Геннадий ВЕРЕЩАГИН. НА ИЗЛОМЕ АМПЛИТУДЫ. Стихи

 

Геннадий ВЕРЕЩАГИН

НА ИЗЛОМЕ АМПЛИТУДЫ

 

* * *

Женщине столько – насколько красна,

А мужику – сколько сможет!

Хоть и закончилась наша весна,

Но и зимой мы как ёжик!

 

Главное – биться, мужчина – боец,

Есть упоение в схватке!

Как только сдался – приходит песец

И поедает остатки.

 

Так что, мужик, закати рукава

И покажи чего стоишь!

Главное – дело, иное – слова,

Слово без дела – пустое!

 

Женщины любят лишь тех, кто горит,

Тех, кто дымит – провожают.

И по секрету скажу как пиит:

Лишь от любимых рожают!

 

* * *

Мне холодно, укрой меня собою,

Пусть это будет высшим из искусств,

И ты тогда поймёшь, чего я стою

В разряде самых совершенных чувств.

 

Пусть бесконечно длится миг блаженства!

За что мне это счастье – не пойму?!

Бог женщину ваял как совершенство,

Мужчин – для поклонения ему.

 

* * *

Любовь всегда предполагает

Любовь ответную принять,

Но прошлое нам помогает

Друг друга лучше понимать.

 

Изъян мечты заполнить бытом,

Забыть про неподкупный суд,

И стать в самоотдаче сытым,

Мечту меняя на уют.

 

* * *

Не спешите забывать друзей,

Друг дороже самых  длинных денег,

Вы пошлите весточку скорей

На далекий и забытый берег.

 

Друг вас ждёт, он верит в ваш приход,

Он поведал миру ваши шутки,

И в его душе тихонько жжёт,

Что для друга не нашлось минутки.

 

Бросьте всё, возьмитесь за перо,

Напишите: «Я люблю и помню!»,

Есть легчайший путь – твори добро!

А добро и есть людские корни.

 

Прорастайте в дружбу всей душой,

И в весёлый час, и в час ненастья.

Если надо – жертвуйте собой,

В этом смысл бессмертия и счастья.

 

* * *

Ссоритесь?! – А может завтра смерть!

Кто знает, как на судьбы ляжет карта?

Миритесь и не ссорьтесь впредь,

И дай вам Бог быть вместе завтра!

 

Кто уступает первым – тот прощён,

А кто прощает много – тот со властью.

Пусть будет в гневе колокольный звон,

Зовущий к примирению и счастью.

 

Жизнь коротка, ужасно коротка!

Ей радоваться надо, а не злиться,

Стремится к морю каждая река

Так как же нам к большому не стремиться?

 

Да будет чист и в гневе ваш исток!

Освящена пусть тем истоком вера.

Мир сверху – на распятии дорог,

Проложенных любовью, а не гневом.

 

Благословляю мир, молясь о вас,

Его себе отмаливаю путы.

Душа любви – Нерукотворный Спас –

Пусть вас хранит в тяжёлые минуты.

 

* * *

Конечно, твой характер крут,

В гордыне ты не знаешь меру.

Но поведут тебя на суд

Не за характер, а за веру.

 

Кто претерпел, тот победил,

В любви терпение – превыше

Иных дарованных нам сил:

То Павлу диктовалось свыше…

 

* * *

Когда ты жмёшь протянутую руку,

Смотри в глаза: глаза не могут лгать,

И если видишь в них одну лишь скуку,

Общение не стоит продолжать.

 

Общенье – роскошь, что дороже денег,

То выстрадал француз Экзюпери,

Летя над морем, он  увидел берег

В малиновом обличии зари.

 

Нельзя встречать зарю поодиночке,

Нельзя в молчанье провести свой век,

Нельзя, как Диоген, протухнуть в бочке,

Без друга человек – не человек.

 

Ищи общенья, но с открытым сердцем,

Такого ж сердца требуй с визави,

Но помни, что общение – лишь средство,

Ведущее к великому – любви.

 

* * *

Снег властвует, простор – как скатерть:

Туда я сердце положу,

Ты – далеко, и я на паперть

Разлучных суток выхожу.

 

Звонок ловлю, как подаянье,

Но нет его – лишь снег в горсти,

А я надеюсь на свиданье,

Чтоб снова счастье обрести.

 

А снег идёт, от скуки маясь,

То тут найдёт приют, то там,

Но, сердца моего касаясь,

Слезой стекает по щекам.

 

* * *

Расскажи мне, ветер, где она?

С кем смеётся и с кем делит ложе?

Или может за столом одна

Она жизнь нескладную итожит?

 

Может, ей, как мне, сосед – тоска,

И она зажгла не свет, а свечи?

Шаль, как память, тоньше волоска,

Ей накрыла жалобные плечи?

 

Я б её согрел, я был бы нежен,

Как не знают нежность лепестки,

И пускай весь мир теперь заснежен,

Я б согрел её теплом руки.

 

Я б укутал её ноги пледом,

Погасил свечу, что чуть дрожит,

И разлуку посчитал бы бредом

Тех, кто счастьем сам не дорожит.

 

Можно ли считать любовь потерей?

Или не одна любовь дана?

Но я в это, ветер, не поверю…

Расскажи мне, ветер, где она?

 

* * *

Как в полдень – тень, как в жар – дождя,

Как в сумрак – солнца, в миг – признаний,

Так в этот день я ждал тебя

На перекрёстке ожиданий.

 

А ты пришла сказать о том,

Что ты ещё идёшь к развилке,

Что нам не по пути вдвоём,

Хотя характер мой и пылкий.

 

Что твой попутчик – всё ж хорош,

Что ты ему простишь несмелость,

Что ты в жару не любишь дождь,

Добавив: «Видно не согрелась…».

 

* * *

Я всё реже тебя вспоминаю,

Путь с тобою – путь к ловчим сетям,

Я покинул случайную стаю

Чёрных птиц, улетев к лебедям.

 

Мне свои эти белые птицы,

Мне так радостно с ними лететь,

Среди них повезло мне родиться,

Среди них я хочу умереть.

 

Мой вожак, умудрённый и смелый,

Мне промолвил спокойно: «Держись!

Дальних птиц проверяет лишь дело,

И небесная, синяя высь».

 

Мне порою хотелось вернуться:

Было тяжко и не было сил,

Но товарищ просил мой не гнуться,

Я же Бога спасенья просил.

 

В перелётах проверив, что стою,

Я других потянул за собой,

Об одном лишь жалею порою,

Что погибнешь ты в стае чужой.

 

Я вернусь, я вернусь за тобою,

Чтобы высказать верность свою,

Я тебе свою тайну открою:

Без тебя одиноко в строю.

 

В дальних далях любовь не забыта,

Не забыт и любимый наш край,

И тебе моё сердце открыто,

Лебедь мой, я вернусь, ожидай!

 

* * *

С тобою жить, поверь, не мёд,

Но я оставил все сомненья:

Жизнь без тебя как гололед,

Где каждый шаг грозит паденьем.

 

А ты, как Ангел мой, несёшь

Меня над пропастями мира,

Я из тебя, поверив в ложь,

Всё ж сотворил себе кумира.

 

* * *

Мне довелось в любви великой,

Где как царя меня встречали,

Испить печали многоликой:

Короновали – развенчали…

 

Кто любит,  тех удел – закланье,

Качели жизни: ввысь – упали,

Исход любого обладанья:

Короновали – развенчали…

 

* * *

Я никого так не любил,

В тебе – и жертвенность и ведьма!

И это выше моих сил,

Люблю, как в первый и последний…

 

И от того в душе светло,

И от того в душе раздоры.

Мне несказанно повезло

Увидеть сердцем твои взоры.

 

С тобой от счастья умирать,

И знать, что смерть – частица света,

С тобой от счастья воскресать…

Ведь я не бог, за что мне это?!

 

Я в ту любовь мальчишкой взят,

В ней каждый вздох уже оправдан,

А что мальчишке – пятьдесят,

Так это пустяки, не правда, ль?

 

* * *

Я не хочу тебя терять,

Но быть с тобой – почти безумье,

Я прихожу к тебе опять

Коснуться сердцем полнолунья.

 

И пребывать в изменах чувств,

Но знать, куда ведёт дорога,

Где высшее из всех искусств –

Искусство быть подобьем бога.

 

И мир – трепещущий обман,

Творить из призрачных реалий,

И верить в слово, как в изъян,

Который ложью крепче стали.

 

* * *

Кто сказал, что форма не пленяет?!

Не поклонник я унылых форм!

Формы без желанья не бывает,

А желанье – это сущность форм.

 

Я желаю Вас, моя Мадонна!

Как мне Ваше сердце покорить?

Мне сегодня снилась белладонна –

Это сон к безумию любви.

 

Вы теперь в кругу – кто Вам дороже,

Я подсяду к Вам своей строкой,

У меня мороз бежит по коже,

Что Вас любит кто-нибудь другой.

 

Так любить, как я, не может каждый,

И поэтому мечтаю я,

Вашу форму покорить однажды,

Насладившись сутью бытия.

 

* * *

Ревную к прошлому, хоть знаю – это бред,

У ревности всего больнее жало.

Я проклинаю вереницу лет,

Когда другому ты принадлежала.

 

Когда твой сладкий смех был не моим,

Когда в чужих ладонях ты стонала,

Когда твой мир делился на двоих,

Я был не твой, и ты меня не знала.

 

О, лучше бы не знать твоей красы!

Не ведать ласк, что сердце обжигают!

Любовью заведённые часы

Другое время не воспринимают.

 

Не требуй логики, у чувства формул нет,

В любви же чувства, как река без брега.

А ревность – это отражённый свет

Планеты тёмной под названьем «Эго».

 

Прости меня, я вечный твой Меджнун,

Чьё сердце рвётся от любви на части.

На мне печать ущербных жёлтых лун,

Печать любви, безумия и страсти.

 

* * *

Не сложно обмануть других,

Но, легче от того не станет.

Один обман нам на двоих:

Одна любовь – в одном капкане.

 

И не ищи, кто виноват,

Друг другу мы как папарацци,

Я обмануться был бы рад,

Но мне уже не восемнадцать.

 

Что позади – уже навек,

Что впереди – туманно, зыбко,

У времени наш страшный век –

Как на крючке у Бога рыбка.

 

Она пока ещё в воде,

Но пронзена металлом милость,

И рыбка знает – быть беде,

Хотя беда уже случилась.

 

Сопротивление – азарт,

Но разве небо знает страсти?

Концу времён дан дружный старт,

Собрав все беды и напасти.

 

И мы – две рыбки на крючке,

Пусть на одном – одна наживка!

И лучше гибнуть налегке,

Хоть рядом бьётся твоя жилка.

 

Хочу я только одного:

Отдать тебе свой мир – не больше!

И каплю сердца своего,

Чтобы на вздох жила ты дольше.

 

* * *

Всё – в одной, остальные – блажь,

В этом жизни и смерти суть,

И не надо лишних поклаж,

Коль собрались в далёкий путь.

 

Крест один – несвобода воли,

Что с рожденья бунтует в нас,

Если вы не в когорте соли,

Попирают ногами вас.

 

* * *

Не видя мир – тебя увидеть,

В холодном зареве сгореть,

И друга вдруг возненавидеть,

И солнце – в чёрное одеть.

 

А тело растопить желаньем,

Упасть в пучину с тёмных скал,

И жить проказой состраданья

К тому, кто этого не знал.

 

И ждать единственной минуты,

Пред нею тупит очи смерть,

И на изломе амплитуды

Земного счастья умереть.

 

* * *

О, как в любви наивны мы!

О, как всему готовы верить!

Как жаль – весы не созданы,

Что чувства б помогли измерить!

 

И доверяя всё тебе,

По существу, я отдан Богу,

Поэтому в моей судьбе

Не знаю торную дорогу.

 

Мне лучше кроткий принять вид,

Узнать обман и стать добычей,

Чем самому, теряя стыд,

Предстать в лукавости обличий.

 

* * *

Нет истины на все века.

Любая истина хромает,

Когда её исподтишка

Лукавый интерес ломает.

 

Тогда и дважды два – все пять,

И солнце – меньше, чем планеты,

И реки истекают вспять,

А царь – не голый, а одетый.

 

Тогда и ты – красивей всех,

А старость – людям не помеха,

Тогда и мне иметь успех

В китайской грамоте успеха.

 

* * *

Похмельная держава, утро,

Мороз на окна кинул розы,

А под кроватью «Кама Сутра»

Раскрыта в неприличной позе.

 

Твоя рука мне гладит плечи,

Она так царственно красива!

Хотел бы застолбить навечно

Сей миг, но хочется мне пива.

 

И я лениво выползаю

На кухню, где в окне – метели.

Как жаль, что мир сей не узнает

Поэзию твоей постели.

 

* * *

Мне сказал Господь: «О, грешный!

Ты глаза свои протри!

Красота – она не внешнее,

Красота живёт внутри…».

 

Я поверил, жил на свете,

Внутренний храня анклав,

Но, когда тебя я встретил,

Понял, что Господь не прав.

 

С тем живу, мне ад пророчат,

Я тот ад послал к чертям…

Моё сердце рвётся в клочья

От любви к твоим чертам.

 

* * *

Любовь – в угаре коматозном,

И в нём – уже не до мечты.

Моя ошибка в том, что поздно

Я понял, что ошибка – ты.

 

Притворством чувства обесценив,

Не можешь маску снять с лица.

Ты безоружна на арене,

Где разбиваются сердца.

 

Тебе ещё принять осталось

Удар смертельный – мой каприз,

И равнодушно, эка малость!

Я палец опускаю вниз.

 

* * *

Нелюбимая, жаль мне времени,

Что впустую провёл с тобой,

Не такого я рода-племени,

Кто смиряется перед судьбой.

 

Уходи! Не зови понапрасну,

Для меня твои чувства – смерть.

Я с тобою совсем погасну,

А поэты должны гореть!

 

Их огонь, как огонь из ада:

Назидателен и велик,

Знаю, знаю: ты будешь рада

Там увидеть мой скорбный лик.

 

Но и там, где уже все точки

Мой пожизненный держат крест,

Я слагаю, слагаю строчки

О величии всех невест.

 

О земле, что рождает травы

И цветы – бриллианты трав,

И о том, что поэты правы,

Говоря, что весь мир неправ.         

 

* * *

Женщина умеет лгать

Так, чтобы не замараться,

И на лжи её поймать –

Это надо постараться!

 

Я не раз на том горел,

От доверчивости тая,

Но, у лжи той есть предел,

Если эта ложь – святая.

 

Святость лжи спасает нас,

Хотя ложь – невыносима.

Первой, кто узрела Спас,

Была Дева Магдалина.

 

Сам Господь, скрывая грусть,

Оправдал порок на ложе:

Кто безгрешен – первым пусть

Кинет камень в образ Божий…

 

* * *

Я не стараюсь женщин понимать,

Не понимать их надо, а любить!

В любой из них – жена, сестра и мать

Сплелись в одну узорчатую нить.

 

И нет дороже этих трёх святынь,

Как Бог – един в трёх лицах, так они.

Земля без женщин – логово пустынь,

Где ложный звук и ложные огни.

 

Люби в одной всех трёх и будешь жив,

Цени в жене и матерь, и сестру,

Тогда зерно твоих душевных нив

Вновь прорастёт, как: «Весь я не умру…».

 

* * *

Я и не знал, что можно так любить,

Призрев закон, порядок и обычай,

И той любовью имя погубить,

И той любовью имя возвеличить.

 

Я покорён, и молодость опять

Ко мне вернулась ощущеньем счастья,

И я готов твой след расцеловать,

Как целовал у матери запястья.

 

Приди ко мне, приди, приди, приди!

Весна бушует и срывает крыши,

Мне всё равно, что будет впереди,

Как всё равно, что бог меня не слышит.

 

Есть только ты, и всё лишь для тебя:

И грохот дня, и тихий шёпот ночи,

И хладность льда, и рвение огня,

И то, что утро встречу нам пророчит.

 

Но, я уже пророчествам не друг,

Они лжецы, когда поют разлуку,

И с радостью переплетён испуг,

Что ты б другую полюбила руку.

 

И не ревнуй! Она – твоя сестра,

Она живёт размеренно и мудро,

Она – моё уставшее вчера,

Но ты пришла и наступило утро.

 

* * *

В меня верила лишь одна,

В своей ноше не уставая,

Потому она мне жена,

Потому она мне родная.

 

Ей досталась одна сума

И распятие страшной ноши.

Я ещё не сошёл с ума,

Я её никогда не брошу!

 

* * *

Ты – словно брызги шампанского:

Нужна и вроде не нужна,

Ты волевая от германского,

А от французского нежна.

 

От русского в тебе есть совесть,

От скандинавского покой,

На что надеялась, готовясь

Меня увлечь сама собой?!

 

Я скиф, я воин, необуздан,

Я страшною мечтой гоним,

И я с тобой не строю Суздаль,

А разрушаю Вечный Рим.

 

Сгоришь со мной, а пепелище

Продаст еврей как новый крем,

Таких, как ты, погибли тыщи,

А чем ты лучше их? Ничем!

 

* * *

Как жидкая вуаль дым сигаретный

Чуть затемнил глазищ огромных сталь...

Тебе б родиться раньше, в пыл каретный,

И покорить разборчивый Версаль.

 

А ты передо мной на чёрном стуле

В пустой квартире на краю земли

Всей позой говоришь, что обманули

Мужчины женщин... Не уберегли...

 

* * *

Поджатые губы, растерянный взгляд,

И счастья на донышке только...

И сердце с вопросом: «Ты этому рад?».

И сердце с ответом: «Нисколько!».

 

А эти глаза (ты их так целовал!)

Сквозь слёзы всё молят: «Довольно!

Зачем ты меня не убил наповал

Своею изменой? Мне больно...

 

Теперь я не верю! Скорей уходи!

Других зарекаю: не верьте!

И сердце ненужное бьётся в груди,

Как рыбка о лёд перед смертью».

 

Да разве я думал, что ты так светла,

Что ты так велика, ревнуя!

Что выгорит сердце любимой дотла

От шалости губ – поцелуя...

 

* * *

Ты сотри эти строки странные,

Это слов запоздавших "па",

Голова твоя окаянная

Так красива и так глупа.

 

Ты сегодня как дева безбожная

У костра согреешь гранит,

Ты такая неосторожная,

Так, что Боже тебя храни!

 

Этой ночью луны половина

Будет плавать в дурманах вин,

Поцелуй, наклонившись, сына,

А других не целуй мужчин.

 

Лучше утром ты выйди к морю

И под музыку волн спой,

Мы с тобой не свободны, сорри!

Что любовь – туман над водой...

 

* * *

Слишком сложно у нас началось,

Я не верю хорошим началам,

Только главное – чтобы сбылось

Всё, о чём так мечталось.

 

Мы тоскуем о том, что ушло,

Молим Богом небесного хлеба,

И прогнозам суровым назло

Строим башню до самого неба.

 

Но зачем нам заоблачный дом?

Мы же ведь не жених и невеста,

Рассуждения будут потом,

Хоть потом они будут не к месту.

 

Просто нас повенчала судьба,

Чтоб мы знали друг друга на свете,

Пусть порой она с нами груба,

Но мы тоже не паиньки-дети.

 

И что будет – не стоит гадать,

Это сон, что под утро приснился,

Дни лукавы, а ночи, как тать,

Возвращают к тому, в чём родился.

 

Дай мне руку: ладошку к губам

Поднесу как цветок осторожно,

Я тебя никому не отдам,

Сам поверив, что это возможно...