Владимир СПЕКТОР. УВИДЬ МЕНЯ ЛЕТЯЩИМ… Стихи

 

Владимир СПЕКТОР

УВИДЬ МЕНЯ ЛЕТЯЩИМ…

 

* * *

Возвращаются забытые слова,

Проявляются надежды и улыбки,

И весна – как новая глава,

Где краснеют розы, как ошибки.

 

Хочется найти, поднять, сберечь,

Избежать сомнений не напрасных,

И не искривить прямую речь,

И Луганск нарисовать как праздник.

 

* * *

То ли снежный дождь,

То ли дождливый снег.

Музыка нежных рощ,

Скованных льдом рек

Похожа на дальний блюз,

А блюз на мерцающий свет…

И кажется легче груз

Ещё не прожитых лет.

 

* * *

Взглянул в окно – увидел хлопья,

Там снегопад в ладони хлопал,

Весь город падал из окна.

И лишь зима была видна.

 

А вышел на мороз – снежинки

Припали тотчас же к лицу.

Зима шепнула без запинки:

“Все. Дело близится к концу”.

 

Еще – февральские метели

И дальше – мартовская стынь…

Но где-то рядом, еле-еле

Пахнула летняя полынь.

 

* * *

Стучат. Выбивают ковры.

И снег от ударов чернеет.

Как ухают гулко дворы!

Как радостно хлопают двери!

И даже старик у окна

Не выглядит слишком уныло.

Ковры выбивает весна.

А зиму, брат, мы пережили.

 

* * *

Все снег да снег.

Уже до первого апреля

Остались считанные дни.

Ну, где грачи твои, Саврасов?

Улетели.

На крыльях

Не несут они

Весны.

Весны зеленой,

Молодой, веселой…

Да всё равно

Перед дверями школы,

Сосульку пробуя

Разгоряченным ртом,

Стоят каникулы

В распахнутом пальто…

 

* * *

Грязь на улицах – предвестница весны,

Хоть февраль ещё зовётся «лютый».

Но уже сквозь грязь почти видны

Солнечно-небесные салюты.

 

Грязь на улицах – Европа, извини.

Дело и в душе, да и во власти…

Заблудились, видимо, они,

Наши дни безоблачного счастья.

 

* * *

Предатели и негодяи – в большинстве?

Примета времени? А, может, просто жизнь?

И шапка не горит на голове,

И слышно – не «Держи его!» – «Держись!».

 

Меняются фасоны и зачёс,

Идут часы, то плача, то смеясь…

Как за вопросом следует вопрос,

Так за дождём – и грязь, и новый князь.

 

* * *

Не подсказываю никому,

Потому что и сам не знаю…

Не пойму ничего. Не пойму.

Начинается жизнь другая.

 

Может время стихов ушло,

Время прозы суровой настало?

Жизнь, как птица с одним крылом,

Бьется в каменной клетке квартала…

 

* * *

В небесную высь по наивности,

                                видно, стремлюсь,

В пространство от счастья

                       до пятого времени года.

И пусть заблужусь, ошибусь, ушибусь.

                                                  Ну и пусть.

Но вдруг приоткроется

                           тайна вещей и природы.

Где вещая память пророчит,

                                         пугая меня,

Там чьи-то следы –

        к облакам, на века, сквозь погосты.

Там пятое время не года,

                                     а жизни, маня,

Зовёт и меня в эту высь,

                          где не падают звёзды.

 

* * *

Весна внезапна,

                словно повышенье цен,

Но, слава богу,

             не зависит от министров.

Хоть мы и ожидали перемен,

Но, всё ж, они пронзительны,

                                   как выстрел.

А между тем,

                         весна берет своё,

И даже воздух

                    пахнет абрикосом.

Неведомое ждет страну жнивьё,

Когда посеяны

                       одни вопросы…

 

* * *

И всё-таки февраль!

                              Какое наслажденье

Предчувствовать,

                 что март уже готов к броску.

И каждое незримое движенье

Диктует не поступок,

                                    так строку.

И всё-таки февраль.

                              Он в меньшинстве в природе,

И силы большинства

                              ещё диктуют ход

Событий, новостей

                              и перемен в погоде.

И всё-таки февраль.

                              А не наоборот!

 

* * *

Не обольщаясь синевой,

Весны непрочность ощущая,

Иду по марту сам не свой,

И ветер свищет за плечами.

Пугает ветер ледяной,

Пронзает насквозь тело, душу.

Но я, разбуженный весной,

Свой страх уже не обнаружу.

 

* * *

Наивный взгляд, бесхитростная речь.

Весь облик полон ласкового света.

И среди сотен мимолетных встреч

Осталась самой памятною Эта.

 

Средь обозлённых, равнодушных лиц –

Как луч надежды – детская улыбка.

И как из клетки выпускают птиц,

Так и душа прощает все ошибки.

 

* * *

А в море под названием “война”

Есть остров под названием “любовь”.

Там ночью канонада не слышна

И там под крик “Ура!”

                              не льется кровь.

Там смерть невероятна, как вчера.

Там жизнь любви равна лишь, и верна.

И если слышится там изредка “Ура!”,

То лишь от поцелуев и вина.

Но волны всё опасней и страшней.

И тает остров в утреннем дыму.

Я знаю – “на войне, как на войне…”,

Но сердцем эту мудрость не пойму.

 

* * *

Нужны ли сегодня стихи

И эта печаль между строчек,

Когда от лесковской блохи

Остался лишь лапки кусочек,

Когда между мной и тобой

Из всех интересов – бубновый,

А лозунг за нашей спиной –

Он позавчерашний, не новый,

Когда городские черты

Стираются, словно подошвы.

Со временем, вроде, на “ты”,

Но только не с будущим,

                                       с прошлым!

 

* * *

У жизни в запасе всегда есть весна,

И хочется верить, ещё не одна.

В запасе у жизни друзья и враги,

И радость от встречи, и крик: “Помоги!”.

В запасе у жизни дорога домой

И всё, что зовется родной стороной.

О, Боже, она и страшна и нежна…

В запасе у жизни вся жизнь.

                                            И весна.

 

* * *

Плетется март, не шатко и не валко.

То снег, то солнце, оттепель и грязь…

Аллеи оживающего парка

Вдыхают небо, плача и смеясь.

 

И мы с тобой сменить наряд готовы,

И пусть в душе всё тот же неуют,

Надеждам нашим выданы обновы,

Хоть их, конечно, не в Париже шьют.

 

* * *

Постоянно ищу ответы.

А в ответ слышу лишь приветы.

А в ответ слышу лишь вопросы,

Они горькие, словно слезы.

Даже воздух, сладчайший в мае,

Шелестит: “Ничего не знаю”.

Я боюсь за тебя, Украина.

Я боюсь за тебя и за сына.

 

* * *

Я надеюсь,

       что солнце взойдет из тумана,

Я надеюсь,

              закончится время обмана.

Я надеюсь,

            синонимом слова “красиво”

Станет важное в каждой судьбе

                                    “справедливо”.

Я надеюсь,

             что люди добрее, чем звери.

Несмотря ни на что,

                          я надеюсь и верю!

 

* * *

Знакомая весна цветет сиренью,

Любовью, жизнью, страстью, чей-то ленью.

Знакомая весна на фоне злобы

И зависти крутой, что смотрит в оба.

Ещё на фоне искренних улыбок,

И добрых слов, и горестных ошибок,

Забытых песен, модных силуэтов,

Красивых женщин, летчиков, поэтов…

Знакомая весна в саду и дома.

И счастье тоже, кажется, знакомо.

 

* * *

Перекись водорода меняет цвет

Новая прическа меняет стиль.

Утро вечеру говорит: “Нет”,

Старый закат сдавая в утиль.

 

Утренний кофе пахнет весной,

Старые счеты стирает вражда.

Дождь, словно праздник,

                        прошел стороной.

Ночь шелестит миллионами “Да”.

 

* * *

Абрикосовый цвет в апреле –

Украшение улиц моих.

Абрикосовые карусели –

Город в них, словно белый стих.

 

Я так долго его читаю –

Строки дней и поэмы лет,

Ожиданием урожая

Осеняя апрельский цвет.

 

* * *

Сирень парит над садом,

Взмывая в небеса.

И кажется, что рядом

Вершатся чудеса.

 

И у судьбы в запасе –

Ещё пять лепестков.

В несбыточное счастье

Поверить я готов.

 

* * *

Майский жук – истребитель печали,

Самолёт желтоглазой весны.

Он сигналит – всё только в начале,

Словно эхо в устах тишины.

 

Впереди – и посадки, и взлёты,

Может быть, аварийный полёт…

А пока – сквозь дыханье свободы

Жук гудит, а, возможно, поёт.

 

* * *

Одуванчики включили жёлтый свет.

Одуванчики сигналят: «Всё пройдёт».

Даже город стал похожим на сонет,

Не попавший в общий переплёт.

 

Веселее стали даже старики.

У надежд весною страха тоже нет.

И удача вдоль запутанной строки

За собою манит ринуться вослед.

 

ВЕСНА

Зеленеет листва,

                     да и лица слегка молодеют,

Авель с Каином – только в начале вражды.

Созревают плоды,

                 но и ненависть исподволь зреет,

И дорога пылит, заметая чужие следы.

 

Чей-то смех или плач

                 превращается в древнюю песню,

И нежданные слёзы

                    смывают обманчивый лёд.

Авель, брат мой,

             сквозь времени отсверк железный.

Всё опять, как тогда.

                              И весна запоздало поёт.

 

* * *

Сквозь жару или холода,

Сквозь грозу или сквозь капель

Помоги мне попасть туда,

Где побудку даёт апрель.

 

Там весна открывает счёт,

Там «надежду» зовут «любовь».

Я ей верю, что «всё пройдёт».

И внезапно начнётся вновь.

          

* * *

На рубеже весны и лета,

Когда прозрачны вечера,

Когда каштаны – как ракеты,

А жизнь внезапна, как игра,

 

Случайный дождь сквозь птичий гомон

Стреляет каплею в висок…

И счастье глохнет, как Бетховен,

И жизнь, как дождь, – наискосок.

 

* * *

Марш футбольный – со всех сторон.

Ветер первенства – ветер весенний.

Растворяюсь в тебе, стадион,

Сорок тысяч во мне твоих мнений.

 

Пас, обводка и снова пас.

Вот удачи анфас и профиль.

Стадиона неистовый глас –

Эхо греческой философии.

 

Свист, как птица, летит в облака

Над победой и над пораженьем.

А в ушах – от свистка до свистка –

Ветер первенства, ветер весенний!

 

* * *

У зависти и корень, и язык

Длинней,

          чем у степного сорняка.

Привык к успеху ты,

                             иль не привык –

Но с завистью знаком наверняка.

Она тебя уколет побольней

Ведь ей известно всё,

                         всегда, про всех…

И всё же,

          если нравишься ты ей,

То это значит, ты обрел успех!

 

* * *

Тёплый ветер, как подарок с юга.

Посреди ненастья – добрый знак.

Как рукопожатье друга,

Как улыбка вдруг и просто так.

 

Жизнь теплей всего лишь на дыханье,

И длинней – всего лишь на него.

Облака – от встречи до прощанья,

И судьба. И больше ничего.

 

* * *

Увидь меня летящим,

                    но только не в аду.

Увидь меня летящим

              в том городском саду,

Где нету карусели,

              где только тьма и свет…

Увидь меня летящим

                   там, где полётов нет.

 

* * *

Не хочется спешить,

Куда-то торопиться.

А просто жить и жить,

И чтоб родные лица

Не ведали тоски,

Завистливой печали.

Чтоб не в конце строки

Рука была –

                    в начале…