Владимир БОНДАРЕНКО. ВЕЛИКИЙ ДЕРВИШ. К 80-летию Тимура Зульфикарова

 

Владимир БОНДАРЕНКО

ВЕЛИКИЙ ДЕРВИШ

К 80-летию Тимура Зульфикарова

 

17 августа исполнилось 80 лет знаменитому поэту и прозаику, драматургу и сценаристу Тимуру Зульфикарову. А он всё также неутомимо трудится, пишет, пророчествует… Свою дату наш друг Тимур отмечает на родных таджикских  землях, если вообще отмечает.  Может быть, всё в том же Зимчуруде, где живёт на даче у своих друзей. Как и положено великому Дервишу, он и впрямь человек без возраста.

Он и на самом деле мудрый Дервиш, и такой же бездомный, как положено Дервишу, лишь мечтающий о своем домике  в Варзобском ущелье, который могли бы подарить своему таджикскому пророку власти родной республики. Кто бы как ни относился к нему лично, факт остается фактом – литераторов такого масштаба и с таким международным признанием у таджикского народа сегодня практически нет… Впрочем, мало таких ярких талантов и в России.

Он – достойный продолжатель династии Тимуридов слова. Он – архаист и новатор, авангардист и консерватор одновременно. Его близкий друг Владимир Личутин, сам северный кудесник слова, искренне считает, что: «Кровь восточная слилась в Зульфикарове с русскою кровью, смешались языки, миры, причуды, затеи. И все же жара Востока оборола стылый север: ибо родина бывает одна, и зов её, запечатленный тысячью милых с детства примет, куда сильнее, памятнее, подробнее, хмельнее будущей городской науки. Зульфикаров пишет на русском, но он таджик, и потому стихи гор куда приметливее, пространнее, сочнее стихов заснеженных новгородских равнин…».

Как и многие мировые открытия поэзии последнего времени он весь – на изломах своего времени, своего пространства. Тимур Зульфикаров вольно мог существовать и чувствовать себя только в границах Империи, а если её нет, или уже нет, он продолжает её сам на страницах своих книг. Лишь имперскому поэту вольно бродить и по мусульманским, и по буддистским, и по христианским просторам, и нигде не быть чужим, везде находить пристанище, везде продолжать свою песнь. Кто её остановит?

В России живы пока ещё кудесники древних слов и понятий, среди них и Тимур Зульфикаров. Прикасаясь к его перу всё становится метафорическим, всё уходит в мистическую хранимую вечность. Значит, жива ещё и великая русская литература. Его Восток – это уже понятый и принятый нами, русскими, Восток. Это наша Ойкумена, наша окраина всё ещё Империи. Её продолжает петь в своих песнях, сказах, мифах и поэмах рожденный в 1936 году в таджикском селении, но выросший в России и на русской литературе Тимур Касимович Зульфикаров.

По сути своей он прост, как и просты его песни, которые поёт его очарованная ученица, певица Ирина Дмитриева-Ванн.

Только перенесись куда-нибудь вдаль, и по времени, и по пространству, чтобы не мешала нагрянувшая суета, и погрузись в караван его песнопений. Они всё о том же: о любви, о смерти, об одиночестве творца и о могуществе тирана. Что может молвить муравей, ползущий по пирамиде, да и заметит ли он её?

Он отражает своё имперское пространство, в котором проходит и вся наша жизнь. Он улавливает из древности живые духовные слова и оказывается, что они несут тот же смысл, что и раньше, его стихи-молитвы, стихи-заклинания, стихи-откровения о прошлом, становятся услышанными читателями, а значит, и сам автор становится прощённым.

Для меня он и внешностью своей, и поведением своим, неспешной гибкой походкой, всегда как бы являлся из мира дальних давних древних дремучих странствий. Меня его строчки всегда затягивали, закручивали, хотелось дойти до конца всех его слов и понятий, до конца, которого, может быть, и не было. Мне он даже напоминал не восток, а, скорее, Византию и византийский витиеватый стиль. Может, там, в византийском гареме евнухи пели сладким наложницам такие же медвяные и бесконечные сладостные видения и истории. При этом, Тимур Зульфикаров – поэт именно нашего времени.

Его улыбка поэтическая – это хранилище души, о которую разобьётся ни одна волна черных бесовских сил…

Что держит воедино, что объединяет столь несоединимые понятия Востока и России в поэзии Тимура Зульфикарова? Лишь чувство великой Имперьи. Он болен им ещё с детства, он обречён на свою имперскость. «Поэт – и империя, поэт – и тиран, человек – и Бог. Жизнь – и загробные странствия неприкаянной души – вот главная тема моих поэм», – говорит он сам.

Поздравляем тебя, наш дорогой друг, с одной из твоих мудрых дат, твори и дальше свои великие песнопения!