Элина УЛЬЯНОВА 
Элина УЛЬЯНОВА Б
ЕЗ ШЛЕМОВ, БЕЗ ЗАБРАЛ…
* * *
Мы всё ползем.
Ползем тихонько вверх и вверх,
Пока свет жизни не померк.
Пока зовет нас детский смех,
Мы всё ползём…
И верим, что мечту спасем.
Пока нас держит на своем
Покрове вязкий чернозем,
Мы всё ползем…
Пока другие, словно дети
Бегут: живут то тем, то этим,
Мечтают всё о том, о сём,
А мы ползем…
Ползем в негаснущем запале
Туда, откуда мы упали.
Там приз из закаленной стали
И наша сила духа в нем.
И мы ползем.
* * *
Союзник мой, сюда, ко мне!
Ты нужен мне в бою
В той неоконченной войне,
Что смяла жизнь мою.
Удар не держит слабый тыл –
Неcладок смерти вкус.
Ну где ж ты, друг? Твой след простыл.
Подлец! Предатель! Трус!
Гляди ж, на радость я врагу
В крови своей тону.
Бог даст – хоть каплю сберегу
Чтоб выиграть войну.
Ну а потом – в последний бой
Без шлемов, без забрал
С врагом, что клялся: «Я с тобой!».
Но, видно, просто врал.
НЕ СМОТРИ
Не смотри, милый друг,
Этой ночью в окно:
В нём моё отраженье
На город легло.
Перекошенной тучей
Лицо расползлось,
Поредела весьма
Шевелюра берёз,
Злобно выпучились
Кругляки – фонари –
С блеском гневным глаза.
Больше в них не смотри.
Ты устал от дождей
Cлёз моих по щекам
Мостовых, площадей,
Переулкам-рукам;
От раскатов в ушах
Грома-крика навзрыд.
Отойди хоть на шаг!
Не смотри на мой стыд!
Не смотри, милый друг,
Из окна по краям,
Ни вперёд, ни вокруг –
Там везде буду я;
Не смотри, как иду
Сквозь туннель на просвет.
Я тебя в этот путь
Не возьму с собой, нет!
ШЕДЕВР
Я не cмогу создать шедевр:
Я человек, я кровь и плоть!
Шедевры – дрожь, мурашки, тремор;
Мои труды – сомненья, злость.
Не каждый новый труд – шедевр.
Шедевра не постигнет разум,
Но автор разгадает первым
Значенье линий, звука, фразы.
Другой их обнаружит чувством,
Сокрытым сердцем в тайных недрах,
Он растворяется в искусстве,
Мечтая о своем шедевре.
Но тот, кто раб своих пристрастий, –
Он вечных не родит творений:
Кто тонко чувствует – тот мастер,
Кто управляет чувством – гений.
Не получив, увы, с рожденья
Способность словом бить по нервам,
Быть может мастер, но не гений,
Я не могу творить шедевры.
Закономерность как проклятье.
Как всё же мир устроен скверно:
Негениальные стремятся
Сильнее всех создать шедевры.
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ТОРТ
О, Ленинградский торт! Люблю
Тебя. Ты лучшее из блюд.
Весь съела б, но терплю:
Фигура-то – не высший сорт.
Таким фигурам нужен спорт
И уж совсем не торт.
С фигурой неуместен торг:
Коль хочешь вызывать восторг –
Крепись, не трогай торт!
Креплюсь… покуда разум мой
И мой характер волевой
Не захлестнет слюной.
* * *
Твой гордый взгляд скользит сквозь время
И не меняется с годами
Его никто предать забвенью
Не смеет, помня темперамент
Твой бурный и взрывоопасный –
Как можно поступить иначе!
Ты упиваешься той властью,
Но слабость верх взяла – ты плачешь…
Преодолев свои печали,
Стерпев неистовые бури,
Ты помнишь путь свой от начала
И не изменишь той натуре,
Что сделала тебя средь прочих
Ведущим маячком в тумане,
И свет его – живой источник;
К нему идет заблудший странник.
Он, как и ты, как будто верит:
Повсюду враг непримиримый.
Твой теплый свет его согреет –
Единственного в этом мире.
Смотри на звезды – он заметит,
И прилетит к родной природе,
Отрезав хвост своей комете,
Чтоб вечно жить на небосводе.
Увидев блеск его сигнала,
Самодовольно и истошно
Я прокричу тебе: «Я знала!».
А ты в ответ мне улыбнешься
Своей улыбкой триумфальной,
Что развевается как знамя
И, волны радости скрывая,
Навечно врежется мне в память,
Оттуда выжжет ярким бликом
Тот гордый взгляд мустанга прерий;
Пугливый некогда и дикий,
Он успокоится, я верю.
И ты увидишь в отраженье:
Досада счастьем обернется;
Сквозь жизнь твою глаз выраженье
Светить мне будет вечным солнцем,
Ведь мне, поверь, небезразлична
Той жизни каждая страничка…
Не плачь напрасно, все отлично!
И я люблю тебя, сестричка.
* * *
Всё лучшее стёрто из памяти напрочь,
А худшее жжет все мосты пожаром.
Ты думал, что я твоя сказка на ночь,
А я оказалась ночным кошмаром.
Припоминаю тот вечер жаркий,
Когда я тебе, как последняя дура,
Собственноручно вручила карту
Темных тоннелей своей натуры.
Ты, усмехнувшись, скомкал её грубо,
Бросил, поверив своей интуиции,
Что тебя только водила по кругу,
Заставив, в конце концов, заблудиться.
Самоуверенность – первый враг счастью
Вкупе с доверчивостью и спешкой.
Ты думал, что обладаешь властью,
Но в этой игре оказался пешкой.
В нашем сраженье – одна королева;
Планам захвата я не помешала,
Зная, что ты из игры выйдешь первым,
Пав от руки моего кардинала.
Он управляет с воздвигнутой вышки
Всей моей жизнью и всем этим боем,
Он гасит чувств моих первые вспышки,
Цели, мечты примиряя с судьбою.
Ты не заметил, что он предводитель,
Не потрудившись поднять глаза к небу.
Ты изначально был не победитель,
И не получишь мою королеву!
Истинный лидер меня не осудит,
Слабый же будет враждебен отныне…
Как же печально, что близкие люди
Стали так быстро друг другу чужими.
Зачем снова строишь ты планы захвата? –
Ты можешь окончить сражение миром,
Смирившись с судьбой рядового солдата,
Кто ввек не сумеет моим стать кумиром.
* * *
Мы что-то в жизни пропустили.
А всё могло быть между нами.
Зачем прошли, не зацепили
Друг друга нежными руками?
Игривому огню в лампаде
Зачем позволили зачахнуть?
Не пожалели об утрате
Позволив искоркам угаснуть?
Когда огнем горели щёки –
Предпочитали ждать в сторонке,
Друг друга тонкие намёки
Не понимали: слишком тонко!
Всему виной сестра-гордыня,
Что жизни кровь пустила носом,
Мечтаний солнечную дыню
Покрасив медным купоросом…
А может, зря скулю в подушку,
Что растеряла свои шансы?
Вдруг вожделенная игрушка
Прельстила лишь блестящим глянцем?
От этой мысли мне спокойней,
И я вперёд смотрю с надеждой,
И не страдаю, что с мечтою
Мы поступили так небрежно.
И всё же пресный наш сценарий
Разбавим мексиканским мылом,
Я так скажу тебе – в финале:
«Прости, я что-то пропустила».
* * *
Легенда человека
Ушла корнями в древность,
И песня его спета –
Так безыдейно спелась.
Бездарно исполнялись
Мотивы прошлых песен.
Крепчая, разум вялый,
В душе посеял плесень.
Хотел скрутить натуру
В затейливый рогалик –
И сам скрутился сдуру,
И сам попал в опалу.
Разбил мирское днище
На доброе и злое –
Теперь, по голенище
Затопленный, на взморье
Стоит и ждёт устало,
Когда прибоем трупы
Врагов его бывалых
Прибьет к резным уступам…
Закон отбора миру
Вернёт баланс забытый:
Кто хищник, кто всесильный –
Тот правящий владыка;
Кто слаб – прости, не суйся
Туда, куда не просят,
Туда где ужин вкусен,
А запах крышу сносит,
Ведь там, как на Олимпе,
Собрание сильнейших.
Кому откажут в нимбе –
Домой вернётся пешим.
Там чужаков не любят.
Судьба изгоев пришлых –
Клубиться черным клубом
Над мертвым пепелищем.
Для них закрыты двери
В роскошное палаццо…
А тут вдруг не поверил
Слабак – решил сражаться!
Разумный человечек!
В раю тебе не место,
Желаешь жизни вечной? –
Так бейся, только честно.
Забудь подкожный трепет,
Иди судьбе навстречу…
Почуял наконец-то
Как страшно перед сечей?
Нет, ты не безупречен
В обличие убогом –
Ты просто человечек
И ввек не станешь богом…
Эх, затяни-ка песню
Мирскую напоследок,
Фальшиво, но от сердца,
Как пел твой глупый предок.