Николай БЕСЕДИН 
Николай БЕСЕДИН
И ВЫЗРЕЛО СЛОВО
СВЯТИТЕЛЬ
Из Москвы, где холодно и сыро,
Самолёт нас перенес туда,
Где в Ликии древней тени Мирра
В гавани баюкает вода.
Там над Храмом встали минареты,
Пленника бессонно сторожа,
Там теплом паломников согрета
Божьего Угодника душа.
Вниз по металлическим ступеням,
Где прохладой дышит тишина,
Где из-под безликих наслоений
Древние восходят письмена.
Дар священный – выцветшие фрески,
Своды меж сплетения окон,
Что когда-то утопали в блеске
Алтаря и Храмовых икон.
Рака, где святого Николая
Мощи как святыню берегли
До поры, когда, оберегая,
В италийский град перенесли.
Влажный воздух тело обласкает,
Ладаном невидимым пахнет,
Я невольно голову склоняю
В поясном поклоне у ворот.
Кажется, сейчас, легко ступая,
Подойдет Святитель Николай
И улыбка добрая, простая
Словно двери приоткроет в рай.
И тогда расправит радость крылья,
Я такую никогда не знал,
Вспоминая, как без Бога жили,
Хоть и рядом Храм любви стоял.
А потом парил над древней Миррой
Амфоры считал на дне морском.
Пил я раку на рыбацком пире,
Запивая козьим молоком.
Путь обратный шёл в горах, петляя,
Где обрывы скалили клыки.
И глаза святого Николая
Вслед глядели нам из-под руки.
ВХОД ГОСПОДЕН В ИЕРУСАЛИМ
Народ кричал ему:
– Осанна!
Благословен, Грядый! – кричали.
И ветви пальм из рощ Синая
К его босым ногам бросали.
Земля невестилась, как Дева
Прекрасная в цветах венчальных,
А Он смотрел на иудеев
Глазами полными печали.
Ещё не знали эти люди
За свет Любви какую плату,
Забыв, как шли за Ним повсюду,
Они испросят у Пилата.
Как искажённые от злобы
Исторгнут страшные проклятья:
– Распни! Распни!
На месте лобном
Да будет Он, лжецарь, распятым!
… Ослица бережно ступала
По влажным от росы каменьям.
Толпа неистово кричала:
– Яви нам чудо исцеленья!
А он смотрел на лица, зная,
Что завтра крикнут эти люди.
Нет, не глаза – душа слепая
У тех, кто жаждать казни будет.
Что человек?
Он от Адама
Весь соткан из противоречий.
В его душе грехи, как рана,
А он лишь плоть упрямо лечит.
К спасенью путь один отныне.
Но Божье Слово в мире этом –
Глас вопиющего в пустыне,
Во тьме грехов тропинка к свету.
И будет плач в преддверье ада,
И Слово: жаждал я напиться,
Но вы не дали. Свету правды
Вы предпочли на ложь молиться.
Я приходил к вам – странник Божий,
Но вы мне дверь не отворили.
Мой дом молитвы, славу Божью
В вертеп разбойный превратили.
И с болью вырвалось из уст:
Се, оставляю дом ваш пуст.
В ПАСХАЛЬНУЮ НОЧЬ
Ещё сквозь ночь неразличим рассвет,
И слабые не укрепились верой.
Ещё в сердцах любви как будто нет,
И правят гордым разумом Химеры.
Но ширится, но множится поток
Идущих к храму в упованьи чуда.
И о спасеньи возгласил пророк
В грехах своих покаявшимся людям.
Зажглась звезда в вечерних небесах,
Как вестница Великого Свершенья.
Повержен ад. И смерть – всего лишь прах.
И вечен дух в горниле воскрешенья.
Глаза людей надеждою полны:
Воскреснет Он, и мир вослед воскреснет
В Добре и правде, в жизни без войны,
В трудах насущных, в радостях и песнях.
В людских руках свечей, как звезд, не счесть.
Вдыхают в лад и выдыхают вместе.
– Христос воскресе! – льётся неба весть,
И вторит храм:
– Воистину воскресе!
И ЯВИЛСЯ МЛАДЕНЕЦ
Я хлеба просил, а мне дали зерно:
Взрасти и получишь потом не одно.
И снова посеешь, и снова пожнёшь…
Тогда-то и батюшку-хлеб испечёшь.
… Я веру искал и спасение в ней
От ярости мира, от ложных путей,
Мессию я жаждал всем сердцем раба,
Чтоб стала звездой Вифлеемской судьба.
Я Бога вымаливал у алтарей,
У светлых икон и у тёмных дверей…
Младенец явился мне с первой звездой
Доверчивый, слабый, под тканью простой.
Не он, а его, защищая от зла,
Пречистая Дева ко мне принесла.
Сказала мне тихо:
– Ты Бога просил.
Взрастить, уберечь его хватит ли сил?
Укрой его сердцем, в душе освяти,
И станет он верой на скорбном пути,
На ярых ветрах,
на вселенской гульбе
Его защити, и воздастся тебе.
Я руки к младенцу, скрестив, протянул.
Он мне улыбнулся в ответ и уснул.
Я стражей, слугою и пахарем стал,
Пока он под кровом любви вырастал.
И вызрело Слово.
Зерно проросло.
И стало бессильным пред Истиной зло.