Павел ЯКУША. НАШИ ЛИБЕРАЛЬМАНЫ. Полемические заметки

Павел ЯКУША

08.02.2017

1368

3

Павел ЯКУША

НАШИ ЛИБЕРАЛЬМАНЫ

Полемические заметки

Что это? кто это? – спросит случайный читатель, не привыкший ко всему прочему к вынесенной в заглавие иностранщине. А это – известнейшие персонажи, кочующие из одного века в другой. И наше время – это также и их время. Так вот, срисованные с впечатлений от околожизненных наблюдений, а порой и с самой что ни есть жизни и деятельного в ней соучастия, эти самые «свободные люди» проявились в предлагаемом тексте. Ничего более, но и ничего менее. По дореволюционным подходам подобные статьи писались в канцеляриях Третьего отделения.

Наши либералы – нахальные и смешные (что ли!) в одночасье. Нахальные – потому что, в сущности, руководствуются либеральным сознанием, а смешные – оттого что наши. Или, – как оперативно подытожил Достоевский в «Бесах», – анекдотические. Их теоретические воззрения дальше расхожих анекдотов не продвигаются. Анекдотов, где всё начинается с «больших» и «человеколюбивых» идей, а заканчивается сплошной путаницей. (Даже невооружённым глазом видно, как те же права человека, исторически измельчаясь, скатились к смехотворным своим проявлениям.) Время от времени такая «жизненная позиция» этаких либеральных субъектов – нечто вроде фантастического кинофильма с большим и страшным пауком в «theendʼе», но чаще всего с пустотой и распутством «свободных» истин. Именно об этом роман «Бесы» – самое что ни есть антилиберальное произведение нашей словесности. Написан он против самих основ западного либерализма, пригретого на славянской почве; и против ложной свободы, которую теперь раздают на каждом углу. Казалось бы, путь заказан. Но наши милейшие либералы до сих пор размышляют и задумывают цветасто-демократические революции так, будто до них ничего не случалось, или – всё успех дела.

Наши либералы любят щегольнуть сентенцией ala Салтыков-Щедрин (мол, ужас – что творится!). Их родимое пятно и ахиллесова пята одновременно – всенепременнейше (может даже – разумно!) посмеяться над Родиной. Зло так посмеяться. Они – тоже как-никак поэты. У них вера, любовь, отечество, Родина – для рифмы, модернистско-заблудшей и пошлой. Ведь наш либерал, по рациональному распорядку своего сердца, окромя всего, ещё и ушлый – ушедший, бежавший. Уход этот совершается в некие интеллектуальные игры на публику, где он достигает таких высот, вид с которых на Родину – чересчур критический и нарочито эмигрантский. Он теперь – на горе! Горожанин. Гражданин мира. Ему чужд тысячелетний уклад жизни. Славянский мир по его культурно-социальному термометру – лишь ухудшает западную погоду. Вспомним обязательные сетования городского интеллигента на крестьянский строй (в экономическом и в нравственном отношении)! Выросшим мыслью всего-навсего в городской устой (в цивилизацию) всегда будет мешать русский образ жизни. Что говорить, он-то и доныне мешает строить «европейское будущее»! Ведь нередко умом-строителем нашего либерала руководствует максима, своей риторикой сильно напоминающая университетскую аудиторию или зал судебных заседаний.

Наш либерал – суть мещанин во интеллектуализме. Это вновь инсценированный Митрофанушка, у которого разум, как та дверь, – прилагателен, ибо только им, как ключом, будет открыт вход к источнику благоденствия. Культ разума и интеллекта провозглашается этим течением нормой общественной жизни и единственно верной перспективой. Такое явление можно назвать рационалистическим карьеризмом. Интеллектуалы, пестрящие в медийном аквариуме, буквально «на пальцах» переигрывают историю, а вдобавок ведут откровенно агрессивную «культурную политику». Убеждается, что предпосылки предлагаемой ими общественной и культурной программы – окончательно правильные и навечные. И правда, определённые предприятия и поступки «свободного мира» настолько обескураживающие, что – дальше некуда!

Наши либералы, начиная с Александра Радищева и Петра Чаадаева и вплоть до нынешних западников и младоевропейцев, с завидным упорством продолжают не верить в собственный народ, в его нравственную и охранительную мощь. Наши либералы, переступившие на платформу западной идеологии, громко и самоуверенно зазывают остальных туда же. Не примкнувшие – не спасённые! Старая революционная логика. Наши либералы, хотя и пытаются смотреться подтянутыми молодцами, на самом-то деле старенькие и хиленькие, с одряхлевшими идеями. Таким и вправду подавай заморских яств для правильного пищеварения. Интеллектуально (и культурно уже!) вросшие в новоевропейскую гуманитарную мысль, они, как и их более ветхие идейные сородичи, наивно полагают, что либерально-демократические институты способствуют улучшению человеческой природы. Поэтому их здесь почти всё не устраивает, естественно, помимо них самих. И начинают они всегда с того, что нивелируют и дискредитируют духовный облик того народа, который выбирается для очередного демократического эксперимента, для розыгрыша очередной шахматной партии. Демократия в консервных банках – таким рисуется их идеал. Кстати, весьма удобный для транспортировки.

Безумствующий немец Фридрих Ницше писал: «Либеральные учреждения тотчас же перестают быть либеральными, как только их добились: после этого нет худших и более радикальных врагов свободы, чем либеральные учреждения». Это теоретическое предупреждение известного философа стало явью в нашей стране вскоре после распада СССР.

Идеал наших либералов – всеобщая юридическая свобода всем. Что этот идеал опасен и вреден – одним из первых заметил мыслитель консервативного толка Константин Леонтьев. Вот что он пишет в главнейшей своей работе «Византизм и славянство»: «Русский безграмотный, но богомольный и послушный крестьянин, эмпирически, так сказать, ближе к реальной правде житейской, чем всякий рациональный либерал, глупо верующий, что все люди будут когда-то счастливы, когда-то высоки, когда-то одинаково умны и разумны». Невзирая на сие, этот доселе никем и нигде не достигнутый идеал сегодня гордо (а иногда и голо!) несут верные знаменоносцы всяческой эмансипации. – Наши, с позволения сказать, либеральманы, опираясь на свою «глупую веру» (и лично не нужную!) во всеобщее благоденствие, подумывают, что демократическими институтами можно разоружить зло и побороть грех. То, что демократия очень часто сама по себе зло, не обсуждается. 

Зачастую такое «думание» окрашено социальным вопросом. Корни схожих размышлений находим у французских, немецких, английских социалистов, демократов-богоборцев всех эпох, а также и у опять-таки наших Белинского, Бакунина, Герцена, Чернышевского, Писарева. К сожалению, почему-то не подумалось перечисленным теоретикам, что обожаемые ими либерально-демократические свободы – это обычнейшая (и поднадоевшая!) попытка человечества вкусить плод древа, от которого Господь Бог вкушать запретил. 

Наши либералы из той же живучей породы, что и наши марксисты (бомбисты, анархисты, большевики). Русскими идейными коммунистами водительствовала ненависть к богатым, либералами постсоветского пространства овладела, кажется, затаённая злоба на бедных. А в разряд бедных, вычитываем между строк в велицем множестве либеральных писаний, попадают все те, кто не желает жить «чужим умом» по календарю западных ценностей. (Всё больше замечаем, как от этих ценностей остаются одни ценники!). Вследствие своих прочных американизированных взглядов на жизнь, им, мятежным, трудно понять: ум – не всегда и не только успех и очередная «победа» на индивидуальном и общественных фронтах. Либерально дезориентированные представители нашего времени наследственно (и, может быть, вполне искренне!) не могут понять в русском народе и простить ему его котомку, суму за плечами.

А в котомке той большей частью не ветхие – и так любимые нашими либералами! – законодательные акты, а произнесённые в Евангелии слова «будьте милосерды» (Лк. 6:36).