Павел БЕССОНОВ. «МЫ – НЕ В ОТСТАВКЕ. МЫ – ЗАПАС». Беседовал Владимир Спектор

 

Павел БЕССОНОВ

«МЫ – НЕ В ОТСТАВКЕ. МЫ – ЗАПАС»

Беседовал Владимир Спектор

 

                              Пока мы живы, помнится так близко

и боль, и страх, и счастья краткий миг.

Не имена друзей на обелисках,

А молодые лица видим их.

И День Победы, и сражений даты

 живут, не забываемы для нас.

Страны великой мы ещё солдаты.

Мы не в отставке. Мы – её запас!

Павел БЕССОНОВ

 

Он родился в железнодорожном посёлке Грязи Воронежской области, в семье железнодорожника, учился в железнодорожной школе, но железнодорожником так и не стал, хотя трудовую биографию начал в 16 лет слесарем службы СЦБ на станции Грязи. В судьбу его (и всей страны) вошла война, и он стал сначала солдатом, а потом офицером, авиационным инженером. И отличным поэтом. После окончания знаменитой Военно-воздушной инженерной Академии имени Можайского почти всю жизнь прожил на Украине, последние 40 лет – в Мариуполе. Сегодня ветеран Великой Отечественной войны Павел Бессонов автор нескольких книг и лауреат литературных премий, среди которых – Международная имени Тараса Шевченко, делится с нами своими рассуждениями о жизни и судьбе.

 

Владимир Спектор: «Память стреляет без промаха и попадает в меня. Всё, что для сердца так дорого, вновь оживает, маня…». Павел Александрович, в вашей судьбе – война и мир, страна Советов и независимая Украина, воинская служба и литературное творчество. Что сегодня вспоминается наиболее часто и представляется самым главным?

Павел Бессонов:

Кончилось детство. Его уже нет.

Город окошек глазницами слеп.

Черные птицы в пустых небесах.

Где-то под ложечкой спрятался страх.

Черные капли, летящие вниз,

дымные вихри и режущий визг.

Смолкла сирена. Зенитки молчат.

Очередь длинная в военкомат.

Кончилось детство, но строг военком:

«Время когда подойдёт – позовём!».

 

Время подошло, и в феврале 1944 года я вместе с другими 17-летними парнями попал в батальон ВВС ЧФ под Новороссийск. Кроме ускоренной войсковой подготовки мы участвовали в разминировании и расчистке горных дорог от станции Гайдук до Геленджика и Новороссийска. В июле 1944 года из состава батальона отобрали наиболее грамотных и направили в Военно-морское авиатехническое училище в Пермь. С октября 1945 служил авиационным механиком в морской авиации в Крыму. Это было время «холодной войны», авиация США базировалась на побережье Черного моря в Турции, наша часть была на круглосуточном боевом дежурстве. В 1955 году поступил в Ленинградскую Краснознаменную Военно-воздушную инженерную Академию им. Можайского, которую окончил в 1960 году по специальности авиационный инженер-механик. Служил в частях Ракетных войск Стратегического назначения в Одесском, Сибирском, Уральском военных округах. В 1971 году был направлен военпредом на завод «Тяжмаш» в Мариуполь. В 1972 году уволен из вооруженных сил по возрасту. Не скажу, что все эти годы писал стихи – условия были не поэтические. Даже для чтения времени катастрофически не хватало. Я ведь и спортом занимался серьёзно – был кандидатом в мастера по лёгкой атлетике. Но после окончания Академии постепенно начал открывать для себя шедевры русской и советской поэзии, особенно близким было творчество поэтов-фронтовиков – Симонова, Асадова, Ваншенкина, Межирова, Самойлова, Левитанского, Слуцкого, Гудзенко… Проснулось оно и во мне. Писал сначала в стол, потом стал публиковаться в газетах, журналах. В 1986 году в московском издательстве «Советский писатель» была принята в работу книга моих стихов. Это была огромная удача. Хотя мне уже на то время было 60 лет.

Помню приезды в издательство, общение с редактором альманаха «Поэзия» поэтом-фронтовиком Николаем Старшиновым, его коллегой Владимиром Карпеко, главным редактором издательства Егором Исаевым. Они были для меня как братья по военному лихолетью. Книга дошла до постановки в издательский план, но её накрыла «волна перестройки», в 1988 году издательство «СП» стало разваливаться на глазах. Рукописи вернули авторам. Но не зря в песне поётся: «Кто хочет, тот добьётся». Мои стихи, всё же, увидели свет в Донецком издательстве «Лебедь», и я рад, что книги были доброжелательно встречены и критикой, и читателями. В моих стихах – голос поколения, о котором сказано:

…Оно вводилось в виде пополнения

в неполные полки и корпуса.

Оно тогда осмыслило едва ли:

его, пока ещё не полегло, –

как кровь живую, армиям вливали.

И это, между прочим, помогло.

 

Пишу искренне и только о том, что волнует. Поэтому, думаю, стихи находят отклик в читательских душах. И это – главное.

 

В.С.: Какие из встреч с писателями остались в памяти, оказали влияние на творчество?

П.Б.: Как раз, встречи со Старшиновым, Карпеко и Исаевым были для меня важными. Их моральная поддержка была неоценима. А в Мариуполе запомнилось общение с Беллой Ахмадулиной, которая проводила у нас в городе творческий вечер. Я напросился в гости к ней и её супругу Борису Мессереру, и мы провели вместе почти весь день. Было и застолье, и купание в море. Не было высокомерия и отчужденности, не было «заумных» разговоров о литературе. Но в некоторых взглядах Беллы, которые она бросала на окружавший пейзаж, всё же, читалось что-то неземное. В памяти осталось: Поэт даже в быту остаётся Поэтом. Запомнилась поездка на БАМ в 1983 году. Мне предложили поехать вместе с поэтом и журналистом Василием Мамневым в командировку, сделать несколько репортажей. Мы побывали в посёлках строителей и железнодорожников, в конце концов, добрались до станции Усть-Кут, конечного пункта Западного участка БАМ. Дальше сквозь тайгу побивалась двухколейка на восток к хребту Майский, где уже приступили к пробивке тоннеля. Встретил там и земляков с Донбасса. Работа у них была очень тяжёлая, что называется, для настоящих мужчин. Но и отдыхать бамовцы тоже умели. В посёлке Улькан был молодежный клуб ЭРА. На еженедельных встречах там читали стихи на азербайджанском, украинском, русском языках. Под гитару исполняли бардовские песни. Познакомился там с молодым поэтом Юрием Кожевниковым, который потом переехал в Мариуполь, где вышла его книга «Предзакатное солнце моё». К сожалению, в 2002 году Юрий Кожевников ушел из жизни, оставив десяток тетрадок исписанных от руки стихами и отрывками прозы. Позже в Москве была издана его итоговая книга «Памятник», включившая все ранее неопубликованное. Книги переживают авторов.

 

В.С.: Великая литература не смогла воспрепятствовать мировым войнам, конфликтам, потрясениям ни в прошлом, ни сейчас… Почему человечество не прислушивается к добрым советам, не вчитывается в мудрые книги, не следует христианской морали, в конце концов. Ведь Слово, которое было в начале, учило добру и милосердию. Где оно?

П.Б.: Слово там же, где пребывало всегда, – в душе, в хорошей книге (прежде всего, в Библии), песне, фильме. Я не верю внешней показной религиозности. Такие люди, перекрестившись, вполне могут пойти на преступление в корыстных целях. А потом покаются. И опять… Вера в Бога, в добро должна быть в душе и проявляться в поступках, в милосердии, отзывчивости и благотворительности. Пока этого в обществе не много. Наплевав на социалистическую идеологию, реформаторы взамен ничего не предложили. Это опасно и для отдельных личностей, и для страны в-целом. Потому-то и возникает благодатная почва для национализма, фашизма, экстремизма… Хорошо сказано: «Но что-то есть ещё помимо бедности, в чём чувство рая схоже с чувством Родины». Надеюсь, это понимают те, от кого зависит принятие решений в государственном масштабе. Нужно пропагандировать хорошую литературу, кино, музыку, воспитывать вкус у молодёжи. А то ведь всё доброе, душевное – «неформат», а всё низкое, вульгарное, похабное – «на ура».

В последнее время почти не читаю беллетристики, а в журналах интересуюсь литературной критикой, общественно-политической тематикой и вопросами культуры. Люблю повторяемые добрые комедии советского кино. Документальные фильмы о войне предпочитаю художественным. «Американские фильмы смотрю, притворяться не буду – ловко сюжеты кроят и сшивают дельцы Голливуда…

Но почему-то сжимается сердце от боли,

и подступают горючие слезы невольно,

если опять черно-белые кадры экрана

память мою возвращают в далекие годы.

Там наши парни в шинелях, в ушанках,

так не похожие на молодцов иностранных,

жизни свои отдают, не за деньги, красоток и славу,

веря в одно лишь, что дело их свято и право.

 

В этих стихотворных строках – моя позиция. Саднит душа и кровоточит от того, что забывают героев, не уважают живущих ветеранов войны, плюют в душу им, но, прежде всего, себе и своим детям.

 

В.С.: Но ветераны – не сдаются. Подборки стихотворений Павла Бессонова – на многих литературных интернет-сайтах, в журналах и альманахах. Он действительно не в отставке. Он – в строю, невзирая ни на что. Рядом с честью и надеждами тех, чьи души пролетают журавлиным клином и напоминают о том, чего нельзя забывать никогда и ни при каких обстоятельствах.  

Пока наше сердце стучит,

война ещё в нас, ещё с нами,

 горячими, дымными снами

приходит и будит в ночи.

А день, когда миру ключи

Победы вручили солдаты,

останется праздничной датой

для нас, пока сердце стучит.