Александр КЛИМОВ 
Александр КЛИМОВ
НАШИ ЗАБЫТЫЕ ПОЭТЫ
Кого современное российское телевидение и радио предлагает жителям России в качестве знаменитых поэтов двадцатого века? Прежде всего это поэты Оттепели – Вознесенский, Рождественский, Окуджава, Ахмадулина и их король Евтушенко. И к ним ещё обычно добавляются Пастернак, Мандельштам, Ахматова и наш нобелиат Бродский. Вот, пожалуй, и всё.
А ведь есть значительный список напрочь забытых прекрасных поэтов двадцатого века. И забыты они прежде всего по идейным соображениям, ибо они были пламенными советскими патриотами.
Вот Александр Прокофьев. Прочтите эти стихи. Вслушайтесь в их музыку.
Такое нельзя не вспомнить. Встань девятнадцатый год!
Не армии, скажем прямо, – народы ведут поход.
Земля – по моря в окопах, на небе – ни огонька.
У нас выпадали зубы с полуторного пайка.
Везде по земле железной железная шла страда.
Ты в гроб пойдешь – не увидишь, что видели мы тогда.
Я всякую чертовщину на памяти разотру.
У нас побелели волосы на лютом таком ветру.
Нам крышей служило небо. Как ворон летела мгла.
Мы пили такую воду, которая камень жгла.
Мы шли от предгорий к морю. Нам вся страна отдана.
Мы ели сухую воблу, какой не ел сатана!
Из рук отпускали в руки окрашенный кровью стяг.
Мы столько хлебнули горя, что горе земли – пустяк...
...А теперь скажите, не напоминает ли вам этот эпический текст одно из самых знаменитых стихотворений Бродского («Я входил вместо дикого зверя в клетку…»)? Уверен, что Бродский читал стихотворение Прокофьева и просто позаимствовал основную идею и стиль. Только у Александра Прокофьева были искренние воспоминания человека, прошедшего через реальный ад. А Бродский в эпический формат прокофьевского стихотворения вставил свои болезненные фантазии. Однако все восхищаются Бродским. Прокофьева почти никто не помнит.
А вот Степан Щипачёв, которого тоже стараются вычеркнуть из памяти народа.
Весь под ногами шар земной.
Живу. Дышу. Пою.
Но в памяти всегда со мной
Погибшие в бою.
Пусть всех имён не назову,
Нет кровнее родни.
Не потому ли я живу,
Что умерли они?
Была б кощунственной моя
Тоскливая строка
О том, что вот старею я,
Что, может, смерть близка.
Я мог давно не жить уже:
В бою, под свист и вой,
Мог пасть в солёном Сиваше
Иль где-то под Уфой.
Но там упал ровесник мой.
Когда б не он, как знать,
Вернулся ли бы я домой
Обнять старуху мать.
Кулацкий выстрел, ослепив,
Жизнь погасил бы враз.
Но был не я убит в степи,
Где обелиск сейчас.
На подвиг вновь звала страна.
Солдатский путь далёк.
Изрыли бомбы дочерна
Обочины дорог.
Я сам воочью смерть видал –
Шёл от воронок дым.
Горячим запахом металл
Запомнился живым.
Но всё ж у многих на войне
Был тяжелее путь.
И Черняховскому – не мне –
Пробил осколок грудь.
Не я – в крови, полуживой,
Растерзан и раздет, –
Молчал на пытках Кошевой
В свои шестнадцать лет.
Пусть всех имен не назову,
Нет кровнее родни.
Не потому ли я живу,
Что умерли они?
Чем им обязан – знаю я.
И пусть не только стих,
Достойна будет жизнь моя
Солдатской смерти их.
И ещё хочется вспомнить почти забытого поэта Василия Фёдорова. Его стихотворение, которое я сейчас процитирую, замечательно точно отражает сущность яростной идеологической борьбы за будущее России.
Всё испытав,
мы знаем сами,
Что в дни психических атак
Сердца, не занятые нами,
Не мешкая займёт наш враг.
Займёт, сводя всё те же счёты,
Займёт, засядет,
нас разя...
Сердца!
Да это же высоты,
Которых отдавать нельзя!
Саратов