Татьяна ЯСНИКОВА 
Татьяна ЯСНИКОВА
ОКУНАЮТСЯ ВЕТКИ В ЗАКАТ…
* * *
Окунаются ветки в закат,
Наклоняясь, кивают закату.
Ветер севера в том виноват,
Синеглазый насмешник крылатый.
Перед холодом ночи тепло
В догорающем розовом мраке.
Тихо шепчут они: повезло,
Нашим дням позавидует всякий.
Тихо шепчут они: хорошо
Разрастаться в задумчивой чаще.
И сирень зацветает ещё,
Будто снег сумеречный, знобящий.
Будет долгое лето катить,
Свой возок ожиданием полня.
С места пусть ни кусту не сойти,
Все шуметь и священно и вольно.
НА РЕКЕ КУДЕ
Узду нашли, потом копыто,
Потом и голову коня…
Руины – в них не время скрыто,
Они безумие хранят.
Угасшее, как всплески молний,
Полуночное молоко.
Дней бег я буду вечно помнить,
Скитаясь в прошлом далеко.
Ведь миг сближенья – миг утраты.
На землю сумрак упадет;
Конек уляжется горбатый,
Прервется ласточки полет.
У них различные стихии;
Их будут косточки лежать
Столь близко посреди России,
Что больше не о чем мечтать…
* * *
Придешь из древнего поверья –
И не причастна ничему.
Здесь вековечные деревья
Склоняются сквозь свет и тьму.
Потоком катятся машины,
Рассеивая серый смрад.
Блестят узором паутины
Асфальты черных автострад.
И ничего тут не изменишь,
Одно – в предвечное смотреть,
На светоносные мгновенья,
Полеты птиц и статуй медь.
Пустое здесь расчетам верить.
Одно б – клониться в свет и тьму,
Подобно травам и деревьям
Не доверяясь никому.
* * *
Мир спасет красота…
Тяжело склонился мальчик
Под застывшей ношей груза.
Он красив, но прежде жальче,
Что злосчастьем он обуздан.
Он несет для статуй глину,
Для мозаик перламутры.
Он красив в тоске невинной,
Загорелый златокудрый.
Скульптор празднично ваяет
Из мальчишки Аполлона.
Он от скорбей не страдает,
Разве дух, что скован томно.
А потом в садовом парке
В гуще летних ароматов
Ткут и днём и ночью парки
Быль и небыль беззакатно.
Люд возвышенно взирает
На прекрасные изгибы.
Многострунно восклицает:
«Трон и Троя не погибли».
Если б взялся люд за дело,
Наломал бы столько дров!
Он великий, он умелый,
К недеяньям не готов…
Тут его и остановит –
Что незыблемо прекрасно.
Что с несбыточной любовью
Предстаёт пред ним всевластно.
Чем он больше очарован,
Тем он меньше совершает.
Гармонично околдован,
Ни на что не притязает.
* * *
Отцвели сады черемух,
Яблонь, персиков и вишен.
Чуть раздвинешь ветви – омут
Заколеблется, подвижен.
Всякий плод неслышно снимешь,
Будто вор в ночи чужого.
В пустоте над влажной крышей
Тихо виснут бездны совы.
И, огромными глазами
До травинки сад пронзая,
Всё чего-то колобродят,
Будто корни подгрызают.
Но настолько всюду прочны
Стены, изгороди, двери,
Что смеркаются те очи,
Что и молвить не умеют.
* * *
Пласталась в асфальте холодная буря,
По серому серым шипела дождем.
На завтрашний день непонятливо хмурый
Ненастье отправилось за окоем.
Тем кончилось лето, и август явился
С дрожащею песней «не жди да не жди».
А прежде июль своим злом прокатился,
С узлом, а не сердцем в холодной груди.
Так кончилось лето, так струны порвались,
Но сел музыкант, и запела струна…
И вот уже вихрь новогоднего бала
Понесся со сцены – и снова весна.
* * *
Нездешне синее дрожит,
Глубоким кобальтом прельщая.
Природа нынче неживая,
Она не людям говорит.
А говорит она кому –
Другому сердцу моему,
Что холодеет, не сгорая,
Что никогда не умирает,
Которому слова ничто.
Ему б поглубже в горький омут,
Не-жизнь, не-бытие затронуть,
Ни слова не сказав про то.