Эдуард АНАШКИН. ВАЛЕНТИН РАСПУТИН И ВИКТОР ПОЛЯКОВ. Две судьбы, два юбилея

 

Эдуард АНАШКИН

ВАЛЕНТИН РАСПУТИН И ВИКТОР ПОЛЯКОВ

Две судьбы, два юбилея

 

Однажды мне в руки попала книга «Писатель. Жизнь. Литература» известного советского прозаика, главного редактора журнала «Дружба народов» Сергея Баруздина. Запомнилось высказывание: «Не знаю, как для других, но для меня всегда важна не только хорошая книга, но и облик человека, её создавшего».

Когда я думаю о моих друзьях-писателях – Валентине Григорьевиче Распутине и Викторе Петровиче Полякове, то становится очевидным, что качества их личности никогда не входили в противоречие с тем, что они писали. С болью за их уход и с благодарностью за то, что эти люди были в моей жизни, читаю и перечитываю их книги, любуюсь их автографами, листаю свои дневники, вспоминаю наши встречи, письма и телеграммы.

Они были одногодками, эти талантливые дети великой войны. В этом году им исполнилось бы по 80 лет – Распутину 15 марта, Полякову 4 апреля. Два талантливых Человека. Два талантливых Писателя.

Они не были знакомы лично. Но знаю, что Виктор Петрович очень любил книги Распутина. Он сам не раз говорил мне, что неоднократно перечитывал Распутина, особенно любя его повесть-рассказ «Уроки французского». Ведь это была повесть и о его детстве тоже. Как же надеялся Виктор Петрович Поляков, что в день Крещения Господня – 19 января 2015 года, когда ему будут вручать Всероссийскую литературную премию «Имперская культура» за книгу стихов «Избранное», в конференц-зале Союза писателей России на Комсомольском проспекте в Москве будет присутствовать и Валентин Григорьевич Распутин!..

Я был в числе приглашённых на церемонию награждения лауреатов этой премии в 2015 году. Видел, как радовался Поляков признанию его творческих заслуг, как они с композитором Александрой Пахмутовой, которой была вручена эта же премия только в номинации «музыкальное искусство», поздравляли друг друга, как затем их поздравлял муж Александры Николаевны – известный поэт Николай Добронравов. А вот Валентина Григорьевича Распутина на церемонии награждения не было. Он в это время уже тяжело болел и лежал в больнице. Мы с Виктором Петровичем хотели навестить его, но так и не решились нарушить больничный покой классика.

И всё же они познакомились! Такие разные и всё-таки в чем-то очень похожие русские писатели одного поколения. Хотя Валентин Григорьевич Распутин простотой обращения вовсе не походил на живого классика, но он был классиком. И даже не потому, что был автором многих десятков книг и обладателем многих заслуженных наград и премий. Была и осталась у Распутина самая высокая награда – любовь читателей.

А Виктор Петрович Поляков был врачом, «обыкновенным» выдающимся врачом. Единственный в нашей стране кардиохирург, который сумел во время одной операции по устранению кардиомиопатии провести сразу четыре самостоятельных, по сути, операции. Это аортокоронарное шунтирование, замена клапанов сердца, лечение мерцательной аритмии и уменьшение расширения левого желудочка. Каждая из перечисленных операций требует от врача высочайшего профессионализма. Устранение аритмии, операцию под названием «Лабиринт» – могут делать только в Самаре да ещё в знаменитом Бакулевском центре сердечно-сосудистой хирургии. Виктор Петрович изучил методику этих операций в США. Но как человек творческий сумел усовершенствовать методику американских коллег на русский лад.

Однажды Поляков сказал мне, протянув ладонь левой руки:

– До сих пор ощущаю биение сердца каждого пациента. А сделал я свыше пяти тысяч крупных операций.

Как просто и мудро написал он в одном из своих стихотворений:

По благому судьбы велению

Уж без малого сорок лет,

Как поставлен я в оцепление –

Не пускать народ на тот свет…

 

Поляков возглавил межобластной кардиохирургический центр со дня его открытия и работал в нём до самой смерти – 16 сентября 2016 года. Кроме этого Виктор Петрович с 1968 года преподавал в медицинском университете на кафедре кардиологии и кардиохирургии. Был и заведующим кафедрой, а последнее время профессором кафедры. Кстати, из стен этого университета вышли три министра здравоохранения СССР и России – Георгий Матвеев, Игорь Денисов, Вячеслав Калинин.

Если о Распутине мы знаем много, то куда меньше знаем о Викторе Полякове… А ведь под его руководством защищено около 30 кандидатских и 5 докторских диссертаций. Виктор Петрович награждён орденом Дружбы, ему присвоено звание «Заслуженный врач РФ», «Почётный профессор Самарского государственного медицинского университета». Был он награждён и Первой национальной премией «Призвание», его имя внесено в энциклопедию «Лучшие люди России». В 2010 году Поляков получил высшую награду Академии медико-технических наук – золотую медаль имени Чижевского. В 2012 году Виктору Полякову присвоено звание «Почётный гражданин города Самары».

 

* * *

1 мая 2012 года у Валентина Григорьевича Распутина умерла любимая жена Светлана Ивановна. Отослав Распутину телеграмму соболезнования, я пришёл домой с почты, сел и задумался. Затем достал с полки экземпляр книги Виктора Полякова «Любовь моя – печаль моя», посвященной Поляковым покойной жене, тоже умершей незадолго до этого… Я вложил книгу в конверт, вернулся на сельскую нашу почту, чтобы отправить эту книгу Распутину в Иркутск. Эта книга Полякова была особенно дорога мне, и хотелось, чтобы она поддержала Распутина в эти страшные дни потери самого близкого человека…

Помнится, Виктор Петрович Поляков частенько приезжал ко мне в село, рыбачил, отдыхал, мы вели беседы до глубокой ночи. В августе 2008 года он приехал ко мне в очередной раз и положил мне на стол папку со стихами.

– Посмотрите, пожалуйста, – попросил Поляков и продолжил: – Здесь собраны все стихи, которые я писал для любимой и о любимой моей жене – Александре Спиридоновне. Хочу, чтобы вышла книга, посвящённая её памяти. Может, что-то отредактируете в литературном плане…

Редактировать эту книгу Виктора Петровича мне было легко и – очень трудно. Легко, потому что это талантливая книга состоявшегося поэта. Книга о большой любви, которая далеко не каждому из нас, грешных, даётся. О любви, озарившей всю жизнь замечательного самарского врача и поэта от Бога, ставшего таковым во многом благодаря супруге Александре Спиридоновне. И в то же время, не скрою, работа с рукописью этой книги далась мне с трудом, потому что счастливая любовь, озарившая жизнь её автора, всё-таки оказалась для Виктора Петровича трагической. Многие стихи в книге – словно кровоточащие сгустки боли, не знающей срока давности. Эта боль не лечится, уж кто-кто, а врач Поляков это знает лучше других.

Любимая супруга Виктора Петровича, заслуженный врач России Александра Спиридоновна трагически погибла в июле 2005 года, фактически умерла у мужа на руках. И книга была о ней, любимой и трагически погибшей жене!..

…Однажды, ночью, в четвёртом часу, меня разбудил телефонный звонок от Валентина Григорьевича Распутина: «Эдуард, я получил от тебя книгу Полякова. Читал и перечитывал её от корки до корки. И всю ночь, как в твоём рассказе «Вовкин поцелуй», стонал глазами…». Я не успел ничего сообразить и ответить Валентину Григорьевичу, как в трубке послышались гудки. Телефон отключился. Больше о книге Виктора Петровича «Любовь моя – печаль моя» мы с Валентином Григорьевичем разговора не заводили…

 

* * *

Вскоре я был приглашён в Иркутск на праздник Дней русской духовности и культуры «Сияние России». Причём, команда приглашённых была поистине звёздной – Александр Проханов, Станислав Куняев, Владимир Крупин, Владислав Артёмов, Андрей Ребров, оператор Анатолий Заболотский, молодой талантливый поэт Василий Попов. Такое приглашение разве не подарок судьбы?

За день до окончания праздника мы очень захотели побывать на Смоленском кладбище, где похоронены жена и дочь Распутина. Мы – это Анатолий Заболотский, главный режиссёр и директор иркутского городского театра народной драмы, заслуженный деятель искусств России Михаил Корнев и я. Однако Распутина тревожить просьбой, чтобы показал нам дорогие ему могилы, никто не решался, и пришлось мне обременить этой просьбой Валентина Григорьевича, хотя понимал я, насколько больно ему всякое напоминание о любимых его жене и дочери!.. С кладбища возвратились затемно, остановились около гостиничного комплекса «Русь». За ужином в ресторане гостиницы Валентин Григорьевич вдруг наклонился ко мне и доверительно вполголоса сказал: «Чай не пей, у меня дома чайком побалуемся – настоящим сибирским».

… Никогда не забуду я этого чаепития, оставившего у меня ощущения приобщения к чему-то высокому и почти священному. Мы сидели на кухне у Валентина Григорьевича, пили крепко заваренный, какой-то по-особому духмяный чай, на столе стояла тарелка с тёмно-красной брусникой.

– Эдуард, ты поэзию любишь? – неожиданно спросил Распутин.

Я чуть чашку не выронил от неожиданности вопроса, потому что говорили мы больше о жизни, чем о литературе. Но нашёлся и ответил:

– Да, конечно, люблю стихи. Я ведь и начинал, как многие, со стихов. В 10 лет какие-то мои зарифмованные строчки были даже опубликованы в районной газете.

– А кого из поэтов любишь?

– Есенина, Рубцова, Юрия Кузнецова, неунывающую Надежду Мирошниченко. Земляков своих самарских – Женю Семичева и Диану Кан. Земляка своего сибирского, и вашего земляка из Ангарска, Васю Попова. Молодой, но такой проникновенный!

– Да… – задумчиво протянул Распутин. – Рубцов – был человек не от мира сего. Точно так, как и Есенин. А прозаикам так нужна поэзия. Часто вспоминаю слова Константина Паустовского: «Больше всего обогащает язык прозаика знание поэзии».

Распутин помолчал и спросил:

– А о Викторе Полякове почему ничего не скажешь?

– Да не хочу тревожить вас лишний раз печальными воспоминаниями… Виктора Петровича знаю давно, довелось побывать и у него на малой родине – в городе Сорочинске Оренбургской области. Знаете, Сорочинск меня поразил тем, что в этом городе сохранили памятник известному советскому писателю Александру Фадееву. Во времена СССР Фадеев был депутатом Верховного Совета от Сорочинска и не раз бывал в городе. Памятник стоит на том месте, где и был изначально поставлен. В библиотеке Сорочинска хранятся книги Фадеева с дарственными надписями.

Я помолчал и снова вернулся к Виктору Полякову. Вдруг вспомнилось, как вместе с Поляковым ездили мы на могилу его жены Александры Спиридоновны, на кладбище в Рубежке. Красивый надгробный памятник, много цветов, но больше всего меня поразило выбитое на граните четверостишие Виктора Полякова, ставшее эпитафией:

Я отдал всё, что есть.

И жизнь свою в придачу,

Чтоб вновь тебе сказать,

Как я тебя люблю…

 

– А ведь это и обо мне сказано, – с виноватой грустью улыбнулся Валентин Григорьевич. – Ты вот, Эдуард, пишешь в предисловии, как нужны в наш век «сердечной недостаточности» такие люди, как Поляков, который даёт надежду сердцам и как врач, и как поэт. Передай ему, что его книга помогает мне переносить горечь утраты Светланы Ивановны. Особенно часто повторяю это его стихотворение:

Благословляю прошлые года,

Тот день, когда я встретился с тобой.

Осенний день… И стала ты тогда

Моей любимой, другом и судьбой.

 

Я находил всегда в тебе ответ,

И ни за что тебя я не корю:

Боготворил тебя полсотни лет,

Я и сейчас тебя  боготворю!

С тобою всё мне было по плечу.

И пусть теперь я тлею – не горю,

За то, что ты зажгла мою свечу,

Благодарю тебя, благодарю…

 

Валентин Григорьевич налил себе ещё чаю и предложил мне:

– Наливай ещё чайку, где такого попьёшь? Может, с молоком будешь? У меня есть сгущённое молоко.

– Спасибо, Валентин Григорьевич, спасибо большое, но я привык пить чай с кипячёным молоком, когда у него образуется коричневая пенка, – сказал я, а сам невольно подумал: «С чего я тут про свои гастрономические пристрастия заговорил?».

Но Распутин вдруг улыбнулся.

– Мы в детстве всегда пили чай с пенкой, бабушка кипятила молоко. Однако мне молоко доставалось редко, меньше меня были у бабушки внучата и внучки. Я пытался, если мне доставалось, отдать ложку с пенкой младшей сестре. Маленькая была.

Вдруг Валентин Григорьевич вышел, но быстро вернулся с увесистой книгой. Протянул книгу мне:

– Эдуард, передай, пожалуйста, эту книгу с автографом Виктору Петровичу Полякову. Как это у тебя: «На добро – добром»…

«Сибирь, Сибирь…»… Так называется эта книга, которую прозаик Распутин передал поэту Полякову. На подъезде к Самаре я позвонил Виктору Полякову, сказал, что везу ему подарок от Распутина. Виктор Петрович встретил меня у вагона. Помню и сейчас, как он взял книгу, прочитал автограф и бережно нёс… Словно чьё-то сердце, нуждающееся в помощи его, врача!..

И вот по прошествии стольких лет, когда уже нет в живых ни Распутина, ни Полякова, когда неумолимо уходит от нас поколение великой литературы, я думаю, что же у Распутина и Полякова было общее, помимо принадлежности к одному литературному поколению? Да, конечно! Они оба, не щадя себя, служили России, народу, литературе... Они лечили нас своим творчеством от той сердечной недостаточности, что сегодня стала не редкостью. Они ушли. А их произведения продолжают дело их жизни. Стоят в «оцеплении доброты и любви», чтобы не пускать наш народ раньше времени на тот свет, чтобы дарить людям радость и ощущение полноты бытия.