Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ 
Другу нашему драгоценному Тимуру Зульфикарову – Дервишу, Ходже Насреддину современности – стукнуло – 800!
Ух ты, ошибочка вышла, преувеличение – десятикратное!
Конечно же, друзья дорогие, ему всего-навсего 80 лет исполнилось. Которые он прожил жарко и ярко. Радуя нас роскошной своею восточной и одновременно трепетно русской гениальной поэзией.
Сейчас он далеко от нас, наш мудрый Певец. Решил отдать дань любви и благодарности прародине своей. И мы, тоскуя, ещё более возлюбили его неумирающее былое присутствие среди нас.
И конечно же, он есть, был и будет нашей «Свежей трепетною шалой изумрудной Ветвью на Вечном Древе Русской Красоты!..».
Редакция
Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ
ВРАТА ОТКРЫТЫ
ВЕТЕР
…Дервиш сказал:
– Я бродил по многим мудрецам… храмам… книгам… библиотекам… пыльным дорогам… странам… народам… городам… в поисках земной мудрости…
И вот, в конце земной дороги, стою перед Богом и чувствую себя, как Идущий с пиалой воды вдоль необъятного океана, иль муравей, ползущий по Пирамиде Хеопса… и даже меньше муравья…
О, Господь! И зачем были странствия эти?
И зачем Тебе двуногий муравей…
Зачем Тебе Бредущий с пиалой воды вдоль океана…
Зачем…
На земле никто не знает…
На земле нет мне ответа…
Так открываются долгожданные Врата в Царствие Небесное…
В Вечные Селенья…
Только там я узнаю, зачем по земле я прошествовал… промаялся…
Старцы Двух Миров говорят, что там нет времени, нет ветра…
А я, заблудший двуногий муравей с пиалой на берегу океана, все ещё люблю до костей проникающий живой ветер… ветер… ветер…
И маки, рассыпающиеся в майских травах ветреных…
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Мой вечнображный и оттого бессмертный Тысячелетний брат Омар Хайям
С гранатовым кувшином мусалласа…
Мой древний друг – погонщик вечный тленных караванов Саади
С неистово нагой ночной ширазскою тюрчанкой
Уходят окрыленно неизбывно непереносимо вдаль… вдаль…
И только пыль… пыль прощания непоправимого неизъяснимого
В глазах моих слезящихся – от них... от них…
И!.. Всё ближе… ближе… ближе…
Апостол Ада… Адописец Данте
Зовёт… манит… повелевает… влечет меня… за все грехи мои…
А я хочу, минуя Ад,
Вернуться в Рай – откуда вышел я…
Где лев родной рычит…
Где змей родной шипит…
Павлин родной кричит…
Где Девы кровью первою родною
И Отрока струей жемчужною родною
Ещё не тронутые…
Не забрызганные… не замутненные… не опьяненные…
Родные… Но ещё не Кровные –
Бродят Евва и Аддам…
Где жемчуга текучие
Ещё не встретились с текучими гранатовыми зернами…
ГЮЗЕЛЬ
Я притомился… увял… и блаженно уснул
На твоих нежно-юных сметанных податливых качливых
Неистово лепетных талых холмах…
На твоих всхолмиях… лунных округлостях…
Извивах… изгибах… ягодицах… грудях… пропастях… живительных ручейках…
А ты не спала.
И все содвигала алчно бешено качала ночную вселенную
Девьего млечного необъятного ненасытного тела… тела… тела…
Ах Господь!.. Где душа у горящей плодообильной чреватой чадом девы?..
А всё всю ночь раздвигала колени – жемчужные луны
И всё уповала… дышала… губами душила…
Металась свежепойманной птицей иль рыбой
В бухарских павлиньих уже охладевших моих курпачах подушках одеялах…
И только под утро
В цветущих древнеперсидских сиренях дурманно-туманных
Неслышно нехищно бесплотно ушла… ускользнулась… оттрепетала…
…Потом я проснулся… блаженно опустошенный…
Навеки влюбленный и потому навек одинокий…
А на бухарской эмирской фазаньей подушке –
Огнянный смоляной долгий как брачная ночь перводевственников,
Волос… волос… извилистый, как тропинка в горах
Волос… подрезанный колос…
И все ещё вьётся… колеблется… дышит… надеется… бьётся
Как змея гюрза в водопаде
Скользит… ускользает… льётся… лиётся…
А я все шепчу твоё имя: Гюзель!... Гюзель…
Змея – гюрза в водопаде… Гюрза в водопаде…
Гюрзель!.. Гюрзель!..
Не уходи!.. Не теряйся!..
В Водопаде седом Бытия – не рассыпайся… не растворяйся…
А то мне на Земле без тебя – одиноко…
Как позабытому на подушке безвинному волосу…
ДОБРАЯ ВЕСТЬ
…Дервиш сказал:
– В молодости – Ворота открыты для добрых вестей…
В зрелости – Калитка…
В старости – форточка…
Я стар. Я живу с вечно открытой форточкой…
И что?..
Где добрые вести?..
Господь мой!..
Что медлишь?..
ЗОЛОТАЯ СТАРОСТЬ
Золотая айва в золотом листопаде
На дороге пустынной туманной
Плывёт… ворожит… опадает…
Золотые плоды и листва золотая – опали
Лишь одна золотая айва
На верхушке – нагой ледяной
Упасть опоздала
И от ветра дрожит… уповает…
Так любимые жёны и други мои
Как плоды золотые и листья хмельные
Ушли… Затерялись… Опали… Увяли…
Улетели… Пропели… Пропали…
Только старость моя –
Золотая айва – в жизни всё потерявшая
Но ничего не забывшая… Не запамятовавшая…
В опустелых холодных ветвях
Одиноким плодом
Шевелит…
Всё надеется
Всё не смиряется
С тленом повальным златоопадным…
А кто смиряется?..
КОСТРЫ ЛЮБВИ
…О, где твои кости, моя прабабушка?..
Где твоя могила?
А я, твой непутевый правнучек, не знаю…
Но душа твоя летучая, певучая со мной…
Памяти моей прабабки –
цыганки Парасковьи Лодыгиной
…У старой кибитки
Я встретил цыгана,
Чей табор давно
В дальних далях пропал…
Цыган одинокий
Пиликал на скрипке
И песнь о великой
Любви напевал.
Цыган одинокий
Скитался со скрипкой
И песнь о великой
Любви напевал:
«Цыгане не любят,
Когда их не любят,
А любят любовь
Навека!.. Наповал!..
Ромалы не любят,
Когда их не губят
От горькой любви –
Я не раз погибал!..
Ромалы не любят,
Когда их не губят!
От сладкой любви
Я не раз воскресал!..
И вот я остался
Совсем одиноким…
И кони, и люди
Ушли навсегда…
Но!.. Я всё надеюсь
И жду золотую!..
Любовь огневую!
Любовь на века!..
(Навзрыд! На века!..)
Чтоб вместе гореть нам!..
Чтоб вместе сгореть нам!..
Последним костром
В золотых камышах!..
От этих костров – зарождаются люди!..
От этих костров – жизнь бушует в веках!..
От этих костров – появляются люди!..
От этих пожаров – жизнь бьётся в веках!..
Но!.. Люди забыли
В безумных машинах,
О том, что по свету
Кочует Любовь!..
И только цыгане ещё не забыли
О том, что Любовь –
Это Божий Костёр!..
И только кочевники
Ещё не остыли,
Ещё не забыли
Про Священный Огонь!..
Цыгане не любят,
Когда их не губят!..
А любят, когда их сжигает Любовь!..
От этих костров – зарождаются Люди!..
И жизнь загорается – от этих Костров!..
От этих Костров – зажигаются Люди!..
И жизнь начинается – от этих Костров!..
От этих Костров – появляются Люди!..
И жизнь продолжается во веки веков!..
7 мая 2016 г. Душанбе.
Написано за 30 минут
КТО НАС ЖДЁТ В РАЮ
Мудрец говорит:
– Матери не умирают, а ждут нас в Раю…
Рай – это сады матерей…
И!.. Всё нам чудится,
Что в Раю,
В вечноцветущем неопадном Саду, – ждут нас, возлюбленных чад-дитять,
Наши матушки и батюшки…
О Боже!..
И вдруг и они
Вспомнили, как были чадами
У колен своих отца и матери,
И ушли к ним…
И тогда –
Кто нас ждЁт в Раю?..
И тогда в Раю –
Вы будете ждать
Ваших чад…
Ах!.. Ах!.. Ах!..
Ай!..
И мудрец улыбнулся:
– Быть может, я не мудрец…
Нет мудрости на земле… Вся мудрость – у Аллаха.
А на земле – вся мудрость у детей…
И потому мы так тянемся к детям…
Учимся у них…
МЕЧ ВРЕМЕНИ
…Дервиш сказал:
– В Руках у Творца – всего Один Меч…
Меч Времени!..
И всякого живого Господь сокрушает, посекает Мечом Этим!..
Кроме великих Пророков!..
Царей!..
Поэтов!..
Тут бессилен даже Меч Бога!..
Тут притупляется! Смиряется Меч!..
ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ
Осень, осень…
Журавли пролетели…
Только пёрышко бьётся
На горячей ладони моей…
Осень, осень…
Журавли улетели…
Да и перышко стихло
На ледовой ладони моей…
Осень… Осень…
Зачем ты приходишь
Осень… Осень…
Зачем ты уходишь…
Осень… Осень…
Журавлиное пёрышко… пёрышко…
То трепещущее…
То умолкшее…
ПУЛЯ
Пуля... пуля моя...
Ты летишь и поёшь журавлём в поднебесье...
Но журавль
Не весёлый горячий весенний...
А холодный... печальный... осенний...
Пуля... пуля моя...
Ты летишь и поёшь
Свою древнюю песню –
От которой леса и поля и душа
Холодеют...
Пуля... пуля моя...
Журавли улетели... пропали... пропели...
Ну, а ты всё летишь и поёшь
Свою древнюю тошную скучную песню…
Пуля... пуля моя…
Журавли улетели…
Ну, а ты все летишь и поёшь
Над могилами и колыбелями…
Пуля… пуля моя…
Скольких ты увела… унесла…
А меня всё жалеешь…
Пуля… пуля моя…
Где ты… Где ты?
Что-то я притомился… устал…
От твоей неоконченной
От твоей затянувшейся раздирающей песни...
РОДИНА ХОДЖИ НАСРЕДДИНА
…У великого Странника, героя фольклора 43 стран и 100 народов спросили:
– Мудрец, как чувствуешь ты себя в России и в Таджикистане?..
Среди родных, заботливых, любящих тебя русских и таджиков?..
Ходжа, у которого вместо языка всегда был огненный перец, улыбнулся:
– Я живу среди русских –
Как павлин среди куриц…
Я живу средь таджиков,
Как кит средь арыков…
РУСЬ – ВОИТЕЛЬНИЦА
Перестройка… перестройка…
В поле – глушь… бурьян да мышь…
По-хозяйски, словно волки,
Рыщут инородцев орды…
И уже не отличишь –
Где деревни?..
Где погосты?..
Русь!.. Молчишь?..
Русь!.. Меч таишь?..
О, Молчальница!..
Смиренница!..
Доколь?.. Доколь?..
Доколе?..
…А ведь Спас взошел на Крест,
Потому что нёс не Мир, но Меч!
И оттого был человеком,
А стал Богом…
Русь!.. Доколь?.. Доколь?..
Доколе?..
Меч возьмёшь –
И станешь Богом…
ТЕНИ РАЯ И АДА
Утренний сон
Так хрупок… так дымчат… так близок…
Так скоротечен… так сладок…
Можно коснуться руками.
Те тени святые… родные… скользящие
И ускользающие…
О, Боже!..
Говорят, что Рай – это сладкие Тени мелькающие.
Вот они!.. Вот они – рядом!..
И дышат!.. И улыбаются!..
Вот моя молодая матушка
Печёт пирожки со свежесорванным луком изумрудно-пахучим
И шепчет:
– Сыночек… сынок…
Пора… пора… проснуться…
И шалый майский духовитый медовый ветер… ветер… ветер
Бьётся… льётся в накрахмаленных занавесках моего лазоревого саманного домика…
О, Господь!... Всеотец!.. Вседержитель Летящей Вселенной!..
Моего отца убили, когда я был младенец…
И с того дня – Ты – Отец мне…
О, Господь!.. Говорят… шепчут мудрецы древние,
Побывавшие в Двух Мирах, – что в Твоих небесных Селеньях
Нет Всетекучего Времени,
Но веют Вечные Майские сиреневые ветры… ветерки… ветры блаженные…
И вечно колеблются колышутся тихоструйные вечнонакрахмаленные занавески… занавески…
И вечномладая матушка вечно шепчет:
– Сынок… вечный мальчик…
Просыпайся…
Уже вечные золотистые пирожки
С вечноизумрудным луком
Созрели… зарумянились… в масле златом зашипели… запели…
Ах, Господь!..
Утренний сон так хрупок!..
Так сладок!.. Так дымчат!..
Так близок!..
Так быстротечен!..
Так вечен!..
Говорят, что в Раю в утреннем голубом тумане
Реют веют сладкие вечные нежно-родимые весёлые Тени…
Тени… Тени…
И если их тронешь… заденешь…
Они ещё более развеселятся… возрадуются… разгуляются…
Говорят, что в Аду, в вечернем знобком тумане
Те тени родные печалятся… страждут… рыдают…
И если их тронешь… заденешь…
Они ещё более опечалятся… поникнут…
И ещё более разрыдаются…
О! Боже!..
О! Судья Всепрощающий…
О! Как Твоё сердце не разрывается…
ЧАША ЖИЗНИ
Ах, Чаша Жизни наклонилась…
И вот-вот расплещется
В моих перстах морщинистых,
Как головы печальных многомудрых черепах…
Господь!..
А я всё пью, сосу, цежу согбенный,
Из Чаши Жизни наклоненной –
Хотя давным-давно
В Ней нет вина,
А лишь – одна вода…
Одна вода…
Но! Я всё пью из Чаши опустевшей –
Среди хмельных друзей
И жгучих спелых дев –
Которые давным-давно
Покинули Сей Свет…
…Но вечно веселятся в двух мирах –
И там…
И здесь…
ЗАВЕЩАНИЕ
Пусть бесы графоманы
Сыплют на меня Песок Забвенья!..
Пусть я – от одиночества и старости –
Стал жёлтым как осенние сады…
Я всё равно останусь
Свежей трепетною шалой Изумрудной Ветвью
На Вечном Древе Русской Красоты!..
Тимур Касимович! С юбилейной юношеской датой! Прочёл почти всё Ваше! Прозу и поэзию, и публицистику. Восторгаюсь энергетике Красоты и Мудрости, которая от вас исходит. "Лет до ста расти вам без старости!". Ваш давний почитатель.