Владимир БОНДАРЕНКО. ПОСТАВЬТЕ ПАМЯТНИК ГИТЛЕРУ. Полемические заметки

 

Владимир БОНДАРЕНКО

ПОСТАВЬТЕ ПАМЯТНИК ГИТЛЕРУ

 

Не так давно кубанский казачий атаман предложил поставить в Краснодаре памятник генералу Краснову, мол, яркий полководец, много раз воевал за Россию, поддерживал казацкий дух, а то, что был белым генералом, сейчас и не страшно, может, это даже лучше, чем красным. Наверное, так бы и поставили. Только одного не учёл нынешний казачий атаман, или скорее всего осознанно скрыл, что в годы Великой Отечественной войны генерал Пётр Краснов, в отличие от генерала Деникина, радующегося победам Красной Армии над фашистами, служил этим самым фашистам, и не где-то в обозе, а командовал эсэсовскими казачьими частями. Так что всё-таки есть отличие белых генералов Врангеля, Колчака и Деникина от тех белых генералов, которые пошли служить Гитлеру. Вот и повесили генерала Краснова вместе с Власовым и другими предателями в Москве.

Но переоценка ценностей тем не менее продолжалась. Совсем недавно в Армении, достаточно зависимой и сейчас от России и экономически, и политически, поставили памятник якобы национальному герою Гарегину Нжде. Отличился он ещё совсем молодым на Балканах, где воевал с турками, вырезая турецкие деревни, затем храбро сражался в рядах царской армии, после революции вернулся в родной Ереван и занялся в Зангезуре чисткой азербайджанского населения. Заодно воевал и с красноармейцами.

В 1930-е годы Гарегин Нжде увлёкся фашистской идеологией, перебрался в Германию, где стал работать под крылом начальника внешнеполитического управления НСДАП Альфреда Розенберга. Здесь он вместе с генералом Дро занялся формированием армянских военных отрядов для войны против СССР, а также вошёл в созданный фашистами «Армянский национальный совет». 809-й армянский пехотный батальон был переброшен на Украину и в Польшу, где участвовал в операциях против партизан. За заслуги личный состав батальона заслужил похвалу от командующего вермахта на Украине Гитцингера и командующего восточными частями генерал-майора Ильгена. Особого внимания заслуживает деятельность зондеркоманды "Дромедар", получившей своё название в честь генерала Дро. В апреле 1943 года она занималась организацией разведывательно-диверсионных мероприятий в тылах войск Северо-Кавказского фронта.

В 1944 году, вовремя поняв, подобно Муссолини, Маннергейму и болгарским лидерам, что Германия войну проиграла, Нжде снова меняет свою кожу, начиная заигрывать с коммунистами, пишет письмо Сталину, в котором пытается оправдать себя и свои преступления. Он предаёт своего товарища по оружию генерала Дро, называя последнего предателем и преступником, тем не менее, фашиста арестовали и осудили на 25 лет. Будущий герой Армении и столп Республиканской партии Саргсяна не дожил до окончания срока, скончавшись во Владимирском централе 21 декабря 1955 года.

Зачем сегодня Армении надо возвеличивать нациста, скончавшегося в российской тюрьме? Чтобы порвать с Россией отношения?

Установление памятника Нжде в Ереване вызвало резкую реакцию в России. Россия ведёт по всей Европе борьбу с неофашистскими тенденциями, а в столице её кавказского союзника воздвигают памятник нацисту и головорезу. Для Москвы Нжде никакой не герой – он обычный военный преступник и фашист.

Политолог Сергей Марков, обычно озвучивающий кремлёвские позиции, заявил: «Открытие памятника Гарегину Нжде свидетельствует о наличии в армянском обществе неких мощных сил, которые ориентированы против России, ведь Россия является главным победителем германского нацизма. Подобный поступок Еревана выходит за все приемлемые форматы. Это должно потребовать решительной реакции России…».

«Сотрудничество с германским нацизмом и тем самым соучастие в его чудовищных преступлениях, в том числе в геноциде русского народа, одном из важнейших стремлений германского нацизма, должно зачёркивать любые заслуги. Москва должна потребовать от Еревана свернуть политику героизации нацистских преступников. Этот запрос должен быть всегда на столе российско-армянских переговоров», – заявил Сергей Марков.

МИД России выразило протест и удивление установкой в Ереване памятника одному из создателей «Армянского легиона» Вермахта генералу Гарегину Нжде. Это заявила официальный представитель ведомства Мария Захарова. «Наше отношение к Великой Отечественной войне все прекрасно знают. Наше отношение к каким-либо формам возрождений, героизации любых проявлений нацизма, неонацизма, экстремизма, тоже все хорошо знают. Это отношение зафиксировано в международных документах. Для нас непонятно, почему установлен указанный памятник, ведь мы все знаем о …  бессмертном подвиге армянского народа времён Великой Отечественной войны», – сказала она.

Интересно, хватит ли у Марии смелости высказаться и по поводу мемориальной доски маршалу Маннергейму в Петербурге?

Вот это была уже самая настоящая сенсация мирового уровня, хотя она и замалчивается в нашей прессе. Местом для уже повторной попытки увековечивания памяти Карла Густава Маннергейма в Санкт-Петербурге выбрано здание на Захарьевской, 22. До 1948 года здесь располагалась Церковь святых и праведных Захария и Елизаветы (домовая церковь лейб-гвардии Кавалергардского полка), а после сноса храма был построен учебный корпус военного инженерно-строительного училища, сегодня это Военный инженерно-технический институт имени генерала Комаровского. Кавалергардом был и барон Маннергейм. Вот он и стал первым кавалергардом, увековеченным в каменной летописи Петербурга. Ни славный партизан Денис Давыдов, ни освободитель всех славян генерал Михаил Скобелев – тоже кавалергарды – такой чести не удостоены. Следующим, очевидно, согласно нынешней перевернутой логике, отметят памятной доской кавалергарда Жоржа Дантеса.

Не поверите, но предложение установить в Петербурге памятную мемориальную доску в честь барона Маннергейма поступило от Российского военно-исторического общества, больше в военной истории России весомых фигур для увековечения памяти не нашлось. Как указывается на главном сайте этого общества: «У страны должны быть герои, и люди должны их знать. Это должны быть ориентиры, на примерах которых сегодняшние поколения могли бы воспитываться и воспитывать своих детей. Это очень важно!..». Слова самого Владимира Путина. Вот и подобрали «героя» для примера.

На сайте «Фонтанка» я нашёл высказывания самих питерцев о Маннергейме, руководитель Военно-исторического клуба «Ленинград 900» Артём Кокин считает: «Нам рассказывают, что он был весь такой любитель Ленинграда, но всё-таки блокада состоялась, в том числе благодаря и ему. Все разговоры о том, что он отдал приказ не штурмовать Ленинград, являются исторической фальсификацией. Финнов остановила Красная армия. Я не могу иначе к этому относиться – у меня прадед погиб под Ораниенбаумом, прорывая блокаду Ленинграда». Заведующий кафедрой истории Нового и Новейшего времени СПбГУ, доктор исторических наук Владимир Барышников также не уверен в необходимости героизации полководца. «Маннергейм если и был героем, то, конечно, не России, а иного государства, – уверен он. – Все его заслуги, которые были связаны с нашим Отечеством, они существовали. Но таких генералов в русской армии было более чем достаточно, и преувеличивать значение одного из них не следует».

И называть Маннергейма спасителем Ленинграда просто кощунственно. «Задача была Ленинград взять, – говорит Барышников. – Даже более того: в Финляндии была заготовлена правительственная речь по поводу взятия Ленинграда, и в ней ничего хорошего о нашем городе не говорилось. Давайте вспомним, что финские войска также оккупировали советскую часть Карелии. Практически все города были переименованы на финский лад. Что говорит о том, что эти территории хотели сохранить за собой. Режим, установленный на территории Карелии, был расистским по своей сути. Русское население отделялось от финно-угорского, определялось в концлагеря, смертность в которых в процентном отношении была даже выше, чем в немецких. И эти жертвы ложатся тенью на маршала Маннергейма».

Один из сотрудников военно-инженерного института, на стенах которого теперь закреплена мемориальная доска, считает: «На занятиях по военной истории курсантам рассказывают, что Маннергейм был союзником Гитлера, его войска держали Ленинград в блокаде. Желания принимать участие в её открытии лично у меня никакого нет. Но если нам прикажут, придётся стоять там – позориться. У меня дед воевал на Ленинградском фронте, если бы он сегодня был жив, мне было бы стыдно ему в глаза смотреть…».

Пробовали и протестовать против этого увековечения, но очень уж с больших высот прозвучало это требование. На открытие мемориальной доски приехали из Москвы министр культуры Мединский и глава администрации президента России Сергей Иванов. Куда уж выше.

Только непонятно, откуда возникло это дикое желание? Дело в том, что в самой Финляндии к этому увековечению отнеслись с определённым скепсисом, сами финны к маршалу относятся достаточно сложно, помню, когда я был последний раз в Тампере, видел его памятник, весь залитый ядовитой краской. Так что особой радости это питерское увековечение финнам не доставило. Тогда кому это понадобилось?

Может быть, нам в центре Москвы установить памятник великому французу Наполеону, жаль, прозевали 2012 год, как раз бы к юбилею и установили! А заодно и Чингисхану, дабы угодить восточным народам. И как-то у азербайджанкого хохла, губернатора Петербурга Полтавченко всё одно к одному подбирается. Неужели случайно? Только что отшумела полемика по поводу моста имени Ахмата Кадырова, моста, который народ уже метко прозвал «Ахматовским», думаю, так и останется в памяти всех. И вот уже, перейдя Кадыровский мост, мы подходим к памятной доске в честь маршала Маннергейма. Наши правители совсем что ли белены объелись?

Официальные СМИ сообщают: «Карл Маннергейм в Финляндии считается национальным героем. Тридцать лет его жизни при этом связаны с Россией: он служил при императорском дворе в Петербурге, участвовал в русско-японской войне, командовал частями российской армии в Первую мировую.

После прихода большевиков к власти Маннергейм уехал в Финляндию, где стал главнокомандующим. В 1941-1944 годах он возглавлял финские войска, воевавшие против СССР, но вопреки требованиям Германии не стал наносить удар по Ленинграду с севера…».

Вот и пусть в Финляндии он считается героем, это дело самих финнов. Но нагло врать, что Маннергейм не стал наносить удар по Ленинграду с севера, тоже незачем.

Во-первых, финны держали там свой участок блокады города, и не будь их, не было бы самой блокады. Во-вторых, просто не было у финнов столько сил, чтобы штурмовать Ленинград, да и не входило это в их задачи. Маннергейм понимал, что Гитлер Ленинград ему не отдаст, и под прикрытием немцев он устремился на русский север. Оккупировал всю Карелию, мечтал захватить весь Кольский полуостров, Мурманскую и Архангельскую области. Тоже мне, защитничек России нашёлся…

Я сам родом из Петрозаводска, и хорошо помню руины от финских бомбёжек в центре города. Ленинград, может, финны и не сильно штурмовали, но древнюю Олонецкую губернию, входившую ещё с 12 века в земли господина Великого Новгорода, полностью захватили, переименовали на финский язык все города и посёлки, реки и улицы, собирались оставаться надолго, жаль, Красная армия не дала. Помню и проволоку от концлагерей, расположенных по всему городу. В этих концлагерях погибли десятки тысяч людей, ныне они с небес смотрят на восхваление русскими властями их убийц.

На этом фоне поражают высказывания и путинского пресс-секретаря Дмитрия Пескова о том, что эта личность вызывает споры, но остаётся также незаурядной и представляющей интерес для историков. Впрочем, Адольф Гитлер тоже был явно незаурядной личностью, не пора ли и ему ставить памятник? Да ещё как: с военным оркестром, с парадом подтянутых придворных солдатиков.

Заступился за президента Финляндии, ставшего на сторону фашистской Германии, и наш министр культуры Владимир Мединский. По мнению Мединского, доска в память о Маннергейме преодолевает «трагический раскол в обществе». На мой взгляд, раскол только усиливается.

«Тем вот, кто сейчас там кричит, я хочу напомнить от нас: не надо быть святее Папы Римского и не надо стараться быть большим патриотом и коммунистом, чем Иосиф Виссарионович Сталин, который лично защитил Маннергейма, обеспечил его избрание и сохранение за ним поста президента Финляндии, и умел к поверженному, но достойному противнику относиться с уважением», – прокомментировал Мединский.

 Не трогайте хотя бы Сталина, господин Мединский. Сталину в 1944 году надо было быстрее вывести из войны гитлеровских союзников, он и шёл на переговоры и с Маннергеймом, и с болгарами, румынами, выигрывая время и защищая национальные интересы России. Так в своё время он и с Германией подписал договор о ненападении. Сталин, как бы ни уверял нас Мединский, не брал Маннергейма под свою защиту. Как очень прагматичный политик он понял: Маннергейм в Финляндии – фигура уважаемая и компромиссная, и если его взять и повесить, то у правых партий будет свой мученик. Все преступления были повешены на Ристо Рюти. Маннергейм был исключён из списка военных преступников, но это не равносильно тому, что сейчас мы должны ему вешать памятную доску.

На Карельском перешейке и в Карелии к этому времени финские войска были вынуждены отступить. Сначала Германия перебросила в Карелию часть войск из Эстонии, но впоследствии была вынуждена их забрать. Финляндия стала искать пути для выхода из войны. 4 августа 1944 вместо ушедшего в отставку Рюти президентом страны стал маршал Маннергейм.

Узнав о протесте, высказанном немецким посланником против намерений Маннергейма выйти из войны, последний жёстко ответил: «Он в своё время убедил нас, что с немецкой помощью мы победим Россию. Этого не произошло. Теперь Россия сильна, а Финляндия очень слаба. Так пусть сам теперь расхлёбывает заваренную кашу…». Вот и всё мнимое благородство маршала, пригнул его Сталин, он и побежал на другую сторону, как всегда делают слабаки.

19 сентября 1944 года в Москве было подписано соглашение о мире между Финляндией и СССР.

А тем же, кто фальшиво делает из Маннергейма пламенного русского патриота, я скажу: почитайте документы. Ещё с 1918 года и до конца дней своих маршал делал всё, чтобы переиграть русских. Сначала выиграл гражданскую войну в Финляндии, вырезав всех красных финнов, затем бросил десантные группы в Карелию, стараясь поднять там восстание.

Специально для защитничков Маннергейма, от Пескова до Мединского, от Сергея Иванова до Полтавченко и прочих, публикую обращение этого «русского генерала». В 1918 году он писал:

«Воззвание ко всем рабочим Финляндии!

Большинство из вас – честные люди, которых принуждением заманили в ряды красной гвардии бандиты и смутьяны. Заканчивайте это, выйдите из безнадежного сражения, которое приведёт к гибели вас и ваши семьи.

Ложью завели вас на неверную дорогу, и вы это видите теперь, когда наши победоносные войска приближаются к вам по всех сторон. Вы ещё можете спасти свою жизнь, если сдадите ваших руководителей и оружие. Достаточно пролито крови граждан из-за бунта красных русских свиней…

Верховный главнокомандующий войсками Финляндии

Генерал Маннергейм…».

Впрочем, для всех этих мединских мы и сейчас «красные русские свиньи», которых и надо гнуть через колено, ни о чём не спрашивая.

После победы белой армии в Финской гражданской войне весной 1918 года был приказ Маннергейма, так называемая «Клятва меча»: «Я не вложу меч в ножны, пока народы Карелии не будут свободны от ига большевизма». Он был обеими руками за экспансию Финляндии и присоединение к ней Республики Карелии. В 1919-1922 годах он никоим образам не противостоял военным экспедициям – вторжению в Карелию финских добровольческих отрядов. В 1941 году финская армия не остановилась у границ 1920 года, взяла Олонецк, Медвежьегорск, форсировала Свирь, заняла Подпорожье. Начиная с 1918 года Маннергейм поддерживал отделение Карелии от России и в 1941 году это осуществил. И только в 1944 году, когда понял, что Советский Союз не будет повержен, от этого отказался.

Глава администрации президента Сергей Иванов выразился так: «Как говорится, из песни слов не выкинешь. Никто не собирается обелять действия Маннергейма после 18-го года. Но до 18-го года он служил России, и если уж быть совсем откровенным, то он прожил и прослужил в России дольше, чем служил и жил в Финляндии».

В свою очередь, кремлевский пресс-секретарь Дмитрий Песков прокомментировал это так: «Действительно, до сих пор личность Маннергейма вызывает споры. Но однозначно совершенно можно сказать, что это личность незаурядная, это личность, имеющая отношение к нашей истории…».

Петербуржцы явно не одобряют решения властей. Они могут оскорбиться тем, что вопреки их воле, вполне ясно выраженной, им навязан мемориал личности, непосредственно участвовавшей в самом страшном событии в истории города – в блокаде, которая унесла почти миллион жизней их предков. Они могут начать сопротивляться этому решению через институты парламентской демократии. Например, через суд. Или через митинги. И что же? Губернатор Полтаченко кинет на них национальную гвардию? Не для этого ли она и создавалась? Карать за нелюбовь к союзнику Гитлера и виновнику гибели миллионов блокадников?

Вспоминаю своего учителя, наставника, давшего мне рекомендацию в Союз писателей, замечательного писателя Дмитрия Гусарова. Он один из зачинателей нашей военной прозы, его роман «За чертой милосердия» – это уже русская классика. Но воевал-то Дмитрий Гусаров в лесах Карелии, и воевал с теми самыми неоднозначными финнами, командовал которыми маршал Маннергейм. Если маршал такой хороший, то может, он и на самом деле «освобождал всю Карелию и город Петрозаводск от этих грязных русских свиней?». То-то этот роман последние годы не переиздают. Не с теми врагами воевал Дмитрий Гусаров, надо было сдаться.

И вообще, как теперь в моей родной Карелии отмечать День победы, если её оккупировали, а затем и освобождали именно от благородных финнов? Кстати, в том же Петрозаводске тоже давно уже иные чиновники носятся с идеей памятника тому же Маннергейму, сейчас их ещё эта мемориальная доска подхлеснёт, с участием высших лиц государства.

А вот воспоминания жителей Карелии о периоде оккупации:

– Мне тогда было шесть лет. Отец привёз меня в комендатуру по требованию финнов. В кабинете сидели двое в белых халатах. Один держал мои руки за спиной, а что делал другой, я не видел, только почувствовал жуткую боль. После этого на моём теле на всю жизнь осталось выжженное клеймо в виде буквы V, что значит «vanki», то есть «заключённый, пленный», – так вспоминает годы оккупации бывший житель посёлка Ильинский Иван Молостовкин.

– Мы с матерью были обязаны ходить на работы, назначенные финскими властями, пилили лес по два кубометра в день. Работали по двенадцать часов, едва ноги переставляли от голода – кроме 300 граммов муки другой еды не было. Смешивали с мукой солому, опилки и пекли хлебцы. Первое лето ходили за грибами и ягодами, а потом, когда в лесах объявились партизаны, финны запретили и это. Нарушителей режима лишали и без того скудного пайка или сажали в кутузку, – рассказывает ещё один свидетель событий военных лет, живший тогда в посёлке Кузаранда, Владимир Мухин.

Подобные воспоминания до сих пор не дают покоя тысячам жителей Карелии, пережившим финскую оккупацию. Они бы и рады забыть, но события последних лет вновь разбередили старую душевную рану. Сначала карельские суды с подачи властей Карелии лишили сотни бывших узников статуса и льгот, мотивируя это тем, что жители оккупированных территорий не имеют права причислять себя к узникам. На судебных процессах стариков доводили до слёз выступления чиновников, уверявших, что в оккупации было не так уж и плохо – кормили, платили за работу. Мол, за что вам давать льготы?!

Очередным ударом по чувствам стариков стала растиражированная в СМИ идея об установке в Петрозаводске памятника финскому генералу Густаву Карлу Маннергейму, возглавлявшему армию Финляндии во время войны и воевавшему на стороне гитлеровской Германии. С такой инициативой выступил председатель комиссии по внешним связям Петрозаводского городского совета Владислав Грин. Он предложил установить памятник Маннергейму в центре поселка Шуя и приурочить это событие ко дню рождения финского генерала. Поражает, что с подобными идеями и в Петрозаводске, и в Москве, и в Петербурге выходят не финны, не карелы, а мединские и грины, им-то что надо?!

Ведь эта установка Доски и на самом деле, знаковое событие, прежде всего для Карелии и Ленинграда, – конец Дня Победы.

  Теперь по поводу слов главы администрации президента Сергея Иванова: «Никто не собирается обелять действия Маннергейма после 18-го года. Но до 18-го года он служил России, и если уж быть совсем откровенным, то он прожил и прослужил в России дольше, чем он служил и жил в Финляндии…».

  Замечательно, тогда давайте, Сергей Борисович, выскажитесь и по поводу смелого и храброго советского генерала Андрея Власова, не будем обелять его действия в составе войск Вермахта, но до этого он служил Советскому Союзу, защищал Москву. Не пора ли в центре Москвы поставить памятник одному из её спасителей? Если уж быть откровенным, то генерал Андрей Власов неплохо служил в Красной Армии и неплохо воевал, и в Китае, и в других местах, гораздо дольше, чем он служил Гитлеру. Один из фашистских лидеров пробовал познакомить Деникина и Власова. Деникин сказал: «Я не знаю такого генерала» – «Но вы же оба сражались против большевиков?». На что Деникин ответил: «Я-то им не присягал».

Можно вспомнить и других, ту же бригаду Каминского, которая, между прочим, освободила от немцев Прагу, уже позже туда вошли советские войска. Может, забыть о службе Каминского у немцев и дать звание Героя России? Учился в Советском Союзе и генерал Гудериан, тоже требуется памятник?

У каждого из коллаборационистов и союзников Гитлера были и иные периоды. Но, самое главное: вспомним и будем почитать прекрасного талантливого австрийского художника Адольфа Шикльгрубера, мы же не будем, как советует Сергей Иванов, обелять его действия в сороковые годы, но в двадцатые и даже в тридцатые в его жизни было много достойного. Не пора ли в Австрии ставить ему памятники? Можно и в России, он высоко ценил русскую живолпись и литературу.

После этого скандального на весь мир жеста с памятной доской «русскому» генералу Маннергейму, даже неудобно что-то возражать нашим братьям украинцам, возвеличивающим своих национальных героев Степана Бандеру и Романа Шухевича, ведь они, как и Маннергейм в Финляндии, всю жизнь сражались за ридну неньку Украину.

Слава героям! Героям слава!

И кого теперь понесут на Бессмертный Полк Сергей Иванов и Дмитрий Песков, Мединский и Полтавченко? А кого нести карелам в День Победы? Тоже Маннергейма? Может, уж сразу с портретом Гитлера выйти?

Если не Гитлера, то обязательно с портретом Розенберга, родившегося на просторах Российской Империи, нашего русского умного немца? Розенберг родился в Таллине, учился при советах в МГТУ, и советская власть очень хвалила его как человека и студента...  Выдающийся наш соотечественник Альфред Эрнст Вольдемарович Розенберг, тоже «русский генерал», много сделал для России на партийной работе, проявил себя как талантливый мыслитель и организатор… Его тоже можно на Бессмертный полк понести. А если всерьёз, уверен, на будущий Бессмертный полк кто-то наверняка придёт с портретом маршала Маннергейма.

Больше всего меня поразил почётный караул при увековечении памяти Маннергейма. Завтра этот караул будет увековечивать память генерала Власова, Розенберга, всех, кого прикажут. А где воинская честь?

Пишет в интернете один старый петербуржец: «У меня родня от голода погибла в блокаду Ленинграда. Маннергейм – фигура не спорная для тех, кто погиб от голода и бомб. Он руководил блокадой на Финском направлении, жал руку Гитлеру, подарки ему отправлял, точка. У него есть заслуги перед Финляндией, финской государственностью – там ему памятники стоят, помнят его там и чтут. В России он получил знания и военный опыт, который использовал после против Советского Союза (России). В городе Герое Ленинграде (Петербурге) подобное кощунство над памятью, смертями соотечественников – вызывает гнев. Товарищам Мединскому, Чурову (он фанат Карла Густовича), Иванову и прочим надо заниматься своей работой, а не чёрт знает чем. Лучше сидели бы дальше и ничего не делали, чем устраивать подобное. Надеюсь, как горожанин, это «сокровище» исчезнет. Как можно скорее…».

Кстати, это не только я подметил. Читаю в интернете: «Еще одно последствие героизации Маннергейма – это утрата Россией морального права делать замечания «украинским партнёрам» за героизацию Бандеры, Шухевича и Коновальца. Ну, фашисты. Ну, пособники Гитлера. Ну, проводили нацистский геноцид. И что с того? Что вы теперь, русские, можете сказать в свое оправдание? Не в наше, а в своё?»…

 Возразить нечего.

Обелителям финского маршала приведу один из документов из семитомника о Нюрнберском процессе: «Показания полковника гитлеровской армии Хорста Кичмана, бывшего военного атташе в Финляндии, от 27 декабря 1945 г.»  (Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сб. материалов в 7 т. / Под обш. ред. P.A. Руденко. М., 1958. Т. II. С. 660-662).

  «Когда в ноябре месяце 1941 года я посетил генерала Тальвелла в его штаб-квартире в районе города Аунос, он в беседе рассказал мне, что по личному поручению маршала Маннергейма он ещё в сентябре 1940 года одним из первых установил связь с германским верховным командованием в деле совместной подготовки нападения Германии и Финляндии на Советский Союз. Как сообщил мне далее фон-Альбедилл, в феврале или марте 1941 года в ставке Гитлера происходили дальнейшие переговоры о планах подготовки нападения и ведения войны против Советского Союза. В этих переговорах участвовали начальник Генерального штаба вооруженных сил Финляндии генерал-лейтенант Гайнрихс и представитель того же штаба генерал-лейтенант Эквист. Таким образом, в результате переговоров, начатых с сентября 1940 года между правительствами Германии и Финляндии, а также их верховным командованием, было достигнуто полное согласие о совместной практической подготовке к войне против Советского Союза, что, как известно, в июне 1941 года было осуществлено путем вторжения германских и финских войск на территорию СССР. В октябре 1941 года второй помощник германского военного атташе в Финляндии майор Шлютер в беседе сообщил мне, что командир 163-й пехотной дивизии 110 генерал-лейтенант Энгельбрехт в начале июня 1941 года, ещё до начала военных действий на Восточном фронте, прибыл из Норвегии в Финляндию для подготовки к операциям против русских войск и захвата полуострова Ханко. За несколько дней до начала войны войска дивизии Энгельбрехта уже были переброшены через Швецию в район полуострова Ханко. В конце 1942 года, на приёме у германского посла в Финляндии фон-Блюхера, я встретился с начальником германской военной миссии в Финляндии генералом от инфантерии Эрфуртом. В присутствии Блюхера Эрфурт рассказал мне о том, что ещё за 14 дней до начала военных действий против Советского Союза он по приказанию германского генерального штаба прибыл в Хельсинки в гражданской одежде для связи со ставкой Маннергейма. Финский генерал-лейтенант Эквист в то же время с такими же целями был командирован в Берлин в качестве начальника финской военной миссии при ставке Гитлера. Говоря о миссии немецкого генерала Эрфурта в Финляндии, фон-Абельдилл рассказал мне, что на совещаниях между представителями германского и финского командования в первой половине июня 1941 года по вопросу подготовки нападения на Советский Союз, кроме генерала Эрфурта, принимали участие генерал-полковник фон-Фалькенхорст, позднее командующий немецкой лапландской армией в Финляндии, и его начальник штаба генерал-майор Бушенхаген. Перед отъездом в Финляндию я познакомился в Берлине с отчётными материалами германского военного атташе в Финляндии Россинга, из которых установил, что он не только являлся участником и организатором тайных переговоров, но был в курсе всех практических планов и мероприятий по подготовке нападения на Советский Союз, так же, как и германский военный атташе в Финляндии, содействовал своим участием в осуществлении их».

На мой взгляд, увековечение маршала Маннергейма, как белого генерала, связано с общей попыткой нынешнего режима однозначно встать на сторону белых сил. Недаром фанатик белого движения Владимир Чуров так старается. Установка мемориальной доски Карлу Маннергейму, а также присвоение в тот же день, 16 июня, имени Ахмата Кадырова мосту через Дудергофский канал в Красносельском районе Санкт-Петербурга – явления знаковые. Думаю, что после этого наша история пойдёт по другому пути.

Поставьте памятник Гитлеру!