Геннадий МУРИКОВ. МОЛОТ ВЕДЬМ. О пьесе Юрия Максимова «Драматургия власти»

 

Геннадий МУРИКОВ

МОЛОТ ВЕДЬМ

О пьесе Юрия Максимова «Драматургия власти»

 

Прочитав пьесу Юрия Максимова «Драматургия власти», читатель, несомненно, поймёт, что речь в ней идёт вовсе не об абстрактном анализе властных структур, а о современном (2014-2016 гг.) состоянии и принципах функционирования государственной машины в нашей стране. Ещё точнее – о драме, а может, трагедии путинского режима в том виде, в каком он сложился к нашим дням.

Задача серьёзная, но вполне разрешимая на литературно-политическом уровне. Невольный ход ассоциаций: многие помнят классическое исследование Абдурахмана Авторханова «Технология власти» (1959 г.), где дан чёткий и математически точный анализ функционирования советской системы того времени. Книга, конечно, не художественная и далеко не научная, но её публицистический пафос поражает читателя. Также обстоит дело и в драме Юрия Максимова (подробнее об этом ниже).

Сейчас как бы другие времена, и писать можно о многом, не будучи эмигрантом и диссидентом. Среди этого «многого» – проблема власти, а точнее власти В.В. Путина в современной России.

Тема анализа путинского правления в России в центре внимания таких выдающихся писателей, как Эдуард Лимонов и Александр Проханов, посвятивших ей ряд книг и множество статей. Однако в области драматургии опыт Юрия Максимова, пожалуй, первый в нашей литературе, хотя в отдельных постановках были сделаны некоторые аллегорические намёки. В своё время я писал о постановке режиссёра Владимира Бортко «Молот ведьм» и сейчас считаю нужным подчеркнуть, что узнаётся Владимир Путин в образе одного из инквизиторов, человека, просвещённого по тем временам (действие происходит в конце ХV века), но неспособного преодолеть всеобщую косность. Трагедия реформатора во все века.

Но есть и другие подходы: Александр Проханов во многих своих романах, начиная от «Господина Гексогена», а тем более последовавших «Политолог», «Теплоход Иосиф Бродский», «Алюминиевое лицо» и других, изображает фигуру Путина по-разному, но, главным образом, как ловкого интригана, не способного, однако, справиться с возникшими перед ним сложными государственными задачами.

О мнении Эдуарда Лимонова по этому вопросу следует поговорить несколько подробнее. Суть в том, что именно Путин посадил писателя с международным именем в тюрьму. Вот что пишет Лимонов о своём «враге»: «Он обычный и типичный предприниматель. И все его решения и действия подчинены исключительно логике крупного бизнеса, сводящейся так или иначе к извлечению прибыли». Подчеркнём, что это не слова самого Лимонова, а цитата из сочинения некоего экономиста-публициста Белковского, к которой Лимонов делает примечание: «Лучше не скажешь» (с. 101 из кн. Э.Лимонов «Необольшевизм. Откажется ли Путин от либерал-демократии?», М. 2014).

Рассуждая о «необольшевизме» Лимонов даже даёт советы президенту, как бы тот смог преодолеть свои недостатки. Само собой понятно, что такого рода «наставления» всегда были и будут крайне наивными. Эти кажущиеся отступления необходимы потому, что любопытно было бы провести некоторые литературные параллели. Они помогут яснее представить психологию эпохи и самой власти в её теперешнем состоянии, процессы, происходящие в верхах, хотя бы через те отголоски, которые доносятся до нас сквозь рекламные и пропагандистские «заглушки». Это само по себе очень и очень важно.

В наше время технология власти, сам способ её функционирования определяется не столько особенностями личности «начальника государства», сколько характером его окружения, теми силами, которые выдвинули его наверх. Всё это показано в пьесе обстоятельно и интересно.

В первом действии перед нами сатирически изображена сцена заседания правительства под руководством «начальника государства». Вообще говоря, такой титул в мировой истории носил только Юзеф Пилсудский ещё в довоенное время (это к слову, хотя, может быть, здесь и есть намёк).

Быстро обнаруживается, что «начальник государства» (читай Путин) вроде бы и ставит перед министрами правильные вопросы, но члены правительства, в том числе и премьер-министр, ответить на них не могут. Полное банкротство власти выглядит совершенно очевидным. Вполне очевидно оно также и для читателя и предполагаемого зрителя. Дело в том, что все проблемы выглядят ясными – падение курса рубля, зашкаливающая инфляция, обнищание населения, неискореняющаяся коррупция… Это ясно всем, но, несмотря на многочисленные заклинания властей, всё остаётся в том же состоянии уже четверть века. Напрашивается вывод: значит, это кому-то нужно. Кому?

Для ответа на этот вопрос автор вводит в действие потусторонние волшебные силы, дающие возможность Путину «исправиться», отойти от своего окружения и провести требующиеся реформы. Тот вроде бы и решает заняться этим всерьёз, но хитрые манёвры «главного олигарха» (один из персонажей пьесы) и продажных министров, переходящие в недвусмысленные угрозы, заставляют «начальника государства» отказаться от благих намерений. Всё погружается в прежнее состояние «полураспада».

Теперь читателю становится окончательно ясно, что Путин – не более чем игрушка в руках олигархата и его ставленников – продажных министров, особенно министра финансов, воспринимающих страну, как дойную корову, сытно питающую их денежным «млеком».

Пьеса откровенно публицистична и в этом смысле продолжает лучшие традиции Гоголя и Сухово-Кобылина. Как известно, посмотрев постановку «Ревизора», Николай I будто бы сказал, что здесь всем досталось, а особенно ему. Смог ли бы так сказать «начальник государства», посмотрев пьесу Юрия Максимова? Едва ли – и прежде всего потому, что очень мало надежды, что найдётся театр, решившийся на её постановку. Дело здесь не только в смелости автора, а в том, что главное качество наших театральных деятелей современной эпохи – патологическая трусость. А её главный принцип: «как бы чего не вышло». Действительно, а вдруг такая постановка будет истолкована как политический жест «внесистемной оппозиции»? Тогда, не дай бог, какой-нибудь Рамзан Кадыров объявит её провокацией «врагов народа» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ведь одно дело – написать граждански смелую книгу (её будут читать поодиночке), а совсем другое – поставить спектакль. Это уже общественное явление, и оно будет толковаться в этом ключе.

Но всё-таки будем надеяться. Надежда, как известно, умирает последней.

 

Санкт-Петербург