Андрей ГОЛОТА 
Андрей ГОЛОТА
ПОДОБНЫМ, ХОТЬ НЕМНОГО, НО ПОБЫТЬ…
ПРОСТО ДОЖДЬ
Себя пытались небеса излить,
Вскрывая недосказанность... Распутица,
Как ощущенье, что сюда свезли
Все звуки. Тишина в углу распутницей
Святой и грешной… Снова рвётся нить.
Иное небо, как иной предел
Войдёт противоречием безмолвию.
Находим Время, потеряв Эдем…
То Время, что искрошено, разломлено.
Вино исчезло, став огнём в воде.
Вода заполнит небосвод собой,
Срываясь в мир под тяжестью восторженно,
Скользя по стёклам слёзною слюдой,
Забыто столько, сколько не исхожено…
В дождях, в рассветах, с Богом, под звездой.
* * *
Как дорог тот, кто будет рядом,
Кто далеко, ещё дороже…
Планеты, что идут парадом,
И так равны, и так не схожи,
А ожиданье, как награда.
Так часто смелым был, но слабым,
Но к ним и сердцем и рукою
Стремился, не желая славы,
Сквозь ветер шёл всегда к покою,
Когда с собою был в разладе.
Дыханьем первого причастья
Пусть будут те, кто был со мною
Во дни слепого безучастья,
Когда и сам я был стеною…
Не это ли мгновенья счастья.
MERSI , СЕМИДЕСЯТЫЕ…
"Мерси" сказал, пивка хлебнув сосед,
И кружечку ещё, пардон, закажет…
С экранов, то уборка, то посев,
Французский фильм, где женщина в плюмаже…
Мишель Легран и Шарль Азнавур,
Эдит Пиаф, Ферель, Марина Влади…
У нас был свой, Советский был тужур.
Париж, Париж под кумачовым флагом.
Ларьки полны "i'Humanité Dimanche",
Как где-нибудь в окрестностях Парижа.
В согласье все, и редок здесь демарш,
Но кажется, уже Монмартр ближе...
* * *
Что такое, скажите, Усталость?..
Настоящее с прошлым рассталось,
Перечитано, перелисталось,
Но осталось. Такая странность.
Так бесстрастно поют Херувимы…
Все герои мои, героини
В тесной памяти долго хранимы.
Только случай напомнит имя…
Мир мой мимо проходит блаженным.
В неизвестность простое движенье.
После бури светлей и свежее,
А усталость, как возвращенье.
* * *
Геростраты, утраты…
Так было и будет… Меняется
Только степень расплаты.
Живём понемногу и каемся.
Перемены, измены…
Блаженны, что жили и видели,
Словно кровью из вены –
Вперёд, от восторга к погибели.
Да воздастся нам явно
За тайные наши прошения
Средь времён окаянных
Прощения за прегрешения.
* * *
Куклой с голубыми волосами
Мир лежит. Зелёными глазами.
Смотрит он в молчании, средь хлама
Исторгая часто слово Мама.
В небо от унынья до восторга,
И от песни радости до стона…
Мир мой существительный, глагольный,
И такой, подчас краеугольный…
Разный… От Пьеро до Арлекина.
Нет руна, и дни текут рутинно.
Снова по душе, опять по коже…
Я о чём?.. Да я всегда о том же…
ТОЛЬКО ЛЕТО…
Ласточка под стрехою –
К счастью и добрым людям.
Сколько их, дней пуховых,
Этих крылатых будней
Будет ещё у птицы,
Чтобы продлиться в детях,
Песней опять излиться
В синих высотах летних?
Ласточка снова в доме…
Сентиментальность?.. Может…
Всё это к доброй доле.
Дом встрепенулся, ожил…
Росчерком дерзким воздух,
Словно пером поэта
Взрезан, и грянут грозы…
Всё это только лето…
«СКОВАННЫЙ РАБ»
МИКЕЛАНДЖЕЛО
Ну, вот и всё…
Надежды больше нет.
Оковы жмут,
И память жжёт нещадно.
Мне говорил однажды старый раб:
"Вся жизнь моя,
Как тот Сизифов камень.
Тащить её
Бессмысленно устал,
Уж столько лет
Вершина недоступна.
Идут года,
А сил уж больше нет.
Проходит век,
А я опять в дороге".
Ушёл старик
Давно в небытие
Под стон галер,
Под свист плетей горячих…
Что сила есть?..
Свобода и покой?...
Но плеть сильней,
Когда вам свяжут руки…
Я помню Крит,
Я помню каждый миг
В семье большой
Под тенью скал суровых.
Я помню Рим,
Забравший этот мир.
Я помню свет,
Заполнивший до края.
Лишь память есть.
Лишь ей одной служу,
И этим жив,
Дышу и поклоняюсь.
Вот остров мой,
И до скончанья дней
Я связан с ним,
И раб его навеки.
ЮННЕ МОРИЦ
Поэтка… Отчаянно, дерзко, хлёстко.
Так лихо и звонко, как выстрел плёткой.
За многостроточьем, за криком точка.
В пролётку… По ветру, по лету, по свету...
Вопросы опасно близки к ответу…
От века поэтских любили, били
Иные далече, а тех забыли...
Но Эта… Вне времени… Держит Время
Так цепко. Прицельно, с оттягом в темя
Эпоха стреляла, летела, пела…
Эпоха стреляла. И нет ей дела.
* * *
Я живу, где шумит
Горьковатый ореховый край,
И под сердцем щемит
Абрикосовый солнечный Рай.
С ливнем пахнет рассвет
Сливой, чёрной смородиной ночь…
Мшистой порослью лет
Ляжет Время, чтоб век превозмочь.
Поживу, как смогу…
Что успею, запомню, возьму,
Что сорву на бегу,
Унесу я сквозь зиму в весну…
В этот край, где кипит
Цвет акаций, знакомый на вкус,
В летний пух, что летит
В те пределы, куда не вернусь.
Доживу как-нибудь
До метелей, уже не спеша.
Ну и пусть не вернуть…
Дочитать, дописать, додышать.
* * *
Как рыба, что теченью супротив,
Плыву, вливаясь в бесконечное "потом"…
Слова спешат, дорогу сократив,
Опять вскрывая очень важное, не то…
А звёзды украшают потолок,
Текут созвездья, за стежком плывёт стежок…
И памяти увязший коготок.
Что не забыто, станет близко и свежо.
Пытаюсь вновь неспешно изучать
Своей вселенной темноту, за ней вослед
Иду всегда, умея различать
Лишь направленья, мотыльком лечу на свет.
Как прежде, над рекою, на мосту,
И кажется – недвижима вода…
Я к тишине, и к чистому листу…
Да. Я богат, последнее отдав.
ДОЧЕРИ
Всё ещё непременно случится,
Сердце к сердцу ещё постучится.
Пояском многоцветным дорогу
Повяжи у родного порога,
Узелком из мгновений на память.
Снег ещё не успеет растаять,
А весна, как подснежник, пробьётся
И ручьём святогласным прольётся.
Всё ещё непременно пребудет,
И улыбкой расцветятся губы,
А взгрустнётся, ты вспомни о доме,
Где всегда, словно в тёплых ладонях,
Ты была через все расстоянья.
Будто летняя ночь, расставанье.
* * *
Немного помечтать, развеселив
Творца. Такая древняя забава…
И думалось – Судьбы я властелин.
Задумавшись, не справился с заданьем.
Судьба – не глина, и не пластилин.
Немного согрешить и огорчить
Того, кто вечным Оком недреманным
Приметил, но пока ещё молчит.
Песчинкой в этом море разливанном
Теряюсь, дрогну пламенем свечи...
Немного над собою пошутить,
Извечно соревнуясь в остроумье
С Создателем. Вот только полюбить
Так сложно. С отреченьем, до безумья.
Подобным, хоть немного, но побыть…
Краснодарский Край