Юрий КЛЮЧНИКОВ 
Юрий КЛЮЧНИКОВ
ВЫСОКИЙ ШТИЛЬ
ВЫСОКИЙ ШТИЛЬ
И внемлет арфе Серафима
В священном ужасе поэт.
А.С. Пушкин
С рождением словесности московской,
Когда язык наш, как вино, бродил,
Учебники гласят:
Тредиаковский
Высокий штиль и оды учредил.
Тем штилем Ломоносов и Державин
Блистали,
и небесный серафим
На Пушкина державный луч направил,
Тот жаждою духовной был томим.
Река родной поэзии, немало
Костров на берегах твоих зажглось,
Тяжеловесных од на них не стало.
И пусть. Но без потерь не обошлось.
Сегодня реку загоняют в русло,
Где места нет ни штилям, ни стихам.
Вино родное выродилось в сусло,
Повсюду правит долларовый хам.
Духовной жаждой вся страна томима
Взываем к власти: «Дай душе вздохнуть!
Владимир Путин, арфе серафима
Верни её достоинство и Путь!».
МИСТЕРИЯ ИСТОРИИ
Закончатся расцветы и напасти,
Настанет на земле великий мир,
И станут мифы о Советской власти
Читать и перечитывать до дыр.
Захочется учёным вникнуть в суть её,
В её победы и в распятья час
И почему Богиня Правосудия
Так долго на Весах держала нас?
И как могло случиться, что мы сами,
Когда подгрызли эту власть кроты
Не разорвали связи с Небесами,
Евангельские сберегли мечты?
Да, часто падали и вечно поднимались,
Не ладили ни с Богом, ни с собой.
Но деньги, что сегодня юбер алес,
Не завладели нашей головой.
К тельцу мы не припали золотому,
Иная нас манила высота –
Душа брела в потёмках, но ладони
Держали знамя красное Христа.
СОВЕТСКОЕ СЛОВО
А в походной сумке спички да табак
Тихонов, Сельвинский, Пастернак.
Э.Багрицкий
Двух первых задвинула библиотека
Из сумки походной в глубокий архив.
Но третий шагнул из двадцатого века
В сегодня,
тяжёлые двери раскрыв.
И я бы столетья советского Слово
Сложил бы в суму перемётную так:
Пусть будут сначала стихи Гумилёва,
Есенин за ним и потом Пастернак.
Таким представляю синодик вначале,
Когда распоясалась русская страсть,
В ней ясность и смута, восторг и печали.
И первую тройку прикончила власть.
Я тройку вторую увидел такою:
Твардовский и Шолохов, третий – Рубцов.
Их мучила ложь, не давала покоя,
Ушли, ей не сдавшись, в конце-то концов.
Из трёх заключительных два ещё живы,
Проханов с Куняевым,
Кожинов там,
Где Русское Слово не может быть лживым
И место назначено только богам.
ФРАНЦУЗСКИЙ ЦИКЛ:
Я НЕ « ШАРЛИ»…
Я не «шарли», не болен святотатством
Навязывать богам свой нрав и блуд.
Я озабочен нынешним пространством,
Над коим нависает Божий Суд.
Что приключилось, Франция, с тобою?!
Чем стал твой удивительный народ,
Всегда умевший брать высоты с бою,
Теперь набравший чьей-то жвачки в рот.
Не весь народ – элита, что в кавычках,
Ей и у нас хотелось бы рулить.
Сынам твоим, наверно, непривычно,
Что продолжаем Францию любить.
Что самосуд убийц не защищаем,
Что ценим блеск смеющихся страниц.
Но и кощунство тоже не прощаем,
Как взрывы недозволенных границ.
Ты создавала новые лекала.
Отбрасывала хлам вчерашний прочь.
Ты красотой планету увлекала,
Не забывая, что Господня дочь.
Тебя венчали Шарли-короли,
Великие Бодлеры и де Голли.
Теперь тобою карлики «шарли»,
Задумали командовать. Доколе?!
Пока условна в мире тишина,
Планетные не разразились грозы,
Освободись, о, Франция от сна,
Сорви с себя зловещие гипнозы…
Я не «шарли», насмешками не болен
От этого душа охранена
Необозримо древним русским полем,
Где свята каждая и вера, и страна!
К ВЫХОДУ СБОРНИКА
ФРАНЦУЗСКИХ ПЕРЕВОДОВ
«ОТКУДА ТЫ ПРИХОДИШЬ, КРАСОТА?»
Зачем тебе уснувшая Европа?
Какая тайна в ней заключена?
Она сегодня, разве, кроме гроба,
На что-нибудь ещё обречена?
Её удел – теченье серых буден,
Стандарты душ в размер газонных трав.
Почти исчезли исполины-люди,
Сменились исполнителями прав.
Лишь рой неосязаемых видений
В камнях, в пространстве, в чьей-нибудь душе…
Но жизнь-то в них – не у ходячих теней,
Безжизненных с рождения уже.
Жива не утоляемая жажда
По Жанне д`Арк, по Сент-Экзюпери,
Не умирает вера, что однажды
Зажжётся свет немеркнущей зари.
Пусть от героев пыли не осталось –
Одна пыльца искусственных куртин,
Но давит непомерная усталость
От нынешних погибельных картин.
В античных мифах, в амфорах дремотных,
В кувшинах из суфийских вещих глин
Хранится воскрешение из мёртвых,
Как предсказал российский исполин*.
Он говорил о вечной перекличке,
Времён и стран, о торжестве Ума.
А также, что от вспышки русской спички
Закончится египетская тьма.
___________________________________________________________
* Речь идет о русском философе Николае Федорове и его учении о «воскрешении мертвых».
РИТОР
Подражание Малларме,
посвящённое Станиславу Джимбинову
Закрыв глаза, я вижу древний храм
Весь в белых розах и плющом увитый.
Быть может, в честь забытой Афродиты.
Бывал я в грёзах не однажды там.
Но стал неуязвимым для причуд.
Мне надоело жить среди иллюзий.
Бильярдный шар застрял надолго в лузе,
В ней находиться больше не хочу.
Чего хочу, того на свете нет,
Я полон жажды выбраться на Свет
Из алчного житейского корыта.
Мечтаю пристрелить бумажного слона.
Ищу для этого волшебные слова,
Как новый маг или старинный ритор.
ПОДРАЖАНИЕ ПОЛЮ КЛОДЕЛЮ
Ты спрашиваешь, что такое старость?
Отвечу – это если у бедняги на душе
Не множество божеств языческих осталось
Но лишь одно, и мёртвое уже.
Кого не радуют ни вакхи, ни венеры,
Не огорчает Йов и сатана.
Кому из всех подразделений веры
Дороже и желаннее одна.
Такой одну молитву знает – дай.
Такого не возьмёт ни ад, ни рай,
Он для обоих заведений не годится.
Не спрашивай, такому сколько лет,
Какой он Новый или Ветхий чтит Завет.
Он поклоняется богине Инвестиций.
СОНЕТ О ПРЕЗИДЕНТЕ ДЕ ГОЛЛЕ
У МОГИЛЫ СТАЛИНА В 1966 ГОДУ
Его просил на трон взошедший Брежнев
Покойного тирана не будить.
Де Голль же оказался стойко вежлив
В желании к могиле проводить.
А дальше был урок или экзамен
Генсеку: президент купил венок,
К надгробью положил и молча замер.
Подняв свою ладонь под козырёк.
О чём он, стоя над могилой, думал
Никто не знает, но когда угрюмо
Наш Леонид Ильич нарушил тишину:
Мол, страшный вождь навеки испарился,
Де Голь сказал:
– Не умер – растворился
В грядущем, что хранит и славу, и вину.
СОВЕСТЬ
Её босую, в неприметном платье,
Нельзя приобрести, ей нет цены.
Но можно, молчаливую, продать её
Крикливым зазывалам сатаны.
На этом свете будет всё, что надо
Душе предавшей Господа, но Там
Безжалостные менеджеры ада
Сожгут тебя, как бесполезный хлам.
СОНЕТ О ПОРУЧИКЕ
Позволила ему его дорога
Совсем не так, как грезилось, уснуть.
Успел свершить он порученье Бога –
Сияньем озарить кремнистый путь.
Толпе враждебной бросить дерзкий стих,
Облитый горечью и злостью,
Оставить миру незваную гостью –
Святую нежность строчек золотых.
Надёжно спрятать ключ к сердечной тайне,
Наперекор всеобщим стонам: «Дай мне!».
Послать Творцу признательность свою
За все Его несметные даренья.
И пронести сквозь жизнь одно стремленье –
Недолго говорить «благодарю».
МИХАЙЛОВСКОЕ
На склоне лет и я пришил
К судьбе Божественную метку,
Понеже, наконец, свершил
Свой хадж в михайловскую Мекку.
Всё наяву, но как во сне –
Луга, дубровы, зелень просек.
Здесь до сих пор не выпал снег,
По-пушкински ликует осень.
Живой под елью вижу гриб,
Брожу задумчиво глазами
В мохнатых ветках старых лип.
Ловлю сосновые касанья.
Слежу, как ручейки бегут,
Среди травы в привычной неге.
О, Боже, как свободно тут
В краю непуганых элегий!
Того гляди, из тьмы времён
На лодке Он всплывёт в Кучане,
А рядом Гейченко, Семён,
Пройдёт по берегу в тумане.
Навеки оба обрели
Свою здесь тайную свободу.
Два ангела родной земли
В святом служении народу
Безмолвно ждут, когда, Россия,
И ты стряхнёшь с души засилья
Орды, что тянет нас во тьму,
К пути вернёшься своему!
САВКИНА ГОРКА
Внизу причудливая Сороть,
Вверху чудные облака.
Просторы эти опозорить
Пыталась не одна рука.
Мамаем здесь прошёл Баторий,
Бронёй – фашистская чума.
И мы, чужим вандалам вторя,
Сжигали барские дома.
Всё было, всё ушло в туманы,
В ручьёв теченье, в свист ветров.
И снова сосны первозданны,
И вновь над горкою Покров.
И всё, что было в мире этом,
А также будущая мгла,
Нам заповеданы, поэтом
Строкой:
«Печаль моя светла».
ФАНТАЗИИ НА ТЕМУ
ПУШКИНСКОГО СТИХОТВОРЕНИЯ
«ИЗ ПИНДЕМОНТИ»
Недорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Тоскую по зарытой в грунт Неглинке,
Когда светилась ночью в ней луна,
И по Москве, дремавшей по старинке…
Мне дорога любая старина.
В ту пору нас вела по жизни бодрость,
В глазах не рубль светился, но звезда…
Дуэли останавливали подлость,
Где не держала царская узда.
Мечтаю запахнуть медвежью полость
Да тройкой в путь под песню ямщика...
Ещё прикончить нынешнюю сволочь
Сухим щелчком дуэльного курка!
Прости, читатель, грёзы о бомонде!
В цене теперь иной аристократ.
Продолжу новый счёт «Из Пиндемонти»
Поэтом перечисленных утрат.
Нам души не тревожат реки крови,
Тоска по несвободе не грызёт…
Ничто не беспокоит сердце, кроме
Украденных ничтожеством высот.
От Сахалина и до Петербурга
Угрюм сегодня дух родных полей.
Уставился лишь в землю сивка-бурка,
Ждёт от неё озимых да рублей.
Пусть скачет, или пашет наш Пегас,
Плетётся даже слабой рысью,
мне бы
Не потерять из виду наше небо
И чтобы пушкинский светильник не погас.
НИКА
Уж много лет, как от России мимо
Её дорога в небо пролегла.
И час настал – над берегами Крыма
Она свои расправила крыла.
Без суеты, без выстрелов, без крови
Произнесла священные слова…
…Ни в чём у нас нет недобора, кроме
Твоей заботы, властная Москва.
Твоих очей решительного взгляда,
Твоей повадки мудрой и крутой.
Ты в прошлом веке нахлебалась ада.
Стань в нынешнем свободной и святой.
Не над врагами торжествует наша
Победа,
мы не рвёмся в новый бой.
В Москве сегодня умирает Раша,
Рождается победа над собой.
Рождается свобода от бессилья.
От денег, от торгашества и лжи.
Расправь о, Ника, огненные крылья
Над хмурыми потёмками души!
2014
РУССКИЕ ИДУТ
Я вижу, как горят глаза Луганска.
Донецка, Харькова, с той стороны Днепра…
Я верю: надоело нам пугаться,
Что отлучат от европейских прав.
Мы – русские, а русские не делят
Ни прав, ни выгод, ни чужой земли.
Не переводят кровные потери
Ни в доллары, ни в евро, ни в рубли.
Нам всё равно – широкий или узкий
Глаз у кого-то.
Был бы не похож
На прорезь для монеты.
Слово «русский»
Для нас не плоть, тем более, не нож.
Не ново слышать – русский украинец,
Но в Судный час и неба, и полей
Есть русский немец, чех, француз, кубинец,
Есть русский африканец и еврей.
Идут на счёт последние недели
Для тех, кто поклоняется Тельцу.
Как нас Отец между собой не делит,
Так мы верны небесному Отцу.
Приходит время жертвенной России,
Включил свои часы Последний Суд.
Бог пребывает в правде, а не в силе.
Смотри и слушай –
Русские идут!
2014
ДЕРЖИСЬ, ДОНБАСС!
Ты не один в остервенелом мире,
Где, кроме денег, больше бога нет.
Издалека, из глубины Сибири
Прими, Донбасс мой маленький сонет.
Пускай он ляжет невесомой гирей
На те Весы, точней которых нет.
И груз моих советских долгих лет,
Им восемьдесят нынче и четыре…
Держись, Донбасс отчаянно и дружно.
Мы не одни, стоим не безоружно,
В твоих руках священный русский крест,
А он несокрушимей взрывов чадных,
Сильней ракет и всех станков печатных.
Нас Бог не выдаст, доллар нас не съест!
НАСТАВЛЕНИЕ В ПУТИ
Я есмь Путь и Истина.
Евангелие
Вновь поворачиваем к русской
дороге –
тянет в облака.
Своё отыскиваем русло,
в родные входим берега.
Всё так, как, в общем, и должно быть.
Но почему же и доколь
За лихорадочным ознобом
Свободы не пришёл покой?
Разгул её нам вышел боком.
Дух обессилел, занемог.
«Покоя нет», – твердим за Блоком,
Как будто так глаголет Бог.
А Он нам не спешит в дороге
Помочь на поле Бытия:
«Я – только Бог, вы – тоже боги,
Покой свободы в вашем Я.