Иван САБИЛО. ДРУГАЯ «ЦЕЛИНА». О романе Юрия Слащинина «Во веки веков»

 

Иван САБИЛО

ДРУГАЯ «ЦЕЛИНА»

О романе Юрия Слащинина «Во веки веков»

                                                                                

Роман петербургского писателя Юрия Слащиниа «Во веки веков» можно смело отнести к «деревенской» прозе, некогда будоражившей советское общество. Сейчас деревенщики отодвинуты на обочину и тихо забываются. Причин здесь, как мне кажется, две. Первая – утрачен общенародный, государственный интерес к российскому земледелию. Вторая – дела нынче в российской деревне так плохи, что, кажется, никакому таланту не под силу написать о них что-либо свежее, вразумительное. И вдруг появляется  автор, да ещё с претензией на какую-то вековую значимость, анонсируемую, как «первый концептуальный роман нашего времени». Как тут пренебречь?..

Начальные же страницы показали, что традиции сохранены. Написан роман родниково чистым русским языком, так что хочется читать и читать, сопереживая жизни героев. Она же у них – второе открытие: сразу дух захватывает и держит своим раздольем веселья и озорной удали, самобытной откровенности. А ещё и реальностью настоящих трагических страданий, заставляющих погружаться в мир героев, и проходить их путь до ощущения личного понимания концептуального, как заявил нам автор, взгляда на известные явления нашей истории: раскулачивание и принудительную коллективизацию.

Последствия этой ломки испытываются народом и сейчас. Не разобравшись в них, общество будет повторять старые ошибки. Потому, замечаю, изначальное скорочтение переходит в изучение жизни героев в тех, уникальных для всего мира, обстоятельствах. Они нам хрестоматийно знакомы, только… весьма односторонне.

В своё время Михаил Александрович Шолохов уже поднимал целину новой крестьянской жизни, да, к сожалению, не имел возможности показать её во всей полноте. Метод социалистического реализма диктовал ему изображать «человека в развитии», то есть таким, каким он, по мнению партии, должен быть, а не таким, каков он есть на самом деле. В те времена всё контролировалось. И обрастало штампами оценки коллективизации, кулачества и всего прочего, касающегося крестьянской и колхозной жизни. Михаилу Александровичу Шолохову нужно было и в этом романе оставаться гением, чтобы, несмотря на подконтрольность, написать немало того, что заставило сжаться сердце читателя и открыть глаза на тот ужас, который несла с собой коллективизация.

Деревенщики семидесятых с болью вспоминали «кануны» и прощались «с Матёрой», не задавая вопросов о причинах происходящего. Им тоже было «нельзя!». А когда стало «можно», то оказалось, что написанного «в стол» для лучших времен не так уж много, а точнее, и вовсе ничего. И вот, наконец, появился первый роман. Что же в нём нового, кроме красивостей пера?

Прежде всего, отобразилась другая сторона событий тех трагических лет. И сразу предстал во всей наготе вопиющий акт не просто уничтожения кулаков-мироедов, а крупномасштабного и хорошо организованного возврата крестьянства в крепостничество. Царь Александр Второй освободил крестьян от крепостного права, а большевики вновь закабалили. И, по сути, уничтожили крестьянство как сословие.

Вплоть до середины 70-х годов колхозники не имели паспортов, а в пенсионном возрасте не получали, как все в СССР, пенсий. Так и ушли из жизни, изнасилованные и обманутые. А их дети и внуки, утратившие навыки самостоятельного хозяйствования на земле, превратили сельское хозяйство в «чёрную дыру» экономики страны. Поэтому даже сейчас, после перестройки, не взялись осваивать свои паевые наделы, как их деды во время НЭП. Земля заброшена, скупается ловкачами про запас. Страна надолго, если не навсегда, утратила продовольственную безопасность.

Роман «Во веки веков» позволяет по-новому увидеть и почувствовать беды наших предков и ошибки правления страной, ставшие причиной бедствий нынешних поколений.

«…Он отогрелся у печки, сел за стол и совсем по-домашнему задумался, подпёр голову рукой, утопив кулак в белой, как тесто, щеке. Посидел так с минуту и стал говорить, уже не глядя на собеседника, а вроде как сам с собой:

 – Секретаря Белецкого райкома забрали с повышением, а через месяц исключили из партии как бывшего троцкиста и… В Переволоцком райкоме из старых никого не осталось, а там первым Карпухо был, командир полка Чапаевской дивизии.

– Знаю Карпуху.

– Вычистили Карпуху. За то, что женат на поповской дочке. А Рубцова сослали. В Оренбурге судили – и в Сибирь. Ромашова, комиссар был в третьем полку, забрали за связь с Углановым, секретарем Московского комитета. Протестовал он против линии Сталина.

Свиридов ещё долго перечислял, кого и за что вычистили, сняли с работы, сослали. Среди называемых было много знакомых Валдаева, их имена вспышками воспоминаний освещали те далекие боевые годочки, словно затем, чтобы ещё больше поразить нелепостью свалившихся на этих людей ударов судьбы.

А потом наступил момент, когда он потерял способность поражаться и выражать недоумение тому, что происходит в стране. Конечно, он и раньше о многом знал или догадывался; с чем-то соглашался, а что-то считал правильным, памятуя, что революция продолжается, а коли рубят лес, то и щепки летят. Но сейчас, когда все эти разрозненные случаи построились Свиридовым в шеренгу, стало видно, что порождены они силой одного лесоруба, крушившего лес ради щепок. И Гаврила Матвеевич растерялся. При каждой новой фразе Свиридова он беспомощно вскидывал глаза и тут же поворачивал их взгляд в себя, созерцая накапливающуюся в душе кучу этой колкой щепы из разбитых судеб».

Есть в романе и своя «целина». Помогая народу одолеть врага, дед Гаврила открывает властям «кулацкие» секреты получения повышенных урожаев. Из тех, что крестьянами передавались от отца сыну, но исчезли из практики колхозного производства после массового раскулачивания. А были они немалыми, если в царские времена успешные хозяева платили налоги с «исполу», т.е. с половины повышенного урожая, с трети и даже с четверти собранного. Средняя урожайность зерновых культур была тогда в России 8 центнеров с гектара. У кулаков – под 80, как свидетельствует автор.

Гаврила Матвеевич, ставший в годы войны председателем колхоза, засевает поля «по-кулацки». И получает высокий урожай. Но в условиях партийного бюрократического правления его героизм и порыв помочь фронту, воевавшим на фронте сыновьям и внукам, навлекают на него новые беды…

Народные секреты повышенной урожайности тонко и сюжетно оправданно описаны в книге, так что читатели, помнящие свои крестьянские корни, могут по праву воспользоваться ими. В наше время, когда продовольствие стало главным ресурсом жизни, это поистине щедрый подарок писателя своим читателям.

Как выяснилось из наших бесед с автором, создавался роман более двадцати лет. Всё началось с изучения родовых корней: один дед – оренбургский казак, и это долго скрывалось в семье, так как он был расстрелян красными; другой – кулак, вовремя сбежавший в город. Всё услышанное от старших, увиденное цепким детским взглядом, а позже осознанное и додуманное, послужило материалом для написания романа. Об издании, естественно, не помышлял, в силу понимания обстоятельств. В 1992 году в журнале «Звезда Востока» была опубликована первая часть романа. В силу непонимания происходящих в стране процессов, работа была прервана.

Убежден, что роман Юрия Слащинина «Во веки веков» займет достойное место в современной русской литературе, он вполне достоин национальной премии «Большая книга». Думаю, меня поддержат и читатели романа.