Луиза САВИНСКАЯ. ПО ЗАКОНУ ВСЕМИРНОГО ТЯГОТЕНИЯ. Стихи

 

Луиза САВИНСКАЯ

ПО ЗАКОНУ ВСЕМИРНОГО ТЯГОТЕНИЯ

 

ОСЕННЯЯ ЭЛЕГИЯ

Уходящая  эдемность.

Уходящее тепло.

И к себе, вчерашней, ревность.

Грусть в окне. В слезах стекло.

 

Акварельные красоты

Среднерусской полосы.

Торжество большой дремоты.

Отстающие часы.

 

Это осень. Лето – в прошлом.

К новой встрече – тьма препон.

Осень в мире суматошном –

Пограничный мой кордон.

 

Я о прошлом затоскую,

Лучше что к чему пойму,

Полюблю себя такую

В пользу сердцу моему.

 

Будут вьюги и морозы,

И скуёт все воды лёд.

Прорастут стихи из прозы.

Снова – летний луг... и мёд.

 

Будет, будет это снова,

Только где пребуду я?

Вечный дух… Первооснова…

Неизбывность бытия.

 

ПЕРМАНЕНТНЫЕ СМЯТЕНЬЯ

Почему-то очень грустно.

Мир – большая грусть-печаль.

Всё продумано искусно:

В жизнь войди, влюбись, отчаль.

 

И плыви по этим бликам

Звуков, запахов, страстей.

И хоть кликай, хоть не кликай –

Ни хозяев, ни гостей.

 

Ты один и это эхо

Чьих-то жизней и смертей:

Неужели всё – потеха,

Игры матричных властей?

 

Неужели мир – лишь цифра?

И Голгофа – лишь мираж?

Всё от цикла и до  цикла –

Персонаж и антураж?

 

Я… в числе экспериментов

Сверхмогучего ума?

Единица из несметных?

Нуль почти? Пуста сума?

 

Но любовь… Она откуда?

Кто её мне преподал?

Состраданье, жажда чуда –

Иллюзорный капитал?

 

Нескончаемым потоком –

Тьмы вселенских трудных тем.

Чьим досматриваюсь оком?

Кто я? Где я? И зачем?

 

Почему-то  очень  грустно…

 

* * *

В России надо умереть,

Чтобы тебя вдруг разглядели:

В живом тебя не видят деле.

Ужели жизнью правит смерть?

 

Ты не досадуй, не пасуй,

Внемли Единственному с верой

И мерь себя Его лишь мерой,

Ему вопросы адресуй.

 

А  всё  иное – суета,

Театр тщеславия земного.

Посмертный бум случился снова?

Всё  тлен. Всё  ложь. Всё  клевета.

 

Пороки наши, а не смерти.

Ведь смерть –

                   помощница бессмертья.

 

* * *

                                 Виктории Филатовой

Боль и ночь. Монологи дождя.

Неизбывная классика жанра.

Этой сцене ничуть не вредя,

Задремлю, исцеляясь от жара.

 

Но сквозь дрёму доходят слова

О счастливом небесном полёте.

И восторги пришельца ловя,

Стану облаком. И не найдёте,

 

Не найдёте в тех высях меня

Вы, мои закадычные беды.

Дождь пройдёт.

              Ночь пройдёт.

                                 В свете дня

Я очнусь с ощущеньем победы.

 

СПАСАЯСЬ ОТ НОЯБРЬСКОГО СПЛИНА

Когда приходит к нам пора дождей –

Унылых, мутных, с запахами тлена

И горькой догмой «не уйти из плена!»,

Ты – сам творец спасительных идей

И сам себе сильнейший из вождей –

Спасёшь себя и всех окрест от плена.

 

И если ты пойдёшь по ноябрю,

Укутавшись плащом из пряжи сердца –

Сияющей, смотреть не насмотреться! –

В унылость бросишь: «Тьму переборю

И рифмой всё окрест посеребрю!» –

То день взойдёт – смотреть не насмотреться!

 

БУРАННАЯ МОЛИТВА

Крутит-вертит… Нет ни неба, ни земли.

Только белое, разбавленное синим.

«Утоли мои печали, утоли!» –

Голос сердца сквозь наркозный колкий иней.

 

Крутит-вертит… Нет ни неба, ни земли.

Только синее, разбавленное белым.

Утоли мои печали, утоли!

Сердце робкое согрей и сделай смелым.

 

И сквозь морок – то ль к земле, то ль от земли –

И сквозь явь иль сон лечу на зов неясный.

Утоли мои печали, утоли

И в дороге сохрани меня опасной!

 

Тайна тайн, Властитель неба и земли,

Утоли мои печали. Утоли!

 

ФЕВРАЛЬСКИЕ МИРАЖИ

                               Мутно небо. Ночь мутна.

                                                      А.С. Пушкин

Старый дом. И парк старинный.

Ночь. Февраль. Темным-темно.

Лишь узор из вьюжных линий,

Ветра плач и стук в окно.

 

Не заснуть:  всё память вьюжит

И контузит ветра плач.

Если сердце это сдюжит,

То… удача из удач!

 

Стук в окно… второй… двухсотый…

Кто зовёт меня? Куда?

Вспомню бездны… и высоты…

Путь – капканы… невода…

 

Чьи-то лица… чей-то голос…

Чью-то тёплую ладонь…

Может, это друг мой? Полоз!

И укус – в груди огонь!

 

Этот месяц непутёвый:

На неделе пятниц тьма,

В жизнь мою кошмар вплетённый…

Не сойти бы лишь с ума!

 

Кто иль что там? Воет… плачет…

Как дожить мне до утра?

Кто-то гимн поёт удаче –

Мне стихи слагать пора!

 

В старом парке дом престарый…

Одиночества печать…

Ночь. Февраль. Мои кошмары.

Стих сложу, чтоб не кричать.

 

Наш февраль… короткий… длинный…

Воет ночь. Темным-темно.

Стих из нитей – вьюжных линий –

Тку. Иного не дано!

 

НОКТЮРН

(современная пьеса для человеческой души

и звёздного оркестра)

Льётся…  льётся лунный свет

На земные крыши,

Спящий Старый… Новый свет…

Статуи… Афиши.

 

На пустыни… и моря…

И лесные чащи…

На живущих не коря…

И всю жизнь корящих…

 

Льётся… льётся лунный свет…

Кружится планета…

И луне той дела нет,

Кто там… что там… где там…

 

Просто делает она

То, на что способна.

Холодна? Её ль вина?

Чья? Узнай подробно

 

У Того, Кто видел Сам

Сотворенье мира,

Вверил тайну парусам

Вечного эфира.

 

Льётся… Льётся лунный свет…

Льётся на земное,

Манко сердцу – знаний нет,

Что оно иное.

 

Эти бездны бытия…

Вечные потоки

Шифрограмм… Но ты и я –

Мифов лишь истоки.

 

Льётся… льётся лунный свет…

Льётся… Космос  дышит…

 

* * *

А всё, что мы видим, и то, что не видим,

Имеет свой собственный голос.

Все миги и вечность – звучащие нити.

Звучит жизни зреющий колос.

 

Но… ухо моё, до чего ты тугое!

Не слышу я рыбкиных блюзов…

Ноктюрнов снежинок… И мыслей изгоев…

Сигналов стареющих шлюзов…

 

Дыхание трав, что под снежным настилом

Сквозь дрёму в весну прорастают…

Движений улиток в болотце под илом….

И душ, что из тел улетают…

 

И лунного света, что льётся на крышу…

Не слышу… не слышу… не слышу!

 

И всё же я знаю – откуда? Загадка! –

Что это имеет свой голос.

Моя тугоухость!.. На сердце так гадко!

Раздвоилось всё… раскололось…

 

Но звёзды смеются – так гении пишут.

Я слушаю… слушаю… слышу!

 

ЗДЕСЬ И ТАМ

Мой порог. Тропинка. Клёны.

Путь от сердца в никуда.

Кот приблудный – глаз зелёный! –

Бает мне: «Беда! Беда!».

 

Кромка рощи. Тайна неба.

В недоступной той стране,

Где ни гроз, ни бурь, ни снега,

Кто-то помнит обо мне.

 

Может быть, в краю лазури

Ждёт меня большой приём.

Здесь – оракул чёрный… бури…

Тропка… синий окаём…

 

Я писала бы зелёным

И лазурным всё вокруг.

Чёрный кот. Тропинка. Клёны.

Золотой – но где он? – друг.

 

АМНЕЗИЯ

Бродит память, рыщет память

переулками, закоулками.

В целом мире – холод, замять

днём нахмуренным, ночью гулкою.

 

Не находит, не находит

промелькнувшего, отзвучавшего.

Огород здесь кто городит?

Здесь, где пили жизнь полной чашею?

 

Память бродит, память рыщет –

нет смирения, всё бессонница.

Замять… замять… ветер свищет…

нашей памяти больной звонница.

 

ПО ЗАКОНУ ВСЕМИРНОГО ТЯГОТЕНИЯ

Их нет давно. Они со мною.

Улыбка. Голос. Взгляд. Походка.

Мы тайной связаны одною.

И друг для друга мы – находка.

 

Любовь и дружба в час разлуки

Мне слух и зренье обострили:

Неслышные я слышу звуки,

Сквозь временные вижу мили.

 

А это значит… это значит –

Всё в нашей жизни справедливо.

И План Творца переиначить

Нельзя злой волей прихотливой.

 

Что знаем мы о высших целях?

А небу шлём и шлём упрёки

В своих грехах, в своих потерях.

В ответ – любви нетленной строки.

 

И бесконечной нет разлуки,

И нить сердечная не рвётся,

И голосов любимых звуки,

И свет души… всё остаётся.

 

Их нет давно. Они со мною.

Улыбка. Голос. Взгляд. Походка.

Мы тайной связаны одною.

И друг для друга мы – находка.

 

ТВОЯ ЗАЩИТА

И лишь молитвенный покров

От глаз завистливых спасает души,

Но для небесных он даров

Прозрачен и божественно-воздушен.

 

Покров молитвенный души…

Его храни, держи всегда в порядке.

Словесный блуд души, глуши,

Святых молитв возделывая грядки.

 

НОЧНАЯ МОЛИТВА

Ах, мне бы…  мне бы –

Кусочек неба…

Да где бы… где бы –

 

Всех звёзд кусочки…

Всех песен строчки…

Друзей звоночки…

 

Да сок берёзы…

И ноги босы…

Да в травы – росы!..

 

Глоточек лета…

Да взгляд с портрета,

Как лучик света…

 

И всё, что мило, –

Да чтоб не мимо…

Не в сотнях милей…

 

Чтоб рядом были

Все, что любили…

Чтоб не забыли…

 

Ещё?.. О, мне бы –

Краюшку хлеба.

Не будет хлеба –

Глоточек неба

взамен всего!

 

* * *

Ах, нечаянной бы радости –

хоть на миг,

Чтоб мой крик смертельный в сердце к вам

не проник.

За чертою невозвратности –

даже там! –

Не прерву молитв о радости

вам. Вам!

 

В  БЕЛОМОРЬЕ!

В море Белое, море ромашек,

Окунуться бы вновь с головой.

Подмосковье флажком белым машет.

Ах, ромашка – глазок огневой!

 

Ах, духмяное это приволье!

Ах, пора безоглядной любви!

С головой в белопенные волны

За тобою, любовь, позови!

 

Ох, бурьяны и чертополохи!

Продиралась сквозь вас – ноги в кровь,

Но всегда в час, когда слишком плохо,

От ромашек вдыхала любовь.

 

Ах, ромашка, гадалка-ведунья!

Забубённая доля моя!

Ветер с Белого моря всё дует,

И поёт белоцветов семья.

 

Я тоскую по Белому морю.

Голова, как ромашка, бела,

Но с годами ещё я поспорю.

В Беломорье – была не была! 

 

САКРАЛЬНЫЙ ТАНДЕМ

А время изменяется со мной:

Мы явно с ним изрядно постарели

И на груди немало дней пригрели,

Измотаны холодною войной.

 

А время изменяется со мной.

И всё длиннее делаются ночи,

А дни, как жизнь, короче и короче,

И солнце злей, и дружбы нет с луной.

 

А время изменяется со мной.

У нас с ним, видимо, склероз в расцвете,

Друг друга укоряем зря в навете,

Нарушен ритм  – вселенский и земной.

 

А время изменяется со мной.

Оно и я… Увы! – мы на излёте.

О наши Ангелы, вы не нальёте ль

Бокал прощальный радости земной?

 

А время изменяется со мной:

Мы явно с ним изрядно постарели,

Но радости, что наши души грели,

Накроют пусть нас жаркою волной.

 

А время изменяется со мной…

 

ПЕСНЯ О БОЖЬЕЙ КОРОВКЕ

                                                          Ирине Ванн

Божья коровка по листикам топает…

И по цветочкам… по ягодкам аленьким…

Реет над миром с пушинками тополя –

Сказочный парусник, сказочно маленький.

 

Божья коровка посланницей Божией

Смело влетает в мой дом позаброшенный

И – в изголовье мне, словно положено

Ей, как подруге, у неба запрошенной.

 

И по подушке коровушка шествует,

Будто свершает священное действие

Или шаманит? Или волшебствует?

Иль это дар от нетленного детства мне?

 

Красные крылышки… Крапинки чёрные…

Встреча… и радость моя не случайная.

Пусть надо мной посмеются учёные:

Даже букашке я рада в отчаянье.

 

Мне на подушке на память оставила

Божья коровка свой образ таинственно.

И, познавая коровкины правила,

Рвётся душа к тайнам мира неистово.

 

ПОСЛЕДНИЙ ШАНС

Час вечерний умиротворенья.

Щедрым солнцем напоённая земля.

Ты – как Бог в последний день творенья.

Белой завистью исходят тополя.

 

Может быть, беда за горизонтом:

Всепланетные пожары… мор… потоп…

Но пока что – благовест над Понтом,

Кремль седой, и Русь – у Всемогущих стоп.

 

На планете на несчастной нашей

Правит зло и не стихают мятежи,

Но сегодня вечер – нету краше.

Так скорей, Земля, оружие сложи!

 

Час вечерний умиротворенья.

Щедрым солнцем напоённая земля.

Ты – как Бог в последний день творенья.

И добром – добром! – беременны поля.

 

ГОРЕ ОТ УМА

Не хотела, да накликала:

вся судьба моя – не в масть.

Незадача. Боль великая.

Бесконечная напасть.

 

Бесконечное смятение…

Отворот иль приворот?

Сердце не вольно в хотении –

чёрный стражник у ворот.

 

И не другов, не поклонников.

Мне – ни шагу за порог.

Лишь вороны с подоконников

хором славят мой острог.

 

Не сама ли виновата я?

Променяла день на ночь!

Жизнь была солоноватая,

нынче горькая – невмочь.

 

Ум надменный, переборчивый,

с чем оставил ты меня?

Где мой путь? Одни обочины…

Жизнь острожная моя!..

 

Неуместно здесь смирение.

Помогай мне, Пересвет!

Куликовское борение

за страну, где ночи нет,

Где извечный горний свет.

 

* * *

                       Душа готова, как Мария,

                       К ногам Христа навек прильнуть.

                                                                  Ф.Тютчев

А мне всё снятся сны престранные:

Лечу в нездешний, звёздный град,

Имея грамоты охранные

На путь туда и путь назад.

 

В том граде мне знакомы улицы,

Дома друзей, дома родных.

Все рады мне, никто не хмурится,

Когда вхожу в обитель их.

 

Здесь нет преград меж поколеньями,

Все – от Адама – здесь свои.

Живут сердечными веленьями –

Любовью! – проще назови.

 

С кем на Земле судьбой разлучною

Я лишена была бесед,

Тем в граде звёздном дружбой лучшею

Согрета. В сердце льётся свет.

 

Я – очарованная странница

Здесь, в звёздном граде, только вдруг

В гражданки выйду, может станется,

Прервав своих метаний круг.

 

Когда? Как знать… О эти «вдруг!».

 

* * *

Чудесная, но слишком быстротечная

Весенняя пасхальная пора,

А потому мудрей, душа беспечная:

Тебе к страде готовой быть пора.

 

Страда в природе, жизни человеческой

Есть самый главный, судьбоносный бой.

С наклонностью сакрально-жизневедческой

Как дух весны в страду не взять с собой?

 

Испей весны, душа многострадальная,

В беспечности заблудшая душа!

Ждёт неизбежная дорога дальняя.

Готовься к ней, не медля, не спеша!

Мудрей, весной пасхальною дыша!

 

НЕ ПО МНЕ…

Ты зачем, непогода, ко мне

Вдруг, без спроса, средь майского пира?

Пусть и съёмная эта квартира,

Я, по правилам этого мира,

В ней пока полновластна вполне.

 

Не тебя жажду видеть в окне,

Не с тобою мечтала о встрече,

Не твои стану помнить я речи.

И твои палантины на плечи

Из холодных дождей – не по мне!

 

Мне – жасминовый куст под окном,

А в окно – первый лучик рассвета,

В доме – дух полевого букета

И живой, тёплый голос поэта.

Непогодное время – потом!

 

Ты зачем, непогода, ко мне

Вдруг, без спроса, средь майского пира?

 

ДЕКАБРЬСКАЯ НОЧЬ

(подготовка к исповеди)

Эта ночь… Расшумелась, разгневалась

И хлыстом по стеклу, по стеклу!

И откуда такая в ней ненависть

И такая приверженность злу?

 

А сама?.. Отчего негодую я,

Предъявляя стихии свой счёт?

Не метель, не зима ветродуйная –

В эту ночь меня совесть сечёт.

 

Ночь декабрьская… Самая длинная…

Время есть, чтоб себя обнажить.

Путь мой жизненный – рваная линия,

Но пороки сумела нажить.

 

Монологи мои с укоризною.

И советы мои невпопад…

Игры с нашею жизнью капризною…

Беспрогнозный мой путь наугад…

 

Укрепившаяся плутократия,

Объявившая правде войну.

Как пра-пра… мои и как все собратия,

На других возлагаю вину.

 

Ложь и зло… Объявлю в них виновницей

Эту ночь, перейду Рубикон,

Стопроцентную став уголовницей,

Преступившей Заглавный Закон.

 

Ночь декабрьская – самая длинная,

Для бессонницы – лучшая ночь.

Для меня же – настойка полынная:

Выпить надо – не пьётся.  Невмочь!

 

«ПЕСНЬ ПЕСНЕЙ»

Новейшая история

                                         Ушедшему любимому,

                                     который всегда со мной

Не Соломон ты.  Я – не Суламифь.

Только печаль неуместна.

Коль для любви неразлучность – не миф,

То ты – жених, я – невеста.

 

Здесь, под Москвой, не растёт виноград.

Но не забыта «Песнь песней».

Даже в снегах для любви нет преград,

Будет с природой любезней.

 

Не виноградник для встреч – березняк,

Нашего счастья свидетель,

Благословенья небесного знак,

Истинный друг – благодетель.

 

Любят у нас, на Московской земле,

Пылко – диктует природа.

Любят! Не важно, что скажут в Кремле, –

Жаркая кровь у народа.

 

Не Соломон ты. Я – не Суламифь.

Наши венчальные песни –

В вечных метелях пылающий миг, –

Наш перевод «Песни песней». 

 

ГЛАВНЫЕ БУКВЫ

НОВОЗАВЕТНОГО АЛФАВИТА

                             Будем молиться всегда неземному

                             В нашем хотенье земном.

                                                                      К.Бальмонт

Не Мария – увы! – не Марфа,

Чёрных идолов в прошлом рабыня.

И с душой, как у идолов, ныне

Я в бегах. Жизнь – с начала! – Альфа.

Не Мария – увы! – не Марфа.

 

Искупаться бы в Иордане,

Черноту б свою смыть побыстрее!

Тороплюсь, потому что старею.

Роковое грядёт Свиданье.

Искупаться бы в Иордане!..

 

Подхожу к Иордану! – Бета.

Свят-вода, стать белее бы снега.

И… венец дел земных! – Омега.

Пусть потом Высший Суд, милость Света,

А не как на Земле – вендетта.

 

Не Мария – увы! – не Марфа.

Обучаюсь. Шаг первый – Альфа…

 

НЕ ПРЕТЕНДУЯ НА ОРИГИНАЛЬНОСТЬ

                          В звезду превращённые, светлой звездой

                          Горят волоса Береники.

                                                                             Дж. Байрон

                                                       Когда б я Богом стал,

                                                       Земля Эдемом стала б.

                                                                       Сюлли-Прудом

Куда тут денешься? Да, я земная.

Как верный пёс, служу родной земле,

Но зов небес с далёкого Синая

Достиг меня, уча: «Ты – в кабале!».

Пусть в кабале, но ведь по доброй воле,

В любви и ненависти я вольна,

Во всём свободна, словно ветер в поле,

Морская словно резвая волна.

Банальные, казалось бы, сравненья,

Но это всё – земная жизнь моя.

Не знаю, правда, птичьего паренья.

И тянет звёздный путь, но… как магнит земля!

 

Любовь земная… но они уходят –

Иль отнимаются? – любимые мои.

Вот пастырь новый, молодой, в приходе…

И новый год… о прошлом не моли!

И даже верный друг четвероногий,

Который не хотел меня предать,

Не вымолил продленья дней у Бога.

Жить на земле – любить, терять, страдать.

Что тут поделаешь? Да, я земная.

Как верный пёс, служу родной земле,

Но зов небес с далёкого Синая

Достиг меня, уча: «Ты – в кабале!».

 

Моя земля… бесценнейшие годы…

О, как я жажду истинной свободы!

 

НЕВОЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ

Странные звуки и странные ритмы

Входят с бессонницей властной моей…

Отсветы странной, нездешней палитры…

С адских глубин иль небесных полей?

 

Частые, странные эти набеги…

К ним я привыкнуть никак не могу.

Годы мелькают: то ливни… то снеги…

Эти набеги… и жизнь на бегу.

 

Слушатель я или зритель случайный?

Только ночами опять и опять –

Встречи мои с неразгаданной тайной.

Странно, гостей принимая, молчать.

 

Отсветы странной, нездешней палитры…

С адских глубин иль небесных полей?

Странные звуки и странные ритмы

В каждой строке странной жизни моей.

 

ПОЧЕМУ?

(романс)

                                 Но иным открывается тайна…

                                                                      А.Ахматова

Почему до меня долетело

Ваше слово, когда Вас уж нет?

Этот панцирь души, это тело,

Этот враг мой – виновник всех бед!

 

Говорят, сердце зорко и чутко,

Только было моё в глухоте.

Ваше слово – цветок незабудка –

Гость мой ныне во всей красоте.

 

Я наказана очень жестоко,

Мне пощёчина жизнью дана,

Но любви бесконечной истоки

Мне открылись сегодня до дна.

 

Ваше слово прощает и лечит,

Оттого стало радостно мне.

Ваше слово со мной – сердцу легче,

Оттого и больнее вдвойне.

 

СВОЙ ГОЛОС

                                        Так жили поэты…

                                                               А.Блок

                                        Не изменяй намеченной тропе

                                        И помни: кто, зачем и где ты.

                                                                         И.Северянин

Я зёрнышко тугого колоса,

Снежинка вьюжною зимой,

Но не пою с чужого голоса:

Пусть невелик, но только мой.

 

Не соревнуюсь с громогласными,

Нет зависти к чужой судьбе:

Все годы – страшные, прекрасные –

Как дар судьбы беру себе.

 

И света лунного – обманного! –

Я сторонюсь давным-давно,

Но солнцем и средь дня туманного

Мне озарение дано.

 

Средь слов несметных, слов блистательных

Я отыщу своё одно.

А все чужие по касательной

Летят к другим, пусть звучным, но…

 

Пою для вас и верю – слышите

Любви негромкий голос мой,

Со мною радуетесь, дышите,

Грустите долгою зимой.

 

Я зёрнышко тугого колоса,

Снежинка русскою зимой,

Я не пою с чужого голоса:

Пусть невелик, но только мой!

 

* * *

Кто пенью учил соловья,

Малиновку или синицу?

Природная школа, своя,

По строгости – близкая блицу.

 

Простой деревенский мужик,

Не знающий консерваторий,

Без умных советов чужих

Мог петь, как вершитель викторий.

 

Нет, я не противница школ:

Традиция пенья, каноны

Важны. Мастерам не в укор –

Певцам не чините препоны.

 

Их ставить грешно на поток –

Стандарты преступны в искусстве:

Пройдёт по таланту каток –

Всё гладко, всё плоско, всё пусто.

 

Но если маэстро – Атлант

И если от Бога учитель,

Откроет все шлюзы талант

И славу умножит рачитель.

 

Кто пенью учил соловья?

Поёт – не коленца штампует.

От каждого – песня своя

И каждый свою облюбует.

 

ПАРАДОКСЫ ПАМЯТИ ЗЕМНОЙ

Май кончался шалою черёмухой

В невозвратной юности моей.

Жизнь моя сейчас почти без промахов,

Но и без таких черёмух в ней.

 

Не купаюсь в море одуванчиков,

Пыль дорожная не ластится к ногам,

И не дарят солнечных мне зайчиков,

И с другой гуляют по лугам.

 

Только память – верная наперсница! –

Не подводит и ещё со мной.

Ночь зимой черёмухами светится…

Запах луга… тёплый… травяной…

 

Те же звёзды… нет вражды с луной…

Ночь. Мороз. Но дождичек грибной…

Парадоксы памяти земной.