Виктор ПЕТРОВ 
Виктор ПЕТРОВ, главный редактор журнала «Дон»,
ДУХОВНЫЙ КОРМЧИЙ
К 70-летию Владимира Бондаренко
Меня судьба свела с Владимиром Бондаренко сто лет тому назад.
Писательская поездка во Францию вместе с Михаилом Лобановым, Борисом Екимовым, Николаем Доризо, Натальей Ивановой... Мы бродили по Парижу, пытаясь постичь этот город.
Вот редкие ещё африканцы и арабы со своими поделками у Эйфелевой башни. Бронированное стекло на улыбке Джоконды в Лувре и она сама, растиражированная везде, где только можно. Ночной колоброд на Елисейских полях и даже любопытствующий прогон славных русских писателей вдоль злачной Сен-Дени. Витражные розы Собора Парижской Богоматери как свидетельство присутствия Бога, кажется, именно здесь, на берегу Сены. Забыть ли мне вальс с Натальей Дуровой на посольском приёме...
Мы колесили по весенней Франции. Дивились житью-бытью Бальзака в его доме, особенно тому немереному количеству кофе, на котором держался писательский гений. Общение по случаю с одним из потомком Дантеса, и тот сидел рядом, заметно гордый вниманием к своей персоне с ненавистной фамилией. Такой лощёный господин. Ей-богу, подмывало вызвать его на дуэль!.. Правда, мой вчерашний армейский «калаш» не тот вид оружия, но что-нибудь бы придумали.
Отмечали за Луарой совершенно русские берёзы... Когда это было?
Врезалась в память одна официальная встреча. Разговор о литературе с французскими коллегами. Всё чинно и пристойно – поминаются угодные Западу имена. Но вот представляют молодого русского критика Владимира Бондаренко, уже заявившего о себе определением «проза сорокалетних».
Он сумел углядеть и вычленить из, казалось бы, привычного числа авторов тех, кто мог и уже двигал отечественную литературу не по заезженной колее, а прокладывал путь на большак. Бондаренко стал критиком-объединителем порой разных и по творческим установкам, и по лексическому строю, но схожих по мироощущению уже в силу своей поколенческой совместности писателей. У них появился духовный кормчий.
И ладья сорокалетних стала набирать ход... Не называю никаких имен сознательно, потому что теперь достаточно сказать – Владимир Бондаренко, и они подразумеваются по известной строчке из маяковской поэмы. Хотя, пожалуй, одно стоит упомянуть – Владимир Личутин. Сегодня едва ли не самый выдающийся современный прозаик северной выделки.
А тогда Владимир Григорьевич говорил именно о новой русской литературе, неизвестной на Западе. Говорил убеждённо, со всей страстью, и это воздействовало на внимавших ему.
Владимир Бондаренко на ту пору уже печатался в журнале «Дон». Его донские публикации, как и в других изданиях, относились к числу «громких», замечались и обсуждались.
Мы в силу своей молодости сблизились, нас и селили вместе в дорожных гостиницах. О чём можно было говорить? Только о литературе.
Мне дорого то, что пишет Владимир Бондаренко. В его текстах нахожу созвучное своим мыслям. Более всего разделяю понимание единства русской литературы. Размежевание противоестественно. Не могу представить, чтобы Пушкин воспринимал авторов как чистых и нечистых. И когда Владимиру Григорьевичу достаётся от тех и этих, то сие ничто перед сделанным и делаемым им во благо русской литературы. А собратьям хотел бы посоветовать беречь нашего «неистового Виссариона» современности.
Другого Владимира Бондаренко нет и не будет!
Он теперь сам навсегда сорокалетний. Не в этом ли убеждает предлагаемый блок его новых работ, переданных эксклюзивно для публикации в журнале «Дон», при представлении которого на портале «Читальный зал» имя Владимира Бондаренко упоминается в ряду именитых авторов нашего журнала, а именно: Маяковский, Шолохов, Михалков, Кожинов, Кузнецов, Белов, Калинин, Личутин... Сам же он исповедуется в заключительном интервью, где не итожит прожитое, а ставит вешки на пути вперёд.
Ростов-на-Дону