Евгений ШЕСТОВ 
Евгений ШЕСТОВ
ЩЕПЕТИЛЬНАЯ ТЕМА
О книге "Русские дети"
Совсем недавно попала мне в руки книга «Русские дети», выпущенная издательством «Азбука» в 2013 году, в которой собраны 48 рассказов о детях. Составители сразу предупреждают, что эта книга не для детей. И у меня, как у читателя, возникает закономерный вопрос: кому предназначена эта книга?
Родителям? Но в наше время родители, озабоченные собственной непосильной ношей воспитания ребенка, скорее всего не соберутся читать такую литературу. Им подавай массчтиво: детективы, фантастику, мелодраму.
Социальным работникам и педагогам? Тогда она должна содержать в себе какие-то советы, нравственные критерии и оценки, выраженные определенным языком. Но тексты в книге написаны хорошим современным литературным языком, почти все сюжетны и не имеют прямого назидания.
Люди, интересующиеся современным литературным процессом, порадуются, увидев в одной книге имена многих полюбившихся авторов наших дней, и начав читать, будут задаваться теми же вопросами, что и я.
Для чего мне читать книгу о детях? Чтобы узнать и почувствовать внутренний мир ребенка. Так ли происходит при чтении этой книги? Отчасти. Благородная цель благотворительного фонда Константина Хабенского работает. Красочное оформление книги, крупными белыми буквами на красном фоне набранное название сборника на суперобложке привлекает внимание. Но работает отчасти, потому что я не знаю, что там внутри приготовлено. И не только поэтому.
Итак, открываю.
Первый рассказ впечатляет. Леонид Юзефович дает яркий эпизод из школьной жизни с современными взаимоотношениями учеников и учителей, с трагическим финалом, с традиционными представлениями о том, какой должна быть школа. Далее идет умилительный рассказ Сергея Шаргунова о четырехлетнем сыне, больше похожий на письмо любимой теще. Как будто всё в плюсе.
А через несколько рассказов получаешь по мозгам тяжелым предметом. И сразу становится несколько не по себе от соприкосновения с такой литературой. Из рассказа Марины Степновой «Там – внутри» на читателя обрушивается шквал отрицательных эмоций и словесных помоев, хочется, как при диком визге, зажать уши и не слушать. Но что-то удерживает от порыва закрыть книгу, хочется понять, кто так озлоблен на мир, героиня книги или автор, который преподносит нам такой подарочек? Молодая мать живет запертой внутри собственного, возведенного ею самой кокона озлобленности на весь мир. Жизнь с ребенком-инвалидом – не сахар, а героине нашей только двадцать восемь. Тем более, когда этот ребенок в тяжелейшем состоянии, не может самостоятельно не только двинуть рукой или ногой, но даже высказать какие-то эмоции. У показанного автором ребенка остались лишь инстинкты. И тут срабатывает защитная реакция читателя. Возникает закономерный вопрос: правда ли это все или голая выдумка? Тот рисунок, который возникает из-под пера автора, дает нам безрадостную картину, картину безысходности, обреченности и озлобленности героини на весь мир и на себя. Ситуация, на мой взгляд, доведена до абсурда. Возможно ли такое в жизни? И надо ли социальные проблемы показывать во всей их неприглядности? Вот в такой острой форме? Не есть ли это сфера заботы социальных работников и их полномочий? Кроме того, весь рассказ идет как монолог героини, и высказывается героиня в крайне агрессивной форме, используя порой непечатную лексику. И всё же ближе к концу рассказа начинаешь верить автору. Несмотря на абсурдную ситуацию, понимаешь вину героини, видишь её упорство и сопротивление обстоятельствам, которые она сама себе создала, и живет теперь в собственной скорлупе, там, внутри кокона, и при всей её агрессивности сохранила любовь к собственному ребёнку, не отказалась от него.
Другое впечатление возникает при чтении рассказа Анны Старобинец «Аргентус». Вторично в сборнике возникает тема ребенка-инвалида. На мой взгляд, это уже перебор. Хотели сделать книгу острой? Чтобы достучаться до каждого сердца? На сегодня из всего населения России лишь два процента читающей публики. Можно ли достучаться до всех? И надо ли поднимать тему детей-инвалидов в такой форме? Тема больного ребенка очень щепетильна. К этому надо подходить очень осторожно. И автор почти справляется с ситуацией. Интригует момент знакомства двух мальчиков, их развивающиеся отношения покрыты флером загадочности, «инопланетности» одного из героев. И всё работает, каждый эпизод наполнен мыслью, несет определенный заряд эмоций. Пока не открывается, что мальчик этот даун. А происходит это открытие и для читателя и для одного из героев после двух недель знакомства в первый день учёбы. Этот ребенок-инвалид не вызывает сочувствия, он вызывает явное отторжение. Не только со стороны злых здоровых школьников-одноклассников. Интересно сделано начало рассказа, сохраняется интрига развития отношений двух мальчиков, с каждым новым эпизодом возникает новое притяжение, но сам момент открытия истины выписан, по-моему, не до конца четко. Как-то по-другому это должно быть, другими словами, более резко, контурно, как при разложении света на белое и чёрное. Момент открытия и предательства выглядит карикатурно и плоско, и поэтому сразу перестаешь верить автору, у читателя рушится созданная изначально картина мира. А право, жаль. Если уж рушить мир вокруг себя, то убедительно.
Вопросов много, а ответов как всегда не хватает. Наверное, срабатывает вирус вседозволенности на экранах нашего благоверного телевидения, стираются границы моральные и эстетические. Всё ли может быть предметом изображения в литературе, кино, в программах телевидения?
Эти и многие другие вопросы остаются открытыми.