить, носки вязать,

Книжки, что когда-то прочитали

Внукам захотеть пересказать,

 

Если есть они…

Поспешно и неловко

Пальцы греть в оставшейся золе.

Прилетела божия коровка

И уснула прямо на стекле.

 

БАРАБАНЩИК И ТРУБАЧ

Каждый молод и горяч,
Каждый дело знает чётко,
Звуки рвутся в небе чёрном.
Барабанщик и трубач

Остаются до конца
В сердце песенном и звонком,
И взлетают ввысь орлёнком
Мудро всполохи свинца!

Барабан ворвётся в дым
И трубач, сыграв в молчанку,
Вдруг ответит мне с тачанки,
Что зовут его – Максим.

 

ИЗ КАМНЯ

Каменный мир, булыжный,
Увесистый, словно гиря,
Каменны – дальний, ближний,
Всё каменно в каменном мире.

Но в камень пытайся вглядеться,
Один отобрать из тысяч,
Как важно здесь молотом сердца
Из камня бабочку высечь!

Крылья, узор невесомый...
И бабочка, торя дорожку,
Однажды взлетит прямо к солнцу,
Смахнув гранитную крошку.

 

СО СТОРОНЫ

У природы в дикой власти,

Жизнь бьёт гаечным ключом,

Интересны искры, страсти,

Если в них не вовлечён.

 

Половодий шквал весенний,

От торнадо – щепки крыш,

Возбуждают потрясенья,

Если издали глядишь.

 

В вечном споре, в вечной ссоре
Волны ветер гнёт в дугу.
Как прекрасен шторм на море,
Если быть на берегу.

 

ТЫ И ВЫ

Не поднимая головы,

Перемежая «ты» и «вы»,

Бредём осенней мостовой

И понимаем – Боже мой! –

Как вслух себя ни назови,

Нет здесь ни правды, ни любви,

И нету разницы ничуть –

Сказать «забудьте» иль «забудь»,

И нет различий, так и знай,

В словах «прощайте» и «прощай»,

Разложен в дебрях пустоты

Пасьянс из кличек «вы» и «ты»,

Когда давно вопросов нет

На ожидаемый ответ.

 

НА ОБОЧИНЕ

Выплеснулся. Себя убаюкал. Соврал.

Чиркнула спичка и снова погасла.

Раздавленный дёрнулся мотоцикл «Урал»,

Брызгая смесью бензина и масла.

 

Протиснулся. Наследил. Получил бутерброд:

Ноголомание-головомойку.

Впереди только повторение, перезачёт

И пересдача кола на двойку.

 

Впереди – придорожный закрытый кабак,

Кровью вязкой узор, словно крестиком, вышит.

И дышит пробитый, в снегу, бензобак,

Вздыхает и дышит…

 

БРУСНИЧНОЕ СОЛНЦЕ

Отзвенели в ушах южной ночи цикады,

С треском сломана горестных знаний печать,

Жизнь – десяток казарм Монкада

И вопрос лишь: с которой начать?

 

Порох вьётся тягучею струйкою куцей

Из детьми раскуроченных новеньких гильз,

Их костры только-только сегодня займутся,

Им ещё строить свой коммунизм.

 

Пусть плывут же в безумьи счастливые дети

В очистительной, жадной, зовущей волне,

Даже рвущийся в небо северный ветер

И тот записывается в РНЕ.

 

От дремучих угодий и тропок таёжных

Возвращается свет, преломляя лучи,

И ступни разрывает колючая пожня,

И брусничное солнце на вкус чуть горчит.

 

ПЕРВЫЙ СНЕГ

Хвалились: «Ещё наверстаем»,
Мечтали с запасом, глумясь.
Снег выпал и тут же растаял,
Осталась лишь мутная грязь.

 

Небо нагнулось вдруг ниже,
Нудный нахохлился дождь,
Хлипкая, вязкая жижа –
Всё, что от снега найдёшь.

 

Чистая белая сказка –
И так ожидаем итог
В глине тяжёлой и вязкой
Трудных осенних дорог.

 

Сказка сложилась простая:
Кот снова прыгнул в мешок:
Снег выпал и скоро растаял,
К вечеру вовсе сошёл.

 

Ноябрь пробирает до дрожи,
Ветер по-зимнему лих.
Снег будет ещё – только позже.
Будет другой. Для других.

 

СНЕЖНОЕ ЦАРСТВО

Метель рвёт дыханье, морозом куражится,
Твердит: – Засыпай!
Трёт руки замёрзшие Герда отважная:
– Как холодно, Кай!

Что ты отыскал здесь?! В мешке этом каменном?!
– Давай без обид.
Как может быть холодно в огненном пламени,
Где сердце горит?!

Когда нас бросает порывами ветра
На пламя костра,
Что ты про огонь знаешь, милая Герда?!
Ты – просто сестра...

 

БЛИННОЕ

Скучно и пресно,

Таянье льдин,

К месту, ни к месту

Звучит слово «блин».

 

Солнышко катится,

В небе горит,

«Блин» – не ругательство,

«Блин» – без обид.

 

Дружно – не тесно,

Пройдут холода,

«Блин» – без подтекста,

«Блин» – лишь еда.

 

Ждём этой даты,

«Блин» – словно гимн,

«Блин лучше дайте»,

«Блин» – говорим

 

Нежно, с душою,

С любого конца.

Праздник большой –

Масленица!

 

ЧЕЛОВЕК-СВИРЕЛЬ

Как прекрасно отыскать!
Хоть бы что-то, но найти.
Палец чей-то у виска
Снова старт даёт пути.

Рвёшься, борешься, спешишь,
Рвёшься сердцем и душой,
Находя в кармане шиш
И вокруг – шикарный шок.

Вечный поиск, вечный бег,
Стылых формул вечный миг,
Рвётся жалкий человек
Позабыть, что он – тростник.

 

Песней спутать эпилог,

Зазвучать назло молве

Можно только, если Бог

Сделал дырку в голове.

 

Дунут в ноздри волн лучи

И ворвётся воздух в щель –

Человек вдруг зазвучит,

Как заправская свирель.

 

КАК  ЖИТЬ?

«Жизнь – непростая канитель,
Собранье горестных утрат.
Как мир жесток! – вздыхал кисель, –
Чуть отвернёшься и – съедят!».

Вздыхали борщ, омлет, компот,
Вздыхали: «Жизнь идёт за зря,
Лишь облизнутся во весь рот,
Проглотят, не благодаря!».

Сомненья пылкого ума
Болят, их тронуть горячо!
«Как жить?» – вздыхала бастурма.
«Как жить?» – кипел с утра харчо.

 

ВЕСЕННЯЯ ЛОВЛЯ ПТИЦ

– Как красивы! Ну, гляди же!
Как поют у облаков! –
К птицам тянется поближе
Бедолага-птицелов.

– Их наслушаешься вволю,
Разглядишь из-под руки,
Пока к ним ползёшь по полю
И кладёшь в кусты силки.

Ловля птиц в начале марта!
Каждый день – как выходной!
– Ну, а много их поймал ты?
– Да пока что ни одной!

 

СКОРОСТЬ

Рвёшься сто дел переделать,
Одно выбирая из двух,
Если в кошачее тело
Втиснут улиточный дух.

Свесились чёрные нитки
С белых листов бытия,
Гепард не быстрее улитки,
Если судьба – не твоя.

 

ПОПУТЧИК

– Прости, – слова, как миг в игре.
– Останься, – слово, как дыханье.
– Пиши, звони. – Исчезла тайна,
Уходит лето в октябре.
– Ты нужен мне, – мольба и вздох.
– Чему случиться – то и будет.
И время нас с тобой рассудит.
– Как ты желанен и жесток...

– Пойми, пришла сейчас пора
Очнуться, та пора не хуже
Попытки отразиться в луже,
У нас с тобой одно "вчера".
– Так небосвод вчера был чист.
Часы стучат, как сердце, гулко,
И гонит вихрь по переулку
Кленовый лист, кленовый лист...

– Прости, – твердишь, – забудь каприз.
– Останься, – отвечаю снова.
– Прости, – и ветер гнёт сурово
У рыжих клёнов ветви вниз.
– Ты – самый лучший человек.
– Что знаешь ты про человека?
– ...И помнить до скончанья века...
– Как краток будет этот век...

 

ВПРОК

Невозможно напитаться впрок

Солнцем, небом, добрыми словами,

Всё творится будто бы не с нами,

Мир непрочен, слаб и одинок.

 

Ты пытался радость растянуть,

Но зерно сгорает среди сора,

Мы живём с утра и до забора,

Пока жареный петух не клюнул в грудь.

 

Лишь учёными тот учится урок:

А иным приходит знанье сложно,

Понимая, как же невозможно

Сохранять хоть что-то долго впрок.

 

Радость встречи, взгляда, жест руки –

Как всё мимолётно и непрочно,

Речка мчится жилкою височной,

Глаз печальных омывая васильки.

 

Невозможно надышаться впрок,

Наглядеться, впрок наговориться,

Но попавший в книжные страницы

Всё не вянет чуткий лепесток.

 

* * *

Звёзды со снегом причудливо кружит,

Качается в зыбке младенец-Христос.

Стужа. Но нежная выдалась стужа.

Холодно в мире. Но – тёплый мороз.

Небо в веснушках от звёздных отметин

Тихо склонилось над спящим Христом.

Зыбку качают серебряный ветер,

Ласковый шёпот воды подо льдом.

 

г. Великие Луки