Василий ДВОРЦОВ. КОРНИ БЕРЁЗ СВЕТЛАНЫ КОВАЛЁВОЙ. О творчестве поэтессы

 

Василий ДВОРЦОВ

КОРНИ БЕРЁЗ СВЕТЛАНЫ КОВАЛЁВОЙ

 

"Помню дом, калитку на улицу, за которой был бесконечный простор: леса, поля, река, поляны, пригорки. Там росли ярко красные цветы, очень маленькие, чем-то напоминающие гвоздику. Помню по обочине колхозного поля васильки – синие-синие. Помню берёзовую рощу и корни этих берёз – мощные, сильные. Я, маленькая совсем, ходила возле берёз – на корни смотрела, и мне казалось тогда, что всё вокруг на этих корнях и держится…".

Даже и без этого признания творчество автора многочисленных романсов и песен поэтессы Светланы Ковалёвой столь искренне народно, так обнажённо национально, что всякий, соприкоснувшийся с её стихами и услышавший её пение, въявь видел эти корни берёз – «мощные, сильные», на которых «всё вокруг держится». Корни, что пронизывают душу и, куда как более чем памятью, – первой любовью связуют, сшивают человека с его Родиной. Этой душевно нестыдливой, искренней связью с деревенской, глубинной Россией Светлана Ковалёва совершенно русский человек и абсолютно народный поэт-песенник. Ведь именно корни тех берёз из нашего младенчества питают и толкают в рост всё то лучшее и главное, что мы можем предъявлять миру и ближним на протяжении всей своей жизни.

На самом деле, если кто-то вовремя, в невинно-неразумном детстве не вдохнул, не заполнился до головокружения накатившим полудневым васильковым ветром закалитных просторов, кто, со страхом в очередь с другими ребятишками, не заглядывал за край в гулкую темень колодца и не цедил потом сквозь сведённые зубы ожигающую льдистость из тяжёлого ведра, кто, вдруг проснувшись от взрывного сердечного трепета, не вслушивался в непонятные слова бабушкиной молитвы, прибиваемые шорохом и звоном струй по железной крыше неожиданно начавшегося ночного ливня, разве тот сможет потом услышать, прочувствовать, как пробиваются-прорастают на свет из смуты чувственного хаоса стройные строчки-заклинания:

Я русская, а это значит:

Люблю синь неба, ширь полей,

Как на просторе кони скачут,

И сказки про богатырей.

…………………………..

Я русская, а это значит:

Пред родом предков я в долгу.

Я русская, а это значит:

Другой быть просто не могу.

 

Когда песню «Я русская» исполняет Надежда Бабкина, зал подхватывает и в голос повторяет припев вместе с народной артисткой. Единящее воодушевление, переживаемое всеми – и стоящими на сцене, и сидящими в партере, в ложах и на галёрке, – сродни подъёму, что охватывает людей в минуты национальных победы, победы не над неким конкретным врагом, а над общей бедой, над вынесенным общим испытанием.

Невозможность быть другой, «нерусской», для Светланы Ковалёвой совершенно естественна, сущностна, ибо её поэзия просто непредставима в ломанной эстетике поликультуры, её песни в «неформате» безлико-безобразной эклектической, утерявшей остатки мелодичности и гармонии эстрады. Именно национально наследным стержнем творчества определяется круг исполнителей её произведений, среди которых и всемирно известный баритон Сергей Захаров, и преемница Мордасовой Екатерина Молодцова, маститые Фаина Николас и Галина Улетова, и юные Олеся Орешёнкова и Евгений Южин – за каждым именем слушатели уже ждут исконно родного, отчески своего, и потому встречают овациями как тонко лирическое –

Средь берез на пригорке домишко

Утопает в весеннем цвету.

Клонит голову белая вишня,

Знать, признала меня за версту.

 

Здравствуй, милая, здравствуй, родная.

Здравствуй, край моих розовых грёз,

Я к тебе из далёкого края

Своё верное сердце принес.

 

Так и такое наше вселенское, размашисто разгульное –

«Непокорная, непокорная» –

Вслед летит молва торопливая.

Я всегда была птицей вольною,

Непокорною, но счастливою.

……………………………….

Ах, бубенчики, колокольчики!

Вслед за санками звон малиновый.

Увези меня ты на троечке,

Непокорную, но счастливую.

 

«Для того чтобы поэт сложил народную песню, нужно, чтобы народ вселился в поэта. Народные песни – не отказ, а органическое совпадение, сращивание, созвучие данного «я» с народным», – цитирует Светлана Ковалёва известное высказывание Марины Цветаевой. И добавляет: «А мне не надо сращиваться – я выросла в народных песнях, поэтому писать их мне особенно легко». Легко пишется Светлане и потому, что она всегда открыто, распахнуто женственна: слушая и читая её, даже на миг не задумываешься – «поэтесса» или «поэт»? Конечно – поэтесса! И в формах, и в содержании доминирует женское естество автора – чутко рефлектирующее и бесконечно мудрое:

Уже спокойно, безмятежно

В глаза твои смотрю шутя.

Прости за всё, мой самый нежный,

И я прощу за всё тебя.

 

Особая линия в творчестве Светланы Ковалёвой – романс. Авторский, но тоже традиционный, русский – романс наследно классический дворянский и городской актёрский, «жестокий» и иронический, романс цыганский и казачий. Жанр неумирающий, вот уже почти двести лет продолжающий и развивающий всё лучшее, что с конца восемнадцатого века нарабатывалось нашей музыкальной и поэтической салонно-сценической культурой, что опирается на безымянное народное творчество и создания высочайших гениев – композиторов Глинки, Алябьева, Варламова, Гурилёва, Чайковского, Булахова, Рахманинова… и поэтов Пушкина, Толстого, Фета, Апухтина, Григорьева, Блока… Русский романс, после Вертинского и Вяльцевой, Лещенко и Баяновой, ставший признанным всем миром национальным нашим символом-брендом, переживший гонения «по классовым принципам» и вернувшийся на большую сцену в исходе советских времён, чтобы вновь собирать самую широкую аудиторию, ждущую высоких романтических переживаний, продолжается, развивается, приобретает всё новые поколения творцов и поклонников.

В этой жанровой традиции поэтического и вокально-инструментального искусства Светлане Ковалёвой, не скрывающей женской доминанты в своём мировосприятии, близко лирическое направление с его подчёркнутой страстно-сентиментальной тональностью:

Когда волна уйдет за горизонт

И звезды в небе нарисуют полночь,

А Млечный путь раскроет старый зонт,

Чтоб ароматом летний сад наполнить,

 

Тогда придет такая тишина,

Что ты услышишь – сердце тоже дышит.

А ветер шепчет: «Ты сейчас одна!»

И лунным светом тихо гладит крыши.

 

Близка автору и «простонародная» линия с припуском иронии, с юморной задоринкой, но, при том, со всё той же задушевной, чисто женской сердечной, всеведущей и всевидящей теплотой:

В антикварном магазине

Продается чья-то жизнь.

Вот диван в углу старинный,

Вот комод, а вот сервиз.

……………………..

Вот старинные каменья

В обруче из серебра,

Чьи-то мысли, чьи-то тени,

Чей-то свет и чья-то мгла.

 

Полтора десятка дисков с песнями и романсами, записанные автором лично и в содружестве с композиторами и певцами, две книги стихов. За всей разнонаправленностью поэтических влечений и эстетических увлечений Светланы Ковалёвой неизбывно чувствуется её сердцевинная, неизбывная приверженность традиции, приверженность естественная, природная, ибо всё её творчество пронизали и связали «корни берёз – мощные, сильные», из детства. На которых «всё вокруг держится».