Владислав КУРАШ. НОНКОНФОРМИЗМ. Стихи

 

Владислав КУРАШ

НОНКОНФОРМИЗМ
 

БУХАЮ И ПИШУ

Бухаю и пишу,

Пишу, бухаю и пишу,

Бухаю.

И на мгновенье забываю,

Что не дышу,

А только лишь вдыхаю

Какую-то загадочную смесь,

Волшебную невидимую смесь,

И смысл, мне кажется, лишь только в этом есть,

И потому бухаю.

Пишу, бухаю и пишу,

Бухаю

И  тупо с болью в мышцах ощущаю,

Как серым отраженьем исчезаю

В бездонной глубине кривых зеркал.

Я от себя давно уже устал,

И потому бухаю,

И всё равно пишу,

И заливаю

Бухлом кривую пустоту,

И затыкаю

Пивными пробками глухую немоту.

И всё равно бухаю,

И всё равно пишу,

Бухаю и пишу.

 

БЕЗУМИЕ

Бритвой режу ладони

Я в кровь.

Прыгаю на подоконник

И вновь

Не хочу соскользнуть я с карниза в бездонную высь,

Как однажды скользнула нелепая глупая жизнь.

Заливаю вином одиночество,

Не торопись

Оборвать надоевшую глупую скучную жизнь.

Листопадом беззвучных симфоний

Прыгаю на подоконник

И оттуда в бездонную высь,

Чтобы хоть на мгновение впрыгнуть в безумно безумную жизнь.

 

В ПРИЦЕЛЕ

Я взлетаю с простреленной простыни,

Задержись на мгновение

И взгляни,

Как в прицеле я исчезаю,

И взлетаю, взлетаю, взлетаю.

Задержись на мгновение,

Не уходи,

Из навылет пробитой улыбкой груди

Липкой жижею жизнь вытекает,

И взлетает, взлетает, взлетает

Осторожно, тихонько и не спеша

В сердце раненая душа,

Растворяясь в небесном свинце,

Улетает.

На прикладе ещё один грубый рубец,

Досылаешь в патронник холодный свинец,

Ослепительным заревом мой силуэт

В окуляре прицела сгорает.

Загляни мне в глаза

Там уже больше нет

Ничего, всё вокруг исчезает.

Задержись на мгновенье в прицеле,

Прости.

Чёрным пеплом я в небо взлетаю.

Не держи, не рыдай, не кричи,

Отпусти.

Навсегда от тебя улетаю.

 

ЧТО ТЕБЕ СКАЗАТЬ…

Я тебе расскажу, как за синей рекой,

На чужой стороне

Утром солнце встаёт,

Как шумит, разбиваясь о скалы, прибой

И в кипящей, искрящейся, пенной волне

Отражается звёзд золотой хоровод.

 

Я тебе расскажу, как порой на заре

Там чужой соловей,

Заливаясь, поёт.

И как спится там сладко в душистой траве

Под тенистою зеленью пышных ветвей,

Орошённых прохладой струящихся вод.

 

Я тебе расскажу, как к подножию гор

С белоснежных вершин

Там приходит весна.

И как белых фиалок безбрежный ковёр

На ладони долин

Расстилает она.

 

Я тебе расскажу, как люблю я тебя,

Как скучаю один

В этом райском саду,

И как снится мне часто родная земля

И дубрава, и пруд,

И трава на лугу.

 

И как ты в сарафане и белом платке

На дорогу украдкою

Смотришь в окно,

И как тихо рыдаешь потом в уголке,

Занавески закрыв,

Чтоб не видел никто.

 

Я тебе рассказать мог бы много ещё,

Только жгут моё сердце

Слова-угольки

И в раю мне бывает порой нелегко,

От того

Что с торбою мы так далеки.

 

КОГДА-НИБУДЬ МЫ ВСТРЕТИМСЯ С ТОБОЮ

Я заблудился в языковом пространстве

И не найти мне дороги обратной,

Я так устал от далёких странствий,

Я не вернусь никогда, вероятно.

 

Я отправляю бумажные барки

К твоим берегам в треугольных конвертах,

Ты не сердись на меня за помарки,

Я научился быть откровенным.

 

По вечерам я учу эсперанто

И пью багасу в оливковой роще,

Твоё восторженное постоянство

Меня немного смущает, а впрочем,

Я не прошу у судьбы подаяний

И не хочу начинать всё сначала,

Я так устал от больших расстояний,

И всё равно по ночам у причала

Я жду, когда же рванёт с океана

И паруса затрепещут в отчаяньи.

Я лишь боюсь, что в неведомых странах

Мы разминёмся с тобою случайно.

 

А за окном уж рассвет пламенеет

И облака вдаль бегут, как фрегаты,

Я с каждым днем понемногу старею,

А ты всё такая же, как когда-то.

 

НЕПРИКАЯННЫЙ

Когда природа выплачется вдоволь

И сбросит пожелтевшую листву,

Я загляну в твоё окошко снова,

А ты отрежешь девичью косу

И раскраснеешься, как спелая рябина,

И улыбнёшься снежностью зимы,

И, словно в сказках, криком журавлиным

Вспорхнёшь над милым краешком земли.

 

И улетишь в неведомые дали,

Сквозь снег, сквозь лёд, сквозь злые холода,

Лишь через год напишешь, чтоб не ждали,

И не вернёшься больше никогда,

 

А я пропью последнюю рубаху

И брошусь в прорубь на краю зимы,

И где-то под затопленной корягой

Напьюсь студёной, как февраль, воды.

 

Природа будет весело смеяться,

Шуметь ручьями, шелестеть листвой,

И я со дна ей буду улыбаться

За то, что стала верной мне женой.

 

НЕТ  БОЛЕЕ  НАДЕЖДЫ  И ЛЮБВИ

Я, может быть, к тебе ещё вернусь,

Но лишь на несколько недолгих дней,

Какая-то неведомая грусть

Нахлынет с золотых полей.

 

И, окунувшись с головой в простор,

Я убегу, куда глаза глядят,

Я не бродяга, не палач, не вор,

Но нет уж мне пути назад.

 

Дубрав знакомые услышав голоса,

Я разревусь, как двадцать лет назад,

Печально улыбнутся небеса

И голубые мокрые глаза

Навек закроются в чужой степи,

И места в них не будет синеве,

Лишь только жухлый полевой ковыль

Невольно будет помнить обо мне.

 

ТИГРОВАЯ  ШКУРА

Я брошу тигровую шкуру на пол

И ты упадёшь в её мягкие лапы,

И будешь мурлыкать и нежно царапать,

Как дикая кошка с Тибетских хребтов.

 

Когда по саванне проходят слоны

И клонится день в напряжении сонном,

Я наблюдаю при свете луны

Твои очертания на небосклоне.

 

Туманным созвездьем из детства спешит

Через Европу и через Сахару

Пустая, нелепая, глупая жизнь.

Тогда я был молод – теперь я уж старый.

 

В надёжный приют из тенистых шатров

Под бронзовой прелестью южных загаров

Мы убежим из чужих городов

К заваленной снегом Килиманджаро.

 

Я буду охотиться на обезьян,

А ты будешь ждать меня в нашей берлоге

И нежно царапаться по вечерам,

И тихо мурлыкать на шкуре тигровой.

 

ХУЛИГАНСКОЕ

(Подражание Есенину)

Распрощался с юностью кудрявой,

С зеленью молоденьких берёз,

По ночам зарёванный и пьяный

Под твоим окном скулю, как пёс.

 

Месяц с лошадиными глазами

Смотрит на тебя через окно.

Ничего не говори – я знаю,

Что меня не любишь ты давно.

 

И, умывшись горькими слезами,

Закружившись в карусели дней,

Матерными, пьяными стихами

Расскажу я о любви своей.

 

Как когда-то целовала нежно

В губы ароматом тополей,

Как ласкала кудри ветром снежным

С запорошенных, непаханых полей,

 

Как любила преданно и верно,

А потом забыла навсегда.

Оттого и стал таким я скверным,

Оттого и вся моя беда,

 

Оттого и пью теперь с ворами,

Оттого пишу теперь стихи

И с растрёпанными русыми кудрями,

И с глазами, что от слёз давно сухи,

Я читаю их бродягам в подворотнях

И под хохот проституток в кабаках.

Да, я стал теперь поэтом модным,

Хулиганы меня носят на руках.

 

Так пляши в развратном танце, сука,

Соблазняй до одури в висках,

Но в моей груди тоска и скука

От любви, распятой на досках.

 

И тебе за это дам я в рожу,

Кровью вымазав и платье, и кулак.

И воткнут в живот мне финский ножик

Наконец в одной из пьяных драк.

 

Ну, а если я не сдохну, всё же,

Брошенный на растерзанье псам,

То июльским вечером погожим

Удавлюсь верёвкою я сам.

 

И меня ты больше не увидишь,

И не вспомнишь больше никогда.

И на небе разноцветным дышлом

Засверкает радуги дуга.

 

Пусть дождями зарыдает осень,

Листьев золотом засыплет небеса,

Пусть в земле мне черви тело гложут,

Путаясь в кудрявых волосах.

 

ЭРНЕСТУ

Научи меня воевать, Эрнест,

Так, как воевал ты сам,

Глядя смерти в глаза,

Я прошу тебя – научи.

 

Научи меня стрелять, Эрнест,

Из-за кипарисов по диким быкам,

С первого выстрела наповал,

Я прошу тебя – научи.

 

Научи меня писать, Эрнест,

Так, как писал ты сам,

Отдавая всю силу словам,

Я прошу тебя – научи.

 

Научи не прощать, Эрнест,

Ни предателям, ни врагам,

Не верить лживым слезам,

Я прошу тебя – научи.

 

Научи меня ненавидеть, Эрнест,

Для чего я не знаю сам,

Ненависть сжигает сердца,

Всё равно, прошу – научи.

 

Научи меня любить, Эрнест,

Так, как любил ты сам,

Поднимаясь от чувств к небесам

Я прошу тебя – научи.

 

Научи меня всему, Эрнест,

Всему-всему научи,

Только не молчи, Эрнест,

Я прошу тебя: не молчи.

 

ОДАЛИСКА

Твои глаза – два лунных диска

Под звёздным небом покрывала,

Закрой их лучше, Одалиска,

Чтоб нагота нас не смущала.

 

Сегодня не хочу я слушать

Твоей Шахеризады сказки,

Ты лучше вылечи мне душу

Своею красотой и лаской,

Своею огненною страстью

И мёдом поцелуев нежных,

Плени меня своею властью

Под покрывалом без одежды.

 

Кровавым яблоком заката

Твоя улыбка пламенеет

Над минаретами Багдада.

И в моей сумрачной постели

В лучах божественной Ириды

На простыне под покрывалом

Цветут сады Семирамиды,

Где ты не раз уже бывала.

И в час блаженства забывала

О горькой участи рабыни

Под куполом из покрывала,

Таким же, как и небо, синим.

 

И лёгкой поступью неслышной

В лучах рассветных исчезала,

И забывала всё, что было,

Чтоб ночью всё начать сначала.

 

Где ты теперь, моя Гетера?

С кем делишь кров и своё ложе?

Оставь в покое моё сердце,

Я ничего тебе не должен.

 

ДИФИРАМБ

Ты Дионису пела дифирамбы,

Лозою виноградною сплетая

Слова в двустопные хромые ямбы,

И в темноте ждала, совсем нагая,

Укрывшись тёплой шкурою козлиной,

Когда на небе запылают звёзды

Над сонною Нисейскою долиной,

Сжигая пламенем туманов проседь,

Чтобы впустить в младое своё лоно

Весны, огнём цветущей, дуновенье

И с наслажденьем боль исторгнуть стоном,

И слиться с ней хотя бы на мгновенье.

Но Орион с толпой Гиад игривых

Разбудит день и всё проснётся разом,

И выползут из нор своих сатиры,

И сонм менад, невидимых для глаза,

Вспорхнёт с ветвей многоголосым роем

Над белоснежною вершиной Нисы,

И хлынут все бурлящею волною

Встречать всегда хмельного Диониса.

Он явится, как гром с небес, сверкая

Огнём и светом, в алой колеснице,

Десницею своей провозглашая

Всем пробужденье утренней зарницы.

На голове его венец из винограда

И тирс в его руках плющом увитый,

А на осле в объятиях дриады

Старик Силен – его учитель знаменитый.

Под звуки флейт, свирелей и тимпанов

Закружатся сатиры в дикой пляске,

Кружа менад, от счастья полупьяных

И от любви, и поцелуев страстных.

 

И опрокинутся бездонные сосуды

В кувшины и на вспаханную землю,

И жизнью расцветёт весна повсюду,

И прорастёт оброненное семя

Любовью, счастьем, радостью земною,

Благоуханием природы юной,

 

Кудрявой виноградною лозою

И шелковистою травою тонкорунной.

И ты вплетёшь в златые свои кудри

Бутоны роз и гроздья винограда,

И маслом из олив и незабудок

Натрёшь себя, и утренней прохладой

По кронам эвкалиптов и платанов

Ты устремишься вслед за Дионисом,

И на мечах героев и тиранов

Ты засверкаешь радостью лучистой,

И вся сгоришь в своих лучах рассветных,

От счастья и любви к нему пылая,

А он пройдёт и даже не заметит,

И никогда об этом не узнает.

И все ветра: Зефир, Борей и Нот

Развеют прах твой по долине Нисы,

И ты родишься ровно через год,

Чтоб вновь встречать хмельного Диониса.

 

ЦВЕТОК ЗЛА

(Подражание Бодлеру)

Ты слишком дурновата, чтобы быть

Красавицей, и слишком грубовата,

Чтобы прелестницею быть, но одного

Тебе достаточно лишь взгляда,

Чтоб страстью грязною и пагубной пленить

Иль ангела, иль демона, иль гада.

 

В твоих глазах бесовски колдовских

Желанная утеха и услада,

Бездонная, как ночь кошмарных снов,

И чёрная, как подземелья ада.

Для каждого, кто окунулся в них,

Иль ангела, иль демона, иль гада

Спасенья нет в плену твоих оков.

От жажды наслаждения до праха

Один лишь шаг. Но всякий в них готов,

Не думая, низринуться без страха,

Чтоб сгинуть там. И это ль не награда

Для ангела, для демона, для гада?

 

ОЧИЩЕНИЕ

(Подражание Бодлеру)

Я цитрою своею доброту

Пытался пробудить в тебе, но тщетно

Искал я красоту в обличье бледном,

Греховную не замечая наготу.

 

Ты разжигала ядовитый тлен

В душе моей так скорбно безутешной;

И я мечтал попасть в порочный плен

Твоих желаний и капризов грешных.

 

А в эмпиреях падшая душа

Летала и просила о прощеньи

Средь ангелов полупрозрачной тенью,

От счастья и восторга трепеща,

Предчувствуя минуту очищенья.

Что может быть достойней восхищенья?

 

АМАЗОНКА

Там, где в небе маленькая дверца

Прячется от глаз в слоях озона,

Я тебе отдам частицу сердца,

Ты моя смешная Амазонка.

Дней прошедших сосчитать не в силах,

Сколько нам осталось, Бог лишь знает,

Не жалею я о том, что было,

Не боюсь того, что ожидает.

Ты уж далеко теперь отсюда,

Понт Эвксинский греет твои руки

И двугорбые везут тебя верблюды

Прочь от городской дремотной скуки

И с тобой увозят моё сердце,

Полное надежды и печали.

Там, где в небе маленькая дверца,

Нас с тобою ангелы венчали.

Ты тогда была ещё девчонкой,

Грудь твою сожгли в огне щипцами,

Чтобы не мешала стрелам звонким

Пролетать под голубыми небесами.

Ты не знала жалости и страха,

Как волчица шла по загнанному следу

И пьянела от любви в объятьях Вакха,

И в сраженьях за собой вела победу.

Но предательства продажная улыбка

Улыбнулась и набросила удавку.

И на вавилонском чёрном рынке

Там тебя купил купец из Дакки.

Ты моя смешная Амазонка,

Спи спокойно, ты свободна, Бог с тобою,

Ты вернёшь и царство и корону

Справедливости безжалостной рукою,

И когда-нибудь в зените своей славы

Вспомни обо мне в своих чертогах,

Вспомни, как нас ангелы венчали

В небесах у райского порога.