Александр ЛЕОНИДОВ. ГОРЯЧИЙ ЛЁД ПРАВОГО НАЦИОНАЛИЗМА. Полемические заметки

​

Александр ЛЕОНИДОВ

ГОРЯЧИЙ ЛЁД ПРАВОГО НАЦИОНАЛИЗМА

Полемические заметки

 

Национальная повестка, вопросы национализма часто используются «правыми» рыночниками, поклонниками «белой гвардии», в демагогических целях, для манипуляции сознанием. Нетрудно убедиться, что это не более чем «разводка», попытки прицепить свою личную алчность к популярному в обществе тезису. «Купиться» на такое «разводилово» может только человек, не понимающий ни сути рыночного мракобесия, ни сути национальной повестки, ни положения человека по отношению к нации и миру.

Никакая любовь, в том числе и любовь к нации, не может сочетаться с самоокупаемостью и рентабельностью. Всякий вменяемый человек понимает, что нация – не посторонний для нас предмет, а увеличенная проекция нас самих. Странно рассуждать о семье, как о «своей» – если лично для тебя нет места, но так же странно говорить о «своей» нации – если она не зарезервировала лично для тебя жизненного пространства.

Когда человек этого не понимает – возникает химера и галлюцинация «правого, рыночного национализма», то есть своего рода «горячего льда».

Хотя, казалось бы, очевидно: на рынке человек заботится о себе и конкурирует со всеми, но с наиболее близкими – наиболее ожесточённо[1].

В национализме человек заботится о нации – то есть снимает отношения конкуренции, вначале хотя бы в самой острой их стадии, а в идеале – и вовсе. Или мы семья – или у нас борьба за существование. Что же мы за семья –  если между собой у нас борьба за существование?!

Как это можно совместить обострение конкуренции и снятие конкуренции?

Манипуляторов такие парадоксы не волнуют, они ведь не истины ищут, а обманом занимаются. У них и гораздо более грубые подлоги бывают. Вот сторонник Алексея Навального специфическим, либеральным образом переживает за судьбы русского национализма в «белом» варианте[2].

Возмущённо пишет про «сдачу Дальнего Востока Китаю». Потом, ничтоже сумняшеся, ругает «лживый «протест … разбавленный-де дывоевализмом и крымнашизмом», выражает надежду, что он «довольно скоро людям надоест». Выражает надежду, что «ТВ завещает про «европейскую демократическую Россию», а «русский мир» так или иначе сольют».

Казалось бы, всё ясно – кроме фальшивого беспокойства о судьбе русского Дальнего Востока. То есть русских в Приморье надо защищать, а в Крыму нет? Дальний Восток удерживать надо – а Крым нет? Как, по какому признаку этот пропагандист-манипулятор рассортировал русских на достойных и недостойных защиты?

При этом самый главный страх навальнёнка-теоретика вот в чём: «идея коммунистической уравниловки вполне себе может выстрелить, ибо никаких сдерживающих факторов, кроме личной трусости и продажности ряда красных лидеров, а также общего снижения пассионарности русского общества в связи с демографическими реалиями и рядом других причин при подобном развитии событий уже не будет».

 

Куда более приличный и культурный человек, со значительными заслугами перед славянством, историк М.В. Назаров, пошёл по тому же пути, что и цитированное выше ничтожество Ершов:

 «Всем нормальным людям, имеющим элементарное историческое образование и совесть [вот даже как! – А.Л.], понятно, что более всего разрушению славянства и его духовно-национальной общности поспособствовал в ХХ веке марксистский режим, отменяющий в своей программе нацию, Отечество и Бога. Восхвалять сегодня его главного вождя [Cталина, – А.Л.] – значит глумиться над памятью десятков миллионов его жертв… Такой отказ от покаяния в антирусской революции даже к её столетию… есть… богопротивление. Поэтому Юбилейный Всеславянский съезд… скорее способен лишь в очередной раз дискредитировать возможность сотрудничества русских, славянских и европейских патриотов-христиан в обороне от общего глобального врага».

И ещё в том же духе: «Болезненное стремление нынешнего руководства РФ противостоять очищению Польши (а также Прибалтики и других бывших соцбратьев) от коммунистических памятников позорит Россию и превращает наших единственно возможных союзников-патриотов в наших идеологических противников (их принято в РФ именовать "ультраправыми")».

В целом филиппика млеющего от белогвардейских аксельбантов и золота колчаковских погон Назарова названа так: «Юбилейный славянский съезд ностальгирующих по соцлагерному пути к антихристу».

Назаров – интеллектуал, он всё же не навальнёнок Ершов, и потому он пишет ещё и:

«Можно согласиться с тем, что в почившем вместе с СССР соцлагере было немало положительных сторон в сравнении с нынешней американо-натовской упряжкой. Была всеобщая трудовая занятость населения, в том числе в промышленности (хотя и на основе госплана и устаревающих технологий) [зато «на основе рынка» новейшие технологии всем занятость в промышленности «обеспечили», – А.Л.].

«….была неплохая система образования (хотя и с обязательным оскопляющим марксизмом в гуманитарных науках), культивировалась консервативная идеология таких нравственных ценностей, как уважение семьи, нетерпимость к извращениям, порицание эгоизма и стяжательства, коллективная солидарность, служение общенародному благу (однако, эти традиционные ценности были нужны компартии лишь для строительства грядущего планетарного коммунизма и потому считались сугубо "коммунистическими", "антибуржуазными")».

У Назарова картина мира такова: есть очень плохое НАТО, СССР получше, но тоже плох, а лучше всех – Российская Империя XIX века.

Такого рода картина мира может быть связана или с галлюцинацией, или с крайней безнравственностью, цинизмом человека.

Вы себя ТАМ, в вашем «идеале», кем видите, господин Назаров? Аристократом, который мужиков на конюшне порет? Это, знаете ли, батенька, с современной точки зрения безнравственно, мягко говоря… Или вы себя видите мужиком, которого порют? Это, знаете ли, голубчик, мазохизмом попахивает, половыми извращениями – а вы на них, вроде бы, ругались…

 

Вот заявление Михаила Смолина во влиятельном право-патриотическом телеканале «Царьград»:

«Слева (видимо, мы и нам подобные, – А.Л.) нас всё время пытаются убедить, что Ленин и советская власть – это естественное продолжение хода русской истории. На самом деле советская власть относилась к русской истории так же, как генно-модифицированные организмы к экологически чистым продуктам. Война между ними велась не на жизнь, а на смерть. Коммунизм это политический «метиловый спирт», даже в малых дозах приводящий к ослеплению и летальному исходу. А мы хлебнули этого «метилового коммунизма» в XX столетии полноценный граненый стакан. Если уж мы выжили после первого стакана «метилового коммунизма» и до сих пор никак не можем отойти от его ядовитого действия, может, не стоит тянуть руки ко второму стакану этой политической сивухи?»[3].

Господа белые патриоты, пребывая в неких воображаемых фэнтези-мирах, выстроились за дворянством. Но на каждого дворянина – полагается по сто душ, если не по 300, крепостных.

Описывая в повести хлебосольного помещика, И.С. Тургенев между делом сообщает, что несмотря на такой образ жизни, помещик имел «всего лишь 300 душ». "Всего лишь", понимаете?

Кто вам будет эти три сотни комплектовать? Чубайс?

Нацепили на шинель деникинские аксельбанты и думают, что все пройдут в князья… А в мужики почему никто не ломится? В курную избу? На фабрику с 14-часовым рабочим днём – кто пойдёт?

Вы? Не может быть! Я?! Увольте! В гробу я видал такой «патриотизм», когда триста человек должны белого света не видеть, чтобы один балы закатывал!

Я понимаю Игоря Талькова, то сумасшедшее время, в которое он жил, не осуждаю его творчество. Но белые патриоты за четверть века, к сожалению, так и не научились ничему, и ничего не поняли, по-прежнему напевая:

Из мрачной глубины веков, ты поднималась исполином.

Твой Петербург мирил врагов высокой доблестью полков

В век золотой Екатерины… Россия, Россия!

 

Ладно, ОНА поднималась. А вы при сём кто? Непосредственно Екатерина Великая? Не врите, она «женскаго полу».

А если вам – лично – всыпят арапником? Не Прошке, вашему камердинеру воображаемому, которого вы за человека не считаете, а непосредственно вам. А что если вы и есть тот самый Прошка? Которому и учиться нельзя – по закону о «кухаркиных детях»? А вы что выбирали, что ли, от кухарки вам рождаться или не от кухарки?

А если вас отдельно от ваших детей продадут в новообретённую Херсонскую губернию? А если вас за крюк под ребро подвесят в подвале – сильно вам поможет «век золотой Екатерины»?! Небось, сразу песни-то другие запоёте, только поздно будет. И уже поздно. Натворили дел с 1990 года, такую гадость сделали под шарманку Тальковых…

Самое-то главное: а что если в Перми да Вятке голод, а вы – рядовой? Ну, так вот получилось, что не граф, в лотерею мало кто выигрывает… И если вы там, в Перми или в Вятке, в страшных муках окочуритесь – сильно вас волновать будет «золотой век»? Кому-то и золотой, а вам? А голод – это уже не экзотика пыточных подвалов, это норма рыночной жизни[4].

Иван Бунин – уж как большевиков не любил, даже книгу о них в эмиграции ругательную написал, да не одну. Монархист, убежденный «белый», дворянин, один из тончайших мастеров русского слова – в своих произведениях ахает, оглянувшись на жизнь:

«…чернозем на полтора аршина, да какой! А пять лет не проходит без голода». «Город на всю Россию славен хлебной торговлей – ест же этот хлеб досыта сто человек во всем городе».

А вы уверены, что в целом городе в сто человек «избранных» попали бы? А если бы не попали – а няньки-КПСС нет под боком, рынок – КАЖДЫЙ ЗА СЕБЯ!

Вы вообще понимаете, в каком мире живёте? Что тут или нормированное, упорядоченное распределение пайков (план = закон) – или каннибализм, в прямом и переносном смысле, и третьего не дано?

Я не хочу хаять Россию: в других странах в XIX веке было также или хуже.

По универсальной шкале оценки цивилизации «предоставление/защищенность», если оставаться в рамках историзма – то и царская Россия была впереди, скажем, Англии[5].

Она голому от рождения человеку, без связей и блата, больше давала, лучше защищала[6]. Брак с крепостной для русского князя обычное дело – для английского лорда немыслим.

Но это всё историзм – то есть рассмотрение и сравнение современников. Вы же додумались ХХ век в СССР сравнивать с XIX веком на его территории, и вообразить, что там лучше было!

 

Была ли царская Россия всемирно-прогрессивна? Да. Она содержала в себе зёрна будущего великого перехода. Миллионы людей первых лет советской власти, поддержавшие эту власть, – ведь не с неба взялись. Они были воспитаны в Российской Империи, сумевшей создать кадровый состав для великого восхождения.

Возрождать её теперь – всё равно, что сажать шелуху от уже проросших семян.

За красивой картинкой царских всемилостивых приёмов белый патриот не хочет увидеть суровую правду: кучка негодяев, объединившись в железный заговор, чтобы «тусоваться красиво» – забила большой и толстый болт на 90% своих соплеменников. Это – национализм? Загнать в концлагерь с каторжным трудом и лютой нищетой 90% своей нации – национализм?!

Белые патриоты ушли в небеса беспочвенных фантазий, и назад на Землю уже вернуться не могут. Увлечённо отыскивая в глазах СССР досадные «сучки» – они не в состоянии разглядеть брёвна в глазах дикого и чудовищного «альтернативного» устройства.

Но правды жизни никто не отменял: тому человеку, которому режим отказывает во всех благах, – такой режим объективно не нужен.

В голове может роиться любая чушь – психических расстройств никто не отменял, – но объективно такой режим выступает убийцей, «стирателем» человека.

Которого не то чтобы ненавидит, а просто презирает или, скорее, в упор не видит: напрочь забыл о его существовании и потребностях.

Мы попадаем (уже попали) в мир каннибалов – в котором съеденные молчат, ибо съеденные. А жрущие их уверяют кровавыми пастями, что всё прекрасно и лучше не бывает. Возражать им некому: они же доминантные хищники в этой саванне, они едят, а не их…

Но что такое ЦИВИЛИЗАЦИЯ? Очевидно, она только в том и заключается, что человека не бросают один на один бороться с чудовищными окружающими стихиями.

Противоположная позиция возвращает нас вовсе не в царскую Россию, а во времена доисторические, в совсем уж животный и варварский мир, где каждый рвёт и каждого рвут.

Если вы думаете, что такой мир (социал-дарвинизм рыночного капитализма, каменные джунгли) – цивилизация, то перекреститесь, вы в мороке.

Если вы думаете, что такой мир (социал-дарвинизм рыночного капитализма) – Христианство, то перекреститесь, вы в бесовской прелести!

 

В любом случае, правый и рыночный «национализм» антинационален. Он призывает к отказу от заботы о нации, выраженной Госпланом (впервые, кстати, не Лениным, а Бисмарком придуманным[7]).

Он отдаёт нацию (тех самых мужиков на конюшне) – на растерзание рыночным садистам и шантажистам, лишает её гарантий достойной жизни (социальных гарантий), создаёт постоянную угрозу невыносимой нужды и бедствий в случае очередного «кризиса рыночной конъюнктуры» и т.п.

Если Ершов просто лжец и диверсант – то Назаров – заигравшийся в фантомы историк, не видящий за бумажками и блеском царских бриллиантов суровой реальной жизни. Его манит картинка бала, вынесенная советским школьником из русской классической литературы – но «После бала» Льва Толстого он забыл…

На ниве современной националистической мысли полно и тех и других: и диверсантов, манипулирующих сознанием, и фантазёров, создающих миры «фэнтези», сказочные королевства…

По принципу «лакей у господина М. жил, конечно, плохо, зато у доброго господина П. очень даже хорошо».

А нас беспокоит не то, как жил лакей у господ, а то, что он ВООБЩЕ БЫЛ ЛАКЕЕМ!

А этого быть не должно: вы в своей нации видите или святыню – или лакеев, совместить это невозможно. Как можно придать нации в целом достоинство – если у её конкретных представителей лакейский статус?

 

Прошу не видеть в авторе оголтелого коммуниста, который не замечает в советской эпохе ничего дурного. Автор совсем не коммунист, и активно критикует коммунистов за непонимание ими жизни.

Автор рассматривает системы с точки зрения Общей Теории Цивилизации – по шкале «предоставление/защищённость»[8].

Понятно, что у исторической системы, кроме снабжения людей (или его игнора), есть ещё куча своих конкретно-исторических заморочек, маразмов, связанных с капризами вождей и магнатов, буйствами олигархии и «элит», современной этой системе науки, картины мира, современными этому поколению предрассудками масс, мракобесием своей эпохи и т.п.

Но заниматься только маразмами и заморочками исторической конкретики, отбросив единую для всей цивилизации шкалу оценки «предоставление/ защищённость» – это значит начисто потерять как историзм мышления, так и просто его вменяемость.

Понятно, что СССР не мог снабдить своих граждан мобильными телефонами – ибо тогда нигде в мире ещё не было мобильных телефонов. И ещё много чего не было – понимать это, значит обладать историзмом мышления, представлениями о движении цивилизации. Однако есть ведь у прошлого и настоящего единые критерии оценки, как доступности человеку благ, так и его защищённости от бедствий…

Под «советизмом» у нас наивно понимают красный флаг, портреты Ленина и пионерский «галстух». Но это – как и многие извращения советской эпохи, типа общества «воинствующих безбожников» – лишь поверхностные и необязательные признаки советизма. Советизм может быть с ними, а может быть и без них.

Суть советизма – не бодрые речёвки на школьных «линейках», а гарантии выживания всех, ответственность людей за выживание друг друга. Для этой цели вводилась плановая экономика – чтобы не столкнуться с внезапностью нехватки жизненно необходимого. Для этой цели ликвидировалась безработица – и каждому была гарантирована трудовая занятость, а значит – и её оплата.

Я думаю, не составит труда доказать, что требование ВСЕВЫЖИВАНИЯ – соответствует общей линии человеческой цивилизации и общим, всепланетным принципам человечности.

 

Вообразите книгу или фильм, в которых судно терпит катастрофу: разве мыслимо для культурного человека увидеть положительного героя в персонаже, который наплевал на спасение пассажиров, и не предпринял всего возможного, чтобы их спасти? Такого персонажа назовут подлецом в искусстве любой страны мира… Почему же тогда, когда речь идёт об экономике, – необходимость спасения всех «пассажиров», уже не корабля, а государства – становится столь неочевидной многим?

Конечно, во многом такой аморализм и нецивилизованное поведение связаны с непониманием экономики.

Её замусоривали лжетеориями как марксисты, так и их враги, либералы.

Жёсткое распределение – не обязательно уравнительное, но обязательно фиксированное за каждым – это ЕДИНСТВЕННАЯ возможность выйти из кошмара, в котором нет ролей, кроме каннибала или пожираемого, палача – или жертвы.

Когда ваша доля в распределении неопределённа, расплывчата, когда за вами «столик не зарезервирован» – вы всегда рискуете, что у вас отнимут последнее.

Поневоле начинаете и сами отнимать, переходя к лучшей форме обороны – наступлению. Если за доли идёт драка – значит, по её итогам у кого-то не останется совсем ничего, а кто-то сядет на горе ресурсов, как собака на сене (это сегодня и видим, и зрелище омерзительное!).

Часто нам говорят – да что у вас украсть, кому вы нужны, вы же нищие[9]! Здесь опять коренное непонимание экономики и реального положения вещей. В том-то и дело, что богатство богатых складывается из копеек нищих, и по-другому сложиться не может, в условиях ограниченности земных ресурсов. То есть, если бедные станут менее бедны, то (в строгом соответствии с законами сохранения вещества и энергии) – богатые станут менее богатыми.

Напротив (сообщающиеся сосуды): чем беднее бедные, тем богаче богатые. Разве расходы на зарплату работникам не входят в издержки предпринимателя? Разве он не заинтересован в снижении зарплат, в том, чтобы найти работников подешевле, неприхотливее?

Этот рыночный принцип СНИЖЕНИЯ ИЗДЕРЖЕК действует и в отношениях между нациями, странами: богатые нации богаты не сами по себе, а за счёт разорения бедных наций.

Чем дешевле будет обслуживающий вас персонал – тем больше вы можете отложить из своего дохода на депозит или потратить на роскошь. Дешёвый сантехник делает богатым того, на кого работает. Потому их и набирают из гастарбайтеров...

Философ скажет: вообще нельзя быть богатым самому по себе. Богатство и бедность – категории сравнительные, человек всегда богат или беден относительно других.

Но нас не философия интересует сейчас – практика и реализм. Нации нет без единства. Единства нации не будет без социальной справедливости. Социальная справедливость означает, что в обществе ВСЕ ЗАБОТЯТСЯ О КАЖДОМ, а не каждый сам за себя, и заботится только о себе.

Все рыночные общества в истории доказывают, что НА РЫНКЕ НЕТ НАЦИЙ, активная торговля приводит к национальному смешению, национальному нигилизму, к безродному космополитству.

Иначе и быть не может НА РЫНКЕ: если предпринимателю инородец выгоднее земляка (меньше запрашивает, дешевле отпускает) – как, не разоряясь, работать с невыгодным, нерентабельным земляком?

Поэтому мы и говорим во всеуслышание: правого, белого, рыночного, буржуазного национализма (о котором всё время говорят) – не существует. Это трепотня и «господа соврамши». Нация или сохраняет себя, заботясь о каждом своём члене, – но тогда это социализм.

Или нация дробится на миллионы частников, преследующих ЛИЧНЫЙ интерес, чаще всего – за счёт друг друга. В целом – за счёт нации.

 

И это должен знать каждый!

 

 

---------------------------------------------------------------------------------------

 

ПРИЛОЖЕНИЕ

 

[1] С конкуренцией соседа-булочника хлебопек сталкивается каждый день, а с негром Габона – ни разу в жизни. Может быть, он в теории и недолюбливает «расово-чуждых»; Но каждый день идти на бой – ему приходится не с негром, а с соседом-конкурентом…

[2] https://rufabula.com/author/egor-ershoff/1583

[3] Белое слово: Сказки о Ленине и "метиловый коммунизм". http://tsargrad.tv/articles/beloe-slovo-skazki-o-lenine-i-metilovyj-kommunizm-2_59987

[4] Куприн, классик русской литературы, сравнивал капиталистический прогресс, создающий фабрики и заводы, порождающий беззастенчивых и жестоких дельцов, с чудовищем, кровожадным идолом-Молохом, требующим человеческих жертвоприношений. Такие параллели нередко употреблялись в произведениях русской и западноевропейских литератур, посвященных теме развития капитализма. Мысль о преступности капиталистических отношений и развращающем их воздействии на психологию людей воплощена уже в образах пьесы А.Писемского «Ваал» (1873).

[5] В своей работе «Положение рабочего класса в Англии» человек с откровенно русофобскими взглядами Фридрих Энгельс пишет об этом же периоде в Англии: «…все невыгоды такого положения падают на бедняка. О нём не заботится никто; брошенный в этот засасывающий водоворот, он должен пробиваться как умеет. Если ему посчастливилось найти работу… то ждёт заработная плата, которой едва хватит, чтобы удержать душу в теле; если же он не нашёл работы, он может воровать, если не боится полиции, или умереть с голоду, а полиция уж позаботится о том, чтобы он умер тихо… За время моего пребывания в Англии умерло от голода в прямом смысле слова при самых возмутительных условиях по меньшей мере 20-30 человек… Буржуазия не смеет в таких случаях сказать правду: это означало бы для неё произнести свой собственный приговор. Но ещё гораздо больше людей умирает не в прямом смысле от голода, а от его последствий: постоянное недоедание вызывает смертельные болезни и умножает число жертв; оно настолько истощает организм, что случаи, которые при других условиях окончились бы вполне благополучно, неизбежно приводят к тяжёлым заболеваниям и смерти. Английские рабочие называют это социальным убийством и обвиняют в этом непрерывно совершаемом преступлении всё общество. Разве они не правы?».

[6] Выдающийся новеллист XIX века В.А.Соллогуб очень четко диагностирует либеральные «свободы»: «Немцы да французы жалеют о нашем мужике: мученик де! – говорят, а глядишь, мученик-то здоровее, сытее и довольнее многих других. А у них... мужик-то уж точно труженик: за все плати: и за воду, и за землю, и за дом, и за пруд, и за воздух, и за все, что только можно содрать. Плати аккуратно: голод, пожар – а ты все равно плати, каналья! Ты вольный человек: не то вытолкают по шеям, умирай с детьми, где знаешь... нам дела нет».

Русского помещика Соллогуб описывает так: «Первое мое правило – чтобы у мужика все было в исправности. Пала у него лошадь – на тебе лошадь, заплатишь помаленьку. Нет у него коровы – возьми корову – деньги не пропадут. Главное дело – не запускать. Недолго так расстроить имение, что и поправить потом будет не под силу».

Русскому писателю вторит известный русофоб, человек, свидетельство которого ценно хотя бы тем, что заподозрить его в «лакировке русской действительности» невозможно – Р.Пайпс. Проработав огромное количество источников, он сделал вывод, что с середины XVIII века и до отмены крепостного права и помещик, и крестьянин были относительно зажиточны. Данные Пайпса «не подтверждают картины всеобщих мучений и угнетения, почерпнутой в основном из литературных источников».

[7] Бисмарк под влиянием идей вагнерианства сформировал «государственный социализм» с общенациональным плановым центром. Это и обеспечило невероятную устойчивость и мощь в двух мировых войнах микроскопической на карте мира Германии. Для Бисмарка социализм был стремлением улучшить материальные условия жизни народившегося четвертого сословия и с этой точки зрения он уже давно, почти с первых шагов своей деятельности, относился к нему сочувственно.

В самый разгар конституционного конфликта в Пруссии, когда либеральная оппозиция находила себе такую энергическую поддержку в народных симпатиях, Бисмарк сходится с апостолом немецкого социализма Лассалем и не задумывается оказать материальную поддержку широким планам великого проповедника государственного социализма.

Государственная власть взяла на себя инициативу всех тех реформ социально-христианского характера, которые сплотили рабочие классы под широким монархическим знаменем. Бисмарк внёс в парламент один за другим проекты законов, созидавших целый ряд учреждений, обеспечивающих рабочие классы на случай старости, болезни, увечий, несчастных случаев. Это он называл «практическим христианством». Бисмарк утверждал, что каждый закон, являющийся на помощь народу, есть социализм, и весь успех социально-демократической партии обусловливается тем, что государство недостаточно „социально“».

Невозможность развиваться цивилизации без государственного планирования обосновал Адольф Вагнер, немецкий экономист, который сформулировал в 1892 году закон о постоянном возрастании государственных потребностей. Постоянное возрастание госсектора в экономике и как следствие – возрастание государственных расходов по Вагнеру обусловлено основными причинами:

- социально-политической (на протяжении истории происходит существенное расширение социальных функций государства: пенсионное страхование, помощь населению при стихийных бедствиях и катастрофах);

- экономической (научно-технический прогресс и, как следствие, увеличение государственных ассигнований в науку, различные инвестиционные проекты и др.).

Оттого роль государства в экономике постоянно увеличивается, и не может быть никакого цивилизационного развития без этого увеличения.

[8] Вот родился новый человек, как и положено при родах – голенький. Каковы его шансы получить образование? Медицинскую помощь? Наследие культуры? Каковы у него шансы заработать себе на еду? На одежду? На жильё? На курортный отпуск? Что человеку, от природы голому – человеку без блата и богатого наследства, – реально предоставляется как гарантия? А что – как возможность? А чего он лишён категорически – попадая в категорию «лишенца»?

Ответы на эти «снабженческие» вопросы дают нам ответы об ОБЩЕЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ ценности той или иной системы отношений.

[9] https://rufabula.com/author/vasmarcinkevich/1584