Александр БОБРОВ 
Александр БОБРОВ
А САМ-ТО ЭРНСТ – ВИКИНГ?
Возмущённые заметки
После премьерного показа в конце Года кино распиаренного «Викинга» своё впечатление от просмотра точно и с уходом от оценки выразил на камеру актёр и телевизионщик Игорь Угольников: «Как только сознание вернётся – можно будет говорить». Понятно, не хотел обидеть коллег, но ко многим зрителям сознание после Нового года вернулось, и началось нелицеприятное, хлёсткое обсуждение. Не скрасил картину даже предновогодний показ блокбастера лично президенту Владимиру Путину, который тоже был несколько ошарашен увиденным и сказал что-то в репортаже про смелые постельные сцены, но оставили только осторожную похвалу: «Это же не документальное, это художественно произведение, поэтому, уверен, что такие вещи нужны. Безусловно, фильм интересный. С удовольствием посмотрю еще раз», – предварил он шквал упрёков в исторической неправде и художественной беспомощности. Но и похвала тёзки князя Владимира – не охранная грамота. Лавина замечаний и отрицательных отзывов была абсолютно точна по духу и сути.
На главный ошарашенный вопрос никто не может дать вразумительного ответа: почему викинг-то? Ладно, тонкости исторической достоверности режиссёра Андрея Кравчука и продюсеров явно не интересовали, им просто была нужна история викинга, а не русского князя. И они её сварганили, мечтая о грандиозном коммерческом успехе картины не только в России, но и за рубежом. В общем, всё цинично и понятно, но всё-таки надо разобраться, с каким намеренным или невольным результатом сняли фильм данные коммерсанты за бюджетные деньги, полученные от Фонда Кино. Ведь «бабки», как пишут, в огромной сумме 1,25 миллиарда рублей – вынуты из карманов каждого из нас. Теперь возникает не просто историко-эстетический, но и политический вопрос в обществе: кому же 4 ноября минувшего года у стен Кремля президент России открыл памятник? Викингу или русскому князю, «положившему начало созданию единой русской нации»? Судя по словам Владимира Путина и даже невесть для чего приглашенной Натальи Солженицыной – всё-таки русскому князю, в их речах слово «викинг» ни разу не прозвучало. Ясно же, что ускорителем принятия решения о памятнике, поиска места для его водружения, когда Воробьёвы горы отпали, были не фантазийные «викинги», а реалии, прежде всего – острая историко-геополитическая «борьба за князя Владимира» со свидомой Украиной. Неужели это кому-то не ясно? Российские мероприятия в память о великом князе и, особенно, открытие ему памятника в Москве порядком взбудоражили украинское политическое сообщество – от рядовых интернет-троллей «министерства правды» до Петра Порошенко лично. Он дважды выступал по всем СМИ и нёс невообразимую чушь: называл Древнерусское государство не иначе как «Украиной – Русью», в украинцы записал не только Владимира, но и псковитянку Ольгу, Византию охарактеризовал как «ближайшего соседа Украины», а выбор Владимиром Православия – как «европейский выбор». Ну, весь набор штампов двоечника, но за ними – политический расклад и мощнейший информационный ресурс: это теперь каждому школьнику вдолбили. А что же мы – со своим «Викингом» – очередным фуфлом непотопляемого Эрнста льём воду, по существу, на ту же мельницу лжи и невнятицы?
Да, Эрнст с Кравчуком задумали этот фильм семь лет назад, до всякого переворота, но уже тогда ясен был весь пропагандистский расклад. С приходом нынешней власти подобные вопросы встали во главу угла, приобрели острейший идеологический характер, стали распространяться, как компьютерный вирус не только на Украине, но и в Белоруссии да и в России. Тогда Эрнст, осознав неуместность замысла, начал темнить и лепетать невнятицу по Первому, как бы оправдываясь: «Мы хотим показать вам историю, которая называется «Викинг». Там существуют викинги… хотя это имя, которым называют главного героя… который, несмотря, что из рода Рюриковичей, конечно не викинг. Это подлинная история, непридуманная. Единственным первоисточником является «Повесть временных лет». Вы можете, не читая «Повести временных лет» узнать, откуда собственно мы все произошли». Кто это «мы» и почему «все»? По-разному произошли: например, Константин Эрнст родился в семье русского немца, биолога Льва Эрнста – академика ВАСХНИЛ, а вот про маму – ничего не сказано, нигде! Единственное содержательное упоминание о матери в контексте биографии Эрнста – это то, что молодому Косте нравилась некая девушка, потому что «она не похожа на его маму». Ну, будем считать, что он оттуда, «из викингов». Но внук псковитянки Ольги был потомком Рюрика (уж никак «не украинца» – с гаплогруппой N1c1, характерной сегодня для прибалтов и жителей российского Севера, для тверских предков Путина, наконец!), княжил в Новгороде, а Киев захватил силой. Но кость для укров брошена: выходит, древние русичи – не славяне?
Трудно представить, что Эрнст ничего не слышал о «норманнской теории», о её сокрушителе Михайле Ломоносове и последователях – антинорманистах, доказавших, что князь Владимир не имел никакого отношения к викингам, об исследованиях учёных-генетиков, установивших славянское происхождение Рюриковичей, исходя из результатов ДНК-анализа. Но авторам фильма не нужны твёрдые факты. О них, правда, должен был постоянно напоминать главный исторический консультант фильма – Петрухин Владимир Яковлевич. А в какой сфере является специалистом сей доктор исторических наук, профессор РГГУ? Он ещё с 1991 года стал профессором Еврейского университета в Москве, с 1994 года – членом редколлегии журнала «Вестник Еврейского университета» (М. – Иерусалим), который участвовал в исследовании славяно-иудаистических связей и в экспедициях по исследованию памятников еврейской истории и культуры в Подолии на Украине. Петрухин является сторонником норманнской теории, с которой боролся великий Ломоносов (помор, а не викинг!) и которую на дух не принимают многие образованные зрители – почитайте отзывы!. Понятно, что на их мнение авторам наплевать, но вредоносные фантазии оправдывать не надо даже снисходительностью президента…
Например, единственный достоверный первоисточник о подвиге 300 спартанцев, на котором основываются позднейшие упоминания – VII книга Геродота. Но даже американцы в своих киноверсиях придерживаются зыбкой исторической правды, и царь Леонид у них родом из Спарты, а не из Египта. Да, история несправедлива: о подвиге 300 спартанцев при Фермопилах надолго забыли, пока Наполеон в начале 19-го века не реанимировал эту историю с подачи учёных для воодушевления своих солдат. Но и он не сделал спартанцев франками или кем-то другим. Не надо спекулировать на исторических туманностях, выстраивая ясные антирусские версии!
В фильме «Адмирал» режиссёру Кравчуку надо было обелить и облагородить Колчака – он с упоением взялся решать эту одностороннюю идеологическую задачу, в фильме «Викинг» – вывалять в грязище и утопить в кровище древнерусский языческий мир якобы для контраста с чистотой и благолепием христианства, и он с ещё большим упоением принялся марать далёкое прошлое. Кто точно обрисует, каким оно было? Но уж наверняка не таким, как в фильме, – иначе откуда же у язычников появился Збручский идол с резьбой (в фильме Капище представляет из себя группу уродливых чурбанов с корявыми изображениями незнамо чего). Откуда славянские орнаменты и украшения при археологических раскопках? Славянский мир с культом огня и воды испокон века славился банями или лазнями, а тут складывается впечатление, что славяне никогда не мылись и чистых одежд не носили. Лица в грязи, волосы нечёсаные (зачем тогда в погребальной утвари – гребни?), одежда рваная, ни одного добротного домашнего хозяйства не показано, даже княжеские хоромы темны и не убраны. Но ведь птицу Феникс с девичьим лицом на воротах вырезали и на прялках изображали с тех самых пор! Весь быт славян показан в тёмных красках, а чистыми русичи появляются, только когда их массово крестят в реке. А до того, что – даже на Ивану Купалу не купались?
Конечно, авторы решили предположить, что князь Владимир и его современники не отличались богатством речи. Но откуда же тогда легенды и загадки, все поэтические воззрения славян на природу? Их же надо было выразить и запечатлеть метафорическим языком, а не этой лабудой, как из современного бара, где сидят недоросли с примитивным языком. Послушайте диалоги: «Где взял? – Где взял, там уже нет», или «Где Ирина? – Ушла. – Куда? – Не знаю. – Врёшь. – Нет. Здесь врать нельзя». Иногда персонажи говорят с претензией на философскую глубину, на религиозное единобожие (к сценарию, говорят, приложил руку один из нынешних писателей): «Анна – значит благодать. – Что значит благодать? – Это дар Бога. Дар любви. – Какого Бога? – Бог один». Сильно…
Ужасно не правдоподобны все мужские образы с уголовным оттенком, женские – более сносны. Светлана Ходченкова давно научилась многозначительно смотреть и загадочно улыбаться, а вот белоруска Саша Бортич, играющая землячку Рогнеду и легко обнажающая своё более юное тело, никак не вписывалась в древнюю эпоху, потому что она накануне несколько вечеров по каналу того же Эрнста органично изображала отвязную дочку олигарха в непотребном сериале «Выйти замуж за Пушкина!». Вроде, звёздочка всходит, но среди такого пошлого небосклона, что врагине не пожелаешь. Сам Владимир в исполнении Данилы Козловского лишён силы, ума, смелости и напоминает не героя из хроник и былинного владыку, а нечёсаного офисного клерка в латах. Не верится, что он способен на все знаменитые летописные грехи. Разве может иметь он сотни наложниц («300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове» – ошарашивает цифрами летописец) с такой статью не для оргий и мышцами не для боя на мечах? Разве это князь победитель и объединитель земель?! Он сполна оправдывает поговорку, которую употребляли многие рецензенты и отозвавшиеся зрители: «Из грязи в князи». Но некоторые так впечатлились, когда «сознание вернулось», по выражению Угольникова, что стали просить в сети помощи у юристов, чтобы подать на ваятелей фильма в суд за несоответствие фильма маркировке 12+, поскольку жестокость и кровавые сцены царят на экране, за сознательное искажение исторической правды, за оскорбление и унижение чести и достоинства предков. Ну, в России такие дела не заводятся, ибо это – повседневная практика кинематографа и ТВ.
Но в конце повторяю недоуменный вопрос: Эрнст, почему викинг-то?