Ольга ДЬЯКОВА. ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ВЕЧЕРНЕГО СОЛНЦА. Стихи

 

Ольга ДЬЯКОВА

ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ВЕЧЕРНЕГО СОЛНЦА

 

* * *

Какое короткое лето…

Грибные тайнинские сны.

Читай наизусть мне «Про это» –

Поэму великой страны.

 

Чужие желанные письма

Проносит вдали почтальон.

Иду к электричке сквозь пижму,

Успею в последний вагон…

 

Встаёт средь потоков движенья

Донской монастырь из глубин.

Под мёртвой плитой незабвенья

Спит русский философ Ильин.

 

Мыслитель двадцатого века

Внесён в Житие несвятых.

Пронзительный дух человека,

Врывайся в лирический стих.

 

* * *

Я держу равновесие духа,

Но не скрыть лихорадочный взгляд.

Нашу встречу заметит старуха,

Оглянувшись три раза подряд.

 

Ты простишься с печальной улыбкой,

Что мгновенно с лица соскользнёт.

Я бесшумно открою калитку,

Зная будущий день наперёд.

 

Сизый голубь сидит на карнизе,

Привнося воркованьем покой.

Облаков парфенонские фризы

Нависают над русской рекой.

 

В деревянную бездну колодца

Я смотрела, как в небо глядят,

Через призму вечернего солнца,

Через россыпи звёздных опят.

 

Шар земной сотворён словосветом,

И ничто не превысит его.

Ты в ночи не замедлишь с ответом:

«Я звоню не из мира сего».

 

ЛЕРМОНТОВУ

Красные Ворота

Ушли в гранит.

Красные Ворота,

Где жил пиит.

 

Красные Ворота –

В листах гравюр.

Лучшая порода

Литых фигур.

 

Красные Ворота

Открыты ввысь.

Пролетает тройка:

«Посторонись!..».

 

Красные Ворота,

Подзёмки глубь –

Чёрная работа,

Но светел путь.

 

Снова по Басманной

Народ рекой.

В ливнях и туманах

Стоит герой.

 

Каланчёвской кончен

Родной маршрут.

Мы желаем больше,

Чем нам дают.

 

Пыль земных обочин

В клубок свилась.

В чёрном списке ночи

Есть смертный час.

 

В Красные Ворота

Стремится дух.

Раздаёт щедроты

Небес Пастух.

 

Михаил-архангел

Ключи хранит.

Меж надземных армий

Идёт пиит.

 

* * *

Нет времени на прошлое,

Оно – как черновик.

Оно уже хорошее,

Раз ты его постиг.

 

К нему взываем изредка,

Не вечен отчий дом.

В ночном сознанье призраки

Являются вдвоём.

 

Ты будешь лишь угадывать,

Куда они ушли.

И станешь снам подсказывать

Желанное с земли.

 

* * *

Пастух прижался к дереву, мечтая,

В ладонях – дрессированный сурок.

Взлетает к небу радостная стая,

Спокоен ворон, как лесной пророк.

 

Вдаль два могильщика проходят мимо,

У одного в кармане сулея.

Присядут отчуждённо у развилья

На полусгнивший остов горбыля.

 

Привычна их глазам земля сырая,

Привычен слуху погребальный звон.

Но и они о смерти мало знают,

И что копателям её урон?

 

Не потревожат долгим славословьем

Дремоту дня, идущего на спад,

И лягут, положив под изголовье

Большие руки, вверх бросая взгляд.

 

* * *

Стоять у стен родного дома

И тени наблюдать в окне.

Необъяснимая истома

Переливается во мне.

 

В неукротимости поэта

Иду от первого лица.

Да это просто нити лета

Прошили сердце до конца.

 

Лишь ночь на исповедь способна,

А исповедь – уже шедевр.

И даже хорошо, что поздно

Стучаться в запертую дверь.

 

* * *

Вторжение жизни стремится всевластно

В магнитное красное поле стихов.

В открытом сознанье звучит перечасье,

Царит предвселенский таинственный зов.

 

Рождённое слово – как верная нота.

Немолчного сердца стучит камертон.

Всё в мире – работа, всё в мире – работа,

Поэзия – труд с незабвенных времён.

 

На этом этапе включаются боги,

Твой внутренний пламень врывается в свет.

В небесном отечестве наши итоги

Подводит взыскующий ясный Поэт.

 

* * *

Шумные улицы,

Гулкие площади.

Туча сутулится,

Как шея лошади.

 

Вдаль уносились вы,

Мчались от холода,

Мирные улицы,

Площади города.

 

Русь, ты не узницей

Вышла из прошлого –

Шумные улицы,

Гулкие площади.

 

* * *

Прекрасная тема

Лежит предо мной:

Небесная схема –

Черты ни одной.

 

Лишь синие точки,

Что ночью даны,

Глядят на листочки,

На иглы сосны.

 

Порою слетают

Огни в никуда.

А люди гадают:

«Моя ли звезда?».

 

БЕЛОМОРЬЕ

Светлая ночь без теней

Дремлет в наплыве тумана.

Кладбище спит кораблей,

Теплится свет с океана.

 

Тундровый остров вдали

Призраком видится тёмным.

Рядом прошли патрули,

Ветер встречая бездомный.

 

Прямо на уровне глаз

Чайки летают без крика.

Всё потаённо сейчас,

Кажется – небо закрыто.

 

Спрятав охотничий нож,

Ты за багор ухватился.

Остров за час обойдёшь.

Остров таинственно скрылся.

 

ЯУЗСКИЙ  МОСТ

Сгорбился, спрятав

Свой истинный рост,

Яузский мост,

Яузский мост.

 

Я над водою,

В руке – Роберт Фрост.

Солнечный мост,

Солнечный мост.

 

Свёл берега он,

А мы с тобой – врозь.

В клочья вопрос,

В клочья вопрос,

 

Всё в этой жизни

Как надо сошлось,

Яузский мост,

Яузский мост.

 

Мир уцелеет,

А он – на износ –

Яузский мост,

Яузский мост.

 

* * *

Уйти, куда глаза глядят,

Не позволяет время.

Глазам души – смотреть в поля,

Их ожиданье – немо.

                                                 

Пусть сорняки синей огня

С ласкательным названьем –

Всё, что подобие репья,

Цепляется к сознанью.

 

Дождей тяжёлая рука                                         

Толкнёт в леса-болота.

Непокорённая строка

Буксует отчего-то.

 

И в этом – жизни волшебство,

Её долготерпенье.

И с высшей силою родство

Улавливает зренье.

 

* * *

У воды – гранитные шары

Служат украшеньем пьедестала, –

Тяжелы для волновой игры,

Хоть эпоха камни раскачала.

 

На Софийской набережной дождь

Не задержит на пороге зданья.

Всей воды времён не зачерпнёшь,

Но она перехлестнёт дыханье.

 

Крымский мост – как переправа в рай

Величавых древних изваяний.

Семь холмов незыблемы – взирай

С них на перепутья без названий.  

 

* * *

Заснежены древние сфинксы

На страже грядущих времён.

Минуя музейные гипсы,

Навстречу идёт Аполлон.

 

За время его приближенья

Ускорило сердце свой стук.

И спящий Амур к удивленью

Схватился за мраморный лук.

 

От бьющего дивного света

Смогу ли глаза отвести?

Зима превращается в лето

И льды начинают цвести.

 

* * *

Забытые письма читая,

Себя нелегко обмануть,

Из прожитых лет вырастая,

Пускаясь в нехоженый путь.

 

Твой почерк рассеянный, ломкий,

Давно потерял вертикаль.

И нашу зелёную лодку

Нахлынувший шторм разломал.

 

Но вновь ощущаю значенье

Идущих на землю лучей.

Роса повторит их свеченье,

Как линза средь сотен свечей.

 

* * *

Меня читала осень, шелестя,

На проводах меня певали птицы,

Жизнь считывая с нотного листа,                                                  

Выклёвывая вечеру глазницы.

 

Тревожный ветер диктовал стихи,

Слетавшие с худых деревьев сквера,

Названье звёзд перебирал в тиши,

Как длинный список кораблей Гомера.

 

Луну ломала туча пополам,

Выплёскивая быль ночных преданий.

Я эти откровенья не предам,

Узнав земные тайны угасаний.

 

Я золотых не помню середин,

Мне либо всё – иль ничего не надо.

Но продолжаю биться до седин

За серебро читательского взгляда.

 

* * *

Притормози у Бологого,

Я здесь сойду.

Я снова ввинчена в былое,

В его резьбу.

 

Одно окно из трёх в пространство

Бросает свет.

Здесь воздух полон постоянства

В теченье лет.

 

Я постучу – дверь не закрыта,

Входи любой.

Хозяин встретит не сердитый,

Не деловой.

………………………………

И третий день уносит вьюга

Избы тепло.

И два дыханья – тёплых круга

Прожгли стекло. 

 

* * *

Бьёт чёрный ключ июльской ночи –

С ним совпадает сердца ритм.

Неугомонный мир клокочет,

Вторгаясь в ударенья рифм.

 

Нам в полночь кажется – мы птицы,

Достигшие святой земли.

Звезда упала очевидцем

Над оборвавшимся с петли.

 

Небезмятежен, но наивен

Сна фантастический полёт:

Лишь завтра утром будет виден

Недостижимый горизонт.

 

* * *

Полюбить сейчас,

На исходе лета, –

Как разбить алмаз,

Как пойти по свету.

 

И внутри себя

Подавляя страхи,

Распрямить раба

На едином взмахе.

 

Перехват-судьба

Мне бросает повод.

Пусть идёт изба

За любимым в город.

 

Стану ждать тебя

На дубовой лавке.

Ах, любовь-беда, –

Печь для переплавки.

 

* * *

Все скелеты из шкафа

Я в стихи поместила.

Пусть стопа Голиафа

Попирает Далилу.

 

Я была «кость от кости»,

А кого – позабыла,

Запихнула по злости

В кофр, и крепко закрыла.

 

Где же он – «плоть от плоти»?

Не досталось мне злата.

Сердце режут на ломти,

Но готовлюсь к захвату!

 

* * *

Нет, ничего не говори,

Слова бессильны.

Вдали токуют глухари,

И медлят ливни.

 

У богородичной страны

Блаженны ветры,

Когда сердца обнажены,

А души – кедры.

 

Когда не упрекнёт судьба,

Что был неловок.

Промчатся мимо поезда,

А путь твой – долог.

 

* * *

Гляжу на хвойный лес

И ласковое море.

Быть может, где-то здесь

Белела в камне Кора.

 

Рисунок жёлтых туч –

Как панцирь черепахи.

Утёс горы могуч –

На нём ночуют страхи.

 

И в трещинах камней

Ещё живучи травы.

За пустотой теней

Лежат восходов сплавы.

 

Плывущий пароход,

Огромный, словно город,

Меня не подберёт,

Навеяв лёгкий холод.

 

И пирса узкий перст

Указывает в море,

Как будто счастье есть,

Далёкое от горя.

 

* * *

Осень усадьбы

Русской грустит Беатриче.

Прямо над садом

Слышатся резкие кличи.

 

Завтра, быть может,

Первого снега не будет.

Время итожит

Гибель таинственных судеб.

 

Ветер листает

Листьев потрёпанных притчи.

Чёрные стаи

Кружат, не видя добычи.

 

* * *

Можешь ждать, когда сфинкс рассмеётся

Над высоким мученьем ума.

И ночное повадится солнце

Караулить твой сон у окна.

 

Из небесной казны взял все звёзды                             

Одинокий бессонный поэт.

Облачённому в звонкую бронзу,

Век нашел равноценный ответ.

 

Сфинкс эпохи терял свои краски –

Хронос шкуру забрал, как трофей.

Улыбнись хоть гримасою адской,

Изваянье, на толпы людей.

 

Нашим стравленным взглядам внимая,

Застарелой, сухотной хандре,

Сфинкс – как пропуск в святилище рая

Для искавших ответ о добре.

 

* * *

На окраине старой

Не встречает никто.                               

Белый снег не растает

В чёрных складках пальто.

 

Мимо домиков синих,

Постаревших за век,

Ты идёшь, словно ссыльный,

Дорогой человек.

 

Постояли в охватку

Пред единой судьбой.

Ветер вырвал перчатку,

Взяв на память с собой.

 

Не снижая накала,

Я тебе говорю:

Камнем сердце упало

В ледяную зарю.

 

* * *

Звёзды по небу разбросаны

С мастерством ювелира.

Души по свету разосланы

Как посредники мира.

 

Мысль обтекает Вселенную

Без усилий и сроков,

Так собираются бедные,

Окружая пророков.

 

Грех, испещрённый проказами,

Пал под натиском резким,

Уводящим от Азии

К рыбакам галилейским.

 

* * *

Я стала пленницей твоей руки

И пробегала по ребру ладони.

Почувствовав незримые тиски,

Я сорвалась в изгнанье Антигоной.

 

Ты подавал вестей скупую горсть,

Вторгался в сон недолгим наважденьем.

А лёгкий ветер – залетевший гость –

Будил меня своим прикосновеньем.

 

Твоё лицо писал бы Сурбаран,

На белый свет решимость извлекая.

Не отыскать в любви моей изъян,

Она обрыв. И я иду по краю.