Вадим АНДРЕЕВ. СОЛО НА ГУБНОЙ ГАРМОШКЕ. Стихи

 

Вадим АНДРЕЕВ

СОЛО НА ГУБНОЙ ГАРМОШКЕ

 

1.

Символом времени стало отсутствие символов

чести и чистой любви, поскольку, не ведая страха,

что-то напела к утру заграничная птаха

против родного, каурого, черного, сивого

в пользу лошадника Боба и чёрта в сковороде –

вип-знатоков в буржуазном питье и еде.

 

Первые в мире по части балета и гласности,

в стольных конюшнях разводим двуногих мустангов,

чем-то похожих на помесь кентавра и танка

с боекомплектом и прочим. Но всё это частности.

Важно другое: мы живы, себе на уме,

с фигой в кармане, пока не очнёмся в тюрьме.

 

Что нам страна и её одиозные винтики!

Нам до любви не дожить, а до счастья – скачок и полшага.

Если браткам не изменят расчёт и отвага,

а наверху что-то скажут в поддержку политики

(к черту символику!), дайте нам шифр и код –

и мы двинем вперёд.

 

Так и живём под раскрутку заморского шлягера

Лёгкая жизнь – при деньгах, без проблем и вопросов.

Жаль только снится ночами, как в бричке, с доносом,

спешно помчался к царю шут Ивашка Балакирев.

Страшные сны – в них другого порядка игра:

ссылки, остроги ет сеттера.

                                                                

Всё по старинке: вакантные нары Лефортово

лихо тасуют с альковами первых красавиц,   

золото с медью, славу с позорным бесславьем,

ангельский локон иконный с личиною чёртовой.

«Крали, да меры не знали», – так барин сказал,

выслав воров и мздоимцев на лесоповал.

 

Всем воздаётся, и это не в целом и в частности,

а от судьбы – за разгадкой её криптограммы,

где, как на сцене, играют комедии, фарсы и драмы

под небесами, где нету ни толку, ни ясности.

Плачет мой сивый: ну, что у нас в нищей суме?

Крошечный гном, заводной и себе на уме.

 

2.

Гном заводной, он сам себе шут и король,

сам себе патриарх и дьячок, послушник и архиерей.

В каждой фразе его – не из этой сонаты бемоль,

и слова ни о чём – то ли спич, то ли мёртвый хорей.

И среди нищеброда и знати, от белых до чёрных морей,

в главной роли, как прежде, пройдоха и мот Рокамболь,

а у рампы на сцене, как прежде, свиту играет король.     

 

А о чём он сыграл на гармошке с резиновых губ?

Что застало врасплох даже тёртый московский бомонд?

Что напел между вздохами, сплюнув на трон и амвон,

тем, кто страха не знает и внешне не очень-то люб?

Есть ещё года три потрепаться с народом за жизнь

и тирана сыграть, как шарманщик печальный каприс.

 

3.

Ах, шарманщик, шаман и обманщик!

На дворе ни весна, ни зима.

Тот, кто ищет, наверно, обрящет.

если вновь не лишится ума.

 

Что наделали души растленные,

над какой ворожили водой,

если целому поколению

снится только телец золотой!?

 

Я забыл свой пароль и логин,

потерял ариаднину нить.

Вспоминаю в отчаянье бога,

да не знаю, о чём говорить.

 

Руки сбиты и голос сорван.

И в какой-то болотной глуши

с прокажённой бандитской оторвой

пропиваю страну за гроши.

 

Ах, шарманщик, шаман и обманщик!

Ты плохой, если спутал лады –

не тиран, а разнузданный даньщик

с ярлыком от заморской Орды. 

 

Что ж, теперь разделяй и властвуй

до поры, пока всё под рукой

и твою лицемерную паству

не скупил перекупщик другой.

 

4.

Мы пойдем по воде, обнесённой берёзовым шумом,

с горсткой веры в ладонях и думой о белой стране,

где богатым быть страшно, а бедным страшнее вдвойне,

где ни тем, ни другим не уйти от цинизма и глума,

где и рослый, и взрослый облапили плаху и трон

и, как дети, играют в глухой телефон.

 

Нас цепляет за горло отвратная бесовщина –

архетип, воплощённый в отснятый давно матерьял.

Где играли любовь, там сейчас воровская малина

на подкормке у тех, кто себя по частям разобрал,

как бревенчатый дом, как конструкторский бред,

чтобы егерь с легавой не вышли на след.

 

Брось коня – по болотам куда безопаснее пешим!

Кочки. Омут. Осока и лотос цветут.

Полумёртвая гать. Заблудившись, легавая брешет.

И зелёные ели полнеба на шпилях несут.

Там, где бог изнемог, нет резона бороться с судьбой,

но зато есть резон что-то сделать с собой.

 

Где позволено всё, ни к чему этот дерзкий побег.

Ни к чему и любовь, даже если, как ангел, чиста.

Всё равно он придёт за тобой – человек, целый век

он ходил по пятам, и друзьям для поверки свистал,

чтоб не спали, чтоб глаз не спускали с коня 

и готовили плаху для судного дня.