Валентина БЕЛЯЕВА. ДУХ НОВОРОССИИ. УКРАИНЕ. Стихи

 

Валентина  БЕЛЯЕВА

ДУХ  НОВОРОССИИ.  УКРАИНЕ

       

* * *

Ты боле не увидишь никогда

Свой прежний лик в иконном обрамленье.

Взгляни! Вон там, в неистовом моленье,

Архангел твой – в дыму, уже незрим,

Склонился изваянием стыда,

Жестоко и немыслимо страдая.

Уже не плачет, нет… И молодая

Весна смешалась с ужасом твоим.

 

Ты боле не увидишь прежний лик –

Разлёт бровей сокольими крылами

Над древними днепровскими холмами

И звонницами дрогнувших церквей…

Но слышишь ли ты мой вот этот крик –

На русском! – из души изнемождённой?

 

Я знаю – нет!!! Останься ж непрощённой

В трагедии незыблемой моей…

 

* * *

В моих глазах – впервые образ рока.

И пусть пройдут несметные года,

Я не прощу тебе уж никогда –

Сквозь чёрный дым летящий луч с востока.

 

Твой дым! Твой жуткий дым средневековья –

С Майдана в обезумевшем огне.

Он и тогда уже был страшен мне.

Уже тогда блестел моею кровью…

 

И ты пришла в мой Русский Дом с войною,

Отребье подкормив из грязных рук.

И вот – с небес летит зловещий звук.

И твой Трезубец виснет надо мною.

 

Открой глаза! Вон – Маша из Донецка,

Голодная, без ручки до плеча,

Бросает хлеб воронам и грачам –

С улыбкою убийственно недетской.

 

Гляди! Вон – на окраине Луганска –

Малыш, Богдан, уже без карих глаз,

Во тьме кромешной шепчет в сотый раз:

«Где мама?» – пред твоей усмешкой панской.

 

А там – в каком-то странном ожиданье,

С бороздкой влаги на худой щеке –

Старик, уж древний, с орденом в руке,

Глядит на запад, словно изваянье.

 

Он помнит и победный залп армады,

И Киев, и Берлин в густом дыму.

Он смотрит на тебя! Скажи ему –

Зачем теперь в него стреляют «Грады»?!.

 

А там – седая женщина. Склонилась

К младенцу на коленях. У креста.

И чудится ей, что в ногах – звезда…

Его улыбка на рассвете снилась.

 

Гляди сюда! Дождём, по снежным лужам, –

То ль тени, то ли призраки людей.

И всё едино им: что звон церквей,

Что стон гвоздя в доске, пронзивший душу.

 

Взгляни в глаза сибирскому студенту –

С раздробленными рёбрами, без ног, –

Тому, что здесь не быть уже не мог!

А на восходе солнца предан кем-то…

 

Он русский! Он на русском изъяснялся,

На русском плакал, мир осознавал.

И трепетную скрипку обнимал,

И Гидре, что убьёт её, поклялся.

 

И, глядя в звёзд восточное мерцанье,

Не смея мыслить: «Господи, спаси…» –

Для вновь рождённой Киевской Руси

Бросает жизнь свою на растерзанье…

 

* * *

Я помню всё… Слезу в глазах каштана.

И чёрный дым ревущего Майдана –

Сплошной непроницаемой стеной.

Горело всё. И летописи истин,

И русский слог, уже столь ненавистен,

Который, как и мне, тебе родной.

 

Под замершей от ужаса луною

Зверьё ходило страшное, хмельное –

В зловещих бликах факельных глазниц.

И западные флаги развевались,

И всё это мне сном тогда казалось –

Из чёрных масок и безумных лиц…

 

Я не прощу тебе – в снегу – ребёнка.

И в нём же, на груди его, иконку –

Здесь – на земле обугленной моей…

И дымом занавешенное небо,

И в копоти его кусочек хлеба.

И красные глаза ползущих змей.

 

И никогда не быть с тобой нам вместе…

Но час придёт. Придёт моё возмездье –

За эти терриконы под огнём,

Расстрелянные мраморные плиты,

За холмик, вешним дождиком размытый.

И женщину недвижную на нём...