Вадим ГОРИНОВ. ДВОЕ МАЛЕНЬКИХ, ВЗЯВШИСЬ ЗА РУКИ… Стихи

 

Вадим ГОРИНОВ

ДВОЕ МАЛЕНЬКИХ, ВЗЯВШИСЬ ЗА РУКИ…

 

* * *

Уехать бы в Питер. Хоть на день.
Сорваться с петель.
Увидеть себя – бесшабашным, бездомным, влюблённым.
К скамейке на Марсовом поле, к – повсюду – воде.
К губам, приоткрытым по-детски. Сухим и солёным.

Когда-нибудь выбраться из суматошной Москвы.
Из праздников пьяных, от множества ставших привычкой.
Общений (ведь не о чем!) – ваты – обратно и ввысь.
В уют пирожков привокзальных – полночных, отличных.

Родиться бы заново в этом побеге от всех
Бессонниц, бессмыслиц, на сердце налипших слоями.
А чуточку позже, быть может, вернуться совсем
В осеннюю улицу, в детство с его тополями.

 

* * *

Так и будем: двое нас –
Близнецами – братьями
Сросшимися: жизнь одна, –
Вместе и потратим.

Вольные. Свобода двух.
Оба – не хозяева.
Двое разных – общий дух, –
Поровну – нельзя его.

Каждый – в собственную глубь.
(Или ввысь, – меняемся)
Двое дерзких, чтоб в углу
Лика не бояться.

Близость – больше, чем обнять
И проснуться рядышком.
Простенькое: "ты – моя" –
Не набросить на душу.

На две, – каждая – запрет.
По-иному мечется –
Между... Если бога нет, –
Обе – не ответчицы.

Сами: ощупью, на слух
Доискаться пробуют.
Так и будет: братство двух –
Странное и кровное.

 

* * *

Если хочешь, я приеду, –
Как обычно: ближе к ночи.
Из-за двери – тихо очень
Спросишь, – ключ крутнётся – следом.

Как обычно: сядем рядом:
Бесконечны разговоры.
...И – холодный свет – сквозь шторы –
На – одежды –
                 беспорядок.

 

* * *

Отчего в душе тревога...
Время – в – ночи – чёрный бархат
Каплет с веток понемногу,
Мягко ходит сладким страхом.

Тело к телу жмётся: вместе –
Нам с тобой теплее вдвое.
Отчего ж так грустны песни,
Спетые о нас с тобою.

 

* * *

Немного сыра и дешёвого вина,
И – быть бы рядом.
А – чуть тому назад – казалось – нам
Так много надо.

Весенним переулком – на закат,
Лет через тридцать
Откроется простое. А пока –
Молчит и длится.

 

* * *

Рассмеяться, вдруг заметив –
Вот призвание моё –
В январе на голых ветках
Урожай из воробьев.

Просыпаться: солнце встало!
Вновь нахлынувшим апрелем.
На прогулку – снегом талым –
Шлёпать – ах, какая прелесть!

Плыть, однажды став лучами,
Над землей (повсюду вместе!)
Тихо, чисто, как в начале.
Ничего опять не веся.

 

* * *

Так – водой ледяной: обжечься!
Пробудиться легко и сразу.
Появленье любимой женщины
Восхищеньем щенячьим празднуя!

Так – в бодрящее утро: выбежать!
Прокричать незнакомцам: "Здравствуйте!".
Искупаемся в море, или же –
Только после бокала красного?

А потом – по мосту висячему
(Если прыгнуть вдвоём – качается…)
И река за горами прячется.
И влюбиться ещё случается.

Чуть хмельными, совсем нездешними
Очутиться в сверканье парковом.
Дело к вечеру. Побережие.
Двое маленьких, взявшись за руки…

 

* * *
Хожу, дышу: ещё не тридцать.
И помнит лес, и пахнет гриб.
И почему бы не влюбиться
Опять – в неполные свои.

И отчего не рассмеяться:
"Не так уж вправду страшен чёрт".
И солнце жаркое: двенадцать.
И сердце тёплое ещё.

 

* * *

Вторник, и – дождь – во второй половине.
В сторону севера – струи косые.
Так – ожидать возвращенья посыльных:
Ливень. Не едут. Никто не повинен.

Так – замереть до условного знака.
Сосредоточиться на ожиданье.
На созерцании всполохов дальних
В недрах асфальта, покрытого лаком.

И, на сегодня совсем разуверясь:
Видимо, снова не будет ответа, –
Вдруг провалиться в свободу и ересь.
Или же в детство, хранимое где-то.
 

* * *
Бродить по улицам, мечтать.
Шататься без руля и смысла
Бог знает где... Уж лучше так,
Чем дома на диване киснуть.

Уж лучше ветер и зима, –
Попеременно – снег и слякоть:
Когда подует, будто март,
Когда метёт и крутит всяко.

И вспоминаешь, что живёшь.
Что есть дела важней и проще,
Когда торжественно идёшь
Распахнутою снежной рощей.

Выходишь на трамвайный круг, –
На звон, на перестук, на память.
И, просветлённый, имя вдруг
Роняешь лёгкими губами.
 

* * *
"Здравствуй..." – даже произнёс.
Глупо... Медленное: скомкал.
Сколько – вдоль дороги – гнёзд
На деревьях снежных... Сколько.

Мимо – каждый красный шарф
Настораживает: может?
Равные – с душой – душа –
Не ужились: слишком схожи.

Кровные: и так близки.
Рядом лечь – не станет ближе.
Зеркало – у лба – руки:
Рядом быть – уже не вижу.

А не рядом... Если быстрый,
Резкий ветер по платформе.
И мгновенный всплеск, как выстрел.
И ворон гортанный форум.

 

ЭТЮД
Созвучатели, сонеучастники в
Возлеидольном общем топтаньи.
Совкушатели знойных законов травы.
Совладетели Слова, как тайны.

Смелониспровергатели самых основ.
Смехотворцы на полном серьёзе.
Пахнет прожитой юностью, ранней весной,
Многолужьем и солнечнослёзьем.

 

* * *
Проходя переулком: звучащим, дурманным, весенним
Не случайно – на солнце, тебя оставляю беде,
Осторожно влюблённый. Ребёнок с оглядкой на север.
День рождения новым. Воистину праздничный день.

Никому не известно, какого народа потомок.
Тем свободней и проще прожить: абсолютно без мет.
От рожденья слепой до паденья слепыми ведомый,
Неожиданно зрячим очнулся на старости лет.

Впрочем, рано о старости, если такое творится.
Если даже из Смерти обратно бывает тропа.
Прохожу переулком, по-новой сумевши родиться.
Словно не жил совсем, словно с неба сегодня упал.
 

* * *
Идёшь, и сердце прыгает.
Совсем по-детски светится.
Над страхами, над рынками –
Как будто вверх по лестнице.

Внезапною свободою –
Колотится – разбужено.
Вершащейся: так вот оно! –
Вокруг – высокой службою.

На волю – с детства – пленником:
Нахлынуло, и – узнано
По точному продлению
Во сне звучавшей музыки.

Чутьём глубинным: истинно –
Из множества просеяно,
На свет пробилось листьями
И песнями весенними.

 

* * *
Любовью пишется легко:
Одним штрихом, одним дыханьем.
Наверно не было стихами
Всё, что писалось до сих пор.

Какой подарок к Рождеству:
Помимо праздничного снега,
Понять, что я поэтом не был, –
Прийти к такому – самому.

Как будто свежим ветерком
Дохнуло ласково и томно.
Душа открыта и огромна:
Прими опять учеником!

 

* * *
Не уезжай далеко.
Не отлучайся надолго.
Это совсем нелегко, –
Что – и не выскажу толком.

Это – как в детстве в толпе
Вдруг оказаться забытым.
Этой (не слышать, не петь!) –
Нет изощрённее пытки.

Тупо сидеть и молчать.
Дело: возьмёшь и оставишь.
Это не просто печаль,
Это – врожденная старость.

Рук (не мешают – твори!) –
Полная в жизни ненужность.
Это не сердце болит.
Это значительно хуже.

Это – прожить одному
Видно уже невозможно.
Это – в ответ твоему
Громкому – выдохнуть: "тоже...".

 

* * *
Привет тебе, кого не знал совсем.
Теперь уж – только если есть загробье.
Родные не в миру, не по утробе, –
Другое, – приоткрытое не всем.

Такой же. Отзывается внутри
Каким-то: щёлк!, какой-то чистой нотой.
И – даже голос чудится: хоть кто-то
На языке знакомом говорит.

В обратный мир, что мне, как и другим,
До времени условного неведом
(Вот только без пожатия руки) –
Привет тебе от – тоже – дармоеда.

Такого же. Грядёт хороший день.
Тугой, глубокий между нами воздух.
И мы, пока что, Слава Богу, розно...
По воздуху – туда – привет тебе!

 

* * *
Начинать с: "Люблю тебя", –
Счастье настоящее.
Утро. Небо – в голубях.
Ты – в окно смотрящая.

Легче – тихие слова –
Шарика воздушного.
Та же, вроде бы, кровать,
А касались душами.

После – за полночь – дождя –
Так дурманит марево.
Двое рядышком сидят
В мире, им подаренном.

* * *
Вот так бы и состариться –
В безделье и любви.
Расслабленными пальцами
Знать волосы твои.

Расставленными вехами
Промахивать года.
И душу – также нехотя
Берущему отдать.

 

* * *
Добрый клоун крутит мячик, –
Значит, мир покуда жив.
Клоун добрый – это значит,
Он придёт и рассмешит.

Растворятся неудачи,
Невезение уйдёт.
Может вновь проснётся мальчик
В теле сгорбленном моём...

То ли мячик нужен ярче,
То ли поздно мне уже, –
Только я, как мальчик, плачу
По моей больной душе.

 

* * *

Привет тебе, четвёртый месяц,

Безвластья несколько недель,

Ручьёв воркующая песня,

Снегов безволье, слов капель.

Асфальта блещущее блюдо,

Деревьев медленные сны.

И – сердцем – невозможность чуда

И неизбежность – вновь – Весны.

 

* * *
Ничего, кроме песен,
Никогда не умел...
Опалённое место
Остаётся во мне.

Видно, выше не прыгнуть,
Чем задумано – там.
Вечно платой за крылья
Назначалась беда.

Два огромных, тяжёлых.
Ни вдохнуть, ни поднять.
Словно тёмные шторы,
Заслоняют тебя.

* * *
(Мальчику)
Что оставлю? Пару книжек.
Вату умных разговоров.
И листва следы залижет,
И забудет тусклый город.

Только ты, на маму глядя,
Скажешь, – маленький и храбрый,
Что совсем нестрашный дядя
Подарил тебе кораблик.

 

* * *

Люблю, когда – снег

И ещё когда –

Широкие желтые листья;

Когда, шевелясь – по стеклу – вода,

И – волны – во тьме и в свисте.

 

Когда, содрогая, ударит в мыс, –

Вскипит и очертит пеной.

Когда тесно-струйную – сверху – вниз –

По зову обрушит стену.

 

И стихнет, когда ледяным: «Оставь…»,

По трубам с домов стекая,

 

…Люблю – в неподвижную ртуть – с моста

Пустыми швырять стихами…

 

* * *

А нужно просто правду

Вновь говорить учиться,

Чтоб захотела радость

Опять во мне лучиться.

 

И чтоб проснулся новым

Ребёнок, крепко спящий,

И снова в мире чтобы

Всё стало настоящим.

 

* * *

Мне хватит кусочка стола –

В нём мир отражается целый.

Здесь звуки цепляет игла,

Здесь смотришь, как в прорезь прицела.

 

Охота, погоня, война,

Любовь к покоренному звуку –

Как нежно умеет она

Направить ведомую руку.

 

Чтоб снова возникли значки

Из хаоса многих звучаний

Простым продолженьем руки,

Вселенной моей окончаньем.

 

* * *

Булочки по рублю,

Кошки, смешно похожие.

Просто скажи: люблю,

Просто отвечу: тоже.

 

Будем опять бродить,

Пить на ходу спиртное.

Не уставай любить,

Чтобы нас было двое.

 

* * *

Наслаждение. От воды,

От восторженного: умыться.

И расходится тихий дым,

И дорога с пригорка длится.

 

И разгадывать облака

Так легко, по траве шагая,

Если детством живёшь пока,

Ничего ни о чём не зная.

 

* * *

В поисках счастья, в поисках Бога

(Есть же, наверное, где-то они)

Мне ведь и нужно, в общем, немного.

Просто немного нужно любви.

 

И догадаться будет нетрудно.

Сердце почует прежде всего.

Так и брожу я в поисках Чуда,

Веря в него и не веря в него.