Иван САБИЛО. В ГОСТЯХ У ДРУГА. О книге стихов Владимира Симакова «Седьмой круг»

 

Иван САБИЛО

В ГОСТЯХ У ДРУГА

О книге стихов Владимира Симакова «Седьмой круг»

 

 Ещё поэзия жива…

 Глеб Горбовский

 (На 60-летие О.Ф. Берггольц)

 

Всякий раз, когда я слышу о Золотом и Серебряном веках русской литературы, невольно думаю о том, что устоявшееся определение «Серебряный», к сожалению, не распространяется на целый век, а только на его начальный период. При этом немалое число выдающихся поэтических имён представлял тогда Петербург-Петроград: А.Блок, А.Ахматова, Н.Гумилёв, О.Мандельштам… А как назвать иные после него периоды, вплоть до наших дней? Вероятно, в годы Великой Отечественной войны и сразу после неё – Стальной. Вслед за ним – Ренессансный. Потом период шестидесятников во главе с такими подвижниками, как – С.Королёв, П.Сухой, Ю.Гагарин, Л.Ландау, Ю.Власов… Сколько же стихов и песен посвящено им, сколько поэтических фильмов создано про них!

А теперь? Что можно сказать о современной поэзии начала XXI века? Пожалуй, только то, что она действительно жива. Жива, несмотря на отлучение творческих союзов от государства. И немало в ней примеров глубоких, талантливых стихов, написанных питерскими поэтами, прежде всего такими, как Г.Горбовский, А.Кушнер, В.Соснора…

А кто рядом с ними, или на подходе к ним? Не стану перечислять, но одного всё-таки назову – Владимир Симаков. И в качестве примера представлю его новую книгу стихов «Седьмой круг» (СПб, «НТП-Принт», 2017).

Над обрывом сосна –

Высока, горделива,

Корни, выбросив в бездну,

Ожидает судьбы приговор.

Я смотрю, как она,

Всем соседям на диво,

Шепоток неуместный

Своих переносит сестёр.

 

Над обрывом сосна.

А песок её корни, предатель,

Оголил на ветру –

И оставил в бездействии ждать.

Не её в том вина,

Что сестрёнки-подружки некстати

В том сосновом бору

Дружно стали её выживать.

 

Так бывает порой:

Ты один над глубокою бездной,

Нет опоры в ногах –

И свои на тебя поднялись.

До последнего стой –

Если веришь душой беззаветной,

Если знаешь, что прав,

Если можешь бороться за жизнь.

 

Просто и ясно, без лишних метафор-тропов, но глубинно и точно, как подобает истинному творцу. Читая эти строки, понимаешь, что и сам ты часто оказываешься на краю: только шаг – и дальше пропасть. Но стоит собраться, иронично к себе и к своим бедам отнестись, и откуда что возьмётся? Тут же найдётся и смысл существования, и силы для укрепления вдруг пошатнувшихся устоев.

Книга «Седьмой круг» состоит из трёх разделов. Первый из них дал название всему сборнику, второй – «Злоба дня», третий – «Дань памяти». Завершает книгу – поэма «Храм Вознесения».

Две максимы из первого раздела:

Трудно забираться на Парнас –

Всё уже написано до нас.

 

и

Не стоит прошлое пытать:

Вдруг повернётся время вспять?

 

Это словно бы в назидание тем, кто пытается сводить счёты с историей, мстить ей. Наивные люди! Не понимают они, что свести счёты с историей невозможно, у истории можно только учиться.

Все мы прекрасно знаем, что жизнь каждого из нас не вечна. Хорошо это или плохо? Я думаю, что мы имеем дело с данностью, которая никем и никогда не будет подвержена сомнению. Но как это может выразить поэт?

Мельтешат всё чаще юбилеи,

Словно придорожные столбы,

Но ведь под ногами не аллеи,

А изгибы собственной судьбы…

 

…Но перед обманным горизонтом,

Что с годами ближе и ясней,

Понимаем, что готовит он нам

Счёт к оплате за проход по ней.

 

Так понимает и выражает своё понимание, созвучное с нашим пониманием, поэт. Как говорится, живи и помни.

Второй раздел «Злобу дня» представлю всего лишь двумя четверостишиями из стихотворения «Самоубийство»:

Миллиардер вдруг бросился на рельсы.

Финансовый король – и вдруг туда?!

А поезд шёл своим обычным рейсом,

Германские связуя города…

 

…Во все века судьба над миром властна,

Есть Божий суд, и он грядёт на всех.

Но жаль мне тех, кто до сих пор напрасно

Считает счастьем денежный успех.

 

Судя по всему, наши теледеятели подобных стихов не читают и подобных чувств не испытывают. Иначе они усомнились бы в целесообразности проведения многочисленных телевизионных шоу, замешенных на деньгах. Как-то не по себе становится, когда тот или иной телеведущий, сладострастно облизываясь и потряхивая пачками купюр, вручает их игрокам, чаще всего не нуждающимся в этих купюрах. В то самое время, когда многие телезрители не имеют средств, чтобы купить своим детям яблоко или мандарин.

Третий раздел «Дань памяти» открывает стихотворение «Путь». Приведу его целиком:

Как брильянты, лежали звёзды

По карманам широких брюк.

Вынимал их, как будто гроздья –

Для друзей и ещё для подруг.

 

Прохудились в пути карманы,

Опустела земля вокруг:

От предательства и обмана

Всё тревожнее сердца стук.

 

И не гроздья брильянтов – гвозди

Вынимаю с досадой вдруг.

Мы всё реже приходим в гости –

Не зовут нас, иль недосуг.

 

Отгорели, как угли, звёзды.

Жжёт подошвы усталость ног…

Но богатства свои не донёс ты,

Растеряв посреди дорог.

 

Горькие стихи. И вызывающий сожаления факт, что, разбрасывая камни на своём жизненном пути, мы далеко не всегда имеем возможность их собрать. Но, может быть, это и ничего? Может быть, важнее всё-таки сеять, чем жать? Тогда остаётся надежда на то, что, посеянное нами сожнут другие, те, кто за нами. Не в этом ли смысл и величие поэтического слова?

Завершает книгу поэма «Храм Вознесения» – жанр довольно редкий для современной поэзии. Точно так же, как баллада. Почему поэма и баллада ныне редки у художников слова – трудно сказать. Может быть, потому, что наше время не рождает героев? Или потому, что нынешнее поколение поэтов не уделяет им достаточного внимания? Однако хорошо, что отдельные творцы не могут обойтись без этого жанра. И, к счастью, некоторым из них удаётся делать это на достойном художественном уровне.

Именно такой уровень отличает поэму «Храм Вознесения». В ней накрепко переплелись история и география, мир и война, вера и безверие.

…Муса Джалиль в Рождествено писал:

«…Чужое солнце всходит над холмами…».

Судьбы своей поэт ещё не знал:

До Моабита нёс его цунами.

 

Враг был жесток. Попробуй-ка, дерзни –

И будет смерть нелепой и бесславной.

Храм Вознесенья помнит эти дни,

Дни униженья веры православной.

 

А помним ли сегодняшние, мы,

Что у села, заросшие крапивой,

Когда-то были братские холмы

Пропавших тут судьбою сиротливой?..

 

…Свои теперь заботы и затеи…

В Рождествено, считай, свой дачный дом…

Так новая Россия, богатея,

Всё реже вспоминает о былом…

 

Прочитав книгу я, словно бы побывал у гостеприимного друга, который отличается душевностью, мудрым подходом к людям и к жизни, глубинным пониманием сути человеческого бытия. И с облегчением повторил: «Ещё поэзия жива…».