Сергей ПОМЕРАНЦЕВ. ПОЭМЫ: «МЕРИ-РА И ФАРАОН» и «ОБРЕЧЁННЫЙ ЦАРЕВИЧ»

 

Сергей  ПОМЕРАНЦЕВ

ПОЭМЫ: «МЕРИ-РА И ФАРАОН» и «ОБРЕЧЁННЫЙ ЦАРЕВИЧ»

 

 

МЕРИ-РА И ФАРАОН

Древнеегипетская сказка

 

В Египте много бед приходит из пустынь:
Кочевники, ветра огромной силы.
Но также в них стоят, куда ты взор ни кинь,
Некрополи, что предков воскресили.

В объятиях своих отец сухой песок

Равняет всех – феллаха и семера.  
Уходит человек, когда приходит срок
Ему вернуться в царство Уннефера. 

И даже фараон, живущий средь людей,
Покинет этот мир недолговечный
Затем, чтоб воспарив душою Ба своей, 
На небе стать звездой пятиконечной... 

Был фараон один, любитель разных нег,
Снискавший на гулянках свою славу,
Не зная, что его недолог будет век,
Жизнь тратил на застольные забавы.

Он невоздержан был, не раз переедал 
И по утрам порой болел с похмелья.
Царь для своих утех придворных подобрал
Себе не по уму, а для веселья.

Закатывал пиры правитель без конца
И в роскоши купался бесподобной.
А в это время жил вдали его дворца
Один мудрец из бедного народа.

Хлестали его дом жестокие ветра,
И огород едва спасал от глада.
Так бедствовал всю жизнь несчастный Мери-Ра,
Жена являлась лишь ему отрадой, 

Ведь было красивей её не отыскать:
Стан – сикомор, глаза – два изумруда!
И на судьбу она не думала роптать.
Ну, словом, не жена, а просто чудо!

А славный муж её, воистину, умом
Мог посрамить придворных фараона, 
Но не встречался царь с безродным мудрецом –
Вельможи не пускали его к трону.

Их мудрость навсегда померкла бы в тени
Его умений и познаний дюжих.
Боялись потерять влияние они,
Невежество с ним рядом обнаружив.

Бывает часто так – какой-нибудь мудрец
Заканчивает дни в халупе тесной,
А неучи подчас, пробравшись во дворец,
Ревниво охраняют своё место.  

Но как-то фараон изрядно переел, 
И много выпил в трапезу ночную.
Он страшно от того утробой заболел,
Испытывая боль при этом злую.

Помочь ему в беде никто ничем не мог,
Лекарства боль его не унимали.
И, взор свой устремив в роскошный потолок,
На ложе фараон лежал в печали.

Из свитков жрец один узнал, что вскоре смерть
Ждёт господина вместо исцеленья.
Ему он сообщил: "Должны вы умереть 
Спустя семь дней от этого мгновенья". 

"О боги! – простонал несчастный фараон, –
Я молод, но судьба ко мне сурова!
Ужели лечь во склеп я юным обречён,
И средства нет мне снова стать здоровым?".

"Есть средство лишь одно, – услышал он в ответ, –
Замолвить слово за царя пред богом 
В Дуате должен тот, кто смело на тот свет
За вас шагнёт к Осирису в чертоги!

И если будет он себя отдать готов
За нашего царя во тьму гробницы,
Возможно, Уннефер не будет так суров
И фараон сумеет исцелиться!".

"Так что же? – царь спросил придворных, побледнев, – 
Есть среди вас, кто фараона любит?
Кто примет на себя владыки мёртвых гнев,
Спасёт меня, но жизнь свою погубит?

Я всех возвысил вас, я с вами пировал, 
Достатком одарил и дал награды.
Надеюсь, что теперь, когда момент настал, 
Спасти меня все будете вы рады!".

Однако ни один семер из всех вельмож
Не вызвался стать жертвой его тризны, 
И видел он, что их сейчас колотит дрожь,
Никто не хочет расставаться с жизнью.

"Нам сложно, государь, в Дуате убеждать
Осириса, с ним говорить не просто.
Тут знания нужны! Откуда нам их взять?" –
Воскликнули придворные прохвосты. 

"Ах, вот как? Ну тогда я всех вас пропущу 
Вперёд себя!" – в сердцах им царь ответил. 
"Помилуй! – молвил жрец. – Я срочно разыщу
Спасителя тебе. Есть на примете

Мудрейший человек. Он беден, но почту
За честь сравниться с мудростью его я.
И нечего терять безродному ему.
Сейчас же мы пошлём за Мери-Рою!".  

"Какой-то Мери-Ра превыше всех умом
Придворных мудрецов? Скажи на милость, –
А почему досель не слышал я о нём? –
Воскликнул царь. – Как это получилось?".

"Всё просто, государь, – не знаешь ты его,
Поскольку он сторонится от власти", – 
Солгал лукавый жрец и разыскал того,
Кто мог царю помочь в его несчастьи.  

Доставлен Мери-Ра был к фараону в зал,
Где царь лежал больным на львином ложе,
И к лапам льва мудрец с почтением припал,
Целуя золочёное изножье.   

"Довольно. Поднимись! – сказал ему монарх, –
Ответь мне, Мери-Ра, – ты знаешь тайну,
Как с богом говорить, что в западных горах
Вершит свой суд над мёртвыми печальный?".

"О, добрый фараон, какой бы ни был бог,
Я с ним поговорить всегда сумею", –
Ответил Мери-Ра. "Тогда ты мне бы мог
Услугу оказать, но я не смею

Тебя о ней просить", – сказал притворно царь.
"Приказывай,  просить не подобает
Великому царю. Ты знаешь, государь,
Что вам ни в чём отказа не бывает!" –

Сказал ему мудрец, и голову склонил.
"Ну, что же, – отвечал ему правитель. –
Желаю, чтобы ты в Дуате попросил
Остаться за меня, как мой спаситель!

Мне семь осталось дней дышать среди живых.
Так попроси у бога в час заката, –
Пусть он возьмёт тебя, моей же головы
Не ждёт так рано в царстве без возврата!".

Заплакал Мери-Ра, сказал: "Вот мой удел, –
Меня не допускали к вам в хоромы
Так долго, а теперь, когда я вас узрел,
Я должен быть до срока похоронен...".

Но тут же фараон ему пообещал,
Что сына и жену его одарит, 
Ему же самому среди фиванских скал
Гробницу даст и будет благодарен:

"Я имени не дам забыться твоему!
А сына знатным сделаю. Богатством
Осыплю я жену, и заточу в тюрьму
Любого, кто посмеет к ней касаться!".

"Ещё пообещай мне из дворца прогнать
Своих вельмож, что обо мне лукаво
Молчали и к тебе не думали пускать,
Пускай из сточной пьют они канавы!" –

Просил в слезах мудрец, ведь стало Мери-Ра 
Обидно за нужду, в которой прожил. 
Ответил фараон: "Клянусь их покарать! 
Пусть мысль тебя об этом не тревожит!".

"Что делать? Видно мне сей предначертан путь! –
Сказал мудрец и, выпив яд, взмолился: –
Всё что пообещал, исполнить не забудь,
Чтоб мне не пожалеть, что отравился...".

Он больше ничего не смог уже сказать, –
Яд сделал своё дело очень быстро:
Ударил яркий свет в закрытые глаза,
Коснулись слуха перезвоны систра. 

А после зазвучал уже их целый хор,
Пахнули ароматы. Очень скоро
Увидел Мери-Ра красавицу Хатхор,
Зовущую за западные горы. 

Покинула его в минуту эту жизнь.
Владычица Хатхор спросила строго:
"О, вышедший в Дуат, немедля назовись!".
"Смиренный Мери-Ра, идущий к богу!".

Услышав сей ответ, она его взяла
За руку и чуть слышно обронила:  
"Не бойся, если ты не делал в жизни зла,
Тебя не уничтожит и могила...".

По солнечным лучам они вошли в Дуат.
И там, пройдя ряд областей ужасных,
Где грешники горят, и демоны едят
Отвергнутых Осирисом несчастных,

Достигли наконец  великий древний холм,
Где Уннефер на троне был судьёю.
За ним был Тот и Хор, а перед богом – стол
С напитками и жертвенной едою.  

"Привет тебе, мой бог, двух Истин господин!
Пришел я красоту твою восславить! 
Спустился я к тебе во мрак твоих глубин, 
Решив свой дом с любимыми оставить!" – 

С поклоном Мери-Ра пред троном возвестил. 
"Кто этот человек и как он умер?" – 
У зорких слуг своих Осирис вопросил, 
И "Что-то здесь неладное..." подумал. 

"Достойный человек, он умер за царя, – 
Ответил секретарь с главою птицы, – 
При жизни мудрецом был этот Мери-Ра, 
Но жил в нужде подальше от столицы". 

"Зачем ты к нам пришел, достойный человек, 
Что хочешь ты сейчас от судей грозных? – 
Спросил великий бог. – Ведь твой не кончен век, 
И можешь ты уйти, пока не поздно!". 

"Я выбрал сам судьбу, хочу остаться тут, 
Взамен царя, которого недуги 
Спустя семь дней к тебе сюда же приведут, 
Вдовой оставив царскую супругу", –

Сказал ему мудрец. "Ответь же честно мне, –
Какое отношенье нынче к храмам? – 
Услышал он вопрос. –  Нас помнят на земле
И жертвы нам приносятся исправно?".

"Всё так, как ты сказал, – обилен твой алтарь,
В Египте фараон к богам любезен.
Хоть любит погулять, благочестив наш царь,
Жаль, болен он смертельною болезнью.

Прими же, Уннефер, ты лучше жизнь мою, 
А фараона юного не трогай! 
Смотри, мой господин, я пред тобой стою, 
И взять меня прошу в твои чертоги!" –

Воскликнул Мери-Ра, как фараон хотел.
"Что ж, благородней я не слышал речи! –
Ответил бог-судья, владыка вечных тел. –
Я милосерд, ты здесь теперь навечно!

Меня ты удивил, и юному царю,
Не потому, что он исполнен веры, –
По просьбе лишь твоей, ещё я подарю,
Пожалуй, четверть века к его мере".

И в тот же самый миг в Египте фараон
Поднялся с ложа, став здоров, как прежде.
Осириса почтил обильной жертвой он,
А Мери-Ра осталась лишь надежда,

Что выполнит всё то, что с жаром обещал 
Ему монарх больной, страшась погоста,
И в царстве тишины покорно пребывал,
Но было на земле не так всё просто...

Однажды навестить решила мир людей 
Хатхор, и вот явился к ней с мольбою 
Несчастный Мери-Ра – он о семье своей 
Хотел узнать за гробовой доскою.

Всё ль хорошо у них? Довольна ли жена,
Что с сыном после смерти его стало?
Хатхор была добра и выяснить она 
Всё это мудрецу пообещала.

Когда же получил известия с земли,
Он, как стоял, так и упал со стоном,
Ведь новости его до боли потрясли:
Придворные остались с фараоном.

По их совету царь всем клятвам изменил, 
Как только от недуга излечился, –
Он сына Мери-Ра в темницу заточил, 
А на жене усопшего женился.

Гробницу, что ему царь обещал отдать, 
Расхитили, когда он мир покинул. 
И тело мудреца оставлено лежать 
Вблизи от свалки городской в пустыне! 

Так отомстить ему мерзавцы при дворе 
Посмели за слова живому Хору. 
"А сына твоего на утренней заре 
Казнят и ты увидишься с ним вскоре..." – 

Печальный свой рассказ закончила Хатхор. 
"Я всех их проучу! – мудрец ответил. – 
Узнает царский гнев и смертный приговор, 
Не сын мой, а придворных этих дети! 

Пусть покарает их живой Египта бог 
За подлые советы фараону!". 
И мудрый Мери-Ра, взяв глину из под ног, 
Слепил фигуру Мстителя из оной. 

Сей глиняный гигант был ростом в семь локтей. 
Мудрец прочёл над глиной заклинанье, 
И голем палку взял рукой большой своей, 
Готов услышать для себя заданье. 

"Отправься во дворец, напомни там слова, 
Что сказаны царём мне в час разлуки! 
Меня он обманул, и думаю – едва 
Оправданными были мои муки!". 

Зажёгся жёлтый свет у Мстителя в глазах. 
Он грузно зашагал к горам востока. 
Был страшен этот монстр на глиняных ногах,
И взгляд его был твёрдым и жестоким.
  
С восходом страшный шум столицу огласил,
И был переполох неимоверный –
Из глины истукан нещадно палкой бил
Советников правителя презренных. 

Он до смерти забил пятнадцать подлецов,
А остальные кинулись в ту залу,
Где царь ещё лежал на ложе своих снов
С женою Мери-Ра под покрывалом.

"Спаси нас, государь! – вопили мудрецы,
И крики их наполнили палату. –
Советники твои, вельможи и жрецы
Убиты неизвестным супостатом!".

"Что это за бардак, зачем весь этот крик?" –
Не понимал царь ничего спросонья. 
Но голем перед ним чудовищный возник,
И сердце скрылось в пятках фараона.

Супруга Мери-Ра отпрыгнула к стене,
А фараон постель свою покинул,
И громко произнёс: "Кем послан ты ко мне, 
Могучий Мститель из ожившей глины?".

Тут глиняный палач, что прибыл наказать
Предателей, вдруг густо задымился,
И в облик Мери-Ра буквально на глазах
У этих трусов он преобразился.

И грозно произнёс уже его лицом:
"Ты был спасён достойным человеком.
Он отдал жизнь богам и свой покинул дом,
Чтоб жизнь твою продлить на четверть века!

Ты помнишь ли его? Умерший Мери-Ра 
Меня прислал к тебе о нём напомнить.
Поклялся ты ему, и вот пришла пора
Обещанное наконец исполнить!

Напомню – обещал придворных ты прогнать,
Теперь же их с детьми казнить придётся!
Ты сыну Мери-Ра поклялся также дать
Высокий чин, а он не видит солнца!

Назначь его теперь визирем Двух земель,
Казнённых вещи дай ему к тому же!
Вдову же Мери-Ра, что ты завлёк в постель,
Отправь в Дуат на суд богов и мужа!". 

И понял фараон, как дурно поступил,
Немедленно позвал к себе охрану,
И всех своих вельмож торжественно убил
На углях возле солнечного храма.

А также их детей казнить он приказал.
Имущество убитых дали сыну
От плоти Мери-Ра, и сын в Египте стал
Визирем с золочёным паланкином.

И только лишь когда в гробнице дорогой
Останки погребли его достойно
Со всем инвентарем и связанной женой,
В Дуате Мери-Ра вздохнул спокойно.
 
Супругу в пеленах с упрёком встретил он,
Напомнив о супружеской юдоли.
А юный фараон был мудрецом прощён,
И стал царю служить ужасный голем...

 

 

 

ОБРЕЧЁННЫЙ ЦАРЕВИЧ

Древнеегипетская сказка

 

Люди – слёзы, что пролил обильно
Демиург Вселенной. Испокон
В этом мире, где судьба всесильна, 
На страданья каждый обречён. 

Суждено нам всем болеть и плакать,
Жить, превозмогая боль свою,
Мы идём по жизни в дождь и слякоть,
Каждый миг у бездны на краю.

Мудрецы сулят покой за гробом,
Но кто видел то, что это так?
Не вернулись, успокоить чтобы
Нас, кто лёг однажды в саркофаг!

Боги прячут истинные лики
За улыбкой идолов своих,
И постичь их промысел великий
Маловероятно для живых.

Можно положиться тут на веру,
Но наглядней, мой прочтя рассказ, 
К истине приблизиться примером
Жизни, пересказанной для вас…

                         1.
Жизнь и смерть, удача и несчастье, –
Всё нам предначертано судьбой.
Даже царь находится во власти
Этой силы, как любой другой.

С сотворенья мира лишь немногим 
Удалось её узнать секрет.
Люди, фараоны, как и боги, –
Словно фишки на доске сенет. 

И пока мы думаем, что знаем,
Как устроить верно свою жизнь,
Нами силы высшие играют,
Каждый день преподнося сюрприз.

Некогда в египетской державе
Правил царь – добрейший из царей.
Он купался в роскоши и славе,
Но с годами делался грустней. 

И была серьёзная причина
У владыки мира горевать –
Боги не давали ему сына,
Сына, что мог трон его занять.

И богам молились ежедневно
Добрый царь с царицею о том,
Чтобы осчастливило их небо
Стать однажды матерью с отцом.

Годы шли, а сын не появлялся.
Но однажды сжалилась Хатхор,
Ибо приумножить царь поклялся
Жертвы, что давал ей до сих пор.

И, приняв божественное семя,
В ту же ночь царица понесла,
А спустя положенное время 
Фараону сына родила.

Добрый царь, обрадован известьем,
Поспешил к возлюбленной своей.
Он её нашёл с ребёнком вместе,
И малютка улыбался ей.

Фараон от счастья был, как пьяный.
Не предвидя близкую беду,
Восхищался сыном долгожданным.
Но вдруг ветер во дворце подул,

Грозовые пронеслись раскаты
В лабиринте залов и дворов, 
И под систров пение в палаты
Семь Хатхор явились от богов.

А пришли богини в это место,
Где с ребёнком отдыхала мать,
Чтоб судьбу родившемуся честно
И со знаньем дела предсказать.

Взяв его на руки осторожно,
Осмотрели дивное дитя,
И, вернув наследника на ложе,
Сообщили, очи опустя:

"Фараон уже ребёнка любит,
Но должны мы огорчить царя, –
Юного царевича погубит
Крокодил, собака иль змея".
 
И умолкли, как и звуки систра,
Покидая золотой покой.
Фараон, царица и министры
Опечалились судьбе такой,

Что богини эти предсказали.
Страх и скорбь наполнили дворец.
Но прервал стенанья в пышном зале
Наконец один почтенный жрец. 

Он сказал царю: "Не стоит плакать!
Предсказанье это не беда.
Если сына фараона спрятать
За высокою стеной, тогда  

Не достанут зубы крокодила,
Злость собаки и змеиный яд
Будущего властелина Нила,
И ему беды не причинят!".

Многим это показалось спорным, 
Но, чтоб сына от судьбы спасти,
В тот же день велел своим придворным
Царь для сына замок возвести.

И с рожденья каменные стены
Охраняли мальчика от бед.
Жил он в своём замке неизменно
Так на протяженьи долгих лет.

Избегая предреченной смерти,
Сын царя его не покидал,
Но однажды из окна заметил
Существо, которого не знал.

"Что это бежит, хвостом виляя, 
Рядом с нищим по дороге той,
И при этом весело так лает?" –
Вопросил царевич молодой

У слуги, и тот ответил принцу:
"Существо собакою зовут".
Этот разговор достиг столицы
И дворца за несколько минут,

Потому что отступил от правил
Раб, когда о псе заговорил.
Чтоб увидеть сына, царь оставил
Все дела и к принцу поспешил. 

Найден был наследник на балконе
И в глазах его была тоска.
"Я хочу, – сказал сын фараону, –
Получить забавного щенка!".

Добрый царь задумался, однако
Поразмыслив, сыну сообщил
Почему нельзя ему собаку,
О которой тот его просил:

"Ты семнадцать лет здесь пребываешь, 
И на это воля есть моя,
Ибо твоей жизни угрожает
Крокодил, собака иль змея!

О проклятье мы не говорили
(При дворе такой был уговор),
Но теперь услышь – тебе судили
Молодым погибнуть семь Хатхор!".

И заплакал принц, услышав это:
"Я так ждал, что скоро подрасту, 
И смогу, став взрослым, на рассвете
Вдруг осуществить свою мечту, –

Выйти из дворцовых стен постылых,
Мир увидеть в красоте своей,
Повстречать любовь и, вместе с милой,
На ночь целовать своих детей!

Папа! Для чего я нужен жизни,
Если здесь удел мой прозябать? 
Не смотри на сына с укоризной,
Лучше повели коней мне дать!

Манят меня дальние дороги,
Страны, мне известные из книг,
Пусть твой сын и проживёт недолго,
Но я буду счастлив, хоть на миг!".

Обливалось кровью сердце старца,
С болью понимал в момент сей он,
Что вполне, увы, так может статься, –
Будет сын судьбою умерщвлён.

Было фараону также ясно,
Что посмей он сына отпустить, 
И его династия угаснет,
Но сказал он только: "Так и быть...".

Запрягли для принца колесницу,
Дали хлеба, пива и латук.
С сыном фараон пришёл проститься,
Подарив ему отличный лук.

И сказал он принцу на прощанье:
"Не надеюсь встретиться с тобой,
Если же ты выживешь случайно,
Знай, я буду ждать тебя домой!  

Если будет плохо – возвращайся,
Мой дворец всегда тебе открыт.
А теперь, царевич, отправляйся
Куда сердце юное велит!".

Сын ему на это не ответил,
Руку лишь отцу поцеловал,
И судьбе навстречу он, как ветер,
Резвых скакунов своих погнал. 

И бежал за ним на своих лапах,
Обгоняя колесницы ось,
Из дворцовых псарней взятый папой
Для наследника весёлый пёс.

                         2.
Жизнь и смерть даются людям свыше,
Мы по милости богов живём.
Но пока под солнцем люди дышат,
Будут забывать они о том.

Будут совершать они безумства,
Счастье мимолётное ловить,
Будут их вести по жизни чувства, –
Будут люди гневаться, любить,

Верить, ненавидеть, удивляться,
Лгать, надеяться, желать чудес
И между собой соревноваться, 
Оставаясь прахом для небес.

Так и принц, покинув стены дома,
Преисполнен юношеских сил,
Вдруг увидел этот мир огромный,
И о неизбежном позабыл.

Всё ему казалось необычным
За пределами постылых стен:
Свет зари, весёлый гомон птичий,
Уханье совы и крик гиен. 

В Дельте он увидел бегемотов,
Храмы, пирамиды, города.
Мясо добывал себе охотой,
Рыбу бил острогой иногда.

С рыбаками нильскими общался,
Слушал сказки у костров крестьян.
А потом с Египтом попрощался,
Чтоб узнать красоты дальних стран.

Много принц увидел всевозможных
Мест, о коих с детства так мечтал.
Но скрывал от всех он осторожно
Кто его отец, и отвечал

На расспросы, что он сын солдата,
Но отец ему доставил боль: 
Когда мать ушла в страну заката,
Женщину чужую он привёл.

Юноша, злой мачехой гонимый, 
Дом родной покинул навсегда,
И теперь, отвергнув своё имя,
Бродит по земле туда-сюда.

И вот так наследник властелина
Жил в нужде, не узнанный никем.
А когда добрался в Нахарину,
Обессилел от дорог совсем.

Подскачив на кочке, колесница
Развалилась, превратившись в хлам.
Принц уснул в степи, а на зарнице
Местных юношей увидел там.

С ними он душевно отобедал.  
На вопрос – откуда он такой? –
Сын царя легенду им поведал,
Что бежал от мачехи плохой.

Мол, лишившись мамы настоящей,
Стал чужим он в хижине своей.
"Ну, а мы пришли к высокой башне, –
Отвечали юноши, – ведь в ней

Жениха ждёт местная принцесса,
Говорят, редчайшей красоты!
Если хочешь, можешь с нами вместе
Попытать удачу там и ты!

Кто допрыгнет до окна девицы,
Проявив умение и прыть,
Сможет на принцессе той жениться
И полцарства с нею получить!

Прыгаем мы каждый день, и всё же
Не достигли цели мы своей,
Ибо прыгнуть в высоту не можем
До окна на семьдесят локтей!" 

И решил наследник фараона,
С интересом выслушав о том,
Посмотреть как скачут увлечённо
Юноши под девичьим окном.

Утром к башне он пришёл с друзьями.
Вдруг увидев девы красоту,
Прыгнул так, что до оконной рамы
Долетел, взяв эту высоту!
  
И его в уста поцеловала
Юная принцесса в тот же миг,
Обняла скитальца и сказала: 
"Не робей, теперь ты мой жених!".

И была она такой красивой,
И теплом её светился взгляд,
Что царевич был уже не в силах
С башни спрыгнуть от неё назад.

Сообщили всё царю, и тут же 
Во дворец влюблённых привели,
Видеть дочки будущего мужа
Ведь хотел правитель той земли. 

Рассмотрев на юноше передник
Тонкой ткани с золотым шитьём, 
Царь спросил его: "Ты чей наследник?
Кто отец тебе и где твой дом?".

"Жил в стране египетской когда-то, –
На вопрос царевич отвечал, –
Бедный сын обычного солдата,
Материнской ласки я не знал.

Мой отец взял женщину чужую,
Когда мама отошла к богам.
Я ушёл из дома и кочую,
Словно вольный ветер тут и там".

"Негодяй! Безродное отродье!
Как ты смел, подлец, рукой своей
Прикоснуться к деве благородной, –
Ненаглядной дочери моей? –

Закричал правитель Нахарины, 
Ибо был он несказанно зол. –
Дочь свою отдать простолюдину, –
Я с ума покамест не сошёл! 

Убирайся прочь, мерзавец с Нила, 
А не то велю тебя казнить!".
Но царевна принца заслонила,
Молвив: "И меня вели убить! 

Я клянусь, что если ты прогонишь
Этого красавца от меня,
Ты не только честь свою уронишь –
Дочь не проживёт твоя и дня!

Дал ты слово царское, а ныне 
Хочешь опозорить весь наш род! 
Скажут все цари, что в Нахарине 
Лживый царь, убивший дочь, живёт! 

Потому что, если с ненаглядным  
Не отдашь меня ты под венец, 
Отравлю себя я страшным ядом, 
Так и знай! Я не шучу, отец!". 

И взяла любимого за руку. 
Что тут мог правитель предпринять? 
Смертью обернётся их разлука – 
Понял он, решив их обвенчать. 

Но полцарства им не дал, заметив, 
Что получат целиком страну 
Молодые после его смерти, 
Подарив усадьбу им одну. 

Там был сад, прекрасный виноградник, 
Дом, беседки и прохладный пруд. 
Юноша с женою были рады 
Гнёздышко любви устроить тут. 

Жили они радостно, без споров,
И царевич позабыл почти,
Что богини предсказали вскоре
Молодым в Дуат ему уйти.

Что судьба его подстерегает,
И доска уже у мастеров, 
Из которой юноше строгают
Саркофаг, и тот почти готов.

Ибо где-то, может очень рядом,
Дышат, свою злобу затая, 
И следят за ним жестоким взглядом
Крокодил, собака иль змея. 

А жена по-прежнему не знала,
О печальной участи его, 
И глазами синего опала 
Обжигала мужа своего. 

Он ей отвечал любовью с лаской. 
И с охоты им добычу нёс 
В дом пускавшийся им без опаски
Верный друг семьи – подросший пёс.

                         3.
Жизнь и смерть – они непостижимы. 
Испытания даны одним, 
Для других они проходят мимо. 
Ну, а кто-то гибнет молодым. 

Кажется нам часто – мы свободны
Выбрать сами к счастью верный путь.  
Но порой усилия бесплодны
В жизни изменить хоть что-нибудь. 

Жизнь и смерть даются нам богами, 
Как и всё, что нас по жизни ждёт. 
Принц же позабыл о своей драме – 
О судьбе, что юношу убьёт. 

Думал – в безопасности он будет 
От богов Египта вдалеке. 
А тем временем одна из судеб 
Поджидала юношу в реке. 

В день, когда свой замок он покинул, 
Крокодил пополз за ним вослед, 
И реки достигнув в Нахарине, 
Ждал в воде его он на обед. 

Выбраться за жертвой был не в силах 
Этот монстр, чтоб натворить беды: 
Водный дух злодея крокодила 
Не пускал на берег из воды. 

Каждый день они сражались люто. 
Принц об этом даже и не знал, 
И по берегу он каждым утром 
С молодой женой своей гулял. 

Чувствовал себя он безопасно 
И решил поведать как-то раз 
Правду о себе жене прекрасной, 
Чтоб она всё знала без прикрас:

"Я не сын солдата, дорогая, 
Мой отец – великий фараон. 
Но судьба мне выпала такая – 
К ранней смерти я приговорён. 

Предсказали мне богини наши: 
Умереть во цвете лет, меня 
Молодым прикончит смертью страшной 
Крокодил, собака иль змея".

"Так давай прогоним пса, ты слышишь! – 
Ужаснулась юная жена. – 
Почему ходить под нашей крышей 
Вместе с нами смерть твоя должна?". 

Но царевич с ней не согласился, 
И ответил юноша ей так: 
"Этот пёс мне сильно полюбился, 
И судьбой не может быть никак! 

Мне судьбу в Египте предсказали, 
Но туда я больше ни ногой! 
И предсказанные там печали 
Здесь уже не властны надо мной!

Впрочем, если суждено погибнуть
Мне от друга моего зубов,
Пусть тогда, воистину, так будет –
Я покинуть мир такой готов!".

Так собака с ними жить осталась, 
Принца и жену его любя, 
Но уже к их дому подбиралась 
Третья предречённая судьба. 

Из Египта с крокодилом вместе 
Выползла, сверкая чешуёй, 
Злобная змея, ища то место, 
Где царевич жил с своей женой. 

И была смертельно ядовита 
Эта тварь, исполненная зла, 
Наконец она в стране хурритов
В дом к влюблённым ночью заползла. 

Но жена царевича в тревоге 
Не спала, почувствовав беду, 
И у спальни мужа, у порога 
На полу оставила еду. 

А ещё она, на всякий случай, 
С угощеньем этим заодно, 
В кубке золотом и самом лучшем 
Рядышком поставила вино. 

И ждала судьбу у ложа принца, 
Не смежая глаз желанным сном, 
За него готовая сразиться 
Обоюдоострым топором. 

А змея, учуяв запах пищи, 
Поползла к еде и стала есть, 
Позабыв о том, кого здесь ищет, 
Всё сожрав и кубок выпив весь. 

От вина мгновенно захмелела 
Эта гадина, упившись там. 
Подошла жена к ней тут же смело
И перерубила пополам. 

Юноша проснулся от удара 
И увидел мертвую змею. 
А жена ему сказала с жаром: 
"Полюбуйся на судьбу свою! 

Две судьбы твои ещё остались, 
Но одну убила я, заметь!". 
И супруги громко рассмеялись, 
Радуясь, что обманули смерть. 

Принц устроил жертву Ра-Хорахте
За спасение от злой судьбы,
И за то, что страшное проклятье 
Избежал сегодня без борьбы. 

А его любимая сказала:
"Доверяешь ты собаке зря –
Защитить она не прибежала
Твой покой, когда вползла змея!

Даже лаем не предупредила 
Об опасности. Подумай сам,
Семь Хатхор не просто ж говорили,
Чтобы ты не верил этим псам!" 

И задумался царевич – вправду,
Где же был четвероногий друг
В тот момент, когда так было надо
Охранять царевича досуг?

Он не знал, что верная собака
Каждой ночью к берегу идёт,
И следит внимательно за дракой
Крокодила с духом этих вод,

Чтобы, если дух уступит монстру
И злодей захочет к ним залезть,
Было бы чудовищу непросто 
Друга, одолев, жестоко съесть. 

Ну, а тот женою восхищался, 
Думал, что не зря сказал всё ей.
Но в реке, по-прежнему, сражался
Крокодил. И вот в один из дней

Прогуляться с милою женою
Захотел царевич, и вдали
От усадьбы, без собаки, двое
На берег реки они пришли.

Доверять собаке стало сложно,
Но тайком за ними, чтоб помочь
В случае беды, шёл осторожно
Верный пёс, гоня обиду прочь.  

И случилось так, что к самым водам
Привела прогулка молодых
В место то, где прятал свою морду
Монстр, готовый броситься на них.

Дух, который с крокодилом бился,
Не пуская из воды его,
На беду куда-то отлучился
И врага оставил одного.

Подошёл к реке сын фараона,
В воду начал камни он бросать.
В это время крокодил огромный
Приготовился его сожрать. 

Вдруг увидел принц, что к нему мчится,
Громко лая, пёс их со всех ног.
Тот хотел за друга заступиться,
Но помочь царевичу не смог.

"Берегись! – к нему жена воззвала. –
Неспроста собака так рычит!
Смерть твоя за нами наблюдала,
И в обличьи пса к тебе бежит!". 

Испугался по ошибке друга
Юный принц, и вот ему пришлось
Прыгнуть в воду.  В этот миг округу
Воем огласил несчастный пёс.

                         4.
Жизнь и смерть – как смена дня и ночи,
Как Луна и Солнце в небесах.
Человек постичь их тайну хочет,
Познаёт же только боль и страх.

Словно лист, его судьба качает,
И от ветки оторвав порой,
В грязь порывом ветра устремляет,
Пополняя старый перегной.

Как песок его сдувают бури,
Как роса он сохнет на заре.
Жизнь его – разменная фигура
В непонятной для него игре.

Был уверен принц, что миновала
Страшная судьба его, как вдруг
Злобное чудовище поймало
Юношу, оставив только круг

В месте том, где скрывшись под волнами,
От собаки чтоб спастись, нырнул
Юный принц. Схватить его зубами
Злобный крокодил не преминул. 

"Я твоя судьба! – сказал он принцу. –
Долго же тебя я поджидал!
Приходилось здесь мне с духом биться,
Что меня на берег не пускал.

Но теперь, когда ты в моей власти,
Сделку предлагаю я тебе:
Выпущу тебя из своей пасти,
Вопреки предсказанной судьбе,

Если только ты пообещаешь
Духа водяного мне убить,
Коего, царевич, ты не знаешь,
Но который мне мешает жить.

Думал я – найду тебя, исполню
То, что предначертано судьбой,
И вернусь в мой дом, который помню
С той поры, как выполз за тобой.

Но грозится дух реки настырный
В край родной меня не отпустить,
Ну, а мне милее Нахарины
В воды Нила тело погрузить!

Если я убью тебя, вернётся
Твой защитник, и у нас опять
Битва бесконечная начнётся, 
И Египет мне не увидать!".

Но царевич возразил: "Как можно
Заключить с тобой мне договор,
И с тем духом поступить безбожно?
Лучше вместе мы дадим отпор!".

Ибо дух уже вернулся в реку
И схватил чудовище за хвост,
А ещё на помощь человеку
Подоспел его отважный пёс.

Выволокли злого крокодила
На берег реки они втроём,  
А жена царевича срубила
Голову злодея топором.

Отойдя от этого кошмара,
Побывав у смерти на краю,
Юноше жена сказала с жаром:
"Полюбуйся на судьбу твою!

Лишь одна из них ещё осталась,
Две из трёх смогли мы одолеть!".
И супруги громко рассмеялись,
Радуясь, что обманули смерть.

Принц устроил жертву Ра-Хорахте 
За защиту от судьбы дурной, 
И за то, что страшное проклятье 
Избежал, оставшись вновь живой.

А его любимая сказала: 
"Доверял собаке ты не зря,
Ведь спасти тебя она бежала!
Как же с нею ошибалась я!

Но к другим собакам ты с опаской
Должен относиться. Сам суди, –
Было предсказание не сказкой,
Значит, ждёт беда нас впереди!"

И, обняв жену с собакой верной,
Принц простился с духом водяным.
Был он рад спасенью и не верил,
Что опасность всё ещё над ним.

А напрасно – принцы, что однажды
К башне его с девой привели,
Были все ревнивы и отважны,
И к отцу её теперь пришли.

Знатностью они своей гордились,
И явились, чтоб царю сказать:
"Дочь свою отдав бродяге с Нила,
Нас ты предпочёл не замечать!

Между тем, знатны мы и богаты,
Каждый хочет с дочкой твоей быть!
Прикажи, и сына мы солдата
Выследим за тем, чтобы убить! 

Ну, а тот, кто голову доставит
Беглеца и бросит пред тобой,
Пусть страной твоей обширной правит
И живёт с царевной молодой!". 

"Самому мне это не любезно, –
Царь им Нахарины отвечал, –
Только как я поступлю бесчестно, 
Если слово при народе дал,

Что отдам я дочь свою родную
За того, кто прыгнет к ней в окно?
Нет, пойти на подлость я такую
Не смогу – опасно и грешно!".

"А никто об этом не узнает, –
Всю вину мы на себя возьмём,
Государь пусть не переживает,
Будет он, как будто ни при чём!" –

Возразили юноши. "Ну, что же,
Я согласен,  будет посему!
Египтянина убить кто сможет,
Я того в зятья себе возьму!"  –

Их благословил на святотатство  
Старый царь. И сели на коней
Юноши, затем, чтоб повстречаться 
Для убийства с принцем поскорей.

Они знали, где его усадьба,
И помчались наперегонки,
Ибо каждый помышлял о свадьбе
И хотел жены его руки.  

Мчались они вихрем, и их руки,
Стрелы боевые наложив,
Наготове уж держали луки,
Сделанные из упругих ив.

Но заметил принц их приближенье,
Взял жену, собаку и бегом,
Мудро уклоняясь от сраженья,
Чёрным ходом свой покинул дом. 

Вышли через сад они к нагорью
И пещеру отыскали там,
Спрятались в ней тихо, но на горе
Лучники скакали по пятам.

Ведь царём богатой Нахарины
Каждому из них хотелось стать.
Стали проверять они ложбины, 
Юношу с женой его искать.

Но была пещера незаметна –
Куст огромный прятал её вход.
И найти их по причине этой
Не могли убийцы, только вот

Вдруг собака лаем огласила
Незаметный грот их и стремглав 
Кинулась наружу, и схватила
Одного из юношей. Узнав, 

Где с женой царевич притаился,
Бросились убийцы тут же к ним.
И хотя наш принц отважно бился –
Всё же был убит он молодым.

И его супруга молодая,
Не сдаваясь до конца судьбе,
Стать женой убийцы не желая,
Горло перерезала себе. 

А лежал меж их кровавых трупов,
Выражая мёртвой мордой злость,  
Погубивший юношу так глупо
И его жену отважный пёс. 

                         5.
Жизнь и смерть, удача и несчастье
Не зависят, кажется, от нас,
Кажется, мы все живём во власти
Высших сил, и мы для них лишь грязь.

Что же человеку остаётся –
В жизни дрейфовать по воле волн?
Или всё же с бурями бороться,
Что нас больно бьют со всех сторон?  

Жизнь и смерть таинственны, бесспорно,
И отмерен каждому свой срок, 
Принц же, не борись он так упорно,
Не достоин был бы этих строк.

Он лежал с собакой и женою
Брошен там, где подло был убит.
Их убийцы тут же меж собою
Рассудили – будет царь сердит, 

Никому он царство не уступит,
Ибо дочь его тут умерла,
И сурово с ними он поступит
За такие скверные дела.

Посему замыслили убийцы
Его свергнуть, захватив страну,
И напали на его столицу,
Развязав гражданскую войну. 

Начались жестокие сраженья,
И покрылся трупами Евфрат.
Царь, не ожидая нападенья,
Был коварству своему не рад.

Он столкнулся с очень грозной силой,
Сам же не любил войска водить.
Принцы его воинство теснили,
Понял царь, что тут не победить.

И бежал на корабле по морю,
Сдав страну врагам в конце концов.
Но однажды утром на нагорье
Ра троих увидел мертвецов.

"Кто там так лежит не похоронен?" –
Вопросил богиню он Хатхор.
"Это сын несчастный фараона,
Что всегда так радовал твой взор.

Юный принц погиб в неравной схватке,
Подлыми убийцами сражён.
В нём, конечно, были недостатки,
Но не заслужил такого он!

Ты любил вдыхать его куренья,
И тебе хвалы он возносил. 
Но ему судили при рожденьи
Боги умереть во цвете сил.

С ним жена его – она решила
С мужем в царство мёртвых отойти,
Ведь убийцы мужа её силой
Под венец хотели повести.

Между ними, как я понимаю, –
Мёртвый пёс, который защищал 
До последнего своих хозяев,
Ведь иного счастья он не знал.

Все они погибли смертью лютой,
И теперь лежат в своей крови.
Но они в последние минуты
Думали о дружбе и любви", –

На вопрос богиня отвечала,
Обронив слезу из ясных глаз, –
Так её всё это огорчало,
Так расстроил собственный рассказ!

Ра-Хорахте произнёс: "Негоже
Неотмщёнными убитым быть.
Дочь моя, давай мы им поможем.
Я желаю дать им снова жить!".

Над нагорьем прогремели громы,  
Ураган пронёсся над землёй,
И царевич оказался дома
С верными собакой и женой. 

Там они, обнявшись, рассмеялись,
Победив по воле бога смерть.
И в далёкий путь засобирались, 
Нахарину захватили ведь

Их враги, казнив без состраданья
Всех, кто подчиняться не хотел.
Слышались по всей стране рыданья
И стояла вонь гниющих тел.

Принц с женою понимали – надо
Этот произвол остановить,
Нужно навести в стране порядок
И своим убийцам отомстить.

И они в Египет поспешили, 
Где был принца жив ещё отец.
Там, на берегах святого Нила,
Встретили скитальца наконец 

С детства дорогие сердцу виды:
Влажная от паводка земля,
На краю пустыни пирамиды,
Рощи, виноградники, поля.

Молодым крестьяне улыбались,
Рыбаки несли им свой улов.
Лотосы с зарёю распускались,
Словно их приветствуя любовь.

И жена царевича смущённо
Поправляла девичью косу.
Ну, а принц смотрел заворожённо
На её волшебную красу

В обрамлении красот Египта,
Где он не был столько долгих лет,
И до неба возносил молитву,
Ну, а бог дарил ему в ответ

Над озерами родными утро,
Зори, что над Нилом разлились, 
Пальмы, сикоморы, нильских уток,
И небес лазоревую высь.

Наконец, в столицу фараонов
Прибыли влюблённые, и там
К сыну царь на грудь упал со стоном,
И при слугах волю дал слезам.

Царь с царицей были очень рады
С сыном снова встретиться живым,
И вручили трон ему, обряды
Совершив все нужные над ним.

Получил двойную принц корону,
Но надел вначале синий шлем,
И повёл солдат своих колонны
В северные земли он затем,

Чтобы там, достигнув Нахарины
Наказать преступников за грех.
Старый фараон гордился сыном,
Ведь тому сопутствовал успех: 

Из столицы Нахарины выбит
Принцев был мятежный гарнизон.
И отправил пленными в Египет
Негодяев новый фараон.

Так, в стране покончив с произволом,  
Фараон велел царя позвать,
Тот же отказался от престола,
Наконец узнав кто его зять.

Он при дочери в слезах признался,
Падая пред фараоном ниц,
В том, что в преступленье запятнался,
К её мужу подослав убийц. 

Фараон нахмурил на мгновенье
Бровь свою, признанье услыхав,   
Но потом отправил жить в именье
Тестя, от жестокостей устав.

И вернулся со своей женою
Он в Египет, в город Уасет, 
Где, как бог, владел своей страною
Не один ещё десяток лет.

А когда в роскошную гробницу
Лечь ему по смерти довелось,
Чтобы с ним в Дуате возродиться,
Рядом спал его любимый пёс.

И лежала с ними также рядом,
В вечность пожелавшая шагнуть,
Женщина, считавшая наградой  
С милым до конца пройти свой путь.

Жизнь и смерть для нас неотвратимы, 
Но сражаться мы готовы вновь,
Если знаем то, что мы любимы,
Если дружба есть и есть любовь...