Евгений БЕРСЕНЁВ. УДАР ПО ШАБЛОНАМ, или Новая книга про Карлоса как акция прямого действия. О книге Игоря Молотова

 

Евгений БЕРСЕНЁВ

УДАР ПО ШАБЛОНАМ, или Новая книга про Карлоса как акция прямого действия

(О книге Игоря Молотова "Мой друг Карлос Шакал")

 

Несмотря на обширную библиографию, в нашей стране об Ильиче Рамиресе Санчесе, о Карлосе-Шакале, писали довольно скупо.

В данном случае скупо – не значит, очень мало.

В советский период писать о Карлосе было сложно, потому что его персона не укладывалась в привычное и сероватое идеологическое ложе выхолощенного марксизма-ленинизма.

В постсоветский – потому что идеалы, за которые бился Ильич, попытались отправить на свалку истории, а героев – демонизировать. Но Карлоса сложно демонизировать больше, чем демонизирует он сам. Ибо на пике славы он сам неоднократно и охотно подбрасывал поленьев в костерок своей скандальной репутации. И получилось, что отделить правду от вымыслов и домыслов журналистов и недругов, крайне сложно. А сам Карлос, похоже, даже в неволе не спешит развеивать мифы.

Как бы то ни было, но писатель, публицист и журналист Игорь Молотов решился написать биографию человека, именем которого родители перепуганных западных обывателей 1970-1980-х, похоже, детишек пугали. Его книга "Мой друг Карлос Шакал" уже названием способна ошарашить и вдарить по сознанию. Ага – это в эпоху борьбы с "международным терроризмом" называть другом топового террориста – всё равно вставать с ним в один ряд. Впрочем, многим интеллектуалам название книги явно согреет разум, ибо приятно сознавать, что ещё есть люди, способные отделить идейную борьбу от простого запугивания среднестатистического гражданина (которым и отличается терроризм мнимого "конца истории" – так и не пришедшего, но предсказанного ушлым Фукуямой).

В жизни Карлоса настолько переплелись вымысел, полуправда, сплетни и реальные факты, что даже респектабельные западные авторы о нём допускали промахи и совершали проколы. Не говоря уже о тех (из "респектабельных" же лиц), кто поначалу писал про него в России после распада Советского Союза. Многие из этой публики руководствовались принципом "больше жареного" – переводили одну-две публикации западных таблоидов, и очередное "исследование" жизни "флибустьера мировой революции" красовалось на страницах вроде бы солидного издания. Несколько позже этот материал использовал автор "желтого" СМИ, который добавлял отсебятины (порою просто дикого вымысла) – и подобные поделки кочевали из года в год по страницам бульварной прессы. Реальный Карлос, казалось, перестал интересовать публику. И в этих условиях книга Игоря Молотова представляет собой крайне уважительный шаг в направлении понимания личности Карлоса, его времени и кипящем идейном вихре недавней эпохи, в который он оказался втянут.

Автор назвал свой труд "Попытка политической биографии". И уже с первых строк книги становится ясно, почему это "только попытка". В отличие от иных самоуверенных "исследователей" (подчас слабо понимающих что-либо в деятельности Карлоса и не знакомых с ним), Молотов понимает, что реальное создание биографии своего героя – процесс сложный и требующий тщательной фильтрации расписанных фактов его жизни и деяний. И небрежность отдельных предшественников тут просто недопустима. Правда, некоторые из тех, кто писал о Карлосе в свое время, просто выполняли политическую задачу, поставленную кураторами, или банально мстили ему за реальные и мнимые обиды. Таких негативно-эмоциональных задач Игорь Молотов перед собой ставить не может изначально, хотя беспристрастным автором его тоже не назовешь, учитывая название книги. Да он и не претендует на отстраненность, ибо Карлос – из разряда тех "священных монстров", что будоражили умы поколения, чей творческий и политический старт пришелся на 2000-е годы.

Как бы то ни было, но Молотов не просто заинтересовался личностью отбывающего пожизненное (и не одно!) заключение Карлоса, но и сумел подружиться с ним. Переписка, редкие международные телефонные разговоры – это на взгляд некоторых искателей современных искателей худосочных приключений, может и старомодно, но придают общению изысканный и филигранный шарм, который автор попробовал перенести на страницы своей книги.

Подозреваю, что некоторым поверхностным политизированным субъектам захочется записать творение Игоря Молотова в категорию банального эпатажа читающих масс. Что ж, такое восприятие биографии такой неординарной фигуры мировой герильи, как Ильич Рамирес Санчес, не удивляет. Особенно во времена, когда пиар подчас вытесняет смысл. Но книга Игоря Молотова – явно не из этого разряда. Автор сознательно уделяет больше внимания фактам, нежели чувствам и дружеским порывам (хотя они на страницах, конечно же, присутствуют). Возможно, иногда такой упор на факты может показаться излишним, особенно тем, кто искал в книге простого обвинения или оправдания главного героя. Но Карлос – не "картонный герой", или персонаж какой-нибудь пиар-конструкции. Как и главный герой одной из предыдущих книг Молотова – Дмитрий Васильев, лидер нашумевшего национально-патриотического фронта "Память". Долгое время о Васильеве и "Памяти" широкая публика в России судила по истеричным книжкам-агиткам Марка Дейча. Однако выход книги "Черная дюжина" явно произвел разрыв шаблонов у приверженцев неолиберальных стереотипов. Посему отрадно, что в разговор о Карлосе и, шире, на тему т.н. "левого терроризма" в 1960-1980-е вошла обстоятельная и в то же время увлекательная работа Игоря Молотова.

Да и каким ещё должен быть разговор об Ильиче Рамиресе Санчесе – этом "шампанском" (выражение Эдуарда Лимонова) гении левой герильи недавней эпохи? Ведь он в своей жизни не просто презирал условности, но и безжалостно крушил их собственными поступками. Именно Карлос создал облик "другого" борца за левую идею – прекрасно, со вкусом одетого, живущего в хороших условиях, любящего красивых дам и в то же время целеустремленного и готового к большим свершениям. В противовес насаждаемому подчас сегодня образу левака как худосочного, немытого и неряшливо одетого заморыша.

И на фоне всего этого каким-то нелепым отражением смрадных периодов человеческой истории выглядит стремление Франции, до сих пор кичащейся своим утончённо-философским подходом к мировым деяниям, засадить Карлоса в темницу до конца дней его. И, напротив, благородным, страстным и очень умным шагом стала кампания Игоря Молотова по освобождению легенды мировой истории. Хочется, чтобы книга "Мой друг Карлос Шакал" стала одним из ключевых моментов в достижении этой гуманной цели. Так уж получается, что свет просвещения и человеколюбия во Францию сегодня приходит с Востока.