Вадим КУЛИНЧЕНКО 
Вадим КУЛИНЧЕНКО
НА СМЕРТЬ ПОЭТА!
По следам дуэли Пушкина
10 февраля мы отмечаем печальную дату – 180 лет со дня смерти великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Пушкин – гордость России, это доказала история. Литературы об этом гении поэзии предостаточно. Уже, кажется, каждый уголок его жизни исследован до последней пылинки. Но есть моменты, которые или замалчиваются, или корректно обходятся, или трактуются в удобном для настоящего свете. Многие произведения о Пушкине тиражируются, а некоторые, изданные единожды, забываются либо становятся мало известными для подрастающего и последующих поколений. К таковым относятся изыскания больше юриста, чем литератора, Анатолия Валентиновича Наумова «Следствие и суд по делу о дуэли А.С. Пушкина». Сегодня мало кому известно, даже учителям литературы, что сразу же после смерти, – не прошло и суток, – Пушкина было приказано свыше подвергнуть суду – «…судить военным судом как их (Дантеса и Пушкина, – В.К.), так равно и всех прикосновенных к сему делу». По современным меркам мёртвый поэт подвергался суду военного трибунала.
Материалы этого суда, отмечает профессор Наумов, как ни странно, не подверглись специальному исследованию ни литературоведов, ни юристов, хотя, несомненно, многие документы требуют литературоведческого и юридического подходов. Основываясь на внимательном изучении материалов военно-судебного дела о дуэли, Анатолий Наумов приходит к некоторым существенным выводам. Например, он подвергает сомнению общепринятое мнение о чрезмерно мягком приговоре Дантесу и утверждает, что тщательное изучение дела и сопоставление приговора с действующим тогда законодательством позволяет решительно отказаться от этой устойчивой версии….
Судите сами – Комиссия военного суда признала Дантеса и Пушкина виновными «в произведении строжайше запрещённого законами поединка, а Геккерна и в причинении пистолетным выстрелом Пушкину раны, от коей он умер», и приговорила «поручика Геккерна за таковое преступное действие… повесить, каковому наказанию подлежал бы и подсудимый камергер Пушкин, но как он уже умер, то суждение его за смертию прекратить».
Я не литературовед и не юрист, а просто публицист, поэтому не буду проводить анализ документов и книг Наумова, да это и невозможно в небольшой статье. Остановлюсь на некоторых впечатлениях по этому вопросу, одновременно обратив на них внимание профессиональных пушкинистов.
Саму книгу Анатолия Валентиновича Наумова по этому вопросу «Следствие и суд по делу о дуэли А.С. Пушкина» сегодня достать трудно. Она выпускалась в 1995-96 гг. небольшим тиражом, да и комментариев по ней немного. В интернете я нашёл только один достойный материал А.С. Кобликова, доктора юридических наук, заслуженного юриста СССР – «Военный суд над А.С. Пушкиным». После прочтения этих материалов возникает много интересных мыслей. Например, почему царь Николай I инициировал суд над мёртвым поэтом? «Несмотря ни на что, инициативу предания суду у Николая никто не может оспорить», – пишет профессор Наумов. При этом невольно возникает вопрос: а зачем ему – царю – это было нужно?
Вызов Дантеса на дуэль, увы! был не первым в жизни поэта, а 21-м. Александр Сергеевич Пушкин – завзятый дуэлянт, был инициатором не менее 15 дуэлей, из которых фактически состоялись четыре. И ни в одном случае Пушкин не был привлечён к суду, хотя всегда его отношения с царём были натянуты. Думается, что если бы не смерть поэта, то и тут бы обошлось без суда. Но в смерти поэта Николай I чувствовал и свою вину, поэтому решил оправдаться….
Судили Дантеса и Пушкина гвардейские офицеры, которые, как видно из материалов, благосклонно относились к Пушкину (офицерский корпус России ценил своего поэта, – В.К.), а Геккерна, несмотря на положительные характеристики и явное указание царя, не любили.
Главным подсудимым на процессе, к судьбе которого было приковано внимание не только придворных кругов, но и широких слоёв русского общества, был поручик лейб-гвардии кавалергардского полка, барон Дантес-Геккерн Жорж Шарль. Убийца Пушкина был допрошен несколько раз. Он строил свою защиту на вынужденном участии в дуэли и сосредоточил внимание на опорочивании личности Пушкина и выпячивании благородства собственного поведения. Искренностью его показания и не пахли.
Приговор военного суда был суров – ПОВЕСИТЬ!
Но приговор военного суда конногвардейского полка, судившего кавалергарда Дантеса и других подсудимых, должен был пройти ещё ряд инстанций и быть утверждённым императором.
Военный суд не вникал глубоко в причины гибели Пушкина, не ставил целью вскрыть те «адские козни», которые к ней привели. Его задачи были ограничены пределами ответственности участников дуэли по законам того времени. Но собранные им и сохранённые для истории материалы трудно переоценить.
Генерал-аудитор смягчил приговор суда гвардейцев относительно живых участников дуэли, а «преступный же поступок» самого Пушкина, подлежащего, по мнению ревизионной инстанции, равному с Геккерном наказанию, по случаю его смерти постановил предать забвению. Окончательное решение принадлежало царю. Николай I на определении генерал-аудитора 18 марта 1837 года написал: «Быть по сему, но рядового Геккерна, как не русского подданного, выслать с жандармом за границу, отобрав офицерские патенты».
Тем самым тот, кто прибыл в Россию «на ловлю счастья и чинов» и убил её великого сына, остался, по сути, безнаказанным….
Как я сказал выше, труд профессора Анатолия Наумова, хотя и скромный по форме, но достаточно весомый и интересный, вызывает массу мыслей. Было бы весьма желательно, чтобы его оценили в большой литературе о Пушкине, чтобы с ним могли ознакомиться широкие круги читателей, любителей и знатоков отечественной истории. Ведь правда о жизни и смерти Александра Сергеевича Пушкина должна передаваться из поколения в поколение…