РЕЦЕНЗИЯ / Дмитрий СУРОВИКИН. РАЗМАХ КРЫЛЬЕВ. Журнал «ДОН», №4-6, 2017
Дмитрий СУРОВИКИН

Дмитрий СУРОВИКИН. РАЗМАХ КРЫЛЬЕВ. Журнал «ДОН», №4-6, 2017

 

Дмитрий СУРОВИКИН

РАЗМАХ КРЫЛЬЕВ

Журнал «ДОН», №4-6, 2017

 

Михаил Шолохов завершил роман «Тихий Дон» в свои 35 лет, и он по современным меркам был молодым писателем. Все авторы «Первой тетради» журнального номера не перешли этот возрастной рубеж. Поэтому более чем уместен редкий снимок ещё безусого Шолохова на форзаце журнала «Дон». Знакомый пронзительный взгляд, ободок свитерка под распахнутым полушубком, шапка надвинута на высокий лоб.

И как тут не отказать себе в удовольствии, приводя хрестоматийные слова Серафимовича о Шолохове: «Молодой орёлик желтоклювый, а крылья размахнул. И всего-то ему без году неделя...». Ну а что молодые авторы «Дона», обращают ли на себя читательское внимание; и, если подхватить образный ряд по Серафимовичу, то стали ли они на крыло? Ответ утвердительный наперекор тем, кто отпевает современную русскую литературу.

19 лет Марине Марьяшиной из городка Заводоуковска Тюменской области. Она учится в Литинституте имени Горького, и её стихи рекомендовал редакции доцент кафедры литературного мастерства Литинститута Сергей Арутюнов, сам автор «Дона». Подборка «Обретение начала».

Воздух этот – густой, колючий, как в первый день,

Поселился в тайге, спустившись с Уральских гор,

Как дремучий старик, репейником поредел

И кривые белёсые когти вонзил в бугор.

 

И остался он здесь, крепчая на пустырях,

Разговляясь к зиме, сбивать человека с ног

И на горках кружить укутанных пострелят,

Чтоб никто никуда уйти от него не смог.

 

Молодые блёкли, кукожились старики,

Устремлялась вода, и рыба на ней спала.

И никто не ходил за город и вброд реки,

И катилось холодное солнце на край села...

 

В последней строке неожиданно возникает переклик с шолоховским солнцем из «Тихого Дона». Случайно ли, намеренно? Но – органично.

Прозаик Наталья Новохатняя (г. Кишинёв) обращена ко дню сегодняшнему, мастеровита, владеет современным письмом. Распад великой страны проецируется на жизнь малых сих, на нашу с вами жизнь. Сюжет всех трёх рассказов закручен так, что до последних строк читатель пребывает в ожидании... Согласитесь, такое под силу далеко не всем авторам из числа бывалых.

Хотелось бы обратить внимание на Владимира Антипова из шолоховских Вёшек. Этого молодого автора выделил на творческой встрече с читателями журнала «Дон» в рамках праздника «Шолоховская весна» главный редактор Виктор Петров, и он же составил его стихотворную подборку «Небесная степь». Приведём стихотворение «Снегири»:

Из прохудившегося звёздного ковша,

Насквозь простреленного лучиком зари,

Туман парным прольётся молоком.

 

И пресной этой свежестью дыша,

В багряно-серых распашонках снегири

На пальчиках рябин снуются за окном.

 

И клювом чуя приближение зимы,

С её колючею щетиною мороз,

Нафыркавшись, кучкуются они.

 

Пыхтящих труб столбёные дымы

Дают весьма неутешительный прогноз

Пернатым "щебечам" на будущие дни.

 

Москвичку Елену Тулушеву не надо представлять. Прозаик широко печатается, отмечена престижными премиями, знакома она и читателю «Дона». На сей раз – два рассказа «Первенец» и «Ника». Проникновение в душу героев, стремление понять их; бытийность, как правило, переходит в поиски смысла нашего существования.

Минский автор Людмила Клочко, пожалуй, не проходит по известному ведомству «женской поэзии». Манера резкая, угловатая, но за ней скрывается ранимая сущность. Впрочем, не такова ли и сама Марина Цветаева?

Я искала свою неземную свободу,

Ту, которую я не найду никогда.

 

Рассказы Андрея Тимофеева (г. Москва) «Первый вечер» и «На несколько мгновений» определяются как исповедальная проза. Написанные от первого лица, они предлагают нам пережить всё то, что обеспокоило когда-то и мучит до сих пор повествователя. Сочувствуя ему, начинаешь задумываться о самом себе.

Биография Елены Грозовской прочитывается в её стихотворной подборке «Полынь-лебеда», под которой указано «Москва-Женева-Москва».

Я просила торговца женевского:

– Дай мне каплю московских дождей,

Мамин профиль за занавескою,

Да скамью у «хрущёвки» моей.

 

Такое не придумать, а можно только прожить, точнее – выстрадать.

О зарождении одной любви на всю жизнь рассказ Юрия Лунина «Прудка». Бывает ли такое? Кто знает... Но автор выстраивает весь сюжет таким образом, что хочется верить и ему, и его героям Свете и Денису, кажется, счастливо нашедшим друг друга.

Сквозь лиричность строф харьковчанки Милы Машновой внезапно прорывается заветное:

Скоро придёт рассвет...

Харьков – Москва – билет

куплен сегодня днём.

 

Алёна Белоусенко (г. Москва) назвала свой рассказ «Дочки-матери». На первый взгляд, это очередная вариация на известную тему. Однако автор по-своему подходит к её раскрытию, по крайней мере, рассказанное трогает, заставляет сопереживать.

Поиск своего пути и себя самой – главное в стихах Алены Малиновских (г. Санкт-Петербург). Она часто оказывается на «Перепутье»:

Небо натянуто розовой простынёй,

солнце по кругу катит в густую вечность;

я на развилке застыла, на пропускной,

и не могу понять свой маршрут конечный.

 

Естественно, хочется пожелать удачного выбора пути этому автору, равно как и другим литераторам молодёжного блока.

«Вторую тетрадь» журнала «Дон» открывает подборка стихов Анатолия Аврутина (г.Минск) «Восстань над бездной». Гражданственность в сплаве с лирикой. Прошлое прорастает в настоящее. Во весь голос звучит тема славянства.

Эх, какая земля! Как здесь всё вековечно и странно!

Здесь густая живица в момент заживляет ладонь.

Здесь токует глухарь… И родится Иван от Ивана –

Подрастёт и вражине промолвит: «Отчизну не тронь!»

 

Рассказ Геннадия Соловьёва «Волк» рекомендовал журналу Михаил Тарковский, живут-то они в одном селе Бахта (Красноярский край). Автор досконально знает предмет, но не только этим подкупает его проза. Написанное заставляет соучаствовать. Удивительно, но в поединке охотника Фёдора с волком мы не можем быть на стороне человека – слишком разумен зверь, и, получается, не нам решать его судьбу, а дОлжно положиться на высшую волю.

Публикация стихов Максима Ершова (Самарская обл.) «Прямой взгляд» стала неожиданной для него. Подборку передали в редакцию близкие ему люди, радели за него. Процитируем завершение стихотворения «Лебединая песня»:

Не бойся, не страшно. Теперь торжество осознанья

нас делает тише, послушней, светлей и выше.

В окошке есть плац, намокло на тросе знамя.

И чувствуешь кожей, как лебеди ходят по крыше…

 

Не мы отдышались навзничь, то она отдышалась:

на замерших лицах исправленные скрижали

теплятся… Милая, молодость просто шалость –

пухом проходит в кольцо оренбургской шали.

 

А бессмертие пахнет кофе, скрипит диваном

и монеткой гулкой катится прямо к щели.

Понимая всё это, становишься просто пьяным,

окунаешься в нежность, полную, как прощение.

 

В своё время Лев Аннинский открыл и отметил прозу Марии Бородиной (г. Пушкино, Московская обл.), присоветовал этого автора журналу «Дон». С лёгкой руки маститого критика она регулярно печатается на «донских» страницах. Её повести образовали некий свод. Разнясь героями и сюжетно, они схожи в авторском желании показать реальность такой, какова она есть. Новая повесть называется «Лестница со сломанными ступенями».

Предметна и темпераментна поэзия Александра Макарова-Век.

На лапах

выгнутых и медных,

бока тяжёлые раздув,

дышащий жаром сил

несметных,

стоит он,

запрокинув клюв!

 

Это о самоваре. Ярко, образно, запоминается необычное сравнение.

Текст Михаила Моргулиса (Флорида, США) «Золотая нить», как и рассказ енисейца Геннадия Соловьёва, из жизни волков. Так совпало, и редакция пошла на их публикацию в одном номере сознательно, дабы показать в сравнении, что дело не в том, о чём пишется, а в том, как пишется. Так вот, притча Михаила Моргулиса, как и рассказ Геннадия Соколова, читаются на одном дыхании. Ты осознаёшь чудо этого мира, где столько удивительного и захватывающего, хотя и говорится всего лишь о волке – нет, не всего лишь, а о брате твоём меньшем. Или о старшем?..

Ироничен подчас в своих стихах «Наклонилась к омуту рябина» Александр Паксиваткин, чьё пребывание обозначено как г. Нижний Тагил.

Досижу уж три-то года!

И – подамся в монастырь.

Лучше пить святую воду,

Чем задиристый чифирь.

 

Однако в большей степени этот поэт – чистый лирик. Душа его ранима и рвётся на волю из грудной клетки. Здесь как раз тот случай, когда Слово врачует: «Знаю я, что в мире, кроме мамы,/ Никому нет дела до меня».

Парижанин Александр Радашкевич пишет о другом и по-другому, но и в его подборке «Дым обугленных бессонниц» присутствует обострённость чувств до крайности.

Когда не станет нас, когда не станет вас,

как светляки, жемчужными снегами пронизая

друг друга, вскружим у Отчих стоп.

 

А вот Сергей Крюков (г. Москва) видит необычность в обычном. И заключает свою подборку строфой:

Воистину – величественно прост,

Кто не жалел натруженные пальцы,

Старательно натягивая холст

На окоёма сомкнутые пяльцы…

 

Под рубрикой «Прочтение классики» напечатана исследовательская работа Евгения Шацкого «Следуя чеховской традиции». Автор рассматривает «в контексте осмысления М.А. Шолоховым чеховских традиций рассказ «Ветер» (1927) – последний, опубликованный писателем перед «Тихим Доном».

Своими воспоминаниями о Шолохове «Близкий круг» делится Иван Гаранин (ст. Вёшенская).

Тема статьи Виктора Петрова заявлена уже одним названием «Жданов, Можаев, Карякин» и дана под рубрикой «Свидетельство».

 

 

ПРИКРЕПЛЕННЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ (1)

Комментарии

Комментарий #7055 05.11.2017 в 00:31

Спасибо на добром слове! Виктор Петров