Александр БАЛТИН 
Александр БАЛТИН
ДВА ПОЛЮСА
Максим Амелин – Михаил Анищенко
Преуспевающий сверх меры мастак гнуто-филологических стихов, не подразумевающих читателя, но только интерес ангажированных критиков, Максим Амелин – и нищий изгой, практически не допущенный в столичные издания Михаил Анищенко – как два полюса современной поэзии.
В первом случае – всё игра, от центона до дебрей восемнадцатого века, какие автору любезней и ближе реальности, – игра, впрочем, с проблесками мудрости, со срывом на искренность нот, – но именно срывом; во втором – обнажённый, обожжённый нерв жизни, вибрирующий тонко и мощно; в первом случае – сплошной Запад, аж на каталонском языке книги выходят, во втором – уход в самую Русь, в её дебрь и гущь, без вариантов прорваться к мировой известности – условной, впрочем, ибо известность эта не выходит за университетские рамки.
Если Максим Амелин громоздит нечто неудобочитаемое, причём, что комично, точно выверенное по всем канонам стихосложения, то Михаил Анищенко бьёт каждой строфой – и себя и читателя: мол, исправляйся! Я не сумел, так хоть ты…
Есть две точки зрения: одна – стихи сегодня пишутся только для специалистов-филологов, и другим читать их незачем, и вторая (она кажется более плодотворной) – стихи должны облагораживать, поднимать вверх каждого, кто захочет их прочесть. Первой соответствует Максим Амелин, второй – Михаил Анищенко.
Успех Амелина, весь построенный на умении договариваться, на связях, и сам-то автор определяет себя: «торгаш и хам, хвастун и скупердяй…». А Анищенко пишет, как дышит, а то, что дышит часто алкоголем и смертью – так то боль и беда, которые в современном мире, столь бедном на сострадание, вызовут мало оного, увы…
И хотя Михаил Анищенко умер три года назад, творчество его, его многообразное наследие остаётся фактом современной литературы, продолжая обжигать и заставлять мыслить, – той литературы, в которой, к сожаленью, процветают мастера договариваться, вроде Максима Амелина, продолжающего с нудным, натужным, мозолистым упорством производить филологические опусы, в то время, как стихи Анищенко – поразительно живые и мудрые – как и прежде не замечаются столичной «тусовкой».